Любовь непостижима

10

Эллис не поехала на ранчо. Пока там Грегори, ей не имеет смысла приезжать. Все сказано. Точка поставлена. Лучше всего — никогда больше не видеться с ним.

Она решила дать Грегори время собрать свои вещи и убраться восвояси. К тому же она так давно никого не видела… Может, поэтому Грегори застил ей весь белый свет. Но есть же и другие люди, другие мужчины. Их так много в этом мире… Ей просто необходимо увидеть другое человеческое лицо. Другое, не его. Она решила, что убьет время и восстановит внутреннее равновесие в магазине «Все для ранчо».

Хозяин магазина Генри, один из старых приятелей Торнтонов, держал для своих покупателей большую бочку с арахисом. Вокруг нее он поставил старые стулья, и можно было спокойно потрепаться, усеивая пол ореховой шелухой.

— Эй, красотка, — приветствовал ее Генри. Был он человек сердечный, но больной, скрюченный ревматизмом. Сейчас, когда не было покупателей, он раскачивался в кресле-качалке рядом со своей бочкой. — Как твоя чертова лодыжка, что подвела тебя на пикнике? Усаживайся вот рядом, отдыхай! — пригласил он ее.

— Все хорошо, Генри. — Для подтверждения Эллис покрутила щиколоткой.

— Как там Патрик? Не видел старикашку с тех пор, как к нему приехала Нелли.

— Теперь он поехал к ней в Сиэтл.

Генри одобрительно ухмыльнулся:

— На пикнике они показались мне отличной парой. Тебе-то, похоже, это не очень нравится.

— У меня своего рода аллергия, — отозвалась она, хрустнув кожурой ореха и сознавая, что покрасневшие глаза выдают недавние слезы. — Аллергическая реакция на Грегори Маршалла.

— Док Смит говорит, что Патрик нанял внука Нелли ковбоем.

— Сегодня он уволился. У него, похоже, жила тонка для такой работы, — пожала она плечами.

— Неужели? — Генри хрустнул кожурой и кинул ядрышки ореха в рот. — До сих пор город говорит о цене, которую он заплатил за твою корзину. Мне показалось, природа затратила на него немало своего материала.

— Как оказалось, не того материала. Сейчас, наверное, он уже на пути в Сиэтл.

— То-то мне показалось, что мимо проехала его красная гоночная машина. А когда вернется Патрик?

— Надеюсь, скоро. — Она хрустнула еще одним орехом. — Что нового в городе после пикника?

— А ты ничего не слышала? — Его глаза округлились, а согбенная спина сделала попытку выпрямиться.

— Не слышала.

— Ник Оуэн вернулся.

Эллис чуть не опрокинулась на своем стуле.

— И где же он?

— В таверне, в эту самую минуту режется в покер.

Стараясь скрыть шок, она приподняла одну бровь и осмотрелась с озабоченным видом.

— Ну ладно, мне пора. Приятно было повидаться. Будь здоров, Генри! — весело бросила она, поднявшись к двери с таким видом, словно возвращение Ника было ей до лампочки.

Эллис собиралась вскочить в пикап и тут же рвануть домой. Если Ник в городе, люди припомнят пари, выигранное им десять лет назад. Героиня того пари не может разгуливать сейчас по улице.

Она не думала, что Генри или кто-либо еще злорадствовали по поводу нее. Нет. Но от безделья они перемывали ей косточки, ведь такое событие! Оно стало притчей во языцех. С тех пор она так и жила с воспоминанием об этом унижении, хотя и старалась всегда держать голову высоко.

Как же ей хотелось задушить этого подонка! Не дойдя до пикапа, она развернулась и решительно зашагала в направлении таверны.

На полпути ей встретилась Ширли Симпсон.

— Привет, Эллис!

— Извини, Ширли, но мне сейчас некогда. — Эллис даже не остановилась.

— Что случилось? — крикнула вдогонку Ширли.

— Да вот собираюсь придушить одного подонка.

— Ника?

— Кого же еще?

— Что ты намерена сделать?

— Придушить, я же сказала.

— О боже! — Ширли ликующе хлопнула в ладоши. — Не торопись, пока я не соберу зрителей.

И Ширли побежала в обратную сторону, а Эллис уверенно маршировала по улице, словно шериф из вестерна. Эти наемные ковбои уже достали ее.

Она ворвалась в таверну, сверкая глазами. В баре, как обычно, переполненном в полдень, наступила зловещая тишина.

Его она увидела за покерным столиком в углу. Он сидел к ней спиной, но она узнала его сразу — и по манере небрежно сдвигать шляпу на затылок, так, что непонятно было, на чем она держится, и по привычке цепляться стоптанными каблуками сапог за круг внизу стула. Подонок, он и есть подонок!

— Черт меня побери, если это не Зад Таракана! — громко, растягивая слова, произнесла Эллис, пересекая зал.

Ник повернул голову и побледнел. Услышав это, Джозеф, здоровенный хозяин таверны, довольно хохотнул за стойкой.

— Зад? — переспросил он и зашелся в смехе.

Стоявшие у стойки дружно присоединились к нему. Кто-то добавил к общему веселью пронзительный свист, каким подбадривают ковбоев на родео.

— Мистер Таракан, мы не виделись десять лет. — Какое же это удовольствие — заставить корчиться насекомое. Он был в шоке, онемел, словно лишился вдруг сразу всей крови. — Ты, верно, не ожидал, что я заявлюсь и скажу тебе все, что о тебе думаю, а, Задница?

Она оглядела трех остальных игроков.

— Во что играете, парни? В конюшенный покер? Похоже, здесь жеребцы только вы трое.

Она с удовлетворением заметила, как трое игроков отодвигаются от стола вместе со своими стульями. Ник наконец приоткрыл рот. Видимо, он начал приходить в себя.

— Эллис… — прохрипел он.

— Я, Задница. Выиграл еще какое-нибудь пари?

— Ага, Задница, — подначил кто-то еще. — Хочешь поставить на то, что выберешься живым из заведения Джозефа?

— Не ставь на это, — предостерегла она его, судорожно соображая, что же теперь делать, когда он загнан в угол, а все подначивают ее. Как это она не замечала раньше, какой он костлявый? Неужели у него всегда были эти линялые тускло-серые глаза? В сравнении с Грегори он был серым недомерком.

— Эллис, — опять прохрипел он, — могу я… — ему пришлось сделать паузу, чтобы проглотить ком в горле, — угостить тебя пивком?

— Не знаю, поймешь ли такой намек. — Она сдернула с него шляпу и вылила пиво из прихваченной кружки ему на голову.

Моргая и отплевываясь, он отодвинул назад свой стул, а кто-то сзади, из-за ее спины, услужливо протянул ей еще одну кружку.

— Вот тебе еще один намек, — сладко пропела она, опрокидывая на его голову и вторую порцию пива.

Сзади возникла третья кружка, и она протянула за ней руку. Однако взять не смогла. Подавшая ее рука крепко держала кружку. Эллис обернулась и уставилась в голубые глаза.

— Грегори!

Ник воспользовался моментом и вскочил со стула, матерясь и замахиваясь кулаком. Эллис увернулась, а Грегори, поймав его кисть своими стальными пальцами, резко и сильно вывернул ее. Ник завопил от боли, колени у него подогнулись.

— Если ты не дурак, Задница, то поблагодаришь мисс Эллис за два пива, которыми она тебя угостила, — бросил Грегори, продолжая выворачивать его руку и вынуждая его опуститься на колени. — Вот молодец! У настоящих леди просят прощения, стоя на коленях.

Безуспешно пытаясь достать Грегори свободной рукой, Ник заскрипел зубами:

— Сукин сын!

— Не то. Поблагодари Эллис. Очень вежливо. — Грегори усилил нажим.

— Спасибо, Эллис! — Ник завопил, как койот.

— Бис! — крикнул кто-то от стойки.

— Спасибо, Эллис!

— Бог любит Троицу. — Эллис опрокинула третью бутылку на его голову.

— С…спа…сибо… Эллис.

Она посмотрела в спокойные голубые глаза своего союзника, отпустившего наконец Ника.

— Благодарю, Грегори.

— Рад стараться, мисс Эллис, — коснулся он пальцем своей шляпы.

Пошатываясь, Ник поднялся на ноги, растолкал зрителей и, матерясь последними словами, устремился к выходу.

Только сейчас Эллис увидела, что таверна битком набита. Казалось, стычка привлекла все население города. Были здесь Генри и Ширли, доктор Смит и его медсестра, ухажер Ширли — водитель грузовика, почтмейстер, продавцы из бакалеи, парни с заправочной…

Все они окружили ее, пожимали ей руку, хлопали Грегори по спине, плечам.

— Я засняла все на пленку! — крикнула Ширли, подымая видеокамеру. — В цвете, со звуком и с перцем!

— Заведение угощает всех! — объявил Джозеф.

Радостно колготясь, толпа ринулась к бару, отдавая должное щедрости хозяина. Эллис снова взглянула на Грегори.

— И что это ты делаешь в городе?

— Заправлялся и менял масло перед выездом в Сиэтл. Мимо пробежала Ширли, сообщила новость, и я последовал за толпой любопытных.

— Ты был… великолепен.

Грегори пожал плечами.

— Он обязан был заплатить за то, что сделал с тобой. Ты держалась молодцом, но мне захотелось поставить его перед тобой на колени.

— Сама бы я никогда не смогла сделать такое.

— По-своему ты добилась не меньшего эффекта, Эллис. После первого пива, которым ты его «угостила», ему уже не восстановить своего достоинства. — Он ухмыльнулся. — Зад Таракана. Вряд ли ему удастся отделаться от этого прозвища.

— Не знаю, как и благодарить тебя.

Улыбка исчезла с его лица.

— Еще как знаешь.

— Я не могу изменить своего отношения к браку и связанным с ним обязательствами, Грегори. Оно неизменно.

— Мое тоже, — отпарировал он. — Если бы ты все-таки забыла о брачных обязательствах.

— Ни за что.

—…Мы могли бы оставаться друзьями еще шесть месяцев.

— Мы уже гораздо больше, чем просто друзья. — У нее чесались руки, так хотелось ей вылить на него целое ведро пива.

— Тогда я уезжаю.

— Уезжай. Пусть и следа твоего не останется на ранчо, когда я приеду.

— Так и будет, можешь мне поверить.

Она отвернулась, чтобы не расплакаться у него на глазах, чтобы не видеть, как уходит из таверны и из ее жизни этот человек.

Он выполнил свое обещание и уехал к ее возвращению на ранчо. Она думала, что почувствует облегчение, но уныние вытеснило все чувства.

Даже Маргаритке передалось ее состояние, когда Эллис кормила и поила ее тем вечером. Мрак же повеселел, словно понял, что конкуренция ему уже не грозит. Он снова был жеребцом-королем и демонстрировал хорошую физическую форму.

Эллис даже подумала, не прикрыть ли попоной его прелести. Не хватало, чтобы каждый день он столь образно напоминал ей о Грегори Маршалле.

Однако оставался еще Сайрус. Конь Грегори наводил ее на жгучие воспоминания и вообще на мысли о нем — как он сидел в седле, как заботился о Фрэнке, каким бесстрашным и благодарным был в таверне. Он унизил Ника так, как самой ей ни за что не удалось бы.

Теперь Фрэнк уже не приедет на ранчо, и Грегори, наверное, сожалеет об этом. Эллис совсем расстроилась.

Ночью зазвонил телефон, она поспешила схватить трубку, думая, что звонит Грегори. Сердце у нее застучало, ладони стали мокрыми. Подняв трубку, она едва вымолвила:

— Алло?

— Привет, девочка. Ты, похоже, прогнала Грегори, он и слышать не хочет ни о тебе, ни о ранчо. Ты спятила или как?

— Я его не прогоняла. Он сам решил уехать. Если подумать, мудрое решение.

— Мудрое, да? — фыркнул дед. — За всю свою жизнь не слышал большей глупости. Не нравится мне, что ты осталась там одна.

— Мне не нужна крыса, и точка.

— Крыса? — прорычал дед. — Он что, шалопай, наобещал тебе с три короба?

— Нет, но все равно крыса.

— Если Грегори сделал тебе больно, он у меня пожалеет.

— Нет, дед, честно. Ты позвонил, чтобы только наорать на меня?

— Нет. У меня потрясающая новость: мы с Нелли женимся! Брачные узы заключим в субботу в сельской церквушке под Сиэтлом.

— Женитесь? Уедете из города?

— Да, в сельской местности забавнее, чем в большом городе. В нем много от вестерна, что вполне устраивает двух бывших техасцев.

— Ты же знаком с Нелли всего…

— Но мое сердце сделало выбор. Док Смит будет моим дружкой, ты — подружкой невесты, а Грегори — шафером. Забавно будет видеть, как вы вместе пойдете по проходу церкви.

— Не шути, дед. Я действительно считаю его крысой.

— Возможно, но я не намерен вступать в пререкания с ослицей, — предупредил дед. — Не слышу полагающихся по случаю поздравлений. Твои родители и сестра рады такому прибавлению нашего семейства. Они тоже приедут.

— Извини, дед, — вздохнула Эллис. — Разумеется, я буду. — Она постаралась, чтобы голос ее звучал радостно: — Поздравляю тебя. Вы отличная пара.

— Вот такую внучку я люблю! Найди кого-нибудь, чтобы присмотрел за ранчо на время твоего отъезда. Закажи себе платье и сделай прическу, чтобы произвести на клан Маршаллов такое же хорошее впечатление, как и я. Возьми пикап. А теперь запиши адрес…

Эллис записала все подробно. Свадебный кортеж поедет из Сиэтла к месту венчания на автобусе «люкс». Ее ожидают на обеде для родственников и друзей в пятницу.

У нее оставалось четыре дня, чтобы купить себе платье и психологически подготовиться к тому, что она пойдет по проходу церкви в паре с бывшим ковбоем деда.

На следующий день Эллис поехала в город. Погода была удушливая, хмурая. Как обычно в это время года, в прогнозе погоды предупреждали об опасности пожара.

Эллис пропустила это сообщение мимо ушей. Ее слишком волновали воспоминания о Грегори, да и мысль о предстоящей покупке платья и бигуди не давала покоя. В городке было два магазина готового платья и одна галантерея. Прежде всего она зашла в магазин Генри.

Хозяин приветствовал ее улыбкой:

— Догадайся, кто вчера по-быстрому убрал свой зад из города? Ух ты! Ну и представление вы устроили с внуком Нелли! А куда он умчался?

— Он уехал отсюда. — Чувствуя, как румянец заливает ее лицо, она отвернулась к полке с мазью для лошадей. — Дедушка женится.

— Я уже слышал. Патрик сообщил новость доктору и сейчас уже весь городок в курсе. Старший сын Стива обещает присмотреть за ранчо в твое отсутствие.

— Уже легче, — вздохнула Эллис.

— Ты что, не рада за дедушку?

— Мне нужно платье на свадьбу. Ты же знаешь, терпеть не могу магазинов.

— Ну справляешься же ты с покупкой продуктов, упряжи и сена. Не так трудно купить и платье.

— Ты-то, Генри, никогда не носил его, — огрызнулась она. — Как и туфель на шпильках.

— Бог миловал. Могу помочь тебе в выборе упряжи и кормов.

— Нет, я приехала только за платьем.

— Так позови Ширли. Уж она-то разбирается в таких вещах.

— Спасибо за совет.

— Могу предложить еще один.

— Какой же?

— Если ты сама не заметила этого вчера, то скажу: Грегори Маршалл неровно дышит к тебе.

— Это кажется, — возразила она. — Он до смерти боится брака.

Генри подавился орешком, а она отправилась в галантерею. Маленький магазинчик имел богатейший выбор всевозможных бигуди и машинок для завивки волос. Лучше бы их было меньше — в итоге она вышла из него, так ничего и не купив. Выбрать платье, наверное, будет легче. Она зашла в ближайший магазин одежды.

— Джинсы? Сапоги? — спросила ее продавщица.

— Нет, платье.

Флосси, пухленькая и веселая жена Стива, так и выпучила глаза:

— Что-о-о?

— Покажи, где они у тебя висят. Не спрашивай о размере, я его не знаю, и не пялься на меня, словно я спятила.

— Ну, Эллис, ты же ни разу не покупала у меня платья.

— Не платья, Флосси. Только одно платье. Свадебное.

— Грегори Маршалл сделал тебе предложение? — Можно было подумать, что глаза ее вылезут из орбит.

— Женится дед, а не я. — Эллис нетерпеливо застучала сапогом по полу. — Грегори никогда не женится на мне.

Наконец лицо Флосси вновь обрело осмысленное выражение.

— Так док не привирал? Патрик и вправду женится? Я спросила Стива, а он говорит: почему бы и нет? А Генри вмешался и говорит, что он для венчания выбрал бы Лас-Вегас, который он и в глаза не видел.

К счастью, произнося свою тираду, Флосси направилась к секции, увешанной многоцветными платьями с кружевами и оборками, при виде которых Эллис уже не сомневалась, что на свадьбе Патрика меньше всего она будет похожа на себя.

Рассматривая платья, она забыла о Грегори. Интересно, может, поэтому женщины не вылезают из магазинов до тех пор, пока не валятся с ног? Может, это единственный способ забыть некоторых мужчин?

— Лучше всего тебе пойдет вот это голубое, — говорила Флосси, снимая с вешалки одно платье за другим. — Ярко-розовое — слишком кричащее. Вот эти зеленые польстят твоим глазам. Белое не пойдет. Желтое… нет, не думаю. В этом оттенке слишком много горчицы.

Когда Флосси завела ее в кабинку с зеркалами, Эллис вдруг представила, что чувствуют животные, когда их загоняют в стойла.

— Тебе понадобится еще и нижняя юбка, — продолжала Флосси, закрывая дверь кабинки. — И колготки…

— У меня уже есть пара чулок, — прервала ее Эллис, подумав, что жена Стива никогда не говорила с таким красноречием о джинсах.

— Одна пара? А если петля спустится? — тревожилась Флосси за дверью кабинки. — Ширли клянется, что новые чулки до паха не пузырятся на коленях. Конечно, других таких ног, как у нее, я не встречала.

Эллис шлепнулась в примерочной на табурет и заткнула уши, мечтая об одном, — скорее выбраться отсюда. Она уже целую вечность в этом магазине.

Когда Флосси заговорила о модном платье цвета морской пены, Эллис поклялась в верности магазину «Все для ранчо» с его хозяйственными товарами.

И все же она вынуждена была признать очевидное: нежно-зеленый цвет платья удивительно высветил ее глаза. Кроме того, его лиф позволял обойтись без бюстгальтера, а широкий подол юбки не сдерживал шаг. Он струился свободно и красиво, обвивая ноги, казавшиеся длиннее и стройнее в босоножках на среднем каблуке.

Флосси подобрала ей нитку переливчатого пресноводного жемчуга и такие же сережки.

По пути домой Эллис чувствовала себя совершенно обессиленной. Пасти бычков и навешивать проволочную изгородь было не так утомительно, как готовиться к свадьбе деда.

О будущем она старалась не думать. Ясно, что когда на ранчо обоснуются новобрачные, она станет третьей лишней. Будет уже совсем не то, что раньше, хотя Патрик и счастлив с Нелли. Впрочем, самое важное именно это: они отличная пара.

Радио в пикапе опять передало штормовое предупреждение. Эллис надеялась, что доберется домой еще до грозы. В такую погоду она всегда заводила лошадей в конюшню. Особенно пугался грома и молний Мрак.

Сил у нее совсем нет, вся энергия ушла на две сумки с покупками, которые она вывезла на тележке из магазина. Слава богу, с этим покончено. Неизвестно только, жива ли она еще.

Крупные капли упали из густых темных туч, когда она завернула на подъездную дорожку. Забросив сумки в свою комнату, Эллис поспешила к лошадям.

Она привязывала Мрака в его стойле, поздравляя себя с тем, что вовремя починила крышу, когда с громким треском раскололось небо. Жеребец вздрогнул и завращал глазами. Как-то ранней весной он уже довольно спокойно перенес сильную грозу, так что у Эллис не было особенных оснований для беспокойства о нем. Остальные лошади отличались ровным нравом и, запертые в знакомых стойлах, вели себя спокойно — было бы корма и воды в достатке. Шоколадка ухитрялась дремать во время грозы. Сайрус тоже казался невозмутимым.

В сопровождении собак Эллис вышла из конюшни. На полпути к дому ее остановила вспышка молнии столь яркая, что она инстинктивно прикрыла глаза рукой. Над ее головой треснули и оторвались от ствола три ветки, и ее осыпал дождь колючих сосновых иголок.

— Боб! Джим! — крикнула она, показывая на их дверцу в задней двери дома. — Вперед!

Они медлили, поджав хвосты, пока ветки не обрушились на землю рядом с ними.

— Вперед!

Боб первым помчался к дверце, за ним последовал Джим. Оглушительно прогрохотал гром, и. Эллис заткнула уши. Пошатываясь, заспешила она к двери, но споткнулась и упала.

Прямо перед ней, блокируя путь, шлепнулась здоровенная ветка. Она с трудом поднялась, увидела вспышку пламени и услышала, как сзади нее на землю посыпались другие сломанные ветки.

Новая молния расколола небо, и оно снова загрохотало.

— Грегори! — услышала она свой вопль.

Как глупо — он же уехал. Уехал совсем. Она осталась одна. Эллис сделала один шаг, услышала, как сломалась еще одна сосновая ветка, и увидела, что сейчас та упадет на нее.

— Грегори! — крикнула она опять, и все вдруг потемнело.