Малера (СИ)

9

— Будьте готовы вечером. Идем слушать Шуберта и Брамса. Вот билеты. Взяла всем! — тычет назидательно в нас пальцем теть Лада. — Эй, вы двое — обязательно!

— Я не могу! — сопротивляется Лера.

— Можешь, — спокойно говорит ее отец. Он откидывается на стуле и поднимает на дочь предостерегающий взгляд. — Можешь, Лера. Не будем маму расстраивать.

— Спасибо, милый, — благодарит его жена.

Перевожу взгляд на пылающую негодованием Леру. Злится. Ну это нормально. Архарова включила режим турбо-сука. С любопытством наблюдаю эту трансформацию. Глаза так ярко сверкают, что поражаюсь. Из зрачков льется сногсшибающий огонек бешенства, который с трудом гасится, когда приходится отвечать своим родителям. Но как только я ловлю эту ядерную смесь, то становится не до смеха. Это лазер яда, вспарывающий кожу и заполняющий поры, вздувающий отвар, распространяющийся по всему организму с космической скоростью. Вот это Лерку коротнуло. Такого еще не наблюдал. Это из-за поцелуя, что ли? Так он не последний.

— Лерунь, а ты не хочешь? Или перестала устраивать компания? А Макс как к классике относится? — могильным голосом завожу перечень вопросов.

Да, сдаю ее. Прямо при всех. Грязно играю.

— Макс? — вскидывает брови дядя Спарт. С ледяным выражением лица он откладывает столовые приборы и поворачивается к дочери. — Детка, кто это?

— Знакомый мальчик, — сдавливает мне со всей силы пальцы под праздничной скатертью, но при этом смотрит только на отца. Маленькая, а сжимает так, что кожу мне продирает. — Очень хороший, — арктически вещает и дерет мне дальше кожу. — Классику просто обожает.

— Лера, никаких глупостей, — придавливает весомостью аргумента ее родитель. Окатывает ее таким значительным взглядом, что понимаю когда-нибудь при малейшей промашке меня тоже придушат. Друг отца покруче Рембо, когда речь идет о его сокровище, но меня уже хрен остановить. Я готов. — В филармонию идем все. Не обсуждается.

— Да, пап. Матвей, не хочешь воздухом подышать? — по-змеиному улыбаясь, предлагает мне прогулку.

— Безусловно, Лера, — отодвигаю стул и помогаю ей выйти. — Прошу, — церемонно подставляю локоть.

Получив щипок, удаляюсь со своей гадюкой в сад под аккомпанемент перешептывания старших.

— Что это с ними? — мамин голос.

— Маш, не обращай внимания. Они всю жизнь ссорятся, — отмахивается тетя Лада.

Обернувшись на выходе, натыкаюсь на внимательный взгляд Спартака. Выдерживаю его. Но вместе с тем понимаю, что меня нещадно раскалывают. Ну так, значит так. Руки мои развязаны тогда. Остальное переживу.

Не успеваем завернуть за угол дома, как Лерка фурией налетает на меня и садит с разбега ладонями по моим плечам.

— Ты охренел, предатель?

— В каком месте?

— Зачем Макса сдал?

— М-м-м-м, — издевательски тяну. — а ты оказывается его скрываешь. Стыдно за него, да? Хотя за такую нюню я бы тоже стыдился.

— Ну и падлючий ты стал! — закатывает глаза она и шипит как змея. — Зачем так? Ты же знаешь, какой мой папа!

Аргумент огневой. Знаю. Спартак зароет за дочь и еще и сверху попрыгает. Оберегает Леру, аки пес цепной, но он и в душе не колупает, что за оторва у него выросла. Лерка ни хера не пионерка! Дядя Рус сыпанул немного наборчика безбашенных генов.

— Почему сразу падлючий? Что перестало устраивать?

— Матвейчик! — наступает на меня, уперев руки в бока — Я предупреждаю! Пошел ты в жопу! Или дружим как раньше или я тебя со свету сживу!

— Я с тобой дружить уже не хочу, — отшагиваю назад, но смотрю не отрываясь. Ну такая она малышка милая, хоть и бесится.

— С фига? Из-за глупостей в голове?

Упираюсь в гамак, стопорюсь ногами и перехватываю руки гюрзы. Растрепалась, вся всклокоченная, злая, аж глазюки сверкают, но такая хорошенькая. Помимо воли улыбаюсь и заглядываюсь на нее.

— Лерка, ты смиришься. Уже не будет по-другому, малышка моя. Я не могу дружить, о другом постоянно думаю, о твоих…

Сукаааа… как же больно…Вот это удар! Пять баллов! В рот компот… тут же раздается оглушительный писк. Не, ошибся. Просто получилось случайно. Я сейчас не только ослепну, но еще и оглохну. Отдираю руки от пострадавшего глаза. Так и есть, зажала кулачок и согнулась, поскуливает чуть. Ну конечно, так лупить уметь надо. Протерев еще раз свой глаз, хватаю ее за руку и быстро осматриваю.

— Больно?

— Нет! Пошел в жопу, озабоченный!

Далась ей эта жопа.

Выдирает свои пальцы, но я не отпускаю. Немного неловких движений и мы валимся в гамак. Хорошо, что он широкий. Плохо, что падаю прямо на нее. Лера выгибается, пытаясь выбраться и нечаянно прижимается ко мне грудью. Тесно. Как по моим ощущениям — очень чувственно. Время замедляет свой ход, и я тягуче отсчитываю секунды, которые становятся мега-длинными.

Замираю и осматриваю ее. Прилипаю к лицу и жадно разглядываю. Красивая. Злая. Бешеная. Девочка. Грудь… туда-сюда… верх-вниз… Губы чувственные и манкие. Такая она…

— Пусти, бегемот!

— Лера! Ты мне глаз подбила. Нужна компенсация. — смотрю на ее рот.

— Сейчас врежу!

— Да за что?

— Ты! Хотел! Тормознуть! Гад! — практически выплевывает свой яд.

Вот оно в чем дело. Довольно ухмыляюсь про себя. Ясно все. Зацепило. Это знак!

— Все. Тормоза спущены.

— Нажаты!

— Не-а! Не угадала. Жму на спусковой, — подрываюсь и целую ее.

Ну не могу удержаться. Впиваюсь как оголодавший. Нежная. Сладкая. Космо-о-о-с-с-с-с. Хочу! Я ее хочу. Так встает, что отрываюсь от Леры и сгибаюсь от нахлынувшей острой, но такой приятной боли. Задыхаюсь.

— Что это? — ерзает она — Что ты в меня им тычешь? — пытается сбросить — Уйди! Слезь с меня!

Мой налитый и очень твердый конец упирается ей в бедро. Прямо во внутреннюю сторону. На грани. Немного повернуться и упрусь прямо туда. И если я это сделаю, то она окажется без трусов сразу. Сорву. И насрать, что родаки в доме. В голове мутится и крутится все калейдоскопом. Все впадинки ее ощущаю остро и слишком сильно это действует.

— Лер, — шепчу сквозь сжатые зубы — Может попробуем? Я не могу больше терпеть.

— Нет! Нет!!! — сопротивляется адски. — Слезай же.

Без вариантов!

Как разорванный пакет сгребаюсь и отодвигаюсь в сторону. Валюсь рядом с ней на спину и закрываю глаза руками, иначе от жести похоти сейчас кровь из глаз польется. С трудом реанимируюсь и пытаюсь вернуться в действительность.

— Фу… — передергивается она. — Положи свой… этот на место. Пусть он ляжет назад!

Возмущенный голос вырывает меня из тумана и опускает с размаха на землю.

— Кого? — не понимаю ее.

— Вот! — тычет пальцем на мой член. — Он стоит!

— Представляешь! Так бывает. Когда пиздец как хочешь! — но все же поправляю, чтобы она перестала орать. Блядь…Не ложится! — Я не могу. Никак пока.

— Убери! — нервно взвизгивает, но самое интересное, взгляд не отводит.

Лера неловко сидит в гамаке. Еще и в сторону пытается отползти. Не получается. Без конца ко мне скатывается. И то, что она все время касается меня своим горячим бедром, провоцирует смертельно. Член не опадает совсем. Я хочу ее потрогать. Ломит все тело, а пальцы особенно. Чтобы не усугубить, опускаю башку между своих ног. Сука… Я бы между ее опустил! Не даст ведь!

Просто бы языком почувствовать ее шелк кожи. Облизать твердые соски, провести рукой по…

— Мот! — тычок в бок очень болезненный.

Прочухиваюсь и поднимаю голову. Хуже все стало. Намного хуже. Ее футболка задралась немого. И вновь в мозгу всплывает ее голый живот, как тогда на квесте. Со стоном откидываюсь на сетку и закрываю лицо руками. Стону, как умирающий.

Она сводит меня с ума.

— Что тебе, Лерочка? — тру обреченно лицо.

Короче, думаю, что надо подрочить, иначе пиздец. Растерев лицо, поворачиваюсь к ней. Что скажет?

— Давай по-хорошему. Да прикрой ты это! — вздыхаю, но накидываю на торчащий конец мастерку, которая случайно валяется поблизости. — Ты мой друг!

— Я больше не твой друг!

— В смысле? — поднимает брови. — Мы теперь в контрах? А как же вся наша прежняя жизнь?

— Нет, малыш. Мы, как ты выражаешься, не в контрах. Просто теперь я хочу, чтобы ты была моей. И ты будешь. Не ори! — прижимаю ей палец к губам, когда вижу, что она открыла рот для потока возмущений. — Ну не смогу я как раньше. Перемкнуло. Ясно? Короче, я понял. Ты росла только для меня. Ты моя!

Архарова отползает от меня и растерянно смотрит. Глаза в какой-то момент наливаются слезами. Она даже больше не злится. Она в шоке. Да я и сам там же нахожусь. До конца не догоняю, какого хера так вышло. Но я не могу по-другому. Как бы я не старался, все равно возвращаюсь к тому, что она моя. Нет больше ни грамма сомнений. Вообще нет.

Это карма, судьба, стечение обстоятельств. Я хуй знаю что! Но я не могу отдать ее кому-то, особенно этому придурку. Ну что он ей может дать? Да ничего! Он по факту просто гандон и все. А я другое!

— Мот, ты больной? — настороженно спрашивает. — Ты реально считаешь, что у нас что-то выйдет?

— Обязательно!

— Нет, ты все-таки чокнутый. А обо мне ты подумал? Спросил?

— Лер, я все видел, как ты смотрела, — высказываю ей свои догадки. — И поцелуй нечаянный наш тебе понравился. Да? Иначе что засмущалась потом?

Краснеет страшно. Просто помидор перезрелый. Закрывается. Опускает лицо в свои коленки и занавешивается волосами. Молчит, ничего не говорит, но я-то знаю, что прав. Не лез бы тогда, если бы ошибался. Да? Да же! Да!

— Тебе показалось, — доносится глухой голос.

— Ага. Точняк.

Улыбка раздирает мое лицо. Не могу сдержать. Захлестывает от того, что верные догадки. Я знал! Знал же ж!!! Все получится, пусть не сразу.

— Пошел ты, извращенец!

Махом перекидывается через меня и за секунду исчезает. Это что? Что за херня!

Свинтила. Смахнулась как фанера. Да что за нахрен! Ладно. Все равно по-моему будет. Побрыкается пусть немного. На празднике моем помотаю ей нервы. Ревность самое лучшее лекарство для проявления чувств. Воспользуюсь Викой. А Лерка, хер с ним, пусть с Максиком припиливает, а там на месте разберемся. Испорчу один свой день рождения. Их еще много будет.

Привожу себя в порядок и иду в дом. Сажусь за стол и все оставшееся время ловлю на себе внимательный и чуть раздраженный взгляд дядь Спарта. Лыблюсь в ответ! Че еще мне делать. Замечаю, как мой батя над нами ржет.

Батя Ванга в действии. По ходу тоже просек.