Любовь (не) навсегда. У тебя есть дочь

Глава 42

– Котик, а ты не спишь? – задаю глупый вопрос. – Мишка не поместился в кровать, да?

– Поместился, – кивает снисходительно дочь. – Вы со мной о серьезном говорить будете? В саду у всех отцы, я тоже хочу!

И пока я стою растерянная, Алекс берет инициативу в свои руки. Делает шаг к Миле, присаживается на корточки и заговаривает.

– Да, принцесса, я твой папа, – протягивает ей руку, – будем знакомиться?

– Мила, – дочка кладет одну ладошку на запястье, а второй оттопыривает пижамную кофту в сторону, делая ее похожей на юбку, и слегка приседает, – приятно познакомиться.

– Какие манеры! – он преувеличенно восхищается. – Мама научила, да? Такая молодец, умница!

– Нет. Я сама, – дочь поджимает губы и задирает нос.

Молча закатываю глаза. Она и не такое способна изобразить.

– Талант, – Алекс качает головой, – природный талант, не иначе.

– А ты правда принц? Я теперь могу говорить в садике, что у меня голубая кровь? – Мила интересуется насущным.

– Гхм, – кашляю, едва сдерживая смех от вида вытянувшегося лица Маркелова, – кровь, котик, у всех красная. Думаю, не стоит.

– Ну вот, – расстроенно вздыхает дочь, – а я хотела. Но ладно, просто скажу, что папа появился. Где ты был? У других отцы с рождения, почему у меня только сейчас?

Растерянно переглядываемся с Алексом. Как объяснить четырехлетке, что один хотел, как лучше, а вторая обиделась?

– Так получилось, котик, – начинаю я, – папы бывают заняты.

– И не всегда знают, что у них рождаются милые дочурки, – подхватывает Маркелов. – Но теперь мы будем вместе, веришь?

Мила украдкой косится на меня, ища одобрения и подтверждения его слов. Тоже делает и Алекс.

Тяжело вздыхаю и качаю головой. Ну как я их разлучу? У ребенка должен быть папа, а отец должен участвовать в жизни дочери. Но корректировать формат их общения я имею право.

– Алекс неправильно выразился, милая, – начинаю, а ребенок сразу куксится. Спешу продолжить, – вы будете часто видеться и общаться, но жить с нами папа не станет.

– Почему? У меня в комнате пушистый ковер, я там засыпала – нормально, удобно.

Улыбаюсь, представив Маркелова в роли комнатной собачки.

– Малыш, Алекс не животное, чтобы жить на коврике.

– А что, я готов, – перебивает Маркелов, – если ты говоришь, что ковер пушистый, то можно.

– Ты идиот?! – не сдерживаюсь. – Какой ковер?! И я не оставлю Милу в одной комнате с фактически незнакомым мужчиной!

– Сама дура. На что намекаешь? – он щурится. – Это мой ребенок!

– О котором ты узнал совсем недавно и понятия не имеешь, как себя вести с ней. И не дело это, на полу спать.

– Мамочка, я его научу, – встревает Мила, – я знаю, как приручать, я смотрела мультик.

– Малыш, Алекс не животное, он человек, – повторяю устало. – И вообще, Маркелов, ребенку давно пора спать, мне тоже, завтра рабочий день и садик. Давай обсудим организационные вопросы потом как–нибудь. Уходи, тебе пора.

На удивление, он слушается. Поднимается на ноги и одергивает одежду.

– Твоя мама права, принцесса, неудобно мне у вас оставаться. Попробуем завтра увидеться, хорошо? – он подмигивает дочери и делает шаг к выходу.

– Аааа! – Мила тут же начинает громко рыдать. – Нет! Я только встретила тебя, и ты уходишь. Ты больше не вернешься! Ты нас бросишь!

– Котик, Алекс нас не бросал! И сейчас никуда не денется! – пытаюсь успокоить дочь, с сомнением поглядывая на Маркелова. Кто его знает, перемкнет завтра и действительно потеряется.

– Это правда, принцесса, я вернусь, не переживай. Главное, чтобы на работе завала не было, – зачем–то добавляет Алекс, словно не мог промолчать.

– Ааа! Не верю! Пропадешь на своей работе! – пуще прежнего истерит Мила. – И больше не будет у меня папы!

Вот честно, я такие фокусы не терплю, могу и наказать серьезно. И в обычной ситуации именно так бы и сделала. Но чувство косвенной вины в том, что ребенок жил без отца, решает невовремя взыграть.

– Алекс останется у нас! – произношу громко. – Теперь прекратишь рыдать? И пойдешь спать?

Две пары удивленных глаз поворачиваются в мою сторону.