Любовь (не) навсегда. У тебя есть дочь

Глава 70

Еще немного, и мы приземляемся. Алекс улаживает бюрократические вопросы, а я задумчиво смотрю через панорамные окна на город. Вдалеке видны небоскребы, они ярко подсвечены. Уж вечер на дворе. Или ночь. Ведь разница во времени точно есть.

Смотрю в смартфон, не подскажет ли он, но тот умер, разрядившись.

– Мамочка, здесь так интересно! – Мила счастливо хлопает в ладоши, держа подмышкой свою новую куклу.

Она не может устоять – подпрыгивает и пританцовывает.

– Тебе в любом новом месте интересно.

Я энтузиазма не разделяю. Все пытаюсь заставить себя расслабиться, получать удовольствие от неожиданного приключения, но никак. Обиженная женщина и совестливая дочь и подруга не дают этого сделать.

Допустим, родителям я и раньше не договаривала многое, но от Лизы секретов не было.

Вдобавок я каждый раз раздражаюсь при взгляде на игрушку Милы. Знаю, это очень глупо и недостойно, но ревность вспыхивает. Маркелов с подарком для дочери, а я нет!

Ребенка Алекс подкупил, за меня все решил, все должны радоваться – просто умница!

– Идемте, девочки? Готовы к новым впечатлениям?

Помяни черта, он и явится.

Закатываю глаза и едва слышно цокаю. Нужно глубоко дышать, успокоиться ради дочки, не портить отдых.

Да и самой полезно получить с Маркелова хоть что–то. Не скажу, что мечтала об океане, но дареному коню в зубы не смотрят. С паршивой овцы хоть шерсти клок, и еще сто и одна поговорка, подходящая случаю.

– Всегда готовы! – кричит радостно Мила.

– Сегодня останемся здесь, отдохнем. А завтра с новыми силами на пляж.

– Даже город не посмотрим? Там темно сейчас, а хотелось бы увидеть, как тут при свете солнца, – невольно втягиваюсь в обсуждение планов.

Мне всегда нравилось глазеть на здания, выискивать странные и оригинальные экземпляры.

– Так скоро светает, но если тебе не хватит времени погулять, то останемся. Все для тебя, любовь моя.

– Как светает?! А ночь куда делась? – делаю круглые глаза.

– Пролетела мимо.

Алекс берет меня за руку и оставляет едва ощутимый поцелуй на ладони. Качаю головой и отворачиваюсь. Не исправим. Но прощение выпрашивает оригинально.

Мы почти не спали, получается, только урывками в самолете. Лишь сейчас до меня доходит, что прошло не меньше восьми часов в общей сложности.

В гостинице Алекс заселяется с нами в один номер. Сил и желания спорить нет, только сейчас понимаю, как хочется прилечь на полноценную кровать. И в незнакомой стране ночевать с ним в одном помещении спокойнее.

А еще у меня, кажется, начинается отходняк после стресса, связанного с фееричным воскрешением Маркелова. Еще пару раз и стану натуральной платиновой блондинкой, седина покроет всю голову.

– Укладывайтесь, девочки, на большую кровать, а я на одноместную, – распоряжается Маркелов, пока я зависаю на входе.

Мила уже почти спит на его руках, да и я не лучше.

– Нет, – трясу головой, пытаясь взбодриться, – ей лучше туда. Видишь, у них кровать с бортиком, Мила не свалится во сне, а с большой может.

– Ты ляжешь со мной в одну постель? – удивляется Алекс.

– Я сейчас с самим чертом лягу. Слишком устала.

Маркелов кривится, но молчит. Не понравилось сравнение, какие мы нежные.

Быстро укладываем ребенка, и, наконец, отдых.

А утром я просыпаюсь одна в постели. И жутко злюсь на себя за то, что этот факт меня расстраивает. Я не должна снова привыкать к Алексу рядом, слишком опасно. Слишком больно.

Нет никакой гарантии, что он снова нас не покинет. Найдет новые приключения на задницу и вперед! Прикрываться благородными мотивами он умеет.

Но этой ночью Маркелов меня сильно удивил. Я–то наивно полагала, что обнимет, ляжет поближе, да хоть руку положит на талию, но нет. Никаких поползновений в мою сторону. А сейчас вообще сбежал.

И я разочарована. А еще расстроена тем, что разочарована.

Масло масляное из спутанных эмоций. В себе бы по–хорошему разобраться, а не на человека всю вину спихивать. Сама не знаю, чего хочу.

– Девчонки, проснулись? – как по заказу открывается дверь, и в нее влетает довольный Маркелов. – Скорее на завтрак. По времени, правда, обед, но не важно.

Нехотя встаю с кровати, тело буквально разваливается на части. Ужасное самочувствие.

Мила же скачет вокруг, как энергичный зайчик, из известной рекламы батареек. И вскоре мы все–таки выходим.

Минуя светлый безликий холл, попадаем в большую столовую. Здесь организовано питание по принципу шведского стола – сам бери, что желаешь.

– Папайя? Манго? Мне начинает здесь нравится, – говорю искренне.

При одном только взгляде на свежие фрукты мне легчает. Отступает головная боль и легкая тошнота.

А потом мы выходим на прогулку. Мила рассматривает все вокруг, буквально открыв рот. Я пытаюсь за собой следить, но выгляжу почти, как она.

Вывез добрый дядя Алекс провинциалок из холодной России. Сам факт того, что на улице плюс двадцать шесть, и светит солнце, не закрытое тучами, заставляет млеть от восторга.

Да и город довольно большой, чистый, красивый. Особенно мне нравится сочетание новых тридцатиэтажных высоток, зелени и старых одноэтажных построек.

Я с удовольствием напитываюсь местной атмосферой, восхищаюсь буквально каждым цветочком, растущим вдоль тротуара. Мила такая же. А Маркелов улыбается нашей радости.

Но несмотря на все это, вечером становится понятно, что сидеть дальше в этом центре цивилизации нечего. Все самое интересное мы увидели, и все–таки хочется скорее в тропический рай. Ведь сюда не ради архитектуры приезжают. Она интересная, но не более того.

– Ладно, Алекс, давай свой пляж, скучно тут, – выражаю свою мысль.

– Как скажешь, моя королева, – широко улыбается Маркелов, но ручки больше не нацеловывает.

И снова я чувствую легкое разочарование. Открываю рот, чтобы спросить, но в последний момент останавливаюсь. Может, он сам передумал, или я слишком застращала.

В любом случае навязываться не буду. А то вдруг он решит, что обязан.

Ну его. Снова ведет себя как–то не так.

В эту ночь долго ворочаюсь в поисках идеальной позы на излишне мягкой кровати, но все никак.

– Что ты елозишь, – внезапно Алекс притягивает меня к себе и шепчет на ухо, – ребенок спит, пора и нам.

Затаиваюсь в ожидании его дальнейших действий, но через некоторое время слышу лишь мерное сопение. Маркелов уснул.

Не успеваю, как следует возмутиться, как тоже проваливаюсь в страну Морфея. Объятия убаюкивают.