Малышка (СИ)

Глава третья: Ени

А доберманчики-то всполошились.

Хорошо, что я учусь актерскому искусству: только умение держать свои эмоции под контролем не дает мне рассмеяться в ответ на их попытки перехватить меня друг у друга, словно трофей.

Знаете, в чем главная ошибка всех красивых мужчин? В их самоуверенности. Каждый мнит себя подарком небес, каждый уверен, что женщины должны укладываться в штабеля, а если не укладываются, то это не женщины, а трансвеститы. Я привыкла к красивым мужчинам в своем окружении, потому что мамочка никогда не мелочилась, выбирая следующую жертву. Дорогие рестораны, поездки в теплые страны зимой и холодные — летом. И всегда вокруг — богатые симпатичные мужчины всех возрастов. И рано или поздно, это надоедает. Уж как я ни люблю «Рафаелло», но и им однажды наелась до тошноты, так что теперь смотреть не могу. Вот и с красавчиками так же. В конце концов, начинаешь ценить то, что в голове и в душе.

С другой стороны, если уж «братики» так завелись, то кем я буду, если не воспользуюсь ситуацией? Эта мысль крепнет, когда мы спускаемся в гараж, и я вижу «весь объем работы»: да здесь целый музей! Черные, белые, красные автомобили, представительские седаны, агрессивные джипы, модные кроссоверы. Но мой взгляд сразу приклеивается к маленькому красному «Мерседесу». Не машина, а просто мечта! Я давно сдала на права, и у меня даже была своя машина: дешевенькое колесное средство передвижения, но перешло от мамочки по наследству, потому я безропотно приняла подарок, и гордо ездила на нем в универ.

Я поморщилась, вспоминая обстоятельства, при которых осталась без своей машины. Хорошо, что всегда пристегиваюсь. После той аварии я расхотела водить машину. До сегодняшнего дня. До того, как в поле моего зрения попала красная мечта любой женщины.

— А можно мне эту машину? — поворачиваясь, прямо в лоб, спрашиваю Влада. А чего ходить вокруг да около? — Пожалуйста! Я такую всю жизнь хотела!

На миг мне кажется, что он готов сказать «да» просто потому, что я его обескуражила, но момент портит появление Мистера Серый костюм.

— Тебе можно мотороллер, Бон-Бон, со страховочными колесами, — ухмыляется он. — А еще шлем, налокотники и наколенники.

Какая прелесть. Рычит.

Я поворачиваюсь к Владу и продолжаю агрессивно атаковать его щенячьим взглядом. Потому что, если ты что-то хочешь и человек в состоянии тебе это дать, значит, как говорить мамочка, нужно идти до конца. А советы мамочки — на вес золота, не была бы она тогда женой миллионера.

— Я очень аккуратно вожу, — подбрасываю новый аргумент, делая шаг к Владу. — Водительский стаж — два года. Ни одной аварии. — Та, что была, не по моей вине, так что о ней лучше молчать. Меньше знает — ближе моя красная мечта.

Кстати, вот теперь я вижу, что у доберманов есть различия: у Влада глаза зеленые. Прямо вот зеленюще, и смуглая кожа делает их еще ярче. Голову не положу, но уверена, что против такого взгляда, не устояла ни одна девушка. Из тех, что я знаю, этот песик уложил в постель пару рейтинговых певичек и несколько голливудских красоток.

А вот у Серого костюма глаза черные. Абсолютно черные, и зрачков не рассмотреть. И еще у него родинка в уголке рта, над верхней губой, справа.

Стараясь не думать, почему я так точно запомнила ее расположение, подхожу к Владу еще ближе.

— Ты же Хороший брат, — напоминаю его же слова. Нет ничего эффективнее, чем взять мужчину «на слабо». Не станет же он отказываться от своих слов. Иначе — какой же он тогда Хороший брат? — У вас целый автопарк, а я прошу одну маленькую красную машинку. Такую крохотную, что ее и не видно за вашими КАМАЗами.

— Дело в том, что… — начинает он, но Серый костюм уже рядом и он безжалостно накрывает мою мечту медным тазом.

— Нет, Бон-Бон. Никакой маленькой красной машины ты не получишь.

— Я не тебя спрашивала, — улыбаюсь я, хоть внутренне готова его разорвать.

— К твоему большому несчастью, малышка, эта маленькая красная машина — моя.

Я кривлю губы в с трудом сдерживаемой усмешке. Хотя, почему я сдерживаюсь? Смеюсь от души, зло и заливисто.

— Твоя? Большой злой доберман ездит в женской машине?

Влад становится рядом, наклоняется к моему уху и шепчет:

— Это был подарок для его невесты. Машина пока здесь, потому что у Рэма и так уже занят гараж.

— Был? — так же шепотом уточняю я. Конечно, Рэм прекрасно видит и слышит, о чем мы говорим, но наблюдает за нами с непроницаемым лицом. — То есть теперь подарок свободен? Он ничейный?

— Ну…

— Моя невеста была очень убедительна, закатывая очередную сцену ревности, — вместо брата отвечает Серый костюм. — Я не делаю дорогих подарков женщинам, которые не умеют себя вести.

— Разве невесту не нужно баловать просто так?

Непростительное упущение с моей стороны: я не знаю, на ком собирается жениться доберман. Но она явно не очень дружит с головой, раз всерьез рассчитывает на верность этого альфа-самца. Да у него на лбу написано, что он засохнет в семейной жизни, если не будет регулярно проветриваться налево. Суровая правда жизни: бабника не исправить, никогда. И еще более суровая правда: за красивым богатым мужиком всегда стоит километровая очередь желающих утешить, согреть постель и облегчить кошелек. Именно поэтому у меня пожизненный иммунитет на красавчиков, и эта парочка никогда не станет исключением.

— Баловать? За то, что выедает мозг чайной ложкой? — Серый костюм делает вид, что всерьез размышляет над этим. А потом, щелкая пальцами, отвечает: — Я люблю баловать послушных женщин. Очаровательных в своей покорности, заглядывающих мне в рот и исполняющих все мои прихоти. Маленькая послушная девочка, конечно же, может получить маленькую красную машину.

Он улыбается, наверняка даже не подвергая сомнению тот факт, что как минимум на одну девушку в мире эта улыбка производит ноль целых ноль десятых эффекта. Но я что, идиотка что ли, чтобы в этом признаваться? Умная женщина вовремя прикинется дурочкой.

— Правда? — Я делаю огромные глаза а ля «сверкающее солнышко», подбираюсь к нему, излучая килотонны желания стать той самой «маленькой послушной девочкой». — Я могу приносить тосты тебе в постель, могу стирать рубашки, могу варить вкусный кофе.

— Домработница, повар и кофемашина у меня уже есть, Бон-Бон. Прояви фантазию.

— Смотреть с тобой футбол? — Я просто валяю дурака, но убедительно. Подношу ко рту большой палец и в задумчивости его покусываю. Бах! Вот оно — Рэм опускает взгляд, следит за моими губами и едва заметно щурится. — Что же еще я могу… — вслух размышляю я, как бы собираясь податься вперед и позволить себя «потискать» — а потом резко поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и мчусь к Владу, обвивая его плечо двумя руками. — Поехали по магазинам? Хочу фисташковое мороженое.

За моей спиной раздается негромкое рычание.

— Любой каприз для моей маленькой сестрички, — улыбается Влад. — Тем более, что это не я сегодня ужинаю с родителями своей невесты. Потому что у меня нет невесты и мой вечер свободен. Пойдем завтра в боулинг? Научу тебя пробивать страйк.

— Ты мой любимый брат! — пищу я.

Следующие несколько часов проходят, как в сказке. Любите ли вы шоппинг так, как люблю его я? Наверняка. Тем более, если этот шоппинг не испорчен ни лимитом денег, ни плохой компанией. Влад — само терпение. Пока мы с Лилёк носимся по магазинам и опустошаем прилавки, он просто ходит за нами и на все мои вопросы отвечает снисходительной улыбкой. И я ни разу не слышу от него «нет». Не мужчина — мечта! Одно «но»: практически везде, где мы появляемся, бедняга попадает под прицельный огонь одиноких женщин. И в отличие от брата, этот парень слишком вежлив, чтобы отшивать женщин грубо. В конце концов, я не выдерживаю, и когда на моего добермана нагло вешается очередная болонка, я лезу к нему под подмышку, подсказывая обнять меня в ответ, и со всей убедительностью рассказываю, что этот парень — мой и только мой, и предыдущей девице, которая хотела оспорить мое единоличное владение, я плеснула в лицо серной кислотой.

— Я — его подружка, детка, а не ты, — тычу пальцем в лицо ошалевшей красотке. — И это роскошное тело, мозги и все остальное — мое.

Она быстро испаряется за стеллажами с брендовыми платьями, где уже подкарауливает Лилёк и бодро вкидывает вверх большие пальцы.

— Ну как я ее? — улыбаюсь на все тридцать два.

— Ты мое сокровище, — радуется Влад. И осторожно интересуется: — У тебя кто-нибудь есть?

Ну вот, ну зачем ты все портишь!

— У меня есть мой любимый Хороший братик, — отвечаю я. Не хочу рассказывать о личном. Тем более не моим доберманам. Скоро сами все увидят.

К счастью, ответ его полностью устраивает.

Домой мы возвращаемся после восьми вечера: с кучей обновок для меня, новым ноутбуком, двумя играми для игровой консоли и двумя ведерками фисташкового мороженого. Я счастлива, Влад доволен тем, что справился с ролью старшего брата на все сто.

— Надеюсь, Злой брат не испортит мне настроение, — озвучиваю свои опасения, глядя в сторону лестницы.

— Он ужинает с родителями Ольги, значит, сегодня останется ночевать у себя.

Перевожу дух. Рэм — последний человек, кого я хочу сегодня видеть. И просто счастлива, что сегодняшний вечер не испортит его наглое вторжение.

Мы с Владом договариваемся встретиться на третьем этаже через час: там огромная комната с плазмой во всю стену, и там же мы будем играть в модную онлайн игру, поедая мороженное. Кажется, этого парня нужно встряхнуть, напомнить о том, что жизнь — это не только гонка за деньгами. Он не говорит об этом, но по тому, как быстро отвечает на звонки, видно, что он из тех, кто привык решать проблемы сразу, даже если они возникают в три часа ночи или застают его в процессе получения удовольствия от минета.

Я быстро принимаю душ, раскладываю вещи, вынимаю обновки из коробок и вешаю их отдельно, чтобы завтра снять бирки и еще раз все перемерять. В доме тепло, поэтому я надеваю майку и короткие шорты, обрезанные из старых джинсов. Звонок мамочки застает меня как раз, когда я расчесываю волосы, добиваясь дельной гладкости. Она счастлива, минут десять щебечет о том, что залитый солнцем пляж — это мечта, и что коктейли там потрясающие, и трава зеленее, и вода теплее. Слушаю, искренне за нее радуясь. Она заслужила счастье и мужчину, который оценит ее по достоинству. Таким же, я надеюсь, будет мой Костик. Когда закончит учебу, станет преуспевающим архитектором и будет вечно мне благодарен зато, что я была с ним с самых истоков. Такого мужчины не забывают.

— Мамочка, Рэм меня донимает, — жалуюсь я.

Она сразу же переключается в режим «я сука, которая порвет за своих щенков» и молча меня выслушивает.

— Кажется, он намерен испортить мне жизнь, — заканчиваю я. — Поэтому его нужно проучить.

Слава богу, мамочка у меня просто мировая и всегда и во всем — на моей стороне.

— Я говорила Андрею, что одного дня вполне достаточно, чтобы показать тебе дом, — сокрушается она, — но ты же знаешь — он такой упрямец.

— Влад меня вполне устраивает. — Я падаю на подушки и с упоением пою дифирамбы его терпению, щедрости и снисходительности. — Он такой милый. Но Рэм… — Я морщу нос, как будто она может видеть выражение моего лица. — Его нужно как-то ликвидировать, пока он не перетащил Влада на свою сторону.

— Сделать его жизнь невыносимой? — подсказывает мамочка.

— Чтобы не хотел тут появляться, — подхватываю я.

— Он жуткий соня. Раньше двенадцати не встает. И когда его будят, жутко бесится. И очень, очень не любит, когда его рубашки…

Через полчаса, когда мы с Владом уже во всю зачищаем опасную пещеру с монстрами, в комнате появляется Рэм. Злой, как черт — это видно по его глазам, и по тому, как напряжена челюсть.

— Тещи — они такие, — вслух размышляю я, с упоением облизывая ложку из-под мороженного. — Мозг выносят только так.

— Ты еще его тестя не знаешь, — с видом, будто выдает военную тайну, говорит Влад, забирает у меня ложку, набирает горсту мороженного и вкладывает ее обратно мне в рот. — Генерал. — Наклоняется к моему уху, прикладывает ладонь и громко шепчет: — Контуженный.

Кажется, из моего рта раздается звук, очень похожий на «бу-га-га». Влад хохочет. Рэм сверлит нас взглядом и, не говоря ни слова, уходит.

Как все-таки хорошо, что он останется на ночь здесь.