Любовь со смертью

Глава 9

Расписание занятий на ближайшую неделю проявилось в наших зачетках ближе к ночи. Сперва решила, что позднее уведомление – очередное проявление неуважения к светлым. Однако, пробежав взглядом по списку предметов, осознала, что скорее злой умысел. И утром с горечью убедилась: бессонницей и безрадостными мыслями о будущем этой ночью маялась вся группа светлых. При этом на общий сбор мы явились вовремя, взъерошенные, бледные, напряженные.

На завтрак и затем на занятия мэтр Лорес повел нас гораздо раньше, чем можно было бы. Чтобы хотя бы первый учебный день начать без скандалов и драк. И все же редкие темные «жаворонки» одарили нас кто мерзкими шутками, а кто похотливыми взглядами. Меня, как, впрочем, и остальных одногруппников, они почти не беспокоили, ведь мы пытались разобраться в учебном плане и расположении аудиторий. Точнее, как ухитриться между занятиями перемещаться группами, чтобы защитить друг друга в случае нападения темных. По одиночке нас сожрут быстро, лишь сплоченной командой сможем выстоять против этой озверевшей стаи. Оказалось, составить систему «общего» расписания – задачка не из легких!

Как и сказал ректор Терренс ди Лан, выпускники Далейтской академии – маги-универсалы. Поэтому у темных базовые обучающие программы разделяются по курсам, а не факультетам. Исходя из чего, проще всех будет пятому курсу как самому многочисленному и боевому. Повезло и третьекурсникам, набранным из боевого факультета, пусть их всего и шестеро. В составе четвертого курса тоже шестеро, но, увы, сразу три девушки, причем одна из них природница, вторая с факультета артефакторики. За них тревожно. Однако самое незавидное положение у единственного второкурсника – Рина Шмуна, будущего артефактора. Худощавый и невысокий восемнадцатилетний паренек-сирота не сможет выстоять даже против одного темного.

– Высшая некромагия… Они издеваются над нами! – едва слышно прошипела Айшат за моей спиной.

И я с ней полностью согласна. Шестнадцать будущих светлых выпускников темной академии обязали пройти курс высшей некромагии под руководством декана белой кафедры Анриша ди-ре Сола. Зачем светлым то, к чему в принципе ни у кого из нас нет предрасположенности? Мы же не некроманты!

– Нет, не издеваются, – глухо буркнула Адеис. Сегодня она уже не походила на яркое солнышко, даже ее плотненькая аппетитная фигура как-то вытянулась и ужалась. Тревога делала свое дело. – Просто экономят время. Вас завалят на высшей некромагии, а нас – на первом же зачете по темным искусствам, обязательным к сдаче для всех остальных курсов, с первого по четвертый. И можно попрощаться с дипломом.

– Только домой все равно не вернуться! Ведь мы обязаны провести здесь год! И всем плевать, каким образом мы зачеты и экзамены сдавать будем! Главное, чтобы мирный договор Байрата с Ирмундом не нарушили. Иначе нас свои же казнят, – рыкнул Анхиль Лир, огневик с пятого курса.

Вспыльчивый, неуживчивый, ярко-рыжий парень. В столовой Ройзмунской академии мне не раз случалось видеть, как он выяснял отношения со студентами разных курсов, если кто-то занимал его любимое место у окна, нечаянно толкал на раздаче и по другим мелочам беспокоил. И вроде огненный дар у него среднего уровня, не то что у Алесана, но справляется он с его влиянием плохо. А это очень плохо, с учетом нынешнего положения и места нахождения.

– Обсуждения и жалобы отставить до общежития. Напоминаю, передвигаться группами, прикрывая друг друга. Как освобожусь, найду вас. Шмун, за мной! – сухо оборвал наше ворчание мэтр Лорес, окинул нас хмурым взглядом и, кивнув единственному второкурснику, приказывая следовать за ним, направился в сторону главной башни.

У Лореса тоже занятия. Только в качестве преподавателя по боевой магии. И каждый из нас понимал, что даже такой опытный боевой маг из светлых в одиночку против толпы темных – это суровое испытание. Адеис проводила спину мэтра потемневшими от страха глазами. Без слов понятно: симпатичный, высокий, черноволосый и черноглазый преподаватель по боевой магии, которому даже шрам на щеке харизмы добавляет, нашей четверокурснице с природного не безразличен. Может ли так статься, что именно из-за нее он сам вызвался куратором группы по обмену?

Тенью следовавший за мэтром Рин Шмун вызвал у меня не меньший страх, если не больший. Юный, замкнутый, бедно одетый, симпатичный мальчик, один против врагов. Ведь в отличие от остальных, большинство занятий у первого и второго курсов проходят в первой башне, а не во второй. И только практические занятия и тренировки проходят на полигонах, где все курсы пересекаются так или иначе.

– Не отставайте! – глухо крикнул Алесан, обернувшись и заметив, что мы с Адеис задержались на дорожке у входа во вторую башню.

Встрепенувшись, мы кинулись догонять свою группу и быстро поднялись по лестнице. Адеис первой оказалась у широкой массивной двери и взялась за вертикальную стальную ручку-штангу. Потянула на себя, только дубовая дверь оказалась тяжелее, чем казалась на первый взгляд.

– Да чтоб тебя… – буркнула природница, напряглась и уже хотела приложить большей усилий, чтобы открыть злосчастную дверь, но не успела.

– Можно и меня, если ласково! – раздался веселый мужской голос.

Следом за штангу взялась еще одна рука. Пару секунд мы обе растерянно таращились на эту довольно крупную, светлокожую руку, покрытую черными волосками. Затем оглянулись и сначала уставились на мерно вздымавшуюся грудь в наглухо застегнутой черной мантии, а задрав головы, узрели пару ухмыляющихся лиц. Вплотную за нами стояли двое темных магов, жгучий брюнет и, как когда-то иронично шутила моя любимая Шапокляк, сивый-красивый, имея в виду светло-русый тип.

Я вспомнила вчерашнее столкновение в столовой, особенно когда явившиеся ректор и проректор выясняли, кто прав, кто виноват. И тот момент, когда мэтр ди-ре Сол обменялся взглядом как раз с этим сивым-красивым парнем, подпиравшим стену. Хотя, конечно, парнем его назвать можно условно, ведь выпускникам академий примерно по двадцать три года. Уже мужчины. То, что маги, помогавшие нам открыть дверь, – выпускники, сомнений не вызвало. Как и их специализация! Державшийся едва не над головой Адеис за дверную штангу брюнет наклонился к ней ниже и криво ухмыльнулся. Его черные глаза на пару мгновений заволокло белесой пеленой магии смерти.

– Ой! – придушенно пискнула Адеис от ужаса и инстинктивно отпрянула, нечаянно толкнув меня.

В результате я оказалась в объятьях сивого и с таким же испуганным писком попыталась выбраться из неожиданно крепкого захвата:

– Ой! Простите!

Злосчастная дверь распахнулась, толкнув и Адеис, отправила ее в руки к брюнету. В проеме появился Анхиль. Увидев композицию из двоих темных нахалов, притесняющих светлых девиц, – меня, тщетно пытавшуюся избавиться из захвата, и белую от ужаса с выпученными глазами Адеис – огневик вызверился:

– Какого… вы себе позволяете?

Даже использовал неприличные слова. Эх, а я оказалась права: выдержки ему не хватает. Оба темных демонстративно вскинули брови, выражая недоумение хамским поведением светлого. Черные глаза некромантов вновь побелели, уже без театральности демонстрируя, кто тут всех сильнее и главнее, чтобы в их сторону так неосмотрительно бросать оскорбления.

Уверена, дальше бы началась драка, которую предотвратил суровый и очень мужественный, с легкой хрипотцой голос:

– Что происходит?

Я, Анхиль и Адеис испуганно вздрогнули от неожиданности. А вот двое темных, похоже, сразу поняли, чей голос их одернул. Почти незаметным текучим движением они скользнули в сторону от нас и с коротким почтительно-приветственным кивком замерли, глядя на Анриша ди-ре Сола, декана. Он остановился, поставив ногу на последнюю ступеньку и хмуро взирал на нас.

Меня накрыло облегчением, словно явился главный спаситель светлых в этом темном царстве. Черные глаза мэтра некроманта поймали в плен мой испуганно-напряженный и одновременно облегченный взгляд. Его темно-серые брови еще сильнее сошлись у переносицы, затем почти режущий взгляд черных глаз скользнул по белой от страха Адеис и покрасневшему от злости Анхилю. Опять вернулись ко мне, точнее к лежавшей на моем плече тяжелой мужской руке сивого.

– Томаш, – сухо прозвучало от Анриша ди-ре Сола сивому, с которым он вчера вел молчаливый опрос «свидетелей», потом более холодно и второму: – Ринх?

Этого хватило, чтобы оба парня тенями скользнули мимо нас в дверь, бесцеремонно отпихнув Анхиля и напоследок бросив декану:

– Простите, мэтр.

– Полагаю, вам тоже стоит поторопиться, опоздания в нашей академии не приветствуются. И довольно жестко наказываются, – тем же сухим тоном посоветовал темный декан и нам, светлым.

Мы суетливо метнулись в проем и поспешили к нужной аудитории. И пока шли, я всем телом ощущала взгляд декана белой кафедры. Он словно коснулся моей косы, сложенной бубликом на затылке, обжег открытую шею над откинутым капюшоном, отчего я почувствовала себя чрезвычайно уязвимой. А затем, будто под черную мантию скользнул и облапал меня. Чем вызвал неоднозначную реакцию: было одновременно и страшно от этого внимания и приятно. Захотелось самой себе рыкнуть: «Машка, ау, совсем с ума сошла? Где потеряла благоразумие?»

Нервно нам кивнув, Адеис юркнула в свою аудиторию, а мы прошли до конца коридора, где друг против друга стояли две группы. Больше десятка светлых и Томаш с Ринхом. Первым в светлую, просторную аудиторию с лесенкой парт, вошел ди-ре Сол и встал возле доски и преподавательского стола со стулом. Далее он с холодным, едва заметным интересом наблюдал как привычно, уверенно зашли двое темных магов смерти, поднялись по ступенькам и заняли места в четвертом ряду. Следом шестнадцать светлых пятикурсников, неуверенно осматриваясь, выбирали места повыше, но четко с правой стороны.

Я села за центральную парту на первом ряду. Смысл забираться наверх? Во-первых, меня легко могут согнать с любого выбранного места, заявив, что оно давно занято кем-то другим. Во-вторых, с учетом специфики моего дара, на занятиях белой кафедры я буду лишь слушателем. Впрочем, как и все светлые.

Лишь спустя пару минут начали подходить другие темные. Сперва еще трое весьма уверенных в себе парней, которые сели рядом с Томашем и Ринхом. Каждый из них с большим уважением коротко здоровался с преподавателем. А вот дальше я с возраставшим удивлением наблюдала за заполнением аудитории. Чем ближе к началу занятия, тем более суетливыми, напряженными были темные студенты. Нервно кивая замершему у доски мэтру, они подобно испуганным мышкам проскальзывали мимо меня под черным плотоядным взглядом кота.

Я дрогнула, когда прозвучал мерзкий, пробирающий до мурашек сигнал, оповестивший об окончании перемены. Мэтр взмахнул рукой и дверь с грохотом закрылась перед самым носом бледного запыхавшегося студента. В помещении воцарилась могильная, под стать магу смерти, тишина. И только в этот момент я осознала, что оказалась в полном одиночестве на первом ряду. Оглянувшись, окончательно растерялась. Все присутствующие разделились на два лагеря: слева темные, справа светлые. И только я посерединке.

Но не столько озадачили оказавшиеся свободными три нижних ряда, а расслоение в стане темных. Пятеро раньше всех явившихся темных заняли четвертый ряд. Похоже они та самая элита, маги смерти, и ди ре Сол их декан. Привычное и понятное «зло». Остальные темные устроились аж через ряд от элитной пятерки, тесными рядами на галерке.

Пятнадцать светлых заняли правые ряды, как раз начиная с четвертого. Лишь лесенка разделяла Томаша и Алесана. Поймав удивленно-ехидные взгляды темных и озабоченные от своих, обратно к преподавателю я оборачивалась, ощущая, как внутри тревожно засвербело. И не ошиблась. Он сверлил меня почему-то насмешливо-злым взглядом. Что я сделала не так? Здесь что – первые три ряда под запретом?

Декан начал немного тягучим голосом, хрипловатым, с прохладной ироничной ленцой:

– Всем самой темной ночи, как здороваются в Ирмунде и самого яркого доброго дня, как приветствуют в Байрате. Ведь в этом году, в нашу академию прибыло по обмену сразу тридцать светлых… – про «смертников» он многозначительно придержал, – …из Байрата. Уверен, этот учебный год преподнесет еще много интересных сюрпризов.

Согласно традициям ройзмунской академии, мы встали и коротко кивнули, приветствуя преподавателя и новеньких. Хотя новенькие здесь как раз мы. Ди-ре Сол, чуть склонив голову, посверлил нас внимательными черными глазами и, как только мы сели, продолжил:

– Ко мне можно обращаться мэтр ди-ре Сол. Я декан белой кафедры и магистр магии смерти. Вы знаете, что это значит?

– Вы один из сильнейший магов Ирмунда? – почти ровным бесстрастным тоном уточнил Алесан.

– Можно сказать и так, – цепкий взгляд декана устремился на моего сокурсника изучая и явно оценивая как мага.

– Второй после повелителя, – выкрикнул кто-то с темной галерки самым подхалимским тоном.

Словно трусливый продажный шакал Табаки, пытаясь выслужиться перед Шерханом из «Маугли». У ди-ре Сола только едва заметно, презрительно дернулся уголок чувственного, немного великоватого рта.

Я задумалась: это значит, что они равны с повелителем? Или «можно сказать и так» означает, что второй – скорее дань уважения повелителю? А еще невольно мысленно покатала на языке имя преподавателя – Анриш. С одной стороны, мягкое, с другой – рычащее, суровое. Как и его голос, вроде мягкий, но проскальзывала в нем рычащая хрипотца. Или как его энергетика, которая в такой близости, как мы сейчас, стала ощущаться острее. И все же она все еще соленый темный бриз, без стального привкуса крови.

Пока я варилась в своих ощущениях, прислушиваясь к себе, как воспринимается энергетика стольких сильных темных, собранных в одной аудитории, Анриш провел перекличку и выяснил, что трое студентов отсутствуют. Уголок его рта вновь дернулся, только уже в ухмылке, от которой повеяло холодом. А я спиной без всякой целительской магии ощутила общий страх.

Чего боятся темные? Они же вон какие бесшабашные и, чего греха таить, безмозглые, кидаются в авантюры и драки без капли сомнений и страха. А тут лишь уголком рта дернули – и испуганная тишина, как на кладбище в Грохов день, когда верховодит пантеон темных богов и мертвые периодически восстают.

Мэтр склонился над журналом, делая там пометки, а я невольно разглядывала его руки. Несколько минут назад я с Адеис видела похожую руку у входа в здание. Но почему-то взглядом прикипела именно к этим. Левой рукой декан опирался о стол, рукав приподнялся, и я засмотрелась на широкое запястье и ладонь, на длинные пальцы. На одном из них блестел гранями квадратный сапфир в рунической платиновой оправе, ну очень солидный фамильный перстень. Подобные только главы аристократических родов с правом печати носят. У меня тоже есть, только с изумрудом и поменьше.

Кожа у ди-ре Сола с золотистым загаром, на ней четко выделяются вены, оплетающие запястье, еще более подчеркивая сильную, уверенную, надежную мужскую руку.

Мэтр что-то записывал, карандаш буквально летал по желтоватой бумаге журнала, а я пялилась на сжавшиеся на нем пальцы. Совершенно не к месту, не вовремя возникла мысль, похожая на бред, что эти самые пальцы касаются моей кожи. Сильные, уверенные, длинные, мужские пальцы, вызывая мурашки, скользили от моего плеча к запястью…

Как и вчера, сегодня на мэтре наглухо застегнутая на шее и груди черная шелковая мантия до середины бедра. И когда он склонился над столом, мантия на поясе разошлась в стороны, приоткрыв уголки жилета с витиеватой вышивкой и золотую цепочку от часов. Классические черные штаны, безупречно выглаженные, подчеркивали длинные стройные ноги. Клянусь, я совершенно случайно замедлилась взглядом на немного выступающей области ширинки со скрытыми пуговичками.

Скрип карандаша по бумаге прекратился, а я немного заторможенно перевела взгляд вверх по широкой груди и плечам к дернувшемуся кадыку и чуть заостренному подбородку, как и вчера, с чуть подросшей белесой щетиной. Любопытно, что, опять же, неопрятно это не выглядело, только добавляло мужественности и брутальности слегка вытянутому аристократичному лицу, обрамленному гладкими серебристо-серыми волосами.

Наконец я добралась взглядом до глаз ди-ре Сола, внимательно прищуренных, и замерла как кролик перед удавом, осознав, что и сама стала объектом изучения. Я сглотнула, ощутив на языке солоноватую терпкость чужой энергетики. Мужчина сверлил меня нечитаемым холодным взглядом, опираясь ладонями о столешницу, и я поняла, что, судя по изменившемуся привкусу, темный маг не столь спокоен, как могло показаться. И довела его до ручки именно я.

Эх, Машка, Машка…

Спрятавшись за ресничками, я отвела свои так не к месту любопытствовавшие глазюки в сторону. Впервые в жизни меня по-настоящему, по-женски заинтриговал мужчина. Мало того, что внешне с первого взгляда зацепил, плюс магически, скажем так, противоположной специализацией, еще и сам по себе необычный. Хорошо, что уселась впереди всех и в одиночестве: никто не заметил ненормального интереса светлой целительницы к магу смерти. Кроме него самого!

Еще бы самой понять, с чего и почему столь внезапно проявился этот интерес…

Темный декан тяжелым взглядом сверлил меня несколько мучительно-томительных секунд, прежде чем отпустил, позволив старательно незаметно выдохнуть.

Далее для светлых студентов мэтр провел экспресс опрос по основам высшей некромагии. К нашей чести, оказалось, мы не совсем уж пропащие и начальный уровень знаний у нас имелся. Примерно их местного второго курса. Мэтр обошел свой стол и по-простецки оперся о него бедрами, немного расставив ноги, при этом его выпуклая ширинка опять оказалась на всеобщем обозрении, вернее моем. Вряд ли у кого-то еще здесь возникли на этот счет неприличные мысли.

Сложив руки на груди, декан прошелся взглядом по аудитории и задал, казалось бы, простейший вопрос:

– Так в чем разница между светлыми и темными магами?

– Мы сильнее! – донеслось с галерки темных.

– А мы умнее, – не сдержался Анхиль.

Я неуверенно подняла руку – решилась на ответ только по одной причине: мне, магу жизни, больше нечем зарабатывать баллы по высшей некромагии. Только по теории, а диплом получить жизненно необходимо! Поэтому лишний раз мысленно поблагодарила батюшкины мемуары, тот за годы жизни он о многом «всяко-разно» размышлял и записывал. И о темной магии в том числе. Иногда я мысленно едва не дискутировала с ним, размышляя на те же темы.

– Прошу вас, эйта фин Ришен, – голос ди-ре Сола волнительными мурашками отозвался на моей коже.

Надо срочно определиться: я его боюсь или он мне нравится, иначе доиграюсь с огнем!

– Наша… светлая энергия легче усваивается, быстрее накапливается, но также быстро тратится. Зато ею проще управлять и повсеместно использовать. Темная энергия более тяжелая, ее сложнее накопить, еще сложнее полноценно усвоить. Однако она гораздо медленнее расходуется. Но и управлять ею очень трудно, поэтому и использование в быту ограничено.

– Считаете? – демонстративно иронично уточнил темный преподаватель.

– Да, – ровно подтвердила я, – это заметно по разнице оснащения наших общежитий и столовых. Хотя свой вывод я бы обосновала, используя административно-географические карты Хартана…

– Поясните, – ди-ре Сол вскинул бровь в неожиданно одобрительной усмешке.

– Если проследить историю и географию возникновения и исчезновения источников, то становится очевидным, что статистически светлых и темных источников поровну. Они появляются в одинаковых пропорциях. А вот исчерпываются по-разному. На картах Хартана высушенные светлые источники изображены светло-серыми зонами, а исчезнувшие темные – темно-серыми. Я провела анализ серых зон и действующих источников и на этом основании сделала свои предыдущие выводы.

– Ну что ж, отлично, – уже без усмешки, а совершенно серьезно глядя на меня, заключил ди-ре Сол. Обернулся и, найдя взглядом мою фамилию, поставил оценку в журнал.

Я с трудом удержалась от радостной улыбки, ну право, как первоклашка, получившая свою первую в жизни «пятерку».

– Вопрос к остальным: какие еще отличия вы знаете? – неторопливо обернулся преподаватель и прошелся прищуренным взглядом по задним рядам.

– Светлые – мягкотелые трусы!

– Темные – только толпой смельчаки! – возразил Анхиль кому-то из темных.

Я обмерла, ожидая взрыва с той или иной стороны. Однако высокородный эйт из второй линии наследования трона на мелкие детские провокации не поддался. В ожидании посмотрел на кого-то позади меня со стороны светлых, и зазвучал голос Алесана:

– Светлой магией проще управлять, если сосредоточиться на развитии одного направления. Отсюда и наше более узкое разделение по стихиям, хотя и другие стихии любой светлый может использовать. Просто не на том уровне и объеме, чем к которой имеет предрасположенность.

– Томаш! – теперь взгляд мэтра достался, похоже, лидеру темных.

– Темной магией сложнее управлять, это верно. Потому что у нас нет разделений по стихиям, а только по уровню силы. Поэтому все темные – универсалы. Исключение – магия смерти. Особенный вид темной магии, со своими отличиями, которая дает безграничные возможности и потому требует жесточайшего контроля.

Я почти расслабилась, слушая уверенные ответы парней, но в этот момент темный декан решил разбавить тональность урока:

– Полагаю, все согласятся, что высшие ничего не делают просто так. И разделение источников создает энергетический баланс в мире. Отсюда вопрос: в чем заключается польза друг для друга светлых и темных магов?

– Союз темного и светлой дает сильное темное потомство, – выпалил по моим нервам кто-то с галерки.

– Кровная брачная связь со светлой и смешение наших энергий улучшает контроль темной магии и снижает ее побочку…

– Наша магия не смешивается! – рыкнул Анхиль, оборвав темного.

– Светлые девочки послушные в постели…

– Смотри, а то сам покорной овцой станешь, – взвилась и наша голубоглазая валькирия Айшат.

И с таким зверским видом вытаращилась на темного обидчика, который попытался нести о нас пошлятину, что я решила: все, сейчас будет бой. Обернувшись, я с отчаянной надеждой посмотрела на преподавателя, безмолвно уговаривая предотвратить драку.

Во рту стало горько, как и в душе, когда я поймала совершенно холодный, отстраненный взгляд, с которым ди-ре Сол наблюдал за происходящим. Его совершенно все устраивало и даже веселило. Неожиданно он резко перевел взгляд на меня, поймав в плен демонических глаз, в которых плясали огоньки. Во мне росло разочарование им. Его брови опять медленно поползли на лоб в некотором удивлении, а я еще больше расстроилась, что он так легко считал мои чувства. Пришлось тщательно стереть с лица все эмоции.

Декан, куснув более полную, чем нижняя, верхнюю губу, с каким-то непонятным азартом предложил:

– Сейчас мы проведем небольшой, но весьма познавательный эксперимент! Создайте энергетическую сферу со своей магией. Приступайте!

Мои ладони ровным родным теплом согрела небольшая сфера, заполненная чистейшим белым туманом. Оглянувшись назад, я убедилась, что и другие выполнили задание: у каждого над ладонями парила сфера. У темных с галерки – темно-серые, у пятерки с четвертого ряда – черные, у наших – белесые.

– Томаш, Алесан, объедините ваши сферы! Остальные выбирайте полярного вам ближайшего партнера и тоже попробуйте соединить ваши сферы.

Я отвлеклась, наблюдая за соединением белых и темных сфер. Первыми были Алесан и Томаш. Чернота словно голодный питон начала проглатывать белесый туман моего сокурсника, как только обе сферы слились в одну. Сперва два вида магии разделяла четкая грань, но спустя пару мгновений граница начала размываться, магия смешивалась, медленно, даже завораживающе, но неотвратимо превращаясь в серый туман.

В сущности ожидаемо, что у всей пятерки с белой кафедры магия подавила нашу, окрасив общие сферы в темно-серый. А вот среди остальных пар оказалось достаточно много других результатов, где светлая магия успешно размывала темную, выдавая при смешении светло-серый цвет.

Пока все азартно, громко обсуждали занятный эксперимент и подводили итоги, я вновь села прямо и вздрогнула от неожиданности. Ди-ре Сол наклонился ко мне близко-близко, его дыхание, в котором ощущался запах кофе, тепло коснулось моего лица. Полюбовавшись моим удивлением, мужчина усмехнулся и опустил взгляд, вынудив и меня проследить за ним. Оказалось, коварный декан и сам создал сферу, да с такой чернотой, что казалось та поглощает свет. Затем он соединил наши пальцы, провоцируя сближение наших сфер и начало поглощения одной другую.

Странно, магия смерти оказалась так близко, что касалась кончиков моих пальцев, но я не испытывала отторжения или иных неприятных чувств. И даже бросила на преподавателя оторопело-изумленный взгляд, но он с горящим в глазах азартом следил за процессом.

Стало горячо-горячо – жар потек от руки внутрь моего тела. Мы с Анришем замерли, наблюдая за происходящим, однако смешения в наших сферах, наблюдавшегося у других, не произошло. Распахнув глаза, я в ступоре наблюдала за очень знакомой картинкой круга инь-янь, где черный плавно перетекает в белый. Граница между нашими магиями так и не размылась!

Я в полной растерянности посмотрела на декана и успела уловить знакомые дьявольские огоньки в его черных-пречерных глазах.

– И что это значит? – позади громко спросила Айшат.

Щелчок длинных сильных пальцев – и наша общая с Анришем сфера исчезла с моей ладони. По какой-то причине демонстрировать кому-либо свои личные результаты он не захотел. Окинул меня внимательным, изучающим взглядом и устремил его на остальных вместе речью:

– Конкретно в вашем случае, ири Дерия, означает, что Ринх сильнее вас магически… в разы, поэтому успешно поглотил вашу энергию. Если при смешивании превалирует более темный серый, значит темный маг сильнее магически. Если при смешивании сфера стала светло-серой – светлый маг сильнее. В любом случае, как видите, неважно: светлый вы или темный маг – все мы люди и прекрасно совместимы. И разница в силе определяет лишь одно – ваши дети наследуют темному родителю или светлому.

Последнее он произнес с нескрываемой ехидцей и не глядя на меня. Однако мое сердце забилось в груди пойманной птичкой: значит мы равны с деканом магически? И выходит, он только что узнал, что я не просто целитель, а маг жизни, раз равна по силе магу смерти. И не смешиваюсь…

Еще ощутила злость, ведь нас так легко развели на проверку уровня силы магии. Теперь каждый из присутствующих здесь темных знает, кто и что из нас, светлых, представляет собой как маг. Да, понятно, что не только уровнем силы, но и умением ею пользоваться отличается боевой маг. Но большую часть своих главных козырей мы буквально вывалили в пыль перед врагом.

Темным нельзя доверять. Особенно таким белобрысым красавчикам, как декан белой кафедры. Мои плечи поникли, а в аудитории начиналась очередная грызня.

– Вы не имели права на этот эксперимент! – привычно вызверился Анхиль. – Вы специально подставили нас! Ослабили! И…

Сидевший рядом с ним Дитмар с силой ткнул разошедшегося соседа в бок, но слово не воробей, вылетит – не поймаешь.

– Ир Лир, – ледяным тоном обратился к Анхилю мэтр, – если всего лишь одним безобидным развлечением так легко вывести вас из себя и тем более – ослабить, то медяк вам цена как боевому магу! В этом случае могу посоветовать лишь одно: каждый из вас может найти покровителя или покровительницу из темных. И тогда для вас все изменится в лучшую и однозначно безопасную сторону.

Анхиль выпучил глаза от бессильной ярости, но промолчал, осознав, слава богу, что против мэтра он ноль.

– Благодарю вас за совет, мэтр ди-ре Сол, но подобные отношения не для нас, – с холодной вежливостью ответил Алесан.

– А какие для вас? – уже более ровно, но сухо уточнил мэтр.

– Светлые строят отношения только по любви! – выдала Айшат.

Я же невольно вспомнила причину гибели Эмарии и домогательства кузена, затем – как тщательно маги выбирают пары, чтобы не потерять ни капли наследственной магии. Стало горько и грустно. Строить отношения по любви, оказывается, может позволить себе не каждый.

– Тогда вам придется туго, – едва заметно усмехнулся ди-ре Сол.

– Почему? – удивились почти в один голос моя группа.

– Темные не умеют любить! – хохотнул с издевкой один из темных.

– Единица! – объявил декан «не умеющему любить». – И реферат на тему: «Низшие проявления высшей некромагии».

– Слушаюсь, мэтр, – в голосе темного прозвучали знакомые заискивающие интонации Табаки из Маугли.

Вернувшись к столу и вновь опершись о него бедрами, ди-ре Сол продолжил:

– Различия в восприятии жизни между светлыми и темными подчиняются тем же законам, что и наша магия. Светлые более легкие, более восприимчивые к эмоциям и чувствам, легко переключаются с одних на другие. Быстро чем-то загораются, но также быстро гаснут.

Я подняла руку и мэтр кивком разрешил прервать себя:

– Любовь – это не только огонь первой страсти, это тепло души, которое может согревать вечность.

Мы смотрели друг на друга несколько секунд, словно соревнуясь, кто первый отведет глаза. И оба победили, ведь отвечать Анришу пришлось, глядя мне в глаза:

– Вы правы, эйта фин Ришен. Только, как мы помним, светлая энергия – легкая и вкусная, а темная – тяжелая и частенько отдает горечью. И еще, если уж любовь возникла, то, как и любой темный источник, будет гореть в нас долго, очень долго… слишком долго для того, кто не любит в ответ!

– Это похоже на больную одержимость, а не любовь, – едва слышно буркнула Айшат, но в образовавшейся тишине ее услышали все.

– Да, Томаш, ты можешь ответить прелестной светлой воительнице, – криво усмехнулся Анриш, кивнув поднявшему руку ученику.

– Темная энергия постоянно вызывает в нас жажду. Жажду знаний или чувственного опыта, исследований, воевать. Разную, в общем. Доверяем мы только кровным родственникам. Или кровникам – выбранным и проверенным друзьям или напарникам. Все остальные окружающие – потенциальные враги, соперники или лишь временные союзники. Поэтому, в случае появления интереса к чужаку, сначала возникает жажда удовлетворить любопытство, страсть или тупую кратковременную похоть. Чаще этим все и заканчивается. Если нет, первично возникшая жажда может перейти на второй уровень. Перерасти в более глубокую жажду обладания. Здесь подключаются другие чувства, помимо страсти. Появляется ревность, нужда защитить свою собственность, принарядить, позаботиться о ее сохранности… У всех по-разному.

Дальше подхватил Ринх, видимо, тот самый кровник и напарник Томаша, раз тот ему позволил продолжить:

– Ваша любовь – жалкое подобие того, что чувствует темный, когда его жажда не просто разрослась, а пустила корни в душе. И достигла последнего, третьего уровня. Стадии одержимости. Вот тут все серьезно. Как и темная энергия, она приходит неспешно, но накрывает неотвратимо и беспощадно. И навсегда!

– Разве это плохо? Любить так сильно? – глухо спросила я, ни к кому не обращаясь.

– Что-то мне подсказывает, что ни один из светлых не захочет познать все грани темной любви, – сухо ответил Анриш ди-ре Сол.

Как романтичная девушка я не согласилась с его выводом. Мне очень-очень хотелось любви, яркой, сильной, страстной. Мне двадцать пять, я дважды умирала, училась и работала как проклятая несколько лет, столько и стольких потеряла. И я мечтала, чтобы пришел ОН и полюбил, навечно, меня одну, как ничто и никого другого… Только неожиданно вспомнилась маленькая такая особенность, свойственная магам жизни. Любовь у нас одна и на всю жизнь, а если не любишь или не любят в ответ – умри! И словно сосульку проглотила.

– А как же любовь к детям? – уточнил наш Ален Мандич, довольно сильный огневик с боевого.

– Родная кровь для нас всегда в голове и сердце. На первом месте, – ровно ответил Анриш ди-ре Сол.

Хоть чем-то порадовал!

Дальше занятие пошло почти по привычной колее, хотя в том же направлении, разбор отличий и схожестей светлой и темной магии. Похоже, преподаватель пытался не только светлым хотя бы азы по высшей некромагии дать, но и темным на элементарных примерах провести параллели между полярными видами магий. Особенно, когда есть мы – этакий демонстрационный материал, на ком или на чем эти параллели провести. Удивительно, но мне было очень интересно. Вроде все люди, а отличаемся не только менталитетом и культурными особенностями, но и, оказывается, восприятием. Хотя у нас подобные различия изучали на всеобщей истории и культурологии. Только, как выяснилось, многое в нашей учебной программе упущено.

Прозвучавший звонок стал неожиданностью. Темные ушли первыми, светлые потянулись к дверям сплоченной группой. Пока не раздался сухой приказ, заставивший меня вздрогнуть:

– Эйта фин Ришен, останьтесь!

Одногруппники замерли, но я кивком предложила им подождать меня за дверью. А сама подошла к столу преподавателя, напряженно спросив:

– Вы что-то хотели, мэтр?

– Вы можете написать реферат и больше не ходить на мои занятия. Я поставлю вам зачет. Мы оба понимаем, что вам здесь делать абсолютно нечего, – удивил меня предложением декан.

Значит, я не ошиблась: теперь он абсолютно точно определил уровень моей магии. И несмотря на наши самые нехорошие прогнозы, решил пойти мне навстречу. Моргнув пару раз, я осторожно ответила:

– Я очень благодарна вам за предложение, мэтр, и с удовольствием его приму, написав реферат по той теме, которую вы сочтете нужной. Но если позволите, продолжу посещать занятия по высшей некромагии.

– Зачем? – недоуменно спросил он.

– Мне интересно, – призналась я, а потом, поморщившись, добавила, – и еще, к сожалению, мне лучше всегда и везде быть со своей группой. А не в одиночестве слоняться по коридорам академии… темных. Это не безопасно.

– Ясно, – сложив руки на груди, кивнул мэтр, но по-прежнему смотрел внимательно в непонятном ожидании.

Что еще он хочет или хотел услышать от меня?

– Я могу идти? – тихо уточнила я.

– Можете, – кивнул некромант.

Весь путь до двери я ощущала спиной его тяжелый изучающий взгляд. И отчего-то очень хотелось обернуться, чтобы еще раз взглянуть на этого мужчину. Что же с тобой случилось, Машенька? Ведь мы совершенно из разных миров и, как оказалось, по-разному чувствуем!