Любовь на удалёнке

На пути к выздоровлению

Утро пришло мягко, без резких звуков, словно не желая тревожить покой квартиры. Майское солнце пробивалось сквозь шторы, отбрасывая на стены причудливые узоры света и тени. Воздух был свежий, наполненный ароматом ночного дождя, который смыл городскую пыль, оставив после себя ощущение чистоты и чего-то нового.

Полина медленно открыла глаза. Мир ещё немного плыл, но по сравнению со вчерашним вечером она явно чувствовала себя лучше. Температура спала, в теле больше не было той изматывающей ломоты, но слабость всё ещё держала её в своих объятиях.

Она прошлась взглядом по комнате, пытаясь сосредоточиться. И тут её взгляд зацепился за кресло в углу.

Сергей.

Он спал, накрывшись пледом, его руки были скрещены на груди, а голова чуть наклонена набок. Свет падал на его лицо, подчеркивая лёгкую усталость, но в то же время какое-то удивительное спокойствие.

Полина несколько мгновений просто смотрела на него, будто не веря своим глазам. Почему он всё ещё здесь? Почему не ушёл после того, как помог ей накануне? Зачем вообще пришёл?

Она осторожно подвинулась, надеясь, что не разбудит его. Но едва одеяло зашуршало, Сергей слегка поморщился, глубоко вдохнул и медленно открыл глаза.

Секунду-другую он выглядел совершенно потерянным, будто не сразу понял, где находится. Но потом его взгляд сфокусировался на ней, и выражение его лица изменилось.

— Ты как? — спросил он, его голос был слегка хриплым после сна, но в нём звучало искреннее беспокойство.

Полина чуть улыбнулась, хотя в горле всё ещё першило.

— Лучше, — ответила она тихо, стараясь сделать голос бодрее, чем чувствовала себя на самом деле.

Сергей нахмурился, словно не до конца поверил её словам.

— Правда? — уточнил он, приподняв бровь.

Полина кивнула, но тут же предательски закашлялась, заставив себя отвести взгляд.

— Ну да, конечно, «лучше»… — тихо усмехнулся он, вставая с кресла и потягиваясь.

Полина наблюдала за ним, пытаясь угадать его мысли. Сергей размял плечи, убрал выбившуюся прядь волос назад, затем прошёлся по комнате, мимолётно скользнув взглядом по её тумбочке, стопке книг, пустой чашке с едва заметным кофейным следом.

— Я тут кое-что сделал, пока ты спала, — наконец спокойно сообщил он, подходя к её столу. И включая её ноутбук.

— Надеюсь, ты не против.

Она подалась вперёд, пытаясь заглянуть в экран, а сердце отчего-то сделало странный, тревожный скачок.

Сергей кликнул мышью, открыл файл и развернул его на весь экран.

— Что ты… сделал? — выдохнула она, заранее предчувствуя, что ответ будет не таким уж безобидным.

Он сел на край кровати, почти не нарушая зону её комфорта, и поставил ноутбук себе на колени. Откинувшись чуть назад, он спокойно взглянул на Полину — без спешки, словно давая ей время привыкнуть к его присутствию.

— Я немного поправил это. Ты проделала отличную работу, но были моменты, которые следовало доработать. Вот, смотри.

Он начал перелистывать слайды, поясняя каждое изменение чётко, без лишних слов, с той уверенной лаконичностью, которая всегда заставляла её слушать его чуть внимательнее. Полина медленно моргнула, едва успевая осознавать происходящее.

Он не просто просмотрел её презентацию. Он не просто оставил пару комментариев на полях. Он действительно поработал над ней. Внёс изменения, доработал логику подачи, усилил аргументацию, подчистил моменты, где она сама не была до конца уверена.

Он довёл её стратегию до совершенства.

Она слушала, пока он объяснял, и в голове всё больше разрастался внутренний конфликт.

С одной стороны, её работа — её территория. Её идея, её концепция, её ночи без сна. Никто и никогда не вмешивался в её проекты без спроса. Это была её крепость.

Но с другой стороны…

Чёрт возьми, он был прав.

Правки были не просто уместными — они делали проект сильнее. Он увидел то, что ускользнуло от неё самой.

— Ты не должен был это делать, — выдохнула она наконец, нахмурившись, больше из принципа, чем от реального раздражения.

Сергей посмотрел на неё прямо, спокойно, без тени сомнения.

— Но я это сделал.

Его голос звучал ровно, но в нём чувствовалась твёрдая уверенность, которая не оставляла места для споров.

— У тебя была хорошая основа. Теперь она идеальна. И стратегия готова к запуску.

Полина замерла, не зная, что сказать.

Её протест против чужого вмешательства боролся с шоком от того, что кто-то впервые за долгое время действительно вложился в её работу. Не формально. Не для галочки. По-настоящему. Это не было актом пренебрежения. Это не было попыткой взять над ней верх. Это был знак доверия.

И она даже не знала, что больше её смущает: его наглость или его забота.

— А теперь — завтрак, — сказал Сергей так буднично, словно ни он только что не вмешался в её работу, не исправил её проект и не остался ночевать в её квартире.

Полина наблюдала, как он закатал рукава рубашки и направился на кухню. Всё, что происходило, казалось настолько вне логики, что у неё просто не было сил сопротивляться. Осторожно, стараясь не делать резких движений, она выбралась из кровати и направилась в ванную. После всего пары дней болезни ей казалось, что даже простые вещи — подняться, сделать несколько шагов, умыться — требуют неимоверных усилий. Но она справилась. Тёплая вода смыла с неё остатки лихорадочного сна, а прохлада мятной зубной пасты вернула ощущение свежести. Проведя щёткой по спутанным волосам, она вздохнула чуть свободнее — хотя бы теперь выглядела не как человек, переживший кораблекрушение.

Вернувшись в комнату, Полина снова легла в постель, откинувшись на подушки. Глаза непроизвольно закрылись, и на мгновение её захлестнуло ощущение почти забытого комфорта. В тишине квартиры доносились мягкие звуки с кухни: шуршание упаковок, стук ложки о край кастрюли, короткое шипение плиты. Удивительно, но этот набор звуков оказался неожиданно успокаивающим.

Через несколько минут Сергей вернулся, держа в руках тарелку горячей каши. От неё поднимался ароматный пар, пахнущий чем-то тёплым, уютным и детским.

— Когда ты в последний раз ела нормальный завтрак? — спросил он, ставя тарелку перед ней.

Полина удивлённо подняла брови.

— Честно? Даже не помню. Кажется, мама никогда не готовила кашу на завтрак. Мы с братом обычно обходились бутербродами или йогуртами.

Она на секунду задумалась, вернувшись мыслями в детство. Сейчас её мама была примерной домохозяйкой, у которой в доме всегда царил порядок, а на кухне стояли кастрюли с наваристыми супами и домашней выпечкой. Но тогда… тогда всё было иначе.

— Она работала с утра до вечера, — добавила Полина, задумчиво разглядывая тарелку с кашей. — Уходила рано, приходила поздно. У неё просто не было на это времени.

Она вспомнила, как в детстве по утрам кромсала кривые бутерброды, которые они с братиком торопливо съедали, чтобы не опоздать в школу. Как вечно не хватало времени, и приходилось перехватывать что-то на бегу. Как мама вечно была занята работой, уставшая, но сильная, несгибаемая, словно шторм в деловом костюме.

— Так что завтраки — это, можно сказать, не моя привычка, — закончила она с лёгкой улыбкой, но в её голосе звучала тень чего-то далёкого.

— Значит, пора менять привычки, — произнёс он так, будто это было самое очевидное решение в мире.

Полина взяла ложку, всё ещё не совсем веря в происходящее, и попробовала одну ложку.

Она ожидала чего-то обычного, безвкусного, как всегда бывает с едой, приготовленной без души. Но вкус…

Каша была идеальной. Густая, бархатистая, с лёгким сладковатым и сливочным привкусом. Она закрыла глаза, наслаждаясь.

— Это… обалдеть как вкусно, — пробормотала она, поражённая.

Сергей едва заметно улыбнулся, но ничего не сказал.

Она ела медленно, с удовольствием, в первый раз за несколько дней чувствуя, как тепло разливается по телу. В этот момент даже болезнь отступила на задний план.

Когда она доела, он без слов оставил ей лекарства и стакан воды на тумбочке. Всё сделал спокойно, размеренно, будто так и должно быть.

Перед уходом Сергей взглянул на неё долгим внимательным взглядом, словно проверяя, всё ли в порядке.

— Я заеду вечером.

Он произнёс это просто, без лишнего пафоса, как человек, который принял для себя решение. И захватил её связку ключей из прихожей.

— Это что, такая забота о ценном сотруднике? — пробормотала Полина вслух, когда дверь за ним закрылась, и она осталась одна.

Но, каким бы странным ни казалось начало этого дня, каша была, действительно, очень вкусной. И за одно это можно было со многим смириться.

Вечером Сергей действительно вернулся. И не с пустыми руками.

Сначала Полина услышала звук открывающейся двери, затем гулкие шаги в прихожей. Она приподнялась на локтях, пытаясь сфокусировать взгляд на происходящем. Сергей без излишней суеты перенес в комнату большую сумку, навороченный ноутбук, монитор и… спальный мешок.

— Это что? — спросила Полина, её голос всё ещё звучал сипло после болезни.

Сергей безмятежно поставил сумку на пол и, не теряя времени, разложил оборудование на кухонном столе.

— Мобильный офис, — пояснил он, ловко подключая провода. — Мне же нужно работать.

Полина моргнула, глядя на него, будто пытаясь осмыслить этот странный, совершенно неожиданный для неё жест.

— Ты что, решил тут поселиться?

— До твоего полного выздоровления.

Она хотела возразить, сказать что-то язвительное, спросить, почему он так себя ведёт, но сил не было. Вместо этого просто откинулась на подушки и наблюдала сквозь открытую дверь кухни, как он ловко справляется с кабелями и подключением монитора. Через пару минут раздался негромкий звук загрузки системы.

— Всё. Теперь у нас тут полноценный коворкинг, — подвёл он итог, словно между делом объявлял успешный запуск сервиса.

Полина не нашлась, что ответить.

Но Сергей не остановился на этом. Он сдвинул рукава свитера и направился к плите, из чего Полина сделала вывод, что теперь он собирался её ещё и покормить.

Через некоторое время по квартире распространился аромат куриного супа. Тёплый, пряный, с лёгкими нотками заботы и домашнего уюта. Полина давно не чувствовала ничего более приятного.

— Ты не обязан этого делать, — сказала она, когда он подавал ей тарелку.

— Обязан, — коротко парировал Сергей.

Она посмотрела на него долгим взглядом, пытаясь разгадать мотивы. Ему просто так легче? Он таким образом заглаживает вину за критику её работы? Или…

Полина взяла ложку, поднесла к губам и осторожно попробовала суп. Он был горячим, мягким, с едва уловимым запахом лаврового листа.

Сергей молча наблюдал, но в его взгляде не было ни капли самодовольства. Скорее, проверка — всё ли нормально, ест ли она, не нужна ли ещё подушка для удобства.

После ужина он снова дал ей лекарства, убрал тарелку в мойку, проверил, чтобы стакан воды был в пределах досягаемости, поправил одеяло.

— Завтра тебе станет лучше, — сказал он.

Не «надеюсь, что станет», не «может быть». А просто факт.

Полина понимала, что им нужно поговорить. Нужно расставить всё по местам — обсудить, почему он здесь, что значит его не стандартное поведение и стоит ли вообще об этом переживать.

Но уютная сытость, тепло одеяла и неожиданное чувство безопасности взяли верх.

Она уснула, так и не сказав ни слова.

А Сергей, не выключая ночник, сел за ноутбук и, по привычке, не завися от обстоятельств, погрузился в работу. Но время от времени его взгляд сам собой соскальзывал на спящую Полину.