Любовь (не) навсегда. У тебя есть дочь

Глава 31

– Сейчас век самостоятельных женщин, солнышко! Мы обязательно справимся вдвоем, всегда справлялись. Веришь? – смотрю в глаза ребенка с робкой улыбкой.

И понимаю, что готова ради нее на все. И папу найти. Гораздо лучше, чем Алекс.

– Конечно, – кивает Мила. – А теперь идем. Короли обычно завлекают принцесс зрелищами. Я хочу посмотреть.

– А–хах, ты бесподобна, – счастливо смеюсь, ероша волосы дочери.

А в лифте ловлю себя на мысли, что Мила права. Практически во всем. Не зря говорят, что сказка ложь, да в ней намек и так далее. Четырёхлетнее дитя уже неплохо разбирается в жизни. Возможно, лучше, чем ее предположительно взрослая мать.

– Здравствуй–те, – вырывается окончание. – Ой, здравствуй.

Приветствую Абати. Он стоит возле машины в рубашке и джинсах, что очень ему идут, и сияет улыбкой. Весь такой глянцевый. Гуляющие с детьми соседки, небось, все глаза сломали, рассматривая, да гадая, к кому же прибыл сей король.

А он ко мне. Скромной непонятной девице, воспитывающей дочь.

– Белла! Ты потрясающа! – сияет Вито всеми тридцатью двумя. – И твой ребенок – юная принцесса.

– Здравствуйте, – Мила скромно опускает глазки.

Ну прям сама невинность, когда ей надо. Я балдею.

– Присаживайтесь скорее в машину, – он открывает дверь. – Водитель нас отвезет.

Присутствие еще одного человека совсем не способствует раскрепощению. С другой стороны, и сближения никто не будет ожидать. А ведь я все еще не уверена на счет следующего шага в общении с Абати.

– Извини за опоздание. Мы очень долго.

– Белла, тебя я готов ждать хоть всю жизнь!

Я знаю, что итальянцы крайне экспрессивны, но все равно приятно. Хотя, конечно, всю жизнь никто меня ждать не будет.

– Эм, а куда мы едем? – спрашиваю, чтобы побороть неловкость. – И за кресло детское – спасибо.

Вито предусмотрел безопасную перевозку ребенка. Или не он, а его водитель. Но сам факт – Мила сидит в кресле, а не абы как.

– Это мелочи. Я уважаю правила, – отвечает Абати. – А отправляемся мы за город. Более подробно скоро сама увидишь.

Итальянец предпочитает не раскрывать карты. И это лишь усиливает мою нервозность. Растерянно смотрю на дочь, которая играет с куклой, вытащенной из портфеля. Вот кто точно ни о чем не переживает.

– Уютно тут, – выдаю спустя еще несколько минут и понимаю, что сморозила глупость. Кто так говорит про машины? Кошмар.

– Белла, расслабься, я не съем, – Вито берет мою руку и осторожно гладит ее. – Представь, что ты на прогулке со старым другом. По возрасту точно подхожу.

– Ты не старый! – возмущенно поворачиваюсь к мужчине. – Сколько тебе? Тридцать три? Тридцать пять?

– Да, примерно. Мы с бывшей супругой рано сошлись, что непривычно для европейцев. И ребенок сразу получился. Он ровесник твоей принцессы, представляешь?

– А почему расстались?

– Скажем так, терпение и гибкость – не то, что присуще итальянским женщинам. Да и мы оба не были готовы жить вместе, просто так получилось.

– Ясно, бывает, – понимающе киваю, хотя ни черта не ясно.

Такой, как я, сложно осознать, что не все живут эмоциями и чувствами на изломе. Кто–то пытается комфортно время проводить.

Но спустя десять минут молчания, в течение которых моя ладонь в руке итальянца уже не смущает, я спрашиваю.

– А ребенок? Вы с ним видитесь?

– Конечно. Это же сын. Мы с Марией довольно неплохо ладим в вопросах его воспитания. Думаю, потому все и завертелось с ней, чтобы на свет появился Марко. Он чудесный мальчик.

– Веришь в судьбу и предназначение?

– Скорее в знаки и свет, – отвечает с улыбкой Абати.

Отлично сказано. А может, он прав? Появление Милы – это ли не доказательство чудес в нашем мире? И тогда стоит отпустить Алекса. Он, типа, выполнил свою функцию?

– Приехали! – торжественно объявляет Вито.

– Ого! Воздушные шары, мама! – восклицает дочь. – Мы будем кататься?