Любовь-победительница

Глава 20

Прошло полдня, и Мэри уже не в силах была выносить напряжение. Каждый раз, пробуя мысленно поговорить с Джо, она натыкалась на стену молчания.

Боже милосердный, неужели сестра мертва?

Дрожащими руками она набросила накидку и торопливо устремилась вниз, надеясь, что прогулка в такой замечательный солнечный день успокоит ее. Проходя через общий зал, она заметила в углу двух мужчин с кружками эля. При ее появлении они вскочили.

Полный кучер выдернул трубку изо рта.

– Миледи.

– Доброе утро, мистер Крукс. И мистер Драбл.

Лакей покраснел, но это не помешало ему с любопытством таращиться на нее. Мэри поежилась: они наверняка догадались о ее близких отношениях с их хозяином. Так теперь будет всегда, сказала она себе, и ей придется научиться не реагировать на осуждающие взгляды, на жалость и презрение.

– Прошу прощения. Я собираюсь прогуляться.

Крукс направился к ней.

– Я провожу вас. Так распорядились его светлость.

Конечно, Адам хочет защитить ее. Эта мысль согревала Мэри, но перспектива вести беседу с кучером ее не радовала. Ей хотелось побыть одной, чтобы успокоиться и разобраться в своих мыслях.

– Мне бы хотелось остаться одной.

– Вы идите вперед, – сказал кучер доброжелательно, но настойчиво. – Я буду присматривать за вами, только и всего.

Перед ветхой гостиницей проходила узкая мощеная дорога, по обе стороны которой стояли дома и магазины. Какой-то торговец приподнял шляпу, приветствуя ее, потом, насвистывая, отправился дальше. Ритмичный стук железа доносился из кузницы позади постоялого двора.

Мэри испытывала неловкость от того, что по пятам за ней шел охранник, словно она какая-то знатная дама. Но беспокойство гнало ее вперед, и она шла дальше, разглядывая витрины магазинов. Почувствовав божественный запах свежеиспеченной сдобы, она зашла в пекарню и купила пирог с крыжовником. Съев его, она направилась к средневековым воротам в конце улицы.

Стена толщиной в несколько ярдов образовывала нечто вроде алькова. Мэри прислонилась к нагретым солнцем камням. Крукс устроился неподалеку и принялся чистить трубку.

Мэри провела рукой по неровным выбоинам, гадая, сколько же лет этим воротам. Давным-давно они, должно быть, составляли часть стены, что-то вроде укрепления вокруг замка. Странное чувство появилось у нее, словно она уже видела это место. Она попыталась вспомнить, но натолкнулась лишь на зловещий туман.

Но постепенно мрак стал рассеиваться, и она почувствовала, как ее увлекает за собой неудержимый поток, теплый и полный любви. Она закрыла глаза, пытаясь определить источник, и поняла, что это не Джо. Мэри не могла объяснить, откуда она это знает, просто вдруг поняла, что этот поток существовал всю ее жизнь.

Папа? Но она никогда не умела читать его мысли.

Умиротворенность в ее душе сменилась смятением. Смятением и каким-то звуком, подобным шелесту волн о берег.

Мэри, это ты… прошу, скажи, что это ты.

Да! С необычной четкостью Мэри увидела свет и возликовала.

Джо, я в Суссексе. Где ты?

Этот ужасный мрак… наверное, это был кошмар. Я думала, ты закрыла мне свое сердце, но ты просто была далеко. Расстояние не давало нам услышать друг друга.

Мэри охватила теплая волна облегчения. Значит, она не виновата в том, что не могла услышать сестру. Но вдруг ее насторожила странная сбивчивость слов Джо.

Ты больна?

Опийная настойка. Вчера вечером, в чае… нужно было быть, осторожнее…

Сосредоточься, Джо. Покажи мне, где ты. И вновь у Мэри возникло ощущение, что мысли сестры путаются. Потом, очень медленно, перед ее внутренним взором: возникла картина. Она увидела чаек, летающих над ярко-синим морем, над развалинами замка на скале. Лишь одна башня сохранилась во всей своей красе. Мэри вошла через ворота в огромный двор, заваленный обломками. Вдали виднелась высокая квадратная часть замка, но Мэри направилась к башне.

Тени сгустились, когда она поднималась по каменной лестнице. Она оказалась в круглой комнате, где на кровати, сжавшись в комок, сидела ее сестра, закрыв лицо ладонями.

Джо, не отчаивайся. У меня радостная новость. Сирил жив!

Сестра подняла голову, длинные волосы цвета меда струились вдоль ее спины. Слезы текли по щекам, и Мэри почувствовала вспыхнувшую радость, словно это была ее собственная радость.

Мой любимый… жив?

Он поправляется. И Адам спасет тебя. Он уже совсем близко.

Джо изумилась: Адам… Герцог?

Я потом объясню. А теперь быстро скажи мне: тебя похитил Питерборн?

Жуткий страх охватил Джо.

Нет! Не спрашивай меня! Он сказал, что убьет тебя, если я скажу. Я не могу… Не могу…

Свет в конце длинного коридора погас, словно кто-то захлопнул дверь. И голос сестры смолк.

– Мэри? Мэри Шеппард! Ответь мне.

Кто-то тряс ее за плечо. Мэри открыла глаза и заморгала от яркого солнечного света. Перед ней стоял высокий мужчина в черном одеянии священника. Светлые волосы обрамляли лицо неземной красоты.

– Виктор? Что вы здесь делаете?

– Я сопровождал преподобного Шеппарда в деревню. У него здесь дело.

– Дело… здесь? – Мэри растерянно посмотрела на мощеную улицу с магазинами и домами, на жителей, снующих взад и вперед. – Но он был в Лондоне, когда я в последний раз видела его…

– Он приехал за вами. – Глаза, словно серые облака, укоряюще смотрели на нее. – Видите ли, он узнал, что вы путешествуете с герцогом, и ему было невыносимо сознавать, что вы стали шлюхой аристократа и об этом узнают все.

Сердце Мэри сжалось от боли. Она не подумала, какие страдания причинит отцу, став любовницей Адама. Папа. О, папа. Прости… Она прижала ладони к щекам.

– Папе придется смириться с моим выбором. Я люблю герцога и не стыжусь этого.

– Всего две недели назад вы любили меня. Пока не появился богатый человек с высоким положением.

– Мне жаль, если я причинила вам боль, – тихо сказала Мэри. – И я знаю, как выглядят мои отношения с Адамом со стороны. Но должна сказать, его положение в обществе не имеет для меня никакого значения.

– А для него? Он окажет вам честь, дав свое имя?

Отвернувшись, Мэри прикусила губу.

Он должен жениться на женщине своего круга. Это не вопрос выбора, это священный долг.

– Я так и думал, – презрительно сказал Виктор. – Но сейчас дело не в этом. Я, кажется, знаю, где мисс Джозефин. Вчера похожую на нее женщину видели на стене замка неподалеку отсюда.

Жуткий страх охватил Мэри.

– Да, это разрушенный замок у моря! – Прохожие с удивлением посмотрели на нее, и она понизила голос: – Вы знаете, где это?

– Да, я здесь вырос. – Он смотрел на Мэри без всякого выражения. – Я подумал, что вы поедете со мной, и взял на себя смелость нанять повозку. Правда, нам придется ускользнуть от этого человека, охраняющего вас.

Только сейчас Мэри заметила небольшую повозку неподалеку от ворот. И Крукса, решительно направлявшегося к ним.

– Я вернусь в гостиницу, – прошептала она, – сделаю вид, что пойду к себе, а потом выскользну через заднюю дверь. Где мы встретимся?

– К югу от деревни есть выход на берег. Да поможет вам Бог.

Он направился к повозке, а Мэри к постоялому двору. Сердце забилось быстрее, когда Крукс нагнал ее.

– Миледи, этот человек побеспокоил вас?

– Это друг моего отца. Представляете, столкнулась со знакомым в совершенно чужом городке.

На лице Крукса, читалось облегчение.

– Не зря же говорят: мир тесен.

Побег прошел до смешного легко. Мэри вошла в общий зал гостиницы, улыбнулась Драблу, отчего тот снова вспыхнул, и поднялась наверх. Там, вместо того чтобы отправиться в свою комнату, она спустилась по узкой лестнице в кухню. Повариха стояла к ней спиной и распевала во все горло, так что Мэри без труда выскользнула в переулок, а потом, пройдя между двумя домами, направилась к лесу. Она чувствовала себя немного виноватой, потому что, когда вернется Адам, его гнев обрушится на слуг. Но она боялась потерять время, дожидаясь его. Он может вернуться еще не скоро, и потом Виктор в случае необходимости защитит ее.

И была еще одна причина, из-за которой она не хотела, чтобы Адам сейчас был с ней. Отец отправился этим утром по делу. А что, если он вовсе не за ней приехал, а ради второй дочери? Что, если он заплатил кому-то за похищение Джо, как он заплатил Обедайе, чтобы тот следил за ней?

Отчаянно молясь, чтобы это оказалось неправдой, Мэри ускорила шаг. Всем сердцем она взывала к сестре. Но как бывает во время солнечного затмения, мрак не пропускал свет. Он сказал, что убьет меня, если я скажу.

Отец не стал бы угрожать собственной дочери. Он безобидный человек, который скорее просто вынесет паука из повозки, вместо того чтобы раздавить его.

Но он был в ярости, когда она в последний раз видела его на кладбище. Он бросился с кулаками на Адама. И обрушил свой гнев на нее.

От волнения у Мэри дрожали колени, когда она торопливо свернула за угол. Виктор сидел в повозке в тени бука. Он подал ей руку, и она устроилась на узком сиденье рядом с ним.

Дернув вожжи, он направил пони по узкому проселку, огибавшему сады и поля. Вдоль канавы ярко пестрели фиалки и лютики. Вскоре возделанные земли остались позади, уступив место обдуваемым всеми ветрами холмам Даунса, голым и пустынным. Лишь кое-где виднелись заросли утесника и паслись кучки овец. Вдалеке одиноко возвышалась ветряная мельница, похожая на человека с поднятыми руками.

– Когда я встретил вас в деревне, вы ведь говорили с мисс Джозефин, да?

Мэри была так погружена в свои грустные размышления, что почти забыла о присутствии Виктора.

– Да.

– Что еще она сказала вам, помимо того, где ее прячут?

– Очень мало. Ее накануне усыпили.

– А она назвала имя похитителя?

Он сказал, что убьет меня, если я скажу.

– Нет.

Повозка стала взбираться в гору, и Мэри ухватилась за сиденье. Страх продолжал сковывать ее. Неужели отец мог так возненавидеть Джо из-за ее отношений с аристократом? Обратит ли он теперь свой гнев на нее, Мэри?

И только тут она поняла, что в словах Виктора было некое несоответствие. Она повернулась и посмотрела на него. Ветер раздувал его белокурые волосы, и солнечный свет делал более земными божественные черты его лица.

– Почему вы передумали? – спросила Мэри.

– Прошу прощения?

– Только что вы спрашивали о похитителе Джо. А я полагала, что вы до сих пор убеждены, что она убежала с новым любовником.

Виктор бросил на нее взгляд, и напряженно сжатые губы расплылись в улыбке.

– Преподобный Шеппард убедил меня, что она похищена. У нас было много времени для разговоров, потому что мы ехали весь день и всю ночь, чтобы нагнать вас.

Разумное объяснение. И однако…

Виктор поднял руку.

– Вон место, которое нам нужно.

Повозка с грохотом покатилась под гору. Вдалеке, на скале, нависшей над бесконечной синевой моря, виднелись развалины замка. Все внутри Мэри сжалось в тугой комок страха. Неужели ее отец здесь? Может, он сейчас с сестрой?

Виктор похлопал ее по руке.

– Ну, мисс Мэри. Не нужно так бояться. У меня хватит сил сразиться с любым преступником. Скоро мы доберемся до башни и освободим вашу сестру.

Башня. Холодок пробежал по спине Мэри. Она была уверена, что не рассказывала Виктору, в какой части развалин томится в заточении Джо.

Однако Виктор знал это. Он знал.

А его сказка насчет того, что Джо видели на парапетной стене? Как могла она свободно расхаживать там, если ее держат под замком?

Не доверяй ему…

Ее сестра имела в виду Виктора. Мэри упорно не хотела верить в это. Он ведь так чист в своих помыслах и так предан Богу. Она столько месяцев знает его, так боготворила…

И все же правда была очевидна, и это ужаснуло Мэри. Словно видя Виктора в первый раз, она смотрела на точеный профиль, высокие скулы и гладкую кожу, чувственные губы и красиво очерченный подбородок. И ощутила исходящее от него зловещее возбуждение, которое обволакивало ее, словно заклятие колдуна.

Она считала его святым. Она винила свою слабую волю в том, что он разбудил в ней бурю чувств, страсть, которая заставила ее предать собственную сестру.

Но должно быть, это было вовсе не желание. Это, наверное, был зов зла.

Господь всемогущий!

Ее сердце билось в такт топоту копыт. Чем ближе подъезжала повозка к замку, тем сильнее одна-единственная мысль билась в ее голове. Она должна отвлечь Виктора. Нельзя допустить его к сестре.

Мэри заставила себя прикоснуться к его рукаву. Когда Виктор вопросительно взглянул на нее, она заговорила с раскаянием в голосе:

– Боже, я не помню этой сторожки. Должно быть, это не тот замок. Нам придется вернуться и спросить в деревне. Мне так жаль.

– Вздор. Это единственный замок на многие мили вокруг. И раз уж мы заехали так далеко, то, конечно, нужно все тут осмотреть.

Мэри облизнула пересохшие губы.

– Я действительно предпочла бы вернуться. Отец может помочь нам в поисках.

– Нет. – Рука Виктора накрыла ее руку, холодная и тяжелая, словно оковы. – Моя дорогая, мы должны добраться гуда. Жизнь вашей сестры может висеть на волоске.

Говоря это, Виктор улыбался, но в его глубоком, звучном голосе Мэри послышалась скрытая угроза. Зачем ему было похищать Джо? Неужели он так гневается на нее за то, что она разорвала помолвку?

Чем ближе они подъезжали к замку, тем сильнее паника завладевала Мэри. Ей хотелось убежать от этого страшного человека, но она не могла оставить сестру. Она должна во что бы то ни стало отвлечь Виктора и попытаться спасти Джо.

– Вы правы, – сказала она, через силу улыбнувшись. – Как глупо с моей стороны! Как вы отважны в своей решимости помочь Джо.

– Я делаю это ради вас, Мэри. Это вас я люблю, и вас я желаю.

И хотя голос его звучал пленительно, у Мэри мороз пробежал по коже. Он лжет ей. Почему же она раньше не замечала его лицемерия?

Потому что любовь к Адаму научила ее, что настоящие чувства чисты и непорочны. В них нет ничего мрачного, злобного и греховного.

Она проглотила ком, стоявший в горле.

– Вы никогда не говорили о вашем прошлом, за исключением того, что вы сирота и выросли в работном доме. Вы действительно жили в этой округе?

– Да. И я расскажу вам о моем прошлом все… очень скоро.

Его светлые глаза как зеркала отражали солнце и не пускали ее в свои мысли. Мэри задрожала, когда повозка наконец подъехала к сторожке у ворот.

– Какое зловещее место, – сказала она. – Не думаю, что мне захотелось бы жить здесь.

– Это бывшие владения семьи Гоучер. Возможно, вам знаком более благородный титул. Это замок графа Питерборна.

Сердце Мэри ухнуло вниз. Виктор впился в нее взглядом, словно дожидаясь ее реакции. Знает ли он, куда отправился Адам? Но как трагически она ошиблась, истолковывая послание сестры! Джо говорила ей название замка.

– Питерборн. – Мэри старалась говорить равнодушно. – Я, кажется, слышала о графе с таким именем.

– Первый владелец, построивший этот замок, был всего лишь бароном. Его потомку был пожалован титул графа за преданность короне во время роспуска парламента. В годы правления королевы Елизаветы семья переехала подальше от побережья, в нынешние владения Питерборна.

– Вы много знаете об истории этой семьи.

– В юности я увлекался изучением знаменитых династий в этих краях. – Он ухмыльнулся. – Вам известно, что у нынешнего графа нет законного наследника?

Она покачала головой, с удивлением отметив, что он вдруг как-то странно возбудился.

– Он старый, больной человек, – продолжал Виктор. – Когда он умрет, его титул отойдет к короне вместе с графским имением. Однако он владеет огромным богатством и может распорядиться им как захочет.

Мэри почти не слышала Виктора. Когда повозка прогрохотала через ворота и въехала во двор, усеянный обломками, сердце у нее так сжалось, что ей даже стало плохо. Слева стояла башня с узкими щелями вместо окон. Тюрьма Джо.

А рядом с Мэри сидел ее тюремщик.

Яркий солнечный день не в силах был разогнать тяжелые мысли Адама. Он смотрел на мрачный елизаветинский особняк с многочисленными окнами и трубами, возвышающийся среди зеленых пастбищ с редкими лачугами бедных арендаторов. Какое чертовски неумное использование земли! Питерборн не удосужился ни потратить деньги на улучшение земель, ни жениться и произвести на свет наследника. Хотя вряд ли можно было пожелать любому мальчику такого отца-развратника. Человека, похитившего женщину и стрелявшего в ее жениха.

Пара сфинксов охраняла террасу в саду у восточного крыла. Адама охватило мрачное возбуждение. Негодяй скорее всего считает, что хорошо замел все следы. И это ему действительно удалось, он едва не ушел от возмездия.

Внезапно из дома вышел мужчина и стал торопливо спускаться по лестнице. Адам прикрыл рукой глаза от слепящего солнца. Что-то неуловимо знакомое почудилось ему в этой сухопарой фигуре, в лысине с окружавшим ее венчиком волос…

Преподобный Томас Шеппард!

Адам потрясенно замер. Одна Мэри знала, что Питерборн – преступник. Разве только Джозефин могла написать что-то плохое о Питерборне на той странице дневника, что Обедайя отдал Шеппарду. А может, Шеппард и есть преступник?

Отец Мэри поспешил к старой кляче, привязанной к дереву Адам натянул поводья, и его кобыла заплясала под ним. Сдерживая животное коленями, он смотрел, как священник садится в седло.

– Какого черта вы тут делаете?

– Сент-Шелдон, слава Всевышнему! Поторопитесь, нельзя терять ни минуты! Мои дочери в страшной опасности. – Шеппард дернул поводья, и кляча затрусила по дороге, потом перешла на рысь.

Дочери?

Охваченный дурными предчувствиями, Адам коснулся каблуками боков кобылы и нагнал Шеппарда.

– Мэри ничто не угрожает. Мои люди охраняют ее в гостинице.

– Думаю, вы ошибаетесь. – Лицо старого Шеппарда осунулось от тревоги. – Она доверяет этому демону. Он наверняка нашел способ выманить ее.

– Демону? Питерборну?

– Нет, хотя именно этот дьявол и задумал всю игру. Но сейчас мы ищем его приспешника. – Шеппард сжал губы и сразу стал так похож на Мэри.

– Ради всего святого, скажите же наконец, кого мы преследуем?

Глядя прямо перед собой, священник так тяжело вздохнул, что это, скорее, походило на мучительный стон.

– Виктора Габриэля.

Адам едва сдержался, чтобы не выругаться.

– Вы хотите сказать, что он заодно с этим старым развратником?

– Да. – Шеппард бросил взгляд на Адама. – Виктор – незаконнорожденный сын Питерборна. Как и я.

Адам посмотрел в полные муки серо-зеленые глаза Шеппарда. Глаза Питерборна. Черт возьми! В ярости он преградил путь Шеппарду.

– Ах ты, благочестивый обманщик! Откуда мне знать, можно ли тебе доверять? Тебе, который позволил Мэри обручиться с собственным дядей!

– Клянусь перед Богом, я об этом и не подозревал. Я только сегодня узнал, что мы с Виктором кровные братья, и оба – пешки в руках этого дьявола. – Голос Шеппарда дрогнул. – Я понимаю ваш гнев, ваша светлость. Но если вам дорога моя Мэри, вы сейчас поедете со мной.

– Объясните суть этого гнусного дела, – потребовал Адам.

– Год назад граф обнаружил, что болен оспой. Он написал завещание, оставив свое состояние мне. Когда я отказался от денег, он пришел в ярость, вызвал к себе Виктора и пообещал изменить завещание, при одном условии. – Шеппард замолчал. – Если Виктор женится на одной из моих дочерей.

– Вместо этого он отправится в тюрьму. Я позабочусь об этом.

– Вы еще не слышали главного. – Слеза покатилась по морщинистой щеке Шеппарда. – Граф раздобыл специальное разрешение для Виктора, который намерен воспользоваться им сегодня. Угрожая Джозефин, он заставит Мэри выйти за него замуж.

Страх обрушился на Адама, словно ледяной поток. Он не сумел защитить ее! Если бы он не разрушил ее веру в него, предложив любовную связь, если бы не заставил себя против воли предложить ей брак, она могла бы послушаться его и остаться в Лондоне. Теперь, когда он испугался любви, когда выбрал долг вместо ее сердца, он может потерять Мэри.

Он сжал гладкую рукоятку пистолета.

– Где этот дьявол?

Соленый запах моря витал в воздухе. Построенная из камня, как и весь замок, часовня сохранила на стенах остатки прекрасных фресок. С одной стороны от алтаря Христос сгорбился под тяжестью креста, с другой – архангел Гавриил явился Деве Марии.

Мэри вздрогнула, подумав, какой насмешкой выглядела сейчас именно эта фреска. Ветер задувал в щели, такой же холодный, как страх, охвативший ее душу.

Виктор расхаживал перед входом в помещение со сводчатым потолком, преграждая ей путь к бегству. Он был возбужден, и это лишь усиливало панику Мэри, парализовавшую ее волю, когда он вел ее по лестнице в часовню, где их ждал священник с круглым лицом. И прежде чем Мэри успела обратиться к нему за помощью, Виктор отослал его, приказав привести Джо.

Мэри твердила себе, что должна сохранять самообладание. Нельзя, чтобы страх лишил ее способности думать. У нее единственный выход – притвориться покорной мышкой. Заставить его поверить, что она безобидна, и постараться найти выход.

Не сводя с него настороженного взгляда, Мэри подошла к окну, словно хотела посмотреть на море. Ее пальцы коснулись обломка камня, лежащего на подоконнике.

– Не прикасайтесь к этому мусору, – сказал Виктор. – Вы запачкаете платье.

Сердце Мэри бешено колотилось. Зажав камень в руке, она повернулась и спрятала его в складках юбки.

– Прошу прощения, – покорно ответила она. – Я беспокоюсь о сестре. Почему она здесь? И когда я могу забрать ее домой?

– Очень скоро. – Виктор ухмыльнулся. – Как только мы с вами поженимся.

Мэри показалось, что она ослышалась.

– Зачем? Зачем вам принуждать меня выходить за вас замуж?

– Принуждать? Да я спасаю вас от бесчестья. – Какое-то странное удовлетворение прозвучало в его словах. – Вы можете отблагодарить меня, произнеся «согласна» в соответствующий момент.

– А если я не скажу?

– Скажете, поверьте мне.

Угроза в его голосе потрясла ее.

– Вы явно не понимаете серьезности поступка. Грешно давать ложную клятву перед Богом.

– Да пусть катятся к чертям все эти ваши религиозные бредни! Мне до смерти надоело притворяться святым. – Виктор поднял руку, сорвал священнический воротник-стойку, бросил его на пол и стал топтать ногами. – Преподобный Фабор сейчас вернется с вашей сестрой. И тогда мы начнем церемонию.

Мэри казалось, что она видит кошмарный сон. Она не узнавала этого коварного незнакомца с идеально красивыми чертами лица. Зачем ему понадобилось присоединяться к миссии отца и много месяцев изображать истово верующего дьякона? И почему он так стремится жениться именно на ней? Он сумасшедший?

Адам! Ах, Адам, любимый мой.

Но он не сможет услышать ее, нет у него этого дара. И сейчас он так далеко от нее, в доме Питерборна. Пройдут часы, прежде чем он вернется в гостиницу и, обнаружит ее исчезновение. И как теперь он найдет ее? Значит, она может рассчитывать только на себя.

Ее вспотевшая ладонь сжимала тяжелый камень, и Мэри гадала, сможет ли убить человека.

Она должна, и немедленно. Пока приспешник Виктора не вернулся с Джо, ведь тогда у нее будет два противника.

Она направилась к Виктору.

– Брак не может считаться законным без официального разрешения. И три воскресенья подряд следует объявлять о предстоящем бракосочетании.

– Это только для тех бедняг, у кого нет особого разрешения, нет денег, нет влияния.

На этот раз ее удивление было искренним.

– Но у вас нет ни того, ни другого.

– Пути Господни неисповедимы, как вы знаете. Вскоре у меня будет больше богатства и влияния, чем вы можете себе представить. – Виктор провел пальцем по ее губам. – И ты будешь моей женой, Мэри Шеппард. Мне давно нужно было соблазнить тебя и вынудить твоего отца согласиться на этот брак.

Он наклонился, словно собираясь поцеловать ее, и, почувствовав его горячее дыхание, Мэри едва справилась с приступом тошноты. Его прикосновение вызывало ужас.

С яростным криком она подняла камень и прицелилась ему в лицо. Его глаза сверкнули, он поднял руки, но поздно – камень врезался ему в нос.

Громкий вопль разнесся по часовне. Схватившись обеими руками за нос, он отшатнулся к стене и соскользнул на пол. А Мэри подхватила юбки и выбежала в дверь.

Дыхание клокотало в ее груди, когда она устремилась вниз по лестнице. Там, внизу, был холл, огромное гулкое пространство, усеянное осколками камней. Она остановилась, чтобы посмотреть в узкую щель окна. Нигде не было видно ни священника, ни Джо.

Сколько времени прошло с тех пор, как он отправился за Джо? Мэри не знала.

Джо! Джо, где ты? Откликнись!

Никакого ответа. Боже милостивый, ответа нет!

Мэри поспешила в прилегающую комнату охраны и вздрогнула, услышав шаги. Дрожащей рукой она схватила еще один камень и спряталась за колонной.

Священник с круглым лицом вошел в комнату. Джо опиралась на него, словно сама не в силах была идти. На ней было мятое белое платье, в котором она казалась невероятно хрупкой. Ее волосы были заплетены в косу, перекинутую на спину. Сердце Мэри запело от радости, и она едва сдержалась, чтобы не обнять свою вторую половинку.

Она хотела застать священника врасплох и подождала, пока они прошли мимо.

В это время Джо подняла голову. Ее изумленные зеленые глаза остановились на Мэри как раз в тот момент, когда та выскочила из-за колонны.

Нет! Их двое!

Джо толкнула священника, а Мэри, резко повернувшись, увидела приближающегося к ней великана.

Испуганно закричав, она хотела бросить камень, но великан успел схватить ее за руку и стиснуть изо всех сил. Пальцы онемели и разжались, камень со стуком упал на пол и откатился в сторону.

Великан заломил ей руку за спину. Она пыталась вырваться, но он был намного сильнее ее. Джо было не легче: священник сумел схватить ее за шею.

Мэри в отчаянии посмотрела на сестру.

Прости, прости, мне так жаль…

– Я вижу, ты познакомилась с моими людьми, – сказал Виктор.

Пошатываясь, он вышел из-за угла, прижимая запачканный кровью платок к лицу. Но Мэри было не до ликования. Тягостное чувство поражения обрушилось на нее.

Однако, не дрогнув, она посмотрела Виктору прямо в глаза.

– Они далеко не так отвратительны, как вы!

Виктор какое-то мгновение сверлил ее взглядом. А потом поднял руку.

Хотя Мэри видела, что сейчас он ударит ее, она не смогла уклониться, потому что ее крепко держал Голиаф. Удар пришелся ей в голову. Искры засверкали перед глазами, и слезы потекли по щекам от боли.

– А теперь ты выйдешь за меня, – сказал Виктор. – Иначе я убью твою сестру и то благородное отродье, что она носит в своем чреве.

Адам сжался в тени сторожки. Прижимаясь спиной к стене, он наблюдал, как толстый священник толкает Джозефин вверх по лестнице. За ними шагал человек огромного роста.

Мэри, должно быть, внутри. С Виктором Габриэлем.

Страх сковал Адама. Виктор алчен, безжалостен, отчаянно стремится заполучить наследство отца. Если Мэри не выполнит его требования, он вполне может причинить ей боль.

Или даже убить ее и жениться на Джозефин.

При этой мысли Адам вздрогнул и покрылся липким потом. Усилием воли он взял себя в руки, чтобы спокойно оценить ситуацию. Джозефин и двое мужчин уже поднялись наверх. Он не может рассчитывать на помощь Томаса Шеппарда, ведь он отстал от него на добрых десять минут на своей кляче, которая годится только для бойни.

Итак, против него трое мужчин, а у него пистолет с одним зарядом. Адам скривился, представив, каковы были бы ставки в споре при таком раскладе.

Стараясь шагать бесшумно и осторожно озираясь, он поднялся по лестнице в центральную часть башни. На этом этаже не было ничего, кроме битого камня. Держа в руках пистолет, он поднялся по узкой лестнице в большую солнечную комнату, которая, должно быть, много веков назад служила своеобразным солярием.

И тут он услышал голоса.

Надеясь, что шум прибоя заглушит его шаги, Адам пробирался вдоль стены, пока не достиг двери. Осторожно заглянув в нее, он понял, что попал в часовню. У дальней стены неподвижно замер великан, скрестив руки на груди, широкой, словно ствол дерева. Явно скучая, он уставился в окно. Перед ним, склонив голову, стояла Джозефин, покачиваясь, словно поникшая лилия.

Адам придвинулся ближе и теперь увидел алтарь и пару, стоявшую к нему спиной. Высокий мужчина в черном был Виктор Габриэль. Рядом с ним стояла невеста в шелковом платье цвета топаза! Ее огненные волосы каскадом струились по спине Мэри.

Его Мэри.

Никогда еще Адаму не приходилось испытывать такой адской муки. Господи! Это он должен стоять рядом с ней. Он должен обнимать перед алтарем ее тонкую талию.

Яростное чувство собственника взорвалось в нем. Сосредоточившись на белокуром мужчине, Адам положил палец па курок. Но он не торопился, сначала следовало взвесить шансы. Если он застрелит Виктора, великан схватит Джозефин. Если он застрелит великана, Виктор схватит Мэри и использует ее как щит.

Перед ним стоял мучительный выбор. Джозефин была явно на грани обморока и, значит, слабее. Но как же можно оставить Мэри в руках негодяя?

И тут он встретился взглядом с Джозефин. Она смотрела на него округлившимися глазами, а потом быстро отвернулась.

Похожий на борова священник уставился в молитвенник, но грохот волн заглушал его бормотание.

– Мэри Шеппард, берешь ли ты этого человека, Виктора Габриэля, в законные мужья?

– Я… я… – Мэри повернула голову к сестре, и их взгляды на мгновение пересеклись, словно что-то говоря друг другу. Потом, резко повернувшись к Виктору, Мэри заявила: – Нет!

Размахнувшись, она изо всей силы ударила его кулаком в пах. Дико вскрикнув, Виктор согнулся, схватившись за низ живота.

С такой же стремительностью Джозефин нанесла удар великану. Но тот даже не вздрогнул. Издав оглушительный рык, он схватил ее, словно она была тряпичной куклой.

Мэри бросилась бежать, но Виктор успел схватить ее за юбку. Ткань затрещала, и она упала на пол. И когда мерзавец потянулся к ней, Адам нажал на курок.

Выстрел оглушающим эхом отразился от стен часовни. Небольшая дырочка появилась в сюртуке Виктора, и он удивленно посмотрел на кровь, выступившую на рубашке. Зашатавшись, он едва не упал на толстого священника, который испуганно отскочил в угол. Наконец Виктор рухнул на каменный пол у подножия алтаря.

Мэри сидела на полу, но Адам не успел порадоваться ее безопасности, потому что в этот момент Джозефин в ужасе вскрикнула. Он взял пистолет за дуло и пошел на великана. Нужно каким-то образом заставить его отпустить пленницу.

И вдруг мимо уха Адама просвистел камень, попав великану точно в лоб. Его хватка ослабла, и Джозефин успела отбежать, прежде чем великан рухнул на пол, как, по преданию, рухнул Голиаф.

Томас Шеппард вбежал в часовню и бросился к дочерям, прижав их к себе. Солнечный свет струился в окна, освещая эту счастливую встречу. Сестры были удивительно похожи, две половинки единого целого. Они плакали и смеялись, обнимая отца. Адаму до боли хотелось оказаться вместе с ними, разделить с ними эту радость и любовь. Но он сдержался, понимая, что, сделав Мэри своей любовницей, лишился права стать членом ее семьи. Невыносимая боль сковала его сердце, спазм перехватил горло, и слезы навернулись на глаза. И в этот момент Адам наконец понял, что ему делать. К черту этот священный долг! Жизнь слишком коротка, чтобы лишать себя того, к чему стремится его сердце. Он хочет быть просто отцом, любящим своих детей. И мужем, который безумно любит свою жену.