Любовь по требованию и без…

Глава 8

Полтора года назад… Снежана Демина

… английский у девицы на ресепшен был отвратительный, с жутким грассирующим акцентом и напрочь исчезающими окончаниями.

Или она специально так разговаривала, как все французы, полагая, что если ты приезжаешь в ее прекрасную страну, то обязан знать ее прекрасный язык?

Язык я, конечно, знала. Но из врожденной вредности предпочитала общаться на английском, раз уж его назвали международным. Да и говорила на нем намного лучше, чем на языке Бальзака и Стендаля.

– Мадемуазель Жаннетт, будьте добры, проверьте еще раз, – со всей присущей мне вежливостью я в пятый или шестой раз требовала найти мое бронирование, которое сделала еще полгода назад.

Сделала и даже получила электронное подтверждение, что меня ждет прелестный двухкомнатный номер в одной из лучших и совсем недешевых гостиниц скромного французского городка под названием Канны.

Через неделю начинался знаменитый кинофестиваль, и на два из его показов Игорь несколько месяцев назад подарил мне билеты

Помимо просмотра фильмов я планировала просто гулять по городу, наслаждаться майским французским солнцем и праздничной атмосферой. А главное, упиваться близостью знаменитостей, концентрация которых, в перерасчете на квадратный метр, в эти дни просто зашкаливала.

И вот я здесь, вся в предвкушении, а моего номера нет…

– Простите мадемуазель Дьемина, очевидно, произошел сбой в программе, и ваше бронирование аннулировалось, – с заученно-вежливой улыбкой в пятый или шестой раз повторила Жаннетт.

И посмотрела на меня с тоскливой скорбью, намекающей, что ругать ее, ни в чем не повинную бедняжку, совершенно бессмысленно.

– Твою мать, Жанетка, – сказала я по-русски, проникновенно глядя в ее растерянно хлопающие глазки. – И где прикажешь мне найти другую гостиницу в Каннах за неделю до начала фестиваля?

– Да, попала ты, подруга, – послышался рядом насмешливый голос, от которого меня слегка передернуло. – Вот видишь, как быстро прилетела ответка за твой мерзкий характер.

Я набрала в грудь побольше воздуха и повернулась к высокому, смуглому парню с темными, стянутыми в хвост волосами и трехдневной щетиной. Очевидно, модной, но у меня вызывающей желание посоветовать ему поход в барбершоп, чтобы избавиться от этой пакости.

– А ты что здесь делаешь? – не совсем вежливо поинтересовалась я у этого хама, с которым успела сцепиться в самолете, пока летела из Москвы.

– Очевидно, то же самое, что и ты – прилетел потусить в Канны, – не скрывая насмешки, он в упор рассматривал мое вытянувшееся лицо.

– Успешного отдыха, – отрезала я и снова повернулась к враз поскучневшей Жаннетт. – Ищите мою бронь, мадемуазель, или пригласите сюда управляющего.

Девица почему-то бросила жалобный взгляд на небритого хама, и опять уставилась на меня преданными глазами:

– Мадам, вашей брони нет в базе.

Я полезла в телефон, открыла электронное подтверждение от отеля и сунула его девице:

– Вот, посмотрите.

Девица посмотрела и как заезженная пластинка повторила:

– Мадам, вашей брони нет в базе.

– Пригласите управляющего, – я начала терять терпение.

Девица снова быстро глянула на ухмыляющегося рядом небритого хама и заныла:

– Месье управляющий отсутствует.

– Ничего, – заверила я девицу, – я никуда не спешу. Подожду у вас в холле. И если мне не найдут номер, то ночью спать я буду там же. Голая!

– А почему голая? – вдруг заинтересовался небритыш.

– Потому что я привыкла спать без одежды, и изменять своим привычкам не собираюсь, – гордо заявила я и постучала по стойке ресепшен ладонью. – Вы меня поняли, Жаннетт?

Небритыш с любопытством уставился на меня. Прошелся по моей фигуре откровенно-оценивающим взглядом и хмыкнул:

– Интересное будет зрелище. Приду посмотреть.

В ответ я оглядела его и растянула губы в ласковой улыбке:

– Смотри не двинь кони от перевозбуждения – наверняка такое зрелище тебе нечасто перепадает, с твоими-то внешними данными.

После чего повернулась и не спеша двинула к диванчикам под пальмами в кадках, отчетливо чувствуя его оценивающий мою задницу взгляд.

В холле я провела три часа сорок одну минуту. При этом каждые двадцать минут я подходила к стойке и донимала Жанетку.

У бедняжки уже глаз дергался при виде меня. Но что я могла поделать, если сидеть просто так мне было скучно?

Когда, наконец, появился управляющий, низенький подвижный толстячок с лысинкой и быстрыми темными глазами, бедная девушка кинулась к нему как к спасителю.

Торопливо залопотала, бурно жестикулируя и тыча в меня пальцем. Видимо, умоляла своего босса избавить ее от страшной напасти в моем лице.

Управляющий вежливо поговорил со мной, пообещал непременно что-нибудь придумать и испарился.

Но не соврал – не прошло и получаса, как я, заполнив гостиничный формуляр и поставив пару подписей в нужных местах, уже заселялась в миленький номер с двумя спальнями и гостиной. Заодно получив от отеля бутылку «Вдовы клико» и вазочку с красной икрой в качестве извинения.

Я радостно принялась распаковывать свои чемоданы и, справившись с этой приятной задачей, пошла в душ.

А вот когда вышла распаренная, довольная и абсолютно голая, то первое, на что наткнулся мой взгляд, был расслабленно развалившийся на диване в гостиной все тот же придурок-небритыш из самолета.

– Что. Ты. Здесь. Делаешь? – от шока я даже не сразу сообразила стянуть с головы полотенце и прикрыться. Просто стояла и открывала-закрывала рот.

Придурок молчал и внимательно меня рассматривал.

Неспешным взглядом прошелся по моим босым ногам, вверх от нервно поджавшихся пальчиков. Оглядел бедра.

Надолго задержался на светлом треугольнике внизу живота. Очертил взглядом ямку пупка.

Прогладил ребра и пошел выше, разглядывая полушария груди с мгновенно сжавшимися сосками.

Темный взгляд почти осязаемо, словно касаясь, перетекал по мне, оставляя за собой раскаленные следы на коже. Заставляя все сильнее подрагивать мои пальцы и покрываться мурашками спину и плечи.

Взгляд скользнул выше, к ключицам, прошелся снизу вверх по шее, словно пробуя гладкость ее кожи. Погладил лицо и, наконец, зацепил мой взгляд.

На несколько мгновений мы застыли, глядя друг на друга, и меня медленно, лишая воли, начало затягивать в темную, непроницаемую бездну его лихорадочно расширенных зрачков.

Когда я, наконец, отвела взгляд и глотнула пересохшим горлом, собираясь с силами, чтобы начать возмущаться, этот урод поморщился и небрежно произнес:

– Ничего особенного, Снежок. Все как у всех.

Говорю же, придурок.

Потом были мои вопли и вызов в номер управляющего.

Его недоумение по поводу моего недовольства:

– Видимо, мадам невнимательно слушала, так как мадам известили, что в отеле остался единственный номер с двумя спальнями. И предложили разделить этот номер с другим постояльцем, который дал на это свое любезное разрешение.

Заполнив формуляр и поставив в нем свою подпись, мадам дала согласие на заселение в этот номер. Один на двоих с чудесным соседом.

Соседом, в лице небритого придурка. Про две спальни я слышала, а вот все остальное, почему-то пролетело мимо моих ушей.

Поняв по моему виду, что один из нас неправ, и это точно не я, управляющий предложил, решить проблему по-другому – отель вернет мне уплаченную сумму, плюс некоторую компенсацию за моральный ущерб. Также отель оплатит такси, на котором я смогу доехать до любой другой гостиницы.

С этими словами толстячок откланялся и слинял из номера.

А я, под насмешливым взглядом небритого придурка, устало села на диван и закрыла глаза: в какой другой отель? Я перерыла все сайты, пока сидела на диванчике в холле!

Нет в Каннах ни одного свободного номера на ближайшие три недели. Ни в самых дорогих гостиницах, ни в частных апартаментах, ни даже в хостелах… Нету! Если только собачья конура по цене королевского дворца, но туда я точно не поеду.

Поняв, в какую жо… жесткую ситуацию попала, я расстроено замычала и по детской привычке, от которой никак не могла избавиться, вцепилась себе в волосы.

Тут же послышался смешок, и небритыш, за все это время даже не поднявшийся с дивана, назидательно произнес:

– Бумеранг, Снежок… Грехи – идеальный бумеранг, сколько ни отпускай, все равно возвращается. Но если хочешь очистить свою карму, можешь сварить мне чашку кофе, и тебе зачтется. В моей спальне есть все необходимое…

Я открыла глаза и медленно повернула к нему лицо:

– Как тебя зовут, добрый самаритянин, заботящийся о моей душе? Мне же нужно знать, какое имя написать на твоей надгробной плите.

Не отвечая, придурок вдруг резко дернул меня к себе. И не успела я пискнуть, как оказалась сидящей у него на коленях, прижатая так, что даже дышать стало трудно.

Одной рукой он сжал мой затылок, не давая отвернуть лицо. И, не отводя темных, с чуть заметными золотистыми крапинками, глаз, негромко произнес:

– Эрик. Мое имя Эрик, Снежок. И я советую тебе хорошо подумать, прежде чем снова начнешь злить меня.

Подтянул мое лицо к себе и, пробормотав: «Достала», – принялся требовательно, жестко, почти грубо целовать…