Маска (СИ)

Глава 10 «Спектакль»

Гнусный. Бесстыжий. Дерзкий, как кишечная инфекция!

Дайте им выступить!!! Дайте! Дайте!

Я вернулась с перерыва на взводе, расшвыривая скопившиеся на столе тетрадки. Нанесли мне целую кучу лабораторных. Первокурсники шипели друг на друга матерным шепотом, борясь за очередь ради допуска к экзамену, а я принялась браковать их отвратительные схемы, выцарапанные ручкой. Карандаш в киоске около универа стоит пять рублей! А моя психика — бесценна!

Не получится у вас быстренько допуститься! Быстренько — если только обосраться. Но сейчас не про Кудрявую Башку!

— Фамилия какая? Первый раз вижу! — коротко бритый парниша недовольно причмокнул. Вот-вот ляжет мне на стол. Не хватало зубочистки, выглядывающей изо рта. А лучше сигаретки!

Ах, нет! Сигаретки — это удел другого оболтуса…

— Ну, Ильчуков, — на инженерную графику тоже небось нахаркал, как и на мою электротехнику. Даже не записан в журнале, а значит — первый раз явился!

— Резисторы две клетки в длину! Что за сардельки вы изобразили? — не люблю, когда над моими шутками не смеются.

Поищем кого-то более услужливого…

— Я не буду проверять в таком виде! Идите переписывайте!

И заодно напиши семь недостающих работ!

Одиннадцать часов наступили незаметно. Устала отбиваться от глупых первашей, считающих, что показывать мне одно и то же по кругу будет хитро. За попытку загазлайтить Вилку Сергеевну они были прогнаны, а я, возлагающая надежды на большой перерыв, стала сгребать свои пожитки в сумку. За пререканиями быстро пролетали пары… Ещё одна — и домой!

Вдруг в аудиторию ввалился третий курс радиотехников. Дошли-таки до кафедры… Заплаканные разозлённые девочки атаковали меня с требованиями разъяснить им найденные в курсовых ошибки.

Видите ли, это не ошибки! Это придирки!

От двух десятков человек не так легко было сбежать. Но меня не взять измором! Я не собиралась слушать нытьё. Следовало засунуть гордость в свои попки, обтянутые лосинами, и выполнить мои требования, хреновы переговорщики!

— Все вопросы в отведённое время! Смотрите расписание!

Я спустилась в буфет. Меня облепили и там, подсовывая на подпись курсовые, лабораторные и лекции, прямо под булочку и пластиковый стаканчик чая.

Вот тебе и суббота!

А всё потому, что приближалась зачётная неделя.

Пещерные медведи начали выходить из спячки, покидать «тоту» и «маркрафт»; подобно тому, как павлины линяют — женская часть ВУЗа сбрасывала ногти, не успевала краситься и становилась похожа на неопрятных, общипанных куриц. «А у меня есть допуск? Посмотрите мои лекции, пожалуйста».

Кря.

Какой уже выпуск передачи Дроздова я наблюдаю?

Оттрапезничав выпечкой, стоящей поперек горла, под звон поварешек и вскрики я помечтала о домашней еде, вздохнула и двинулась на четвёртый этаж мимо вахты. До начала занятий было целых пятнадцать минут, но мне срочно приспичило спрятаться в аудитории. Косые взгляды посланных нафиг студентов попадали мне в рот вместе с кусочками пищи… А это невкусно.

Ксюшечка из учебного управления как всегда была в ударе. В этом семестре лекции с третьим курсом проходили зачем-то в самом дальнем крыле второго корпуса, в зале, рассчитанном на поток. В субботу! Интересное решение с пространством и временем, ведь от потока перед грядущим дипломом осталось одно название. Не без моего участия, кстати — Вилка Сергеевна не последнее лицо в комиссии по отчислению! А ещё! Каждый раз, когда я шла мимо незанятых аудиторий и шептала заговоры на увольнение Ксюшечки. Хотя… Это так, из-за вредности. Поточный зал на четвертом этаже я любила.

Уставший стук каблуков раздался по всему неосвещенному коридору. Но в его конце виднелся ослепительный свет, отражающийся от сугробов и белых веток деревьев. Я знала, что окно вело во двор. Притормозила у перехода, засмотревшись на своё отражение в стеклянных створках.

— Ничё такая, — я покрутила ногой, проверяя брючину серо-голубого костюма. Правда, в глазах немного блекло после дневного света. Хм… Умудрилась не заляпаться по пути на работу. — Девушка, а вы свободны?

Если кто услышит мои заигрывания с дверью, будет забавно…

Сверху уже доносился гул чужих голосов, а значит, студенты меня поджидали. Ну ладно… Приду пораньше — уйду, не иначе, как попозже. Я заправила наспех мытые утром волосы за уши, сумку перевесила через плечо. Задрала нос и уложила руки в глубокие карманы однотонного жилета. Достаточно невозмутимо. Вздохнула. Вот она — безысходность. Толкнула одним локтем скрипнувшие створки и просочилась на лестничную клетку между третьим и четвертым этажом. Подслушивать было неинтересно, а чтобы толпа заткнулась, я усердно затопала по ступеням.

Мы играем в поддавки.

Почему-то третий курс, "станции и сети" были как на подбор нудные. Числились, на удивление, только пять девушек, но ключевое слово уже прозвучало. А парни не были глупы, но и не отличались блистательным умом или хотя бы смелостью подхамить.

Ни поглумиться, ни поплакать.

— Тш-ш, идёт…

Иду-иду.

Удрученно шоркая по каменным ступенькам, я заползла на этаж, не глядя на кучкующихся в темноте молодых людей. По-моему, на четвертом всегда шёл ремонт. Я достала ключи, разделалась с замочной скважиной и первая вошла внутрь. Позади зашуршали куртки.

Аудитория была похожа на амфитеатр богатого концертного зала. Песчинки пыли заблестели в сквозняке, в свете бледного солнца. Слитные полукруглые ряды столов окружали окна. Мне почему-то казалось, что эти недалекие ребята не заслуживали слушать лекции в таком антуражном месте.

Я швырнула сумку на преподавательский стол и задрала голову, беззаботно любуясь лепниной в советском стиле.

— Поживее! Сегодня напишем последний коллоквиум и подведём итоги.

Сама от себя не ожидала! Зачем я это ляпнула… И так уж четыре раза отмучались — один лишний. Ещё одни коллоквиум… Вырвалось непроизвольно.

Я опустила взгляд на помрачневшие лица. Тут без слов было ясно. Всеобъемлющий испуг — он сразу отражает уровень подготовки непонятно, к чему. И ведь, дохлики вы законченные, даже не возразите мне! Куда вам пятый срез за семестр?!

— На столе только листочки и ручки, всё остальное — убрали. Телефоны мне на стол.

Нет, не остановите? Не напомните даже, что по учебному плану всего три контрольные точки?

Я обвела взглядом переполненные закопошившиеся ряды. Да тут для кого-то будет только первая работа! У нас посетителей больше, чем билетов на концерт!

У преподавательского стола выстроилась очередь повинных добровольцев. Не особо смекающие остались ждать за партами. Пендаля?

Новобранцы.

— Все встали и подошли с телефонами! — я угрожающе обвела взглядом каждого парня. Сколько незнакомых лиц! В их рядах затерялся какой-то дурик в капюшоне и медицинской маске, и даже девочка. Удивительно! — Живее, говорю! Или удалю вас!

Дошло, наконец.

Все поднялись и зашуршали к моему столу, пока я, как коршун, следила за ловкостью рук, предотвращая мошенничество. И как далеко может зайти моя инициатива? Вилка-Вилка! Тебе же это всё проверять…

А что, собственно проверять? Задание-то какое?

Народ схлынул. Я раздраженно вжихнула молнией, не сводя взгляда с хлопающих глазками студентов, усевшихся, чуть не на головы друг другу — будто эти амёбы виноваты, — со шлепком уложила на стол журнал посещений и свои записи. Ну а кто ещё виноват? Не я же!

Ладно… Сейчас придумаем что-нибудь на смекалочку. Я нарыскала в своих преподавательских лекциях первую попавшуюся схему, вальяжно поднялась со стула и отвернулась к доске, чтобы изобразить её для всеобщего обозрения.

Сойдёт. Пару фидеров, так и быть, сократим. Не будем сильно зверствовать… Всё-таки, это моя непрошеная импровизация.

— Необходимо рассчитать значение тока короткого замыкания на обозначенном участке, — я заскрипела мелом по доске, вырисовывая электрические элементы. Позади послышались предсмертные охи.

Как же мне жалко вас… (Нет). Я наваяла нехилую такую картину и, в завершение, словно подпись Микеланджело, нарисовала молнию на одной из линии.

Всё! Красота! Рассчитывайте!

Глубочайший смысл этого произведения заключался в том, что списать было невозможно. Ведь здесь, очевидно, нужны мозги, творческий подход и элементарное знание формул.

Довольная, я рухнула за рабочий стол и ехидно осмотрела запыхтевших над пустыми листками парней. Сколько энергии — и всё вхолостую… Единственная девушка принялась коситься в бумажки соседей, но поймала мой убийственный взгляд и виновато застыла.

Эй, ты не прозрачная!..

Интересно, а другие четыре подружки решили сразу написать заявление на отчисление? Да я была бы счастлива, если все группы махом не пришли сегодня… Я так задолбалась! Всё из-за приставучих должников! Из-за бала! Из-за ночных бдений вслед автобусу… Хочется простого человеческого поспать. Из меня чуть не вырвался смачный зевок.

В аудитории вдруг раздался быстрый, продолжительный звук пишущей ручки.

Я навострила уши. Это что ещё за писака объявился? Где сидит?

Его товарищи по несчастью тоже среагировали на неприличные звуки в аудитории, в которой можно было оглохнуть от тишины какую-то жалкую минуту назад. Начали неловко оборачиваться и подозревающе щуриться. Сидит-сидит, крыса. На третьем ряду.

Ещё бы на потолок забрался.

Я развалилась на столе, облокотившись на руки, и принялась рассматривать неприметную фигуру, съёжившуюся под капюшоном. Строчит-то как!.. Да там походу и шапка у него — мёрзнет парень. Отопление шпарит, а ему холодно. На пол-лица натянута голубая аптечная маска, по всем правилам: от подбородка до нижних век. Чтоб наверняка. Через щёлку для глаз бациллы не проскочат! Не припоминаю такого студента…

Через десять минут абсурдной тишины, нарушаемой лишь звуками его уже, наверное, вспотевшей ручки, я успела изучить журнал посещений и так и не вспомнила, кто он такой.

Шпион!

И вот, аудитория плавно погрузилась в тишину.

Больше никто так и не взялся за листок. Совсем что ли никаких мыслей?

— Ну-с… Кому-нибудь есть, что мне показать? — а это была неплохая идея! Тут и проверять толком нечего…

Студенты молчали, как партизаны. Даже тот, кто поставил всех в неловкое положение.

— Молодой человек! А… Подойдите-ка ко мне.

Нет. Я не каждого прогульщика приглашаю на разговор. Некоторые, наоборот, просят меня уделить им время, а я ломаюсь. Но этот случай… Был вопиюще подозрительный.

— Вы что-то активно записывали… Эй, я с вами разговариваю.

Его плавающая голова пыталась спрятаться за близ сидящими. Ну же, я не такая страшная! Только с теми, кто этого заслужил… С минуту высматривая отличившегося студента, я мельком поймала его взгляд, и у него не осталось выбора.

Парень, очевидно, мечтал сжаться в исходную точку Большого взрыва. Скрючившись, как дедок, нехотя вывалился из-за стола и медленно потащился мимо рядов. Люди косо и недобро смотрели ему вслед… Хах!

— Раз один вы что-то записали, я сейчас же и проверю.

— Виолетта Сергеевна, а можно будет переписать эту контрольную точку? — первые парты заволновались, поняв, что подпортили себе картину в конце семестра.

Избавь меня, Господи, от лишних встреч с вами! Аминь!

— Нет, это была всего лишь проверка знаний. Я просуммирую вашу работу в семестре и скажу… У кого сколько будет дополнительных вопросов к зачёту.

А они будут у всех… У отличников вытянулись лица.

Парень весь в чёрном, в грязных ботинках, в шапке и поверх надетом капюшоне, кротко приблизился к моему столу. Выглянул из-за маски горящими глазами, и я увидела, что они… Тоже чёрные. Как у дикого озлобленного зверька, загнанного в угол. У меня по спине пошёл нехороший холодок.

— Не топчитесь, уборщица старалась, мыла! Сядьте, — я настаивающе указала на стул, чувствуя, как в груди всё сжимается от необъяснимого страха, а руки нервно подрагивают. Студент неохотно подчинился, и его лицо оказалось теперь на уровне с моим. Нас разделял широкий стол и… Маска.

Вроде нерусский мальчик. Скромный — лишь при первом впечатлении… А брови густые, хмурые. Взгляд таинственный, как восточная ночь. Нагнетающий молнии. На своих лекциях я видела его впервые, а вот… На балу?

Тошнотворное волнение подкатило где-то на уровне горла. В нос ударил знакомый запах сигарет… Я стала принюхиваться.

Нет, это бред какой-то. Показалось…

Чувствовалось единственно правильным видеть перед собой чёрные, как мрак, глаза! Ну никак не голубые… Лекса жеманничал, а юноша передо мной… Нёс себя кротко. И от этого… Пугающе. Радуга и грозовая туча.

Чёрт, а имя «Лекса» ему бы подошло!

— Дайте свой листок, — от моей былой насмешки не осталось и следа. Я чувствовала, как тревога подкралась к дребезжащему сердцу, щекоча его и подгоняя.

Громко сглотнув от перехватившего дыхания, я постаралась незаметно выдохнуть. Табачный запах заполонил мою потяжелевшую голову. Я вперилась в записи…

Идеально ровный, дотошный почерк. Господи… Да он маньяк! Маньячелло! Схема перерисована с доски, элементы заменены сопротивлениями. Линии ровные, как в теореме о параллельных прямых, но ведь линейки у него не было… Формулы расшифрованы, цифры, как в прописях у моей прабабушки!

Мальчик, тебя били дома? Просто моргни мне…

Я и думать забыла про правильность расчётов. Скорее всего, там ответ был, точнее моего… До сотых!

Я подняла взгляд и сощурилась, шокировано рассматривая студента.

— Как зовут? — на самом деле… У меня было крохотное, мельчайшее. Микроскопическое подозрение, что это может быть он. Но вот-вот гений заговорит и рассеет мои сомнения… Тот «выдающийся» тембр было не спрятать.

А его рот даже не потрудился зашевелиться под медицинской маской.

— Его зовут Алексей Муратов.

Моя задница сжалась на жёстком стуле под голос из зала. Я заёрзала и слегка откашлялась, отказываясь обращать внимание на рассыпавшиеся по телу мурашки.

И кто такой смелый?

— Понятно. А почему… Алексей самостоятельно не отвечает? У него что, речевая дисфункция, или он стесняется разговаривать после полугодового отсутствия?

Целых два оправдания навскидку. Выбирай любое!

Страху у меня тут же поубавилось. Но воспалился азарт.

— Он сказал, что заболел и потерял голос, — новоиспеченный дружок, забившийся в угол первой парты, неестественно пожал плечами.

Ах, потерял? Я чуть не расхохоталась в голос.

В этом мире ни на кого нельзя положиться, кроме себя… Да, Лекса?

— Прям так и сказал?

А как же уверенно шёл, чёрт хитрожопый!

— Я имел ввиду, он написал об этом, — парниша неловко замялся, скрестив руки.

Ну хорошо, подыграем. Посмотрим, что будет дальше…

Сердце у меня заколотилось в горле.

— А, ясно. Запишу… Му-ра-тов А-лек-сей… Записала… А то нам с вами предстоят долгие дебаты по ликвидации долгов. С вашей посещаемостью — не меньше, чем пара семестров!

Наконец, я вернулась взглядом к необъяснимо тёмным глазам, равнодушно встретившим мои угрозы. Что-то здесь нечисто… Молчание — знакомая ситуация… Всё указывало на него. Но я не могла поверить до конца…

— Алексей, а вам не жарко? В шапке-то? — кудри свои прячет, Баранья Башка!

Я на секунду запнулась мыслями.

А если это не он… А брат его?.. Сколько их там было, Муратовых? Ну невозможно за одну ночь отрастить новые глаза и лицо! Похож… По всем уликам. Но внешне, словно другой человек! Хотя… Я без маски его и не видела!..

Ах, да. Забыла… Алексей у нас простуженный.

— Слушайте, молодой человек! — по имени обращаться мне как-то не хотелось. — А покажите-ка свой студенческий!

Шах и мат, Штирлиц! Ты ещё никогда не был так близок к провалу!

Его лицо, насколько оно было видно, и не дрогнуло. Меня вновь бросило в холод. И что мне это даст?..

— Нет с собой, — просипел Алексей одним обезличенным шёпотом.

Ах, значит, что-то даст! Я не сдержалась и хохотнула в голос.

Ну всё, дружок! Ты пойман с поличным!

— В таком случае… — я деловито отодвинула листок на его половину стола и поправила жилет. — Наш разговор окончен. Я не стану продолжать с вами беседовать. Может, вы не тот, за кого себя выдаёте?

Черноглазый угрожающе уставился мне прямо в душу. Не моргая. Я попыталась ехидно улыбнуться, ощущая, как губы непослушно подрагивают, мешая мне самоутверждаться. Но он молчал.

Гипнотизировал меня и молчал.

Наконец, кривая невыносимая улыбка оставила меня в покое, и я невольно сглотнула. За плечи схватился уже знакомый необъяснимый страх…

То в жар, то в холод!

Гипнотизёр встал. Стул со скрежетом отодвинулся. Позади затаилась целая аудитория зрителей…

Парень потянулся к медицинской маске, уверено содрал её и учтиво положил в мусорное ведро под моим рабочим столом. На знакомых пухлых губах заиграло одно выражение…

«Вы выиграли»

Я ЗНАЛА! Я ТАК И ЗНАЛА, ГРЕБАНЫЙ ТЫ ОБМАНЩИК!

Мне сейчас понадобится тонометр…

Парень молча снял капюшон, стянул головной убор — из-под него рассыпались кудри, — шапка отправилась мне на стол.

Я приходила во всё большее потрясение…

— А глаза? — аудитория наполнилась звонким хохотом.

Вы ещё существуете?

— Хорошо! Глаза тоже, — издевательски низкий голос, который вовсе никуда не пропадал, заставил меня поперхнуться.

Лекса залез грязными пальцами к себе в глазницы и быстро выковырял линзы. Последний атрибут своего перевоплощения он неэстетично уложил прямо мне на журнал и кисло улыбнулся. Аудитория оживилась, люди стали шептаться.

Я впервые увидела этого засранца без маски… И поняла.

Если Господь когда-то и существовал — он выглядел именно так.

У него было божественное лицо…

— Вы меня рассекретили. От вас не скроешься.

Я захохотала. Громко и нервно.

Да… За всю учебную практику с таким я столкнулась впервые!

— Ты?! Ты на полном серьезе думал, что я не пойму?

А ведь линзы кардинально меняли впечатление… Словно два разных человека. И всё-таки, узнав, какой он с чёрными радужками, я не могла отделаться от мысли, что у Лексы были смешанные корни. Одна фамилия говорила о многом! И этот его псевдоним…

Глубокий карий подчеркнул внутренние уголки глаз, посаженные чуть ниже внешних. С ним ярче выделялись злополучные ресницы и брови.

Только светлые глаза сильно сглаживали этот колорит. А я уже не могла отделаться от сегодняшнего впечатления…

— Да я и не надеялся, — Лекса вместе с линзами будто снял с лица морок. Он просиял в насмешливой обезоруживающей улыбке. — Но это всё, что я мог предпринять. Согласитесь, находчиво?

— Глупо! — я зашлась раздражением и заглянула в журнал, где теперь рдело его имя. Решил обвести меня вокруг пальца? Не вышло, Кудрявая Башка…

Какое щекотливое наслаждение — видеть эту фамилию в своём журнале посещений… Пока я упивалась самодовольством, пришло осознание.

В моей власти было собственноручно довести Муратова Алексея до отчисления! Повод был, да ещё какой!

Взгляд остановился на линзах, от которых намок уголок бумаги и расплылась синяя ручка… Я поморщилась.

— Ну, объясни теперь. Что за цирк ты устроил?.. И убери это с моего стола!