Полли сделала шаг назад и хрипло спросила:
— Что ты здесь делаешь?
— Я хочу принять душ, — ответил Сандро. — Я предположил, что ты не захочешь, чтобы я к тебе присоединился, и поэтому подождал.
Полли перевела дух.
— Как это… благоразумно. — Ее голос зазвенел. — Может быть, ты будешь еще более любезен и пойдешь в свою комнату, воспользуешься твоей личной душевой? Я бы предпочла уединение.
— Я тоже, дорогая, но нас обоих поджидало разочарование. По вине Виттории, все комнаты заняты, и так будет до завтра, а то и до послезавтра — как знать? — Он сделал паузу. — К тому же ты заблуждаешься. Это моя комната и моя ванная.
Он помолчал, давая Полли возможность переварить полученную информацию. Губы его скривились в сардонической усмешке при виде ее ошеломленного выражения.
— Комната, предназначенная для тебя, занята моей теткой Лаурой, благочестивой вдовой, испытывающей трудности со слухом, — продолжал он. — Она не захочет спать с кем-то еще. К тому же она храпит, а я — нет, как тебе хорошо известно. — Он улыбнулся. — Но я не сомневаюсь, завтра она уедет, так что тебе придется терпеть мое общество только одну ночь, — весело добавил он.
Полли смотрела на него и нервно теребила полотенце.
— Ты всерьез считаешь, что я буду спать здесь, с тобой? — Она гневно повысила голос. — Ты, наверное, сошел с ума. Я не могу, не стану…
— Можешь не сомневаться, ты проведешь ночь со мной, — прервал ее Сандро, и в его голосе прозвучала резкая нотка. — Я не могу предугадать, будешь ты спать или нет. Это не моя забота.
— Что же тогда твоя забота? — Глаза Полли сверкнули. — Уж о том, чтобы держать слово, ты точно не заботишься.
Сандро в раздражении воздел руки к потолку.
— Ты думаешь, я рассчитывал на такое? Разве это я набил дом толпой сплетничающих родственников, включая кузена Эмилио, чтоб он провалился, — добавил он с настоящей злостью, — и только для того, чтобы обманом завлечь тебя в свою постель? — Он сердито глянул на Полли. — Ты переоцениваешь свои прелести. Ты останешься здесь на ночь без долгих споров и пререканий ради сохранения видимости, потому что это наша первая брачная ночь, а потому у нас нет выбора. Между прочим, твой выбор ночного белья не вполне соответствует твоей щепетильности. Зачем же ты купила такую сексуальную рубашку, если не для того, чтобы соблазнять?
— Я ее не покупала, — твердо возразила Полли. — Это подарок Терезы.
— М-да, — пробормотал Сандро. — Вот не предполагал, что она настолько романтична. Или настолько оптимистична. — Его улыбка выражала неподдельное удовольствие. — Смотри не порви, — шутливо предупредил он, когда Полли тщетно попыталась выхватить у него рубашку. — Эту привилегию я оставляю за собой.
Полли раздраженно взглянула на него.
— Не дождешься, — резко сказала она.
— Я понимаю, что должен прекратить дразнить тебя, — ответил Сандро с неожиданной покорностью. — До ужина, где твоего появления будут ждать, еще далеко, так что предлагаю тебе пока отдохнуть в покое. Обещаю тебе, — ровным голосом добавил он, — что тебя никто не потревожит. Никто.
Пока Полли обдумывала сказанное, послышался стук в дверь. С чайным подносом для Полли в комнату вошла маленькая круглолицая девушка. Она остановилась у порога, и ее губы округлились от смущения.
— Извините, — сумела она произнести. — Я думала, что маркиза…
Сандро улыбнулся девушке.
— Входи, Рафаэлла, и познакомься со своей новой госпожой. — Он повернулся к Полли. — Дорогая, я договорился, чтобы эта малышка стала твоей личной горничной. Она — внучка старого друга нашей семьи, так что отнесись к ней по-доброму.
Полли хотела было напрочь отказаться от идеи личной горничной, но, увидев горящие глаза девушки, сдалась.
— Когда напьешься чаю, — продолжал Сандро, — Рафаэлла, как я надеюсь, уговорит тебя вздремнуть. Я попрошу ее прийти к тебе в восемь часов; она поможет тебе одеться к ужину.
Полли покорно кивнула.
— Спасибо. — И, подумав, добавила: — Дорогой…
Она заметила, как дрогнули губы Сандро, прежде чем он направился в ванную.
Рафаэлла поставила поднос на один из старинных инкрустированных столиков, стоявших по обе стороны кровати, после чего принесла из гардероба темно-синий атласный халат, который Полли и надела, неловко освободившись от простыни.
— Вы хорошо говорите по-английски, — заметила она, когда девушка убрала с кровати плед и взбила подушки.
Лицо Рафаэллы осветилось радостью.
— Спасибо, синьорина. Я два года работала в английской семье и многому научилась.
Полли отставила чашку, прилегла и закрыла глаза — нарочно, чтобы не видеть, как Рафаэлла тихо выходит из комнаты.
Хорошо бы расслабиться, подумала она, прижимаясь щекой к пахнущей лавандой подушке. Сбросить напряжение и стресс последних дней и недель.
Хотя дверь ванной комнаты и была закрыта, из-за нее ясно доносился шум душевых струй, оживляющий самые разнообразные воспоминания о прошлом. Мало-помалу шум воды стал превращаться в колыбельную, и Полли уснула.
Сидя перед зеркалом, Полли думала о том, что раньше ей никогда не приходилось одеваться к торжественному ужину. Она наблюдала, как Рафаэлла расчесывает ее волосы. Девушка заплела блестящие пряди в узел на макушке, оставив свободными несколько прядок по бокам.
На Полли было гладкое черное шелковое платье прямого покроя с длинными рукавами и вырезом, открывавшим верх ее груди. На фоне материи кожа Полли отливала перламутром.
Она намеренно выбрала макияж приглушенных тонов, слегка подчеркнув зеленые глаза, и подвела губы бледно-розовым глянцем.
Как ни тяжело на душе, в этот раз она должна сыграть роль маркизы Валесси.
Полли надеялась, что Сандро будет рядом во время ее второго появления, но Рафаэлла сказала, что он переоделся и вышел к гостям, когда она еще спала.
Значит, ей предстоит предстать перед ними одной.
Тяжело вздохнув, она поднялась.
— Рафаэлла, мне хотелось бы пожелать сыну спокойной ночи перед ужином. Не могли бы вы провести меня в детскую?
— Конечно.
Полли ожидала, что девушка поведет ее по лабиринту переходов, но оказалось, что нужно всего лишь повернуть за угол и подняться на несколько ступенек.
Доротее недалеко пришлось идти, подумала Полли и вошла в детскую. Она оказалась в просторной комнате. У стен стояли шкафы, а посредине — стол, с которого молодая девушка убирала игрушки в большую плетеную корзину. Через несколько секунд появилась Доротея. Она церемонно поклонилась Полли, повернулась к Рафаэлле и быстро заговорила полушепотом по-итальянски, горячо жестикулируя.
Неловко пожав плечами, Рафаэлла обернулась к Полли.
— Доротея очень сожалеет, но ваш сын уже заснул. Она не ожидала, что вы придете.
— Хорошо, тогда я только поцелую его.
Доротея неохотно отступила в сторону, давая Полли пройти в детскую спальню.
Чарли лежал на спине, раскинув руки, и тихо и ровно дышал.
Полли немного постояла, глядя на него, потом нагнулась, осторожно откинула прядь волос с его лба и вдруг услышала, что Доротея, стоявшая в дверном проеме, почтительно произнесла: «Excellenza». Полли поняла, что появился Сандро.
Ей никогда прежде не приходилось видеть его в парадном пиджаке и черном галстуке. У нее перехватило дыхание, так как этот костюм был знаком его высокого положения. И отдалял его от нее. Это к лучшему, подумала Полли.
Она собралась с силами и улыбнулась.
— Я пришла пожелать сыну спокойной ночи. Смотри, как чудесно он спит.
— Да, — согласился Сандро. — Это действительно чудесно.
Полли увидела, что он смотрит на нее, быстро отвернулась, потому что ее тело пронзило желание, и вышла в опустевшую соседнюю комнату.
Сандро проследовал за ней.
— Но я пришел не только для того, чтобы посмотреть на Карлино, — сказал он. — У меня есть для тебя кое-что, дорогая женушка.
Его руки легли на плечи Полли, удерживая ее на месте. Она почувствовала, как что-то металлическое коснулось ее шеи, и глянула вниз.
Ожерелье представляло плоскую тонкую золотую полоску почти в дюйм шириной; его украшал синеватый бриллиантовый блеск. Полли дотронулась до него.
— Сандро, это чудесно. Но не было никакой нужды…
— Мне никто не запретит сделать тебе свадебный подарок, — сухо отозвался Сандро.
— Ну… Наверное… — Полли покачала головой. — Но я чувствую себя ужасно из-за того, что у меня нет ничего для тебя.
— Ты так думаешь?
Он медленно повернул Полли лицом к себе, склонился к ней, и она почувствовала на краткую секунду, как его губы ласково прикоснулись к ее лбу. Этого она не ожидала, но его нежность заставила ее затрепетать.
— Любимая моя девочка, — прошептал Сандро. — Наконец-то ты со мной.
И тут в дверном проеме внезапно мелькнула яркая вспышка. Полли, ослепленная и пораженная, высвободилась и быстро обернулась.
— Что это было?
— Мой кузен Эмилио, — отозвался Сандро, слегка пожав плечами. — Он вооружен фотоаппаратом и выискивает интимные сцены, чтобы потешить своих читателей.
Полли вытаращила глаза.
— Ты знал, что он здесь?
— Я видел, что он поднимается вслед за мной, — ответил Сандро. — И догадывался, для чего. Я считаю, мы предоставили ему то, чего он добивался, — равнодушно добавил он. — Ты была на высоте, милая Паола. Меня ты почти убедила.
Эти слова больно резанули Полли. На долю секунды она поверила ему, поверила нежности его поцелуя.
Она сказала бесцветным голосом:
— Наконец я начинаю чему-то учиться. — Она умолкла, чтобы перевести дыхание. — Раз уж я включена в программу, то ты можешь отвести меня вниз и представить своим родным. Я готова.
Ужин в украшенном гобеленами банкетном зале прошел блестяще. Полли сидела напротив мужа во главе длинного стола, уставленного канделябрами, а также серебром и хрусталем. Ее официально приветствовал престарелый Филиппо, двоюродный дед Сандро. С каждой переменой блюд присутствующие пили за ее здоровье, гости непрерывно менялись местами, чтобы получить возможность поговорить с ней, и радовались, когда она старалась отвечать им по-итальянски. Лишь графиня сидела словно мраморная статуя, с напряженной и неприветливой улыбкой на лице.
На последовавшем за семейным ужином приеме Полли была представлена некоторым местным магнатам и приглашена принять участие в деятельности нескольких благотворительных комитетов. Сандро, который стоял рядом с ней, осторожно поддерживая ее за талию, с величайшей любезностью объяснил, что его жена располагает лишь ограниченным временем из-за того, что у нее маленький ребенок, но она готова рассмотреть в должный срок любые предложения.
Под конец гости распрощались, пожелав всяческого счастья маркизу и его молодой жене, и Полли получила возможность исчезнуть. Ночь выдалась теплой, и высокие окна были распахнуты настежь. Полли скользнула на террасу, миновав тончайшие шторы, и вздохнула, оказавшись наконец в одиночестве.
Воздух был тих, небо усыпано звездами. Такими именно остались итальянские ночи в ее памяти. Даже до встречи с Сандро она успела полюбить ночи Италии, расслабляющие и исполненные чувственности.
Полли подошла к краю террасы, облокотилась на край каменной балюстрады и вобрала в себя тонкие запахи невидимого сада. Завтра она вместе с Чарли обследует окрестности особняка, хотя бы для того, чтобы найти бассейн. Всматриваясь в темноту, она вдруг почувствовала новый запах. Более едкий и менее романтичный, чем запах цветов. Запах сигары.
Полли резко обернулась и увидела, что в нескольких ярдах от нее стоит мужчина. Среднего роста, с черными тонкими усиками и склонный к полноте.
Гордо подняв голову, она выдержала его смелый, одобряющий взгляд.
— Простите меня за вторжение, маркиза. — По-английски он говорил хорошо, хотя и с сильным акцентом. — Но я никак не мог дождаться встречи с молодой женой моего кузена. Меня зовут Эмилио Корци.
— Мне кажется, мы с вами уже встречались, синьор. — Полли сделала паузу. — В комнате моего сына.
Эмилио, не смутившись, рассмеялся.
— Надеюсь, я вас не обидел. Просто момент был удачный. Оказывается, у вас больше шарма и стиля, чем я мог предполагать.
— Вот как? — Полли подняла брови. — Я могу не спрашивать, кто сформировал ваше мнение обо мне.
— Вы, естественно, правы. — Эмилио Корци вздохнул. — Бедная Виттория Барсоли. Она так и не оправилась после смерти той несчастной девушки, Бьянки. Наверняка ей тяжело видеть, что кто-то занимает место ее любимицы. — Он сделал паузу. — Впрочем, у нее меньше причин для огорчений, чем у меня.
— А-а. — Полли окинула Эмилио бесстрастным взглядом. — Вы имеете в виду наследство.
Эмилио отозвался с заученным вздохом:
— Увы, увы, это так. У его покойного отца было двое братьев и сестра, то есть моя мать. У всех троих было десять детей, и все девочки, кроме меня, причем я был младшим. Понятно, Сандро был единственным сыном, и, осмелюсь сказать, от него с раннего детства ожидали слишком многого.
Полли понимала, что ей следует удалиться, но не повиновалась внутреннему голосу.
— Для чего вы это говорите?
— У него всегда были натянутые отношения с отцом. — Эмилио задумчиво затянулся сигарой. — Мать Сандро была посредницей между ними, а когда ее не стало, положение стало еще хуже. Вы же знаете, она умерла, когда ему было двенадцать лет. — Он взглянул на Полли, вскинув брови. — Или вы не знали?
— Знала, конечно.
Полли тряхнула головой.
— Сандро склонен умалчивать о многих сторонах своей жизни, — как бы извиняясь, произнес Эмилио. — Конечно, у него есть на это свои причины.
— Должно быть, он не хочет, чтобы подробности частного характера выплеснулись на страницы бульварных газет и журналов, — жестко заметила Полли.
— Мой дорогой кузен неверно судит обо мне. — Эмилио произнес эти слова едва ли не жалобно. — Я не наживался на его тайном романе с вами, как и на том факте, что у него есть дитя любви. Я смотрю на все это как на романтическую повесть со счастливым концом. Я по-настоящему предан семье. — Он вздохнул. — Я даже не стал публично делиться своими сомнениями относительно загадки смерти Бьянки. Пока, по крайней мере.
— Загадки? — переспросила Полли. — Это же была трагическая случайность.
— Безусловно, к такому выводу пришло следствие. Но меня изумила немногословность единственного вызванного свидетеля — Джакомо Рабони. — Он улыбнулся Полли. — Но, в конце концов, не одно поколение его семьи верой и правдой служило Валесси. Как знать, что сказал бы более беспристрастный человек?
Полли застыла.
— Что за мерзкие намеки? В его автомобиле лопнула шина. Такое иногда случается.
— Но расследование было проведено слишком поспешно, — возразил Эмилио. — Так или иначе, многие вопросы остались без ответа.
— Например? — решительно спросила Полли.
— Что знал и о чем умолчал Джакомо Рабони? Я знаю, дядюшка щедро отблагодарил его. А теперь, насколько я понимаю, его внучка получила престижную должность вашей персональной горничной.
Полли выдавила из себя:
— Она его внучка? Вот как! Но благодарность — это же совершенно естественно. Сандро говорил мне, что Джакомо спас ему жизнь. Это большая услуга.
Эмилио только пожал плечами.
— Мне представляется, его молчание — услуга еще более важная. Говорят, что причиной щедрости часто бывает нечистая совесть. — Он доверительно понизил голос: — Вы никогда не задумывались о том, что шрам на щеке вашего мужа — это не что иное, как каинова печать?
— Мне думается, вы сказали вполне достаточно, — ледяным тоном сказала Полли. — Вы здесь на положении гостя Сандро. Поэтому было бы лучше, если бы вы покинули дом.
— А вы нетерпимы, дорогая моя Паола, — с упреком заметил Эмилио. — Поверьте мне, ваша преданность мужу неоправданна. Я хочу стать вашим другом. Может статься, в один прекрасный день я вам понадоблюсь.
— Не могу себе этого представить, — жестко отрезала Полли.
— А разве вы предвидели, что вам предстоит стать маркизой Валесси? — Он помолчал. — Но что же вы будете делать, когда Карло окажется законным наследником, а Сандро устанет играть роль мужа и откажется от вас во второй раз?
Шок вызвал у Полли прилив желчи.
— Какого черта? Что вы хотите этим сказать?
Эмилио только вздохнул.
— Я надеялся, что вы все-таки будете откровенны. Ваши дни и ночи с моим кузеном сочтены, и вам это известно. Он никогда не хотел жениться. Ни на бедной Бьянке, ни на вас. Ни одна женщина не удовлетворила бы его тяги к многообразию. — Верхняя губа Эмилио искривилась. — Вы знаете, кто был его подружкой в Риме?
— Вот в чем дело, — выговорила Полли. — Пожалуйста, уходите.
Теперь в голосе Эмилио зазвучал яд:
— Вы убедили его подписать брачный контракт? Или готовы удовлетвориться той жалкой суммой, которую он вам предлагал, когда вы расстались в прошлый раз? А если так, то вы будете довольны, когда обратитесь ко мне. Я предложу вам хороший гонорар за изложение вашего личного взгляда на вашу с ним связь.
— Да вы ведете себя просто низко.
Полли изо всех сил старалась выдержать ровный тон.
— А вот он, Паола, попросту безжалостен, как вам должно быть хорошо известно. Иначе с чего бы вы оказались здесь? — Он отвесил Полли легкий поклон. — Я вас оставлю, чтобы вы поразмыслили о нашем разговоре в одиночестве. Мы еще встретимся.
Он повернулся и исчез в темноте.
Полли почувствовала, что ловит воздух ртом. Что же в действительности случилось в тот день, когда машина Сандро полетела в овраг? Рафаэлла говорила, что ее дед отказывался говорить об этом происшествии. Что же он видел или слышал? Что принудило его к молчанию?
Как бы то ни было, подумала Полли, мне придется спросить об этом у Сандро. И заставить его сказать мне правду.
Что же до замечаний Эмилио о браке… Ее пробрала дрожь. Возможно, он прав. Коль скоро он уже сделал Чарли своим наследником, какой ему смысл держать ее около себя? Тем более, если у него есть другие интересы?
Полли захотелось убежать куда-нибудь, спрятаться от двусмысленных улыбок и косых взглядов. Но больше всего ей хотелось укрыться от Сандро.
Боже, подумала Полли, инстинктивно сжимая кулаки. Все здесь неясно. Везде лицемерие.
Хватило бы у меня духу, я бы взяла Чарли и убежала обратно в Англию. Но ведь она на чужой земле, в крепости, где он — хозяин, а у нее нет никакой власти. Даже банковский счет, открытый для нее, переведен в Италию.
— А, ты здесь. — Сандро пересек террасу и подошел к Полли. — Ты одна? Что ты здесь делаешь?
При виде Сандро сердце Полли отчаянно забилось.
— Мне хотелось подышать свежим воздухом. — Она рассчитывала, что ее голос прозвучит ровно и непринужденно. — Тяжело притворяться любезной весь вечер. Любой актрисе нужен антракт.
— Неужели так трудно ответить на доброе к тебе отношение? — без улыбки спросил Сандро.
— Я думаю, оно относилось к Чарли, а не ко мне, — отрезала Полли. — Я стала твоей женой в силу обстоятельств, а не по твоему желанию, и им это должно быть известно.
Сандро сухо отозвался:
— В глазах большинства членов моей семьи ты вообще еще не моя жена. Мне делались весьма смелые намеки, что мне следует немедленно подниматься в спальню и закрепить свершившееся.
— О боже!
Полли сжала ладонями пылающие щеки.
— Мне действительно очень жаль, дорогая моя, — неожиданно мягко заговорил Сандро. — Я никак не хотел подвергать тебя такому испытанию. Лучше бы нам присоединиться к ним.
— Хорошо.
Проигнорировав протянутую руку Сандро, Полли решительным шагом подошла к распахнутым окнам.
— Я могу дать тебе десять минут, — тихо сказал Сандро. — Но не больше, иначе Виттория поинтересуется, почему я не с тобой и не исполняю свой супружеский долг.
У Полли в горле застрял ком, но ей удалось хрипло произнести:
— Благодарю.
Несмотря на ее безмолвное сопротивление, Сандро обвил рукой ее талию и провел в ярко освещенную комнату, где они остановились, услышав смех и веселые возгласы.
А потом Полли почувствовала прикосновение губ Сандро к ее щеке и услышала шепот:
— Идем, моя милая.
В этот момент Полли ощутила такое одиночество, какого не знала в своей прежней жизни.