Любовь по требованию и без…

Глава 42

«Поцелуй меня. Срочно-срочно», – память услужливо вернула меня в прошлое. Горько-сладкое, томительное, такое, что не забыть во веки вечные. Мое счастливое и несчастное прошлое.

– Эрик, повтори, что ты сказал, – попросила, глядя в чернющие, лихорадочно блестящие глаза.

Потерлась носом о небритую щеку, вдохнула его терпкий, лучший в мире запах.

Потянулась, поерзала под тяжелым телом, укладываясь поудобнее, и обхватила ладонями затылок, подтягивая к себе его губы:

– Давай, повторяй. Срочно-срочно. А потом целуй меня.

– Нет уж, ты первая целуешь, – белоснежные зубы сверкнули в улыбке. Он быстро куснул меня за подбородок и отстранился, рассматривая мое лицо так, словно видел впервые.

– Что? Что ты там разглядываешь? Или у меня грязь на носу? – возмутилась я, трогая пальцами его лицо. Почему я раньше не замечала, какой он красивый?

– Ты красивый, Эрик. Просто неприлично красивый. Нельзя мужчине быть таким.

– А помнится, ты утверждала, что мне, с моими внешними данными, нечасто удается лицезреть таких красавиц, как ты.

– Заблуждалась, искренне и неподдельно заблуждалась, – погладила губами его щеку, чувствуя приятное покалывание щетинок. – В тот первый раз, который я помню, у тебя не было этой пакости на лице, небритыш. Я имею в виду нашу первую встречу…

– А у тебя грудь была намного меньше, Феня, – он улыбнулся, заставив мое сердце сделать кувырок. – Зачем мы болтаем, когда надо делом заниматься? Целуй меня, давай.

– Не-а, – я помотала головой. – Я еще не наговорилась. У меня сегодня день открытых дверей в мою душу. Пользуйся моментом. Расскажи, как мы встретились в третий раз, – я принялась перебирать волосы на его затылке, пропуская их сквозь пальцы и наслаждаясь тем, как Эрик жмурится от удовольствия.

– Снежка, у меня член колом стоит, так хочет тебя, – рыкнул он, опять кусая меня, в этот раз в шею. Завтра точно синяк будет.

– Ну-у, разве это мои проблемы? – я сползла чуть ниже. Чтобы то, что у него там колом стоит, уперлось туда, где мне нравится. Вот теперь все правильно.

– Снежка… – рычание стало на тон ниже, и это мне тоже понравилось. А когда он рывком перевернулся на спину, а меня усадил сверху, стало совсем хорошо.

Я поерзала на его бедрах, упиваясь тем, как он глухо стонет и вдавливает ладони в мою кожу.

Провела ноготками по твердому животу, наблюдая, как дергается его лицо и тяжелеет взгляд, не отрывающийся от моей груди.

Наклонилась, лизнула его сосок, втянула в рот, млея от того, как небритыш ругается сквозь зубы. Чувствуя, как его возбуждение упирается мне между бедер, надавливая на какую-то волшебную точку, от прикосновения к которой я начинаю растекаться.

– Поцеловать тебя? – я прилегла ему на грудь, легко прикоснулась губами к его губам и замерла, не двигаясь, глядя в колодцы его расширенных зрачков.

– Срочно-срочно целуй, – жарко выдохнул мне в рот.

Нетерпеливо обнял мой затылок и дернул к себе, так что наши губы столкнулись. И началось волшебство.

Это был какой-то новый, неведомый мне уровень поцелуя. Один, разделившийся на множество. Множество, соединившееся в одно. Голова кружилась и весь мир вместе с ней. Тело плавилось, сердце стучало. И в висках билась только одна мысль: «Так не бывает. Не со мной».

Я не знаю, кто из нас кого целовал. Кто жадно втягивал в свой рот, чьи губы, чей язык шарил во рту другого, задевая его язык и наслаждаясь этим касанием. Чьи руки нетерпеливо гуляли по чьему телу, стискивали, гладили и снова тискали так, что в голове все время что-то красочно взрывалось.

Кто стонал, пытаясь закусить губы, чтобы это не было так откровенно. И кто смеялся над этими глупыми попытками. Ведь стоны все равно прорывались и, отражаясь от стен, хрустальными брызгами заполняли пространство.

Я почти улетела, когда он снова перевернул меня, нависнув сверху. Впечатался в мое тело, заполняя его до предела, до самой глубины, не оставляя места ничему, кроме себя. Распластывая меня под своим жарким, единственным способным растопить мой холод телом.

Входя в меня в тягучем, томном ритме, от которого я начала дрожать и извиваться, выкрикивая какие-то ругательства и чего-то требуя. И все-таки улетая туда, откуда хочется вернуться только к нему одному, чтобы услышать жаркий шепот, ради которого стоит жить:

– Где же ты была раньше, моя Снежа…