Магия прорывается (Илона Эндрюс) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава 11

Я УШЛА В СВОЮ комнату, приняла душ и легла на смехотворно большой диван в нашей гостиной. Покои Кэррана были соизмеримы с его звериной формой. Кровать, ванна, диваны — все было подстать размеру огромного доисторического льва. Но за все время, что мы были вместе, я ни разу не видела, чтобы он использовал диван в львином обличье. В те редкие дни, когда он забегал в наши комнаты в меху, он обычно валялся в ванне или бездельничал на полу, где я обычно располагалась рядом с ним, прислонившись к его боку и читая книгу. Может быть, дело было в принципе.

Я скучала по нему. По-прежнему ни весточки о том, жив он или мертв.

Я взглянула на часы. Восемь сорок пять утра, три часа пятнадцать минут до срока, назначенного Хью.

Они уже должны были найти Кэррана.

Я разорву Хью на кусочки. Я сотру эту самодовольную ухмылку с его лица. Он останется без лица, как только я закончу.

Но мне надо подождать. Дождаться Дабл Ди, дождаться следующего хода Хью, дождаться, пока Кэрран не будет найден. Я чертовски ненавидела ждать.

Я заставила себя подняться с дивана. Мне нужно было одеться и показаться на глаза. Без Кэррана, Стая будет опираться на меня. Скоро тут появится Племя. Мне нужно было проверить нашу оборону и ответить на вопросы Совета Стаи. Мне нужно проверить Дерека, Десандру и Асканио.

Раздался стук в дверь.

— Входите.

Вошла Андреа с каменным лицом.

— Ты в порядке?

— Норм.

— Я уже дважды пыталась пробиться к тебе, но твои головорезы не пускали меня. — Андреа плюхнулась на стул. — У меня никаких вестей от Рафаэля.

Она понимала, что я спрошу.

— А от Кэррана есть?

Я покачала головой.

— Я должна тебе кое-что рассказать, и тебе это не понравится. — Я рассказала ей о Нике и о резне в капитуле.

Лицо Андреа побледнело. Она сжала кулаки и склонила к ним голову, ее пальцы побелели от давления.

— Они все мертвы?

Я кивнула.

— И Мауро?

— Да.

— Как ты? — спросила Андреа.

— Замечательно. — Мой голос прозвучал ломко и горько.

— Я думала, что что-то может случиться с Орденом, но не это, — сказала она. — Не такое плохое.

— Ты думала, что случится что-то плохое?

Она скривилась, будто откусила гнилой лимон.

— После того, как Эрра чуть не уничтожила отделение Атланты, Тед впал в немилость.

— Следила за новостями?

— О да. Я всегда слежу за людьми, которых мне, возможно, придется убить. — Она говорила точь-в-точь как тетя Би.

— Монахан никогда не был одним из лучших рыцарей-защитников, но он был в Ордене с самого начала.

— Рыцарь-основатель, знаю. Мауро мне рассказал.

Андреа откинулась назад.

— Я начала догадываться, в какую сторону дует ветер, когда узнала, что он неоднократно отказывался от попыток увеличить численность отделения.

— Почему? — Я никогда не понимала, почему в городе размером с Атланту было назначено всего семь рыцарей.

— Потому что Ордену из десяти или более членов требуется рыцарь-прорицатель, — сказала Андреа.

Рыцарь-прорицатель действовал как капеллан в регулярных армейских подразделениях. Грег Фельдман, мой ныне покойный опекун, был одним из них. Он решал любые личные проблемы, которые другие рыцари могли бросить на него, а они бросали немало.

— Я поговорила с парой рыцарей-новичков, которые перевелись, — продолжила Андреа. — Тед не стеснялся нарушать правила, чтобы добиться того, чего хотел, и ему нужна была группа рыцарей, достаточно лояльных, чтобы нарушать правила вместе с ним. Рыцарь-прорицатель ослабил бы его авторитет. Кстати, это одна из причин, почему он тебя принял. После смерти твоего опекуна он увидел в тебе ничтожество с талантом и занозой в заднице. Он думал, что если он даст тебе такой огромный шанс, ты проведешь остаток своей жизни, благодаря его за это.

Что ж, разве его не ожидал сюрприз?

— Держу пари, он открыл бутылку, когда умер Грег.

— Возможно. — Андреа вздохнула. — Я никогда не думала, что он уйдет на пенсию. Его эго было слишком велико. Он хотел бы уйти в сиянии славы. Что ж, этот придурок сделал это, ушел с фанфарами, а люди умерли за это. Боже, бедный Ник. Должно быть, он прошел через ад, а Тед просто уничтожил все его дело. Годы оказались потрачены впустую. Я бы убила его.

— Он пинал его труп, когда я видела его в последний раз. — Андреа поморщилась.

— Орден не собирается нам помогать, не так ли? — спросила я. Она посмотрела мне прямо в глаза.

— Нет.

Дерьмо.

— Так я и думала. — Ордену не нравится ни Стая, ни Племя. У него нет причин вставать между ними. Они проведут расследование и будут охотиться на Хью, как на бешеную собаку, но рассчитывать на то, что они встанут сейчас на нашу сторону, было бесполезно. Даже если бы они захотели помочь, они не добрались бы сюда вовремя или в достаточном количестве, чтобы что-то изменить.

— Что ты собираешься делать? — спросила Андреа.

— Я не знаю. Спроси меня после того, как мы разыщем Дабл Ди.

Она подняла голову.

— Что бы это ни было, клан буда поддержит тебя.

— Спасибо. — По крайней мере, моя лучшая подруга все еще была на моей стороне.

— Спасибо тебе за спасение Асканио, — сказала она.

— Я этого не делала.

— Делала. — Андреа посмотрела на меня. — Я должна была пойти на Конклав с тобой.

— Ты ходила в прошлый раз.

— Тебе нужно было, чтобы я прикрывала твою спину, — вздохнула она. — Сару арестовали в Южной Каролине, и я лично отправилась туда, чтобы вызволить ее. Мне следовало бы просто послать адвоката Стаи, но я пошла сама, потому что чувствую, что тетя Би следит за мной. Я чувствую, что должна быть везде и делать все. Я никогда не думала, что скажу это, но я скучаю по ней. Я так хочу, чтобы она была здесь.

— Мне знакомо это чувство.

Андреа заколебалась, открыла рот и закрыла его, не сказав ни слова.

— Что?

— Я беременна.

Я захлопнула рот.

— Поздравляю!

Она уставилась на меня и развела руками, как бы говоря: вот оно.

— Как ты? Как долго?

— Четыре недели. Пока не тошнит. У меня просто было предчувствие, вот я и проверила.

— Все хорошо?

Она наклонилась вперед, ее голос был едва громче шепота.

— Мне так страшно. — Я понятия не имела, что ответить. Я бы тоже испугалась.

— Ты сказала Дулиттлу?

— Еще нет.

— Тебе нужно рассказать Дулиттлу. Тебе нужно принять панацею. — И я была почти уверена, что ни она, ни я не знали, сколько нужно принять. — А Рафаэль знает?

Она покачала головой.

— Я вчера сделала тест.

Вот дерьмо. Мы все еще не знали, живы ли вообще Кэрран и Рафаэль.

— Я точно знаю, что чувствовала Дженнифер, когда Даниель умер, — сказала Андреа. — Рафаэль даже не хотел идти. Он пытался выиграть тендер на какое-то здание под бизнес, но я сказала ему: «Иди, дорогой. Мы совершенно новые альфы, и это покажет нас с хорошей стороны».

— С ними все будет в порядке, — сказала я.

— Конечно, с ними все будет в порядке.

Мы посмотрели друг на друга и сделали молчаливое усилие, чтобы поверить в нашу собственную чушь.

***

АНДРЕА УШЛА, А я спустилась в медотсек. Десандру и Дерека обработали, накормили обедом, и оба спали.

Одна из медсестер Дулиттла сказала мне, что Асканио сейчас вместе с мамой. Вероятно, им нужно было немного побыть наедине, поэтому я просто решилась пройти по смотровому коридору. Тусклый и узкий, он тянулся вдоль палат, предлагая одностороннее окно в каждую комнату. Шон, медбрат на стажировке, кивнул мне со своего места на подушке в углу. Отделение интенсивной терапии для оборотней означало пациентов, которые могли сойти с ума в любую минуту. Комнаты были укреплены, и всегда кто-нибудь следил за ними 24 на 7, пока не минует опасность.

Асканио лежал под простыней. Цвет его лица почти вернулся к норме. Его мать сидела у его кровати и читала ему книгу. Он что-то сказал. Судя по его ухмылке, он считал себя смешным. Его мать вздохнула.

Дверь открылась, и Роберт присоединился ко мне.

— Он идет на поправку, — сказал альфа крыс.

— Ага.

Роберт взглянул на Шона.

— Ты не мог бы оставить нас на минутку? — Шон встал и вышел из помещения.

— Я говорил со своим мужем, — сказал Роберт.

— Звучит зловеще.

— Ты мне очень нравишься, — сказал он. — Он уважает и ценит мое мнение о тебе.

— Но? — Всегда было какое-то «но».

Роберт долго смотрел в потолок.

— Я пытаюсь подобрать правильные слова, чтобы сказать это.

— Давай, я собралась с духом.

— Если смерть Кэррана подтвердится, встанет вопрос о твоем сохранении лидерства. Может быть вынесен вотум недоверия.

Что ж, это не заняло много времени.

— Ты что-нибудь слышал?

— Да.

Вот те на. Похоже, я слишком расслабилась, и это стало для меня тревожным звоночком. У меня не было планов возглавлять Стаю без Кэррана, но это все равно задело. Я упорно сражалась за них, и я думала, что заслужила уважение Стаи. Что еще им было от меня нужно?

Роберт нахмурился.

— Меня могут спросить о пережитом прошлой ночью. Я планирую ответить правдиво. Я понимаю, что сейчас не самое подходящее время, но я не хочу, чтобы ты почувствовала удар ножом в спину.

— Было ли что-то не так в моем поведении прошлой ночью?

Роберт встретился со мной взглядом.

— Людям нравится приписывать своим лидерам благородные качества. Щедрость, доброту, бескорыстие. Горькая правда заключается в том, что лучшие лидеры безжалостны. Кэрран безжалостен. Пока есть шанс, что он жив, мы будем поддерживать тебя. Вы нам нравитесь как пара. Вы уравновешиваете друг друга.

— Значит, ты не считаешь меня достаточно безжалостной?

Роберт кивнул на Асканио.

— Мне нравится этот мальчик. Он умный и храбрый. Забавный. Но когда Хью играл с его жизнью, я бы позволил ему умереть. — Я повернулась к нему.

— Я бы оплакивал его вместе с его матерью, — сказал Роберт. — Я бы чувствовал себя ужасно и горевал, но я бы позволил д'Амбрею убить его. Он всего лишь один из детей Стаи. Ты — консорт. Если бы ты позволила д'Амбрею захватить себя, мы остались бы без лидера. Мне пришлось бы пойти к Стае с новостями о том, что д'Амбрей захватил тебя, и они бы двинулись на Казино, чтобы либо спасти тебя, либо отомстить. Это была бы настоящая кровавая бойня. Так что, как бы это ни было больно, я бы позволил Асканио умереть.

— Я так не могу. — Я не хотела быть лидером, но теперь была, и это был единственный известный мне способ.

— Я знаю, — сказал Роберт. — Я думаю, это противоречит твоей натуре. Это делает тебя лучшим человеком на фоне многих. Вот, что я пытаюсь сказать. Мы, альфы, не всегда хорошие люди. Мы стараемся быть такими, но бывают моменты, когда невозможно сделать правильный выбор. Если бы мой клан бежал от врага, я бы пожертвовал собой ради них в мгновение ока, но если бы они бежали к двери, которую только я знал, как открыть, я бы побежал впереди них, даже если бы это означало, что некоторые из тех, кто позади меня, могут пасть. Мы мыслим цифрами, а не отдельными людьми.

Я не знала, как бы я поступила. Все зависело от того, кто стоял за мной.

— Ты спасла Асканио, — сказал Роберт. — Но теперь Роланд и д'Амбрей знают, что у тебя есть слабость, и они используют ее против тебя. Они схватят кого-то, кого ты любишь, и пригрозят убить его, потому что знают, что ты не сможешь не заглотить такую наживку. Ты должна быть готова пожертвовать своими друзьями.

Если бы мне пришлось делать это снова, я бы сделала то же самое.

— Я буду отстаивать тебя так долго, как смогу, — сказал Роберт. — Но если меня спросят о том, что произошло в здании Ордена, я выскажу Совету Стаи свое мнение об этом. Независимо от того, как я его сформулирую, все они увидят это в том же свете, что и мы с Томасом. Мне очень жаль.

— Не нужно извиняться. — Я посмотрела на него. — Я уважаю тебя как бойца и как альфу. Без тебя мы бы не пережили эту ночь. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, я помогу тебе. Возможно, ты захочешь сообщить Совету Стаи, что они могут набрать столько голосов, сколько хотят, когда этот беспорядок закончится. Однако, если кто-нибудь из них сделает что-нибудь, чтобы сорвать мои усилия по спасению нашего народа, начав своего рода, вотум недоверия, пока я пытаюсь предотвратить войну, я прикажу запереть их в их комнатах. Я устала от того, что меня судят на каждом шагу, и мое терпение на исходе.

Роберт кивнул.

— Да, консорт.

Он вышел. Я прислонилась к стене. Только этого не хватало. Я не открыла Хью ничего нового. Он уже все знал, он вычислил меня прошлым летом. Теперь Стая тоже знала. Совет Стаи устроит разбор полетов, когда все закончится.

Просто прекрасно. Я подвела Мауро, но Асканио, Дерек и Десандра выжили.

Я начала мыслить цифрами. Ну, разве это не грустно?

Дверь распахнулась, и на пороге возник Джим.

— Мы нашли Дабл Ди.

***

Я ПОЧТИ БЕЖАЛА по коридорам.

— Где ты ее нашел?

— Она пряталась в доме своей кузины на чердаке, — сказал Джим.

— Ты вызвал альф?

— Да.

— И крыс тоже?

Он ощетинился.

— А что у нас с крысами?

— Они думают, что ты скрываешь от них информацию.

— Я скрываю информацию от всех. Они думают, что они особенные?

Я вошла в комнату Совета Стаи. Большой стол доминировал в пространстве, и те, кого можно было собрать из Совета Стаи, занимали стулья: Роберт и Томас Лонеско, Марта — женщина-альфа клана тяжеловесных, беты из клана проворных, женщина-альфа шакалов, Андреа из клана буда и бледная и лысая Десандра.

— Где альфа волков?

Джорджия, дочь Мэхона, подняла глаза со своего места за маленьким столом.

— Та отказалась присутствовать и шлет свои извинения. — Женщина указала на Десандру. — Она — это все, что мы смогли раздобыть за столь короткий срок.

— Да, — сухо сказала Десандра. — Я замещаю альфу.

Ну, конечно. Ясно, как день, что эта встреча не закончится хорошо для Дабл Ди, и Дженнифер не хочет иметь дело с последствиями. Когда волки устроят истерику и потребуют объяснить, почему одного из них сдали Племени, она скажет им, что не имеет к этому никакого отношения. Во всем виновата Десандра. Изумительно.

— Я думала, у тебя выпали зубы.

— Так и было. — Десандра оскалилась на меня новенькими зубами. — Я узнала, что иду на эту встречу, и они выросли сами по себе.

Кто-то был взбешен.

Я подошла к столу и села во главе на свое кресло, стараясь мужественно игнорировать тот факт, что кресло Кэррана пустует. Если я позволю себе проявить хотя бы малейшую тревогу, я потеряю Совет Стаи. Они начнут препираться, и мы не придем ни к какому-либо решению.

— Приведите ее, пожалуйста, — сказала я.

Дверь открылась, и Барабас ввел Дори Дэвис внутрь. Она не выглядела как разорвавшаяся бомба. Она также не была похожа на уличную проститутку. Она выглядела совершенно заурядно. Женщина лет тридцати с небольшим, с округлым лицом, голубыми глазами и светлой стрижкой до плеч. Не слишком спортивная, не слишком соблазнительная. Мягкая. Из тех женщин, которые, вероятно, живут в пригороде, готовят школьные обеды для своих деток и позволяют себе днем выпить бокал вина.

Барабас прочистил горло.

— Начинай, — сказала я ему.

Он повернулся к Дори.

— Прежде чем мы начнем, ты должна знать свои права. Каждый здесь либо альфа, либо действующий за альфу, либо сотрудник юридического отдела. Согласно законодательству штата, ни один альфа не может быть принужден к даче показаний против члена своей стаи. Штат Джорджия не обладает юрисдикцией в этом зале. Ничто из того, что здесь раскрыто, не может быть использовано против тебя в суде.

Но это может быть использовано против нее с нами.

— Расскажи мне, что произошло прошлой ночью, — попросила я.

Дори вздохнула, ее лицо выражало поражение.

— Я встретила Малрадина в «Лисьем логове».

— Он был постоянным клиентом? — спросил Роберт.

— Да, последние десять месяцев. Он хорошо платил. У нас был секс. Он готовился ко второму раунду, когда кто-то вломился в дверь. Их было шестеро, и у них были дробовики. Я была в волчьем обличье, в ошейнике, прикованная цепью к стене. Один из них выстрелил в стену и показал мне остальные пули. Они были серебряными. Здоровяк с темными волосами сказал мне, что они будут стрелять в меня по очереди. Он сказал, что я не умру сразу. Он сказал, что они будут продолжать стрелять в меня, пока я не сделаю то, чего они от меня хотят.

— Ты пыталась сбежать? — спросила я.

— Они направляли на меня дробовики.

Я восприняла это как отказ.

— Опиши мне здоровяка.

— Ему за тридцать, рост более шести футов. В хорошей физической форме. Мускулистый. Темные волосы. Голубые глаза.

Хью.

— Что случилось потом?

— Он сказал мне, что я должна убить Малрадина. Если я разорву его на части, они меня отпустят.

Она замолчала.

— И?

— Так я и сделала, — ровно сказала она. — Он много кричал. Это было ужасно. Потом они сняли с меня ошейник, и я убежала.

Так просто. Никакой большой тайны. Хью держал ее на мушке, чтобы сфабриковать весь этот инцидент.

— Куда ты убежала? — спросила я.

— В дом своей двоюродной сестры. Она задолжала мне немного денег, и я знала, что она меня спрячет.

— Ты не уведомляла свой клан или своего альфу? — спросил бета клана проворных.

— Нет.

— Почему нет?

Дори снова вздохнула.

— Почему нет, почему нет? Потому что я не хотела, чтобы меня арестовали. Я не хотела садиться в тюрьму. Я просто хотела все позабыть. Я хотела вернуть свою жизнь.

— Я уверена, что Малрадин тоже, — сказала я. — Кто-нибудь видел, как ты покидала место преступления?

— Нет.

Я посмотрела на Джима.

— У нас нет свидетелей, и Хью переместил тело с места преступления. — Хороший адвокат защиты мог бы творить чудеса, утверждая, что любые улики, найденные на теле, были сфабрикованы.

— Ты думаешь о сдаче? — Брови Джима приподнялись на одну восьмую дюйма.

Я думала, что хочу избежать убийства Дори и насаживания ее головы на пику.

— Они сняли это на видео, — сказала Дори.

Я повернулась к ней.

— Что?

— Они сняли это на видео, — сказала она. — Как я убивала его.

Хью снял видео с убийством. Почему я не была удивлена?

— Это меняет дело, — сказал Томас Лонеско.

Я кивнула Хуану, одному из людей Джима, стоявшему у двери.

— Помести ее под охрану, пожалуйста. Убедись, что за ней наблюдают.

Он взял ее под локоть.

— Что со мной будет? — спросила Дори.

— Пошли. — Хуан потянул ее.

Она внезапно ожила, извиваясь в его руках.

— Я не хочу умирать! Я не хочу умирать! Не убивайте меня!

Он поднял ее и вынес из зала.

Я подождала, пока ее рыдания утихнут, и посмотрела на Совет Стаи. Моя память прокрутила в голове совет Кэррана о том, как вести себя с Советом. «Я никогда не вхожу в зал Совета без плана. Надо предоставить им целый ряд возможностей, но если они будут обсуждать их слишком долго, то никогда не примут решения. Направь их к правильному выбору и не дай им пустить поезд под откос».

Направь их к правильному выбору. Конечно. Как два пальца об асфальт.

— Как вы знаете, Племя намерено начать войну. Скорее всего, сейчас они движутся к Крепости. У нас есть несколько возможных вариантов действий. Мы можем сдать Дори Племени. Мнения?

Я ждала.

— Нет, — сказал Джим.

— Мы потеряем влияние, — сказала Марта. — Пас.

— Нет, — сказала Андреа.

— Нет, — сказал Томас Лонеско.

Это дало мне большинство голосов. Сдача Племени не обсуждалась.

— Вариант второй, мы можем казнить Дори и предоставить доказательства этого Племени.

На этот раз пауза была более продолжительной. Они обдумывали.

— Нет, — сказал Роберт.

— Нет, — согласилась Марта. — Мы не убиваем своих без суда и следствия. — Судебное разбирательство потребует времени. Мы все это знаем.

Больше никто ничего не сказал, так что я продолжила.

— Вариант третий: мы оставляем Дори и говорим Племени, чтобы они катились к черту.

— Потери будут ошеломляющими, — сказал Томас Лонеско.

— Если они хотят драки, мы можем дать им бой, — сказала Десандра. — Но у нас мало сил, и это будет кровавое месиво.

— Этот не вариант для меня, — сказал Джим.

— Итак, мы не хотим казнить Дори или выдавать ее Племени, и мы не хотим начинать войну, — сказала я. — Это оставляет нам только один вариант. Мы можем передать ее правоохранительным органам штата.

Тишина упала на стол, как тяжелый кирпич.

Десандра нахмурилась.

— Это как, например: вот Дори, вот ее признание, заберите ее от нас?

— Да, — сказала я. — Технически убийство было совершено в Атланте, что делает ее делом Атланты. Если они возьмут ее под стражу, Племени придется иметь дело с ними. Наши руки будут чисты. Мы, таким образом, устраним их предлог для войны.

— Таким образом, мы отказываемся от контроля над ситуацией, — сказал Томас Лонеско.

— Да, — подтвердила я.

Марта повернулась к Барабасу.

— Если мы, таким образом, сделаем, каковы ее шансы в суде?

Барабас поморщился.

— Согласно законодательству Джорджии и общему праву США: в целом принуждение или насилие не являются защитой от убийства. Идея заключается в том, что человек не должен ставить свою жизнь выше жизни других.

— Возможно посчитать это самообороной? — спросил бета клана проворных.

— Нет, — сказал Барабас. — Самооборона, по определению, применима только против агрессора. Малрадин не был агрессором, он был жертвой. Чтобы привлечь к какой-либо уголовной ответственности, нужно доказать как actus reus — виновное деяние, так и mens rea — виновный ум. Дори совершила это деяние, и как не отрицай, есть видеозапись доказательств. Это дает нам actus reus. Даже если все поверят в ее оборону, что ей пришлось выбирать между своей жизнью и жизнью Малрадина, остается факт того, что она сделала этот выбор, а это значит, что она намеревалась убить его. Теперь у нас оба ингредиента для скорейшего вынесения обвинительного приговора.

— Значит, смертная казнь? — спросил альфа шакалов.

— Не обязательно. Большой вопрос в том, что окружной прокурор захочет с этим делать. Если это умышленное убийство, то они будут дураками, если не обвинят ее в нем. Тогда нам придется противостоять смертной казни. Мы можем попытаться договориться вплоть до добровольного убийства, что является бессмысленной битвой, если у нас нечем торговаться. Возможно, они ненавидят д'Амбрея и захотят получить ее показания, на основании которых им удастся задержать его и предъявить обвинение. Также возможно, что им не нужен д'Амбрей, тогда они предпочтут похоронить Дори на глубине шести футов. Можем ли мы использовать это в своих интересах? Это зависит от того, кто возглавит обвинение. Приближаются выборы. Захотят ли они спокойно заявить об этом или захотят сделать это вопросом выборов? Если мы все-таки дойдем до суда, сможем ли мы проделать дыры в их доказательствах? На данный момент мы даже не знаем, каковы доказательства, но видео будет трудно обойти. Самой Дори будет нелегко. Она неприятная обвиняемая: проститутка, которая занималась скотоложством с женатым мужчиной.

— По мне женатый мужчина более неприятный, — проворчала Андреа.

— И ты права, но он не под судом. Мы можем отдать его под суд, но это всегда рискованно. Кто судья? Кто присяжные заседатели? Будет ли нападение на жертву предрасполагать их к ненависти к нашей клиентке? Дори — оборотень, — продолжил Барабас. — Широкая общественность считает ее склонной к насилию.

— Ты можешь просто дать нам прямой ответ? — прорычал Джим.

Барабас указал на Джима.

— Видишь? Склонен к насилию. И нет, не могу. Вы дали мне клиентку, которая совершила убийство под давлением и которой, вероятно, придется признаться в этом, чтобы удовлетворить людей, а мне задали вопрос о ее шансах. Я отвечаю.

У меня начала болеть голова.

— Тогда не мог бы ты выдать нам идиотскую версию?

Барабас поднял руку.

— Возможные исходы в порядке от наиболее вероятного. — Он согнул один палец. — Первый: осуждение судьей или присяжными за умышленное убийство, пожизненное заключение без возможности условно-досрочного освобождения или смертная казнь. Второй! — Он согнул второй палец. — Осуждение судьей или присяжными за менее тяжкое преступление — сознательное непредумышленное убийство. Третий: сделка о признании вины в обмен на согласованный приговор или, возможно, иммунитет, в зависимости от того, чего они хотят получить от Хью д'Амбрея. Все зависит от множества различных факторов. Четвертый: оправдание судьей или присяжными на основании обоснованных сомнений. Такой исход чертовски маловероятен. Пятый: аннулирование решения присяжных. С нашей стороны это будет «Аве Мария». Аннулирование решения присяжных происходит гораздо реже, чем думают люди, и нам пришлось бы доказать присяжным, что Дори стала жертвой какой-то большой несправедливости. Шестой: мы каким-то образом проделаем дыры в деле обвинения и добиваемся, чтобы дело было закрыто. Вероятность последнего исхода трудно оценить, потому что мы даже не знаем, какими доказательствами располагает обвинение. Позвольте мне напомнить всем вам, что они, возможно, не были уведомлены об убийстве Малрадина.

За столом воцарилась тишина.

— Если мы пойдем с этим в штат, — сказала Марта, — они используют все, что у них имеется, чтобы очернить всех нас. Цена, которую нам придется заплатить.

— Верно, — сказал бета-самец клана проворных.

— Мы снова столкнемся с ограничениями, — сказала женщина-альфа клана шакалов.

— Альтернатива хуже, — сказала я.

— Зависит от того, как ты на это смотришь, — сказала Марта. — Нет хорошего выбора, это правда.

Я теряла их. Мой поезд быстро сходил с рельсов.

Роберт взглянул на меня и сказал очень осторожно.

— Каково наказание за действия Дори по закону Стаи?

— Смерть, — сказал Барабас. — Это было злонамеренное убийство. Применяется принцип «жизнь за жизнь».

Он помогал мне. Я ухватилась за соломинку. Это была слабая соломинка, но у людей, тонущих в зыбучих песках, не бывает выбора.

— Как у альф, у нас есть обязательства перед членами нашей Стаи. — Я сделала мысленную заметку еще раз поблагодарить Барабаса за то, что он заставил меня выучить законы Стаи вдоль и поперек. — Мы должны обеспечить общую безопасность Стаи и ее отдельных членов. Наш главный приоритет — сохранение жизни.

— Мы знаем, дорогая, — сказала Марта. — Мы читали законы.

— Барабас, какой приговор будет вынесен Дори, если мы отдадим ее Племени?

— Смерть, — сказал он.

— А мы что вынесем?

— Смерть.

— Что она получит, если мы передадим ее государству?

— Я не знаю, — сказал Барабас. — Я могу сказать тебе, что мы будем изо всех сил бороться за то, чтобы смертная казнь не стояла на повестке дня.

— Значит, это «пятьдесят на пятьдесят»?

— Возможно. — Он кивнул.

— Смерть, смерть, возможно. — Я оглядела Совет. — Я голосую за «возможно». Кто со мной?

Пять минут спустя члены Совета вышли из зала. Марта остановилась рядом со мной.

— Отлично сработано.