Любовь со смертью

Глава 16

От мутного тяжелого сна меня пробудил робкий солнечный лучик, который заглянул в окно и согрел мои веки. Сперва хотела отвернуться или накрыться одеялом, но окончательно разбудила страшная мысль: «Уже рассвет… значит, я проспала занятия!»

Распахнув глаза, я резко села, озираясь. Действительно позднее утро, вот-вот начнется первая лекция, а я еще в постели! Но вспыхнувшую панику захлестнули воспоминания о том, что случилось накануне и смыли ледяной волной страха. Ведь рядом неподвижно лежал Анриш, беспомощно раскинув руки и ноги, выбившиеся из-под одеяла. Бледнее, чем обычно, с темными кругами под глазами, с заострившимися чертами лица и не шелохнувшись. Кажется, даже грудная клетка не шевелилась…

Мое сердце, совершив кульбит, заколотилось с утроенной скоростью, пока я тянулась к своему мужчине проверить: живой ли он вообще? Фу-х… его теплая рука и упругий спокойный пульс вырвал у меня рваный выдох и шквал облегчения. Едва касаясь, я обрисовала лицо любимого подушечками пальцев. Просто наслаждаясь тем, что ощущала его теплую гладкую кожу. Тем, что жив… что мы оба живы. И у нас впереди целая совместная жизнь. Уф-ф… как же это хорошо!

Стоило страху отступить, опять нахлынули воспоминания о минувшей ночи, яркие, страстные на грани боли, потому что мы с магом смерти боролись за жизнь. Настолько острые воспоминания, что меня от макушки до пят прошила судорога и оставила уже знакомое тянущее ощущение внизу живота. Если бы не магия жизни, не способность к быстрой регенерации и управлению желаниями собственного тела, я бы не пережила эту ночь. Ни магически, ни физически. Я вновь бросила участливый взгляд на темные круги под глазами спящего и полностью вымотанного и истощенного Анриша. Не выжил бы ни он, ни я!

– Бедный ты мой… – выдохнула я едва слышно, склонилась и коснулась его губ осторожным поцелуем.

А потом, кряхтя как старушка, с трудом встала и поплелась в ванную. Болело все, даже самые мелкие суставы и в самых неожиданных местах. Смертельный сексуальный марафон иссушил мой магический резерв и даже в жизненные силы запустил свою голодную проклятую лапу.

Вода помогла, силы возвращались, хоть медленно и неохотно. Стоя у зеркала, я уныло созерцала бледное привидение с черными кругами под потерявшими былую искристую яркость зелеными глазами. Густые каштановые мокрые пряди тоже нерадостно свисали по моим плечам и спине, оставляя влажные дорожки на огромном черном бархатном халате Анриша, который я надела вместо обращенного в пепел своего. Магии во мне нет и волосы с ее помощью не высушить, придется ждать, пока сами высохнут. Я впервые осознала, насколько привыкла к магии, насколько она дорога мне и стала моей неотъемлемой частью, необходимой.

Мысли сквозь вязкую вату в голове ворочались с трудом. Придерживаясь за любую поверхность, я поплелась в гостиную. По пути пришлось прибрать к ногам и тапочки Анриша, а то пол местами стал слишком пыльный почему-то. Первым делом собралась заказать обильный и вкусный завтрак, чтобы восстановить силы и убрать эту вату из головы, да и голодный обморок мне ни к чему.

В гостиной я ошеломленно замерла: все вокруг покрывала серая пыль. В этой еще вчера уютной и хорошо обставленной комнате целой осталась только деревянная мебель и кое-что из вещей покрепче, чем портьеры у полюбившегося мне кресла у окна, гобелены, картины, диванные подушки, даже большая часть книг и другая мелочевка. От множества предметов вполне герцогского интерьера, дорогого и аристократичного, остались барханчики пепла на полу, которые игриво гонял сквозняк.

Я растерянно оглянулась в спальню и убедилась, что и там некоторые изменения прошли мимо моего измученного «наслаждениями» сознания. И солнечный луч не просто так разбудил меня зимним утром, а потому что штор на окнах больше не было. Целой осталась кровать, шкаф и несколько предметов. Видимо, Анриш специально зачаровал их, чтобы не пострадали в случае неконтролируемого выплеска его жуткой магии.

А вот я в урагане его магии выжила…

Я вновь засмотрелась на спящего, вымотанного, не менее чем сама, мужчину, осознав свои перспективы в качестве его жены, пары мага смерти. Только в груди больше не было пугающей пустоты одиночества, внутри защемило от нежности, да ласковым пламенем грела любовь к нему. Теперь в моем сердце тлел лишь один страх – потерять его.

Я улыбнулась, ощутив легкость и цельность в душе, в бездну все прежде мучившие сомнения. Послала их туда легкой рукой и следом буквально ощутила эхо упавшей в бескрайний бочонок моего пустовавшего резерва первой капельки магии жизни. Да-да, любовь способна творить чудеса, например, чуточку ускорить восстановление жизненных сил. Осталось плотно поесть и жизнь снова войдет в налаженную колею. Доковыляв до стола, я все-таки немного расстроилась: писчие принадлежности тоже превратились в пыль. Даже заказ не на чем и нечем написать. Эх, а счастье было так близко…

Вдобавок к этой досадной неприятности кто-то загромыхал в дверь, требовательно и решительно, грозя ее вынести совсем. Мало деревянной бедняжке магии смерти, по ней кто-то словно дубиной колотил. Еще Анриша мне разбудят. Тогда я этих незваных, но настойчивых гостей сама прокляну, невзирая на откат, все равно во мне магии сейчас нет!

Я поспешно распахнула дверь – и замерла, изумленно разглядывая занятную компанию. В довольно просторном коридоре преподавательского крыла общежития у апартаментов Анриша оказалось удивительно людно. Напротив меня, правда, метрах в двух, застыла женщина в элегантном синем платье и меховом манто небрежно, а может и поспешно накинутом на плечи. Черноволосая, белокожая, с яркими синими глазами и тонкими изящными чертами лица, женщина выглядела лет на тридцать пять, по земным меркам. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не смесь скорби и страха неизбежности потери, что портила эту холеную аристократичную идеальность.

Позади незнакомки этаким суровым полукругом, перекрывая коридор, сиял зловещими синими переливами мощный магический щит, за которым замерло минимум пятеро мужчин в черной форме с золотыми нашивками на погонах и груди. Похоже, магконтроль Далейта. Причем, судя по яркому мерзкому привкусу на языке и запаху темных эманаций, передо мной очень сильные маги. Такие шутки не шутят, такие приходят и убивают потерявших всякие берега преступников…

Почему-то, увидев меня, женщина вздрогнула, ее глаза широко распахнулись, а нижняя челюсть некрасиво отвисла, показалось – от неожиданности и изумления.

– Чем могу помочь? – напряженно пискнула я, с неменьшим изумлением разглядывая незваных зловещих гостей.

Вот что вялые мозги совершают! Они толкают на неправильные поступки, такие как без спроса открыть дверь в чужой комнате! Или не чужой?..

– Мы ищем Анриша, – напряженно просипела незнакомка с какой-то безуминкой, вспыхнувшей в ее красивых сапфировых глазах.

– Он еще… э-э-э… отдыхает, – пролепетала, а внутри у меня все ревниво насторожилось, поэтому постаралась быть более убедительной, – спит.

Красивая женщина по утру явилась-не запылилась к моему почти-мужу, да еще с законниками…

– Спит? – вырвалось у нее с каким-то недоверчиво-облегченным судорожным присвистом, прямо как у родственников чудом выжившего пациента.

– Темного утра, мама! – раздалось за моей спиной, а следом мне на плечи легли тяжелые ладони Анриша.

Законники в коридоре резко подобрались и напряженно уставились на мужчину за моей спиной.

– Ты жив, сынок?.. – всхлипнула… его мама.

Из нее словно стержень вынули, плечи расслабились, и вся она чуть не стекла на пол, наверное, лишь силой воли удержалась на ногах.

– Все хорошо, мы с Машей справились. И, как видишь, выжили… – в голосе Анриша я услышала искреннюю нежность.

Женщина качнулась вперед и, шагнув за порог, буквально стиснула нас обоих в объятиях, не по-женски крепких, с тяжелым ароматом сильной магии, и легким цветочным запахом духов. Потискав заодно с сыном и меня секунд десять, больше женщина себе слабости не позволила, отстранилась и быстро осмотрела нас с головы до пят. От ее изучающего, очень внимательного взгляда не скрылась ни одна деталь: ни огромный халат ее сына на мне, полудохлого вида невесте или свежеиспеченном привидении, ни здоровенные тапки с золотыми вензелями на моих ногах, ни их хозяин босиком. Дальше мы с ней вместе посмотрели на измученного полуголого Анриша в явно впопыхах надетых домашних штанах.

Я нервно затеребила пояс на талии, чем опять привлекла внимание будущей свекрови. Посмотрев на родовой перстень, красовавшийся на моем пальце, она сказала:

– Я горжусь тобой, сын! И жду официального представления!

– Обязательно, как будет время и возможность, – в своей привычной сухой манере усмехнулся Анриш.

Оказывается, его снисходительная усмешка достается не только мне, но и матери. А вот остальным предназначалось лишь бесстрастное ледяное равнодушие, либо, что гораздо хуже, зловещий оскал будущего наказания.

– Маша, значит… – протянула будущая свекровь с нездоровым интересом.

И еще сильнее напрягла – с неожиданной мягкостью обвела мое лицо теплой ладонью. Словно запоминала каждую черту для будущего портрета разыскиваемой преступницы. Но, вдруг хорошо улыбнувшись, герцогиня ди-ре Сол расправила плечи, вернув себе апломб и уверенность, развернулась и покинула комнату. В коридоре она притормозила, пока ее сопровождающие убирали магический щит и ледяным, непререкаемым тоном приказала:

– Проблема исчерпана! Вы свободны!

Маги, вот сто пудов не были готовы к такой развязке. Тем не менее командир отряда, конечно же, прибывшего для ликвидации зараженных проклятьем магов смерти, очень, вот очень-очень уважительно поклонился и ответил ей, уже глядя в спину:

– Слушаюсь, эйта ди-ре Сол! – Затем, обернувшись к нам, с не меньшим пиететом отвесил поклон ее сыну: – Приношу извинения за беспокойство эйт ди-ре Сол. Можно идти или будут иные указания?

– Свободны! – холодно и равнодушно ответил маг смерти.

И уже хотел было закрыть дверь, но черный взгляд остановился на мне. Видимо, мои все еще влажные волосы натолкнули его на важные мысли:

– Нет, постойте! Уберите мои покои и зарядите артефакт очистки. И отправьте заказ в столовую, пусть нам принесут полноценный горячий обед на двоих. Срочно!

Я сглотнула, а то от нервов во рту пересохло, чем опять привлекла внимание Анриша:

– Голодная?

– Да, – тихо выдохнула я, неловко сводя полы халата на груди.

– Не волнуйся, родная, сейчас все исправим и тебе полегчает, – слегка нахмурив брови, мягко, сочувствующе пообещал Анриш и, приобняв меня за плечи, повел в спальню.

Вот честно, я неосознанно застопорилась. Спальня меня сейчас совсем не прельщала, а сверху с мягкой насмешкой прозвучало:

– Не бойся, Машенька, только чтобы ты отдохнула.

Машенька! Про это ласковое производное от моего имени я случайно проговорилась. Лишь раз. Но Анриш его запомнил и сейчас использовал, уже зная, что таким образом обращаются только к самым родным и близким. К любимым! Я застыла, глядя ему в глаза:

– Машенька?

И шмыгнула носом, глаза аж запекло от подступивших слез. И плевать, что в комнате незнакомцы, и что они удивленно таращились на нас с Анришем.

– Моя Машенька! – едва заметная, но уже знакомая скупая улыбка буквально осветила лицо, а главное – глаза моего любимого мага смерти.

Анриш подхватил меня, измученную, обессиленную, ошарашенную знакомством с его царственной мамой, и под негромкий щелчок закрывшейся за ее свитой двери отнес в спальню. Надо же, маги группы зачистки сюда не заходили, но времени зря не тратили, им хватило минуты на выполнение приказа Анриша. Вокруг теперь все блестело, даже в воздухе витал запах луговой свежести. И артефакт очистки заправили под завязку.

В этот раз Анриш очень бережно, как ребенка, уложил меня на постель, а не как вчера, упав на кровать вместе со мной. Подложил под спину подушки, чтобы удобно было отдыхать полусидя. Опять же, как ребенку, подоткнул одеялко, а сам, будто здоровенный кот, вытянулся вдоль меня, оставшись в домашних штанах, что, казалось, держались не на бедрах, а на честном слове.

Ди-ре Сол даже в нынешнем состоянии производил неизгладимое впечатление: крупный, сильный, абсолютно уверенный в себе мужчина, хоть и оставшийся без капли магии. Память-предательница опять подбросила несколько ярких воспоминаний о том, что он вытворял с моим телом этой ночью. И мое нутро, вопреки воле, загорелось. Неужели так теперь будет всегда? Или только когда он, как сейчас, возьмет мою руку, освободит из широкого рукава своего необъятного халата и, глядя мне в глаза, начнет целовать каждый палец… мои тоненькие пальчики, на одном из которых красовался слишком большой перстень. Родовой брачный артефакт рода ди-ре Сол. Еще и выглядела моя ладошка в его типично мужской руке слишком хрупкой, уязвимой.

– Когда ты решил, что я стану твоей женой? – вырвалось у меня. – Сразу как узнал, что я маг жизни?

– Нет, – спокойно ответил Анриш, при этом не отрывая взгляда от меня, продолжал ласкать мое лицо. Обводил его подушечками пальцев с таким взглядом и интересом, как был у его матери. Словно запоминал каждую черточку.

– А когда? В какой момент ты решил, что я должна стать твоей?

Я отстранилась от его ласки и села повыше, надоело лежать. И пребывать в неизвестности тоже!

– О том, что ты должна стать моей, я подумал на первом же занятии, когда заметил, что нравлюсь тебе. Только дурак отказался бы завести постельную интрижку со светлой, которая на тебя так ярко реагирует. О тебе, как о своей возможной жене, подумал, когда выяснил о совместимом уровне нашей магии. А вот окончательно решил, лишив тебя невинности. Ты подошла мне идеально. Во всем, – спокойно пояснил Анриш.

А вот я, хмуро сощурившись, сверлила его злобным взглядом. Да, он прямой, бесчувственный темный, без капли романтики в душе, о чем я знала, но не хотела верить, и поэтому злилась. Напомнила об одном несоответствии:

– Но ты же с первых дней нас защищал… меня.

– Свое лучше сразу застолбить, не люблю делиться с другими, – пожал плечами Анриш и с усталым вздохом улегся на соседнюю подушку.

Устал… редиска темная! А я еще думала, бедненький мой, а он… столбил оказывается, а не защищал по велению души! Продолжить разговор я не успела, в дверь постучали. Вскоре мы сидели за обильно накрытым столом и уплетали горячую живительную пищу. Ум-м!

Наевшись до отвала, попивая горячий морс, я вновь сверлила Анриша изучающим взглядом и думала о множестве всего, чего не знала о нем. И о семье, в частности. Поэтому решила продолжить начатый в спальне разговор, раз уж он пошел на откровенность:

– Почему проверять жив ли ты, пришла твоя мама, а не отец?

– Он погиб тридцать лет назад. Вместе с супругой предыдущего повелителя Ирмунда. Нам с Ромусом тогда было меньше десяти лет. Повелитель решил показать обоим наследникам Ирмунд. Так мы оказались на границе с Байратом, в приграничном городке Дольче. Только моей мамы с нами не было, она носила под сердцем второго ребенка и отец запретил ей ехать с нами. Там густые, изобилующие дичью леса, а повелитель любил поохотиться. В общем, тогда, несмотря на всю нашу магию и силу, жену повелителя и моего отца убили. Исподтишка. Заманили в ловушку и нашпиговали арбалетными болтами… Мы были рядом, но повелитель успел вывести нас из-под удара. Закрыл собой и был ранен. Мы с Ромусом выжили чудом. Потом отец Ромуса заплатил Белой Эйте своей жизнью за наказание тех, кто погубил его любимую и брата. Все равно без жены был не жилец. Так мы и узнали, что нападение организовал дед нынешнего короля Байрата. Тот выродок умирал в страшных муках, никто не мог его спасти. Маги жизни ценой своих жизней продлили его жизнь. Ненадолго. С того момента и началась настоящая война, а не редкие стычки. Короли Байрата выслеживают таких как ты, магов жизни, и держат при себе. Чтобы в случае чего выторговать себе у Смерти жизнь, защититься от нее.

Очередной глоток морса встал у меня поперек горла. Теперь понятно, почему в Байрате лишь одна академия магии. Для выявления магов жизни. И почему Злата фин Рыбка прятала глаза под иллюзией и не гналась за золотом, что платили на королевской службе. И мне не советовала. И кстати, его мама ждала ребенка, поэтому я спросила:

– У тебя брат или сестра?

– Нет. Смерть отца настолько потрясла мать, что она преждевременно разрешилась от бремени. Ребенок не выжил.

– О… – горько вздохнула я. И печально покачала головой, догадавшись: – И замуж она больше не выходила?!..

Анриш поймал мой взгляд в плен своих удивительных черных глаз. Они стали еще более ледяными, чем обычно. Как и голос с предупреждающими интонациями:

– Нет. Такая уж темная любовь – один раз и до смерти. Мои родители любили друг друга с детства. Мама не примет никого другого.

– Она тоже маг смерти?

– Нет.

Я смотрела на Анриша с душевной болью, испытывая сильнейшее сочувствие и к нему, и к его матери, которую, по сути, обрекли на пожизненное одиночество. Лишили всего! Зато понятно, почему она стояла перед магическим щитом, а не за ним. Она не боялась умереть, в мире живых ее удерживал лишь сын.

– У вас очень много по-настоящему сильных магов, но именно магов смерти единицы. Почему? – продолжила я тяжелый, но нужный и важный разговор, раз мне теперь здесь жить.

– В древности только правители этих земель были магами смерти. Говорят, они первыми заключили договор с Белой Эйтой на право повелевать другими. Их уникальная магия стала отличительной магической чертой. Опознавательным знаком правителей, грубо говоря, – охотно пояснил Анриш, все-таки он преподаватель по призванию. – Однако впоследствии от одной родовой линии отделилось несколько младших ветвей. Более слабых, но тем не менее и в них изредка рождаются маги смерти.

– Ты хочешь сказать, что Ринх и Томаш…

– Да, как и еще трое наших студентов с белой кафедры имеют общие с повелителем корни. Это очень дальние корни. Только две главные линии, ди-ре Солы и ди-ре Солары, со временем усиливают родовую магию. У остальных она с каждым новым поколением ослабевает. И маги смерти рождаются все реже.

– Это плохо? – осторожно уточнила я.

Анриш с легкой горечью усмехнулся:

– Для них – хорошо. Магия смерти очень коварна и сложна в управлении. Она скорее лишает, чем одаривает носителя преимуществами и благами. Гораздо проще быть просто сильным темным. Укротил магию – и живи спокойно, пользуйся. А смерть нельзя укротить, нельзя принудить. Ей можно только служить и временно сдерживать.

На миг затаив дыхание, я выдохнула:

– Значит, слухи не врут? Ты правда сорвался и убил тех аристократов? Поэтому тебя сослали в академию?

– Нет, – неожиданно зловеще ощерился Анриш, – этот слух запустил лично я, чтобы прикрыть правду.

Я ошеломленно вытаращилась на Анриша:

– В каком смысле – ты?

– В прямом, – в привычной сухой манере продолжил он. – Прошлой весной на Ромуса покушались, второй раз, спустя тридцать лет. И это были не светлые, а кто-то из темных хотел изменить наши устои и отправить верховных жрецов Белой Эйты в забвение. Нас всего двое и оба не женаты, и без наследников. Идеальный момент для смены власти.

– Покушение? – выдохнула я растерянно и попросила: – Расскажешь, причем тут ты?

– На большом собрании глав родов Ирмунда сразу трое из них запустили в Ромуса смертельные заклятья. Я отразил их, вернув хозяевам с утроенной силой. В результате они прямо на глазах собравшихся сгорели, превратились в пепел. Это очень походило на мою личную магию смерти. После меня всегда остается лишь пепел…

– И ты…

– Мы с Ромусом этим воспользовались. Пустили слух, что нестабильный второй наследник трона сорвался. Поэтому его сослали в академию.

– Как можно сослать в академию? Здесь же толпа детей? Да я бы убила, если бы узнала, что в академию, где учатся мои дети, прислали неадекватного высокородного убийцу! – возмутилась я.

Неожиданно Анриш не разозлился, а улыбнулся, улыбнулся с нежностью и поощрительно:

– Ты меня все больше радуешь, Машенька!

– А ты меня все сильнее расстраиваешь, – буркнула я и отставила от себя бокал подальше, а то еще запущу в некоторых ненароком.

Хохотнув, Анриш пояснил:

– Я же говорил, наши академии – это резервации для диких безмозглых магов в стадии укрощения. Тут в каждой стене, на полигонах, в аудиториях встроены специальные артефакты. Они контролируют степень магических выбросов и при критических возмущениях начинают их глушить.

– Ты на полигоне магию смерти выпустил, когда нас чуть не убили пару месяцев назад. И ее не заглушило! – парировала я.

– Я второй после повелителя, по сути, хозяин академии. Был бы спонтанный выброс, артефакты заглушили бы, а контролируемую магию мне запретить никто не в состоянии. А остальные… Ну не убили же? А ведь могли. И не раз… – насмешливо и весьма многозначительно заметил Анриш.

– Мы успешно защищались! – возмущенно зашипела я.

Анриш устало вздохнул, темные круги у него под глазами только-только начали светлеть. Ему бы еще полежать, а мы тут разговоры ведем.

– Маша, война ослабляет не только Байрат, но и Ирмунд. Это пора заканчивать. Иначе нас соседи начнут потихонечку жрать. Ромус дал Террасу ди Лану четкий приказ: вы должны дожить до получения диплома и вернуться домой.

– Дожить должны, а вот как именно, ректора уже не волнует, верно? – хрипло и с обидой уточнила я.

– Я присматривал за вашим выживанием, – напомнил Анриш. – И в этом мне помогал защитный контур академии, глушил все смертельные заклятия. А Террас вразумлял преподавателей.

– То есть, ты здесь поэтому? – хмуро вернула я тему разговора к прежней.

– Нет. Вы лишь маленькое хлопотное дополнение к основной задаче, – огорошил меня Анриш.

– Какой? – глухо спросила я, не надеясь на ответ.

– Отвлекаю внимание, создаю видимость разобщенности в семье повелителя. А попутно ищу предателей, – удивил откровенностью Анриш.

– Среди магов смерти? Думаешь, кого-то из них прочат на ваши места с повелителем?

Анриш снисходительно дернул уголками рта и продолжил:

– За всю историю существования Ирмунда ни один маг смерти не предавал свой род. Потому что знаем, Белая Эйта не прощает тех, кто забирает ее жрецов. У нас одна покровительница. Только поэтому я доверил твою охрану именно Томашу и Ринху. Они не предадут. И не заберут ту, которую я назвал своей.

– Тогда кто? – мрачно настаивала я.

– Скоро узнаешь. Как и весь Ирмунд, – усмешка Анриша напоминала жуткий оскал палача.

Я передернула плечами и не столько спросила, сколько посетовала:

– Вчера было новое покушение?

– Да, – поморщился Анриш. – Очередное большое собрание, только с представителями торговых гильдий. В общем, толпа незнакомых лиц. Я лишь краем глаза уловил черную вспышку и летящее в Ромуса проклятье. Среагировал инстинктивно, закрыл его собой… После выяснилось, что это черная жажда. У меня было очень мало времени, чтобы придумать план спасения… но его не было.

– Да, ведь на тебе клятва верности, – кивнула я мрачно. А потом осознала и другой важный момент «плана»: – Если академия напичкана защитными артефактами, значит, проклятье не смогло бы перекинуться на кого-то другого после твоей смерти и распространиться. Ведь ты своей магией для надежности и стены с окнами заблокировал…

– Я пришел сюда умирать. В одиночестве! И постарался, чтобы никто случайно или специально не попал в мою комнату. И не заразился этой мерзостью, выкосив всех магов поголовно. Тот, кто запустил то проклятье в Ромуса, явно не думал об окружающих. Ему было плевать на гибель всех магов Далейта. Ведь Ромус не давал клятву верности и высушил бы всех женщин, кого смог найти… Дальше началась бы смута…

– Может, ваши ни причем? Может, это соседи Ирмунда воду мутят? – испуганно выдохнула я.

– К сожалению, наши тоже при делах. Жажда власти посильнее черной жажды будет, – скривился Анриш, потом мягко добавил лично для меня: – Не переживай, мы скоро вычистим это змеиное гнездо.

– Кто ты, Анриш? – хрипло спросила я.

– Глава Тайной канцелярии. Я же говорил, что второй после повелителя.

Угу, как я и думала, второй после повелителя никак не может быть простым деканом даже белой кафедры или проректором. Это мелко и не по статусу. Как и невеста-баронесса…

– Как ты себя чувствуешь, Машенька? – неожиданно участливо спросил мой жених.

Я настолько погрязла в унынии и сомнениях, что ответила с рассеянной откровенностью:

– Неплохо. Жизненные силы восстановила, даже в резерв немножко накапало магии. Уже не болит все тело, будто меня переехали…

– Моя нежная, но такая сильная женушка, – услышала я над ухом с веселой нежностью, а следом меня подхватили на руки и унесли в кровать. – Тебе необходимо отдохнуть, нужно восстановить резерв.

– Я не хочу пока заниматься этим, – всполошилась я.

Анриш рассмеялся, потерся о мой висок носом и шепнул хрипло:

– Поверь, пока, – это слово он особенно выделил, – я тоже не хочу заниматься этим.

И последнее слово он тоже особенно выделил. Укрыл одеялом нас обоих, прижал меня к себе крепко-крепко, а потом начал мягко, осторожно, гладить меня по затылку, убаюкивая.

– Правда, что Ромус – бабник невиданный? – пригрелась я на груди любимого.

– Правда. Как и любой темный, – согласился Анриш, расстроив меня, но добавил сладкой пилюльки, – пока не полюбит.

– Во дворце есть светлые маги? – тихонечко спросила я о том, с чем предстоит жить.

– Есть несколько. Жены двух начальников отделов из моей канцелярии. Они, еще будучи молодыми боевыми магами, служили на границе с Байратом и удачно обзавелись светлыми магичками.

– Украли то есть?

– Бывает… – почувствовала теплый насмешливый выдох макушкой. – Потом они женились. Насколько я слышал, счастливые семьи, магически сильных наследников родили.

– А среди аристократов? – моему унынию не было пределов.

Всего две светлые магички. Такая толпа подруг ждет, что замучаемся в гости ходить.

– Трех знаю, но из мелких. Они нечасто при дворе бывают. Тоже из приграничья.

– Смотрю, у вас прямо засилье светлых, – ехидно буркнула я.

– А в Байрате много темных при дворе? – уел меня Анриш.

– Ни одного не знаю, – пристыженно призналась я.

Хотя и при дворе-то ни разу не была. Но и в Ройзмуне ни одного темного не видела до недавних событий.

– Ты будущая герцогиня ди-ре Сол. Чего ты боишься? Это темные будут искать твоего общения, а не ты их! – попытался успокоить мои страхи Анриш.

Вспомнились Вика и Женька, наши веселые посиделки, музыкальные выступления и приключения. Потом вспомнила риссу Лишану, поместье Ришен и его обитателей. Все это вызывало тепло в душе и тоску, ведь больше никогда в моей жизни не повторится.

Теперь у меня есть только Анриш, который ни разу не обмолвился о своих чувствах. Я прижалась щекой к его обнаженной теплой груди и обняла руками торс. Ничего-ничего, Машенька, любовь случается либо внезапно, либо долго идет трудными тропами на неслышных мягких лапах, ее надо просто подождать. А я умею ждать! И словно рефреном моим мыслям раздалось тихое ласковое обещание:

– Не бойся, милая, все будет хорошо, я обещаю!