Маска (СИ)

Глава 2 «Недостаток внимания»

Вместе с дребезгом металла в голове загудело негодование. Вот же щенок отсталый! Злоба быстро хлынула в грудь.

Из воздуха испарился кислород: я так рьяно его вдыхала, что начала давиться. Не успев и моргнуть, замахнулась на дверную ручку, дёрнула, не заботясь о том, насколько сильно дверь долбанет о косяк. И, обжигая заискивающим взглядом пространство, перешагнула порог. Да восторжествует возмездие!

Где этот чёрт с бараньими кудряшками?

— Где он? — мой ор оказался громче металлической двери, брошенной наотмашь.

Стоящие вблизи студенты перепугались до вырвавшихся вскриков. Зайчики, я сама чуть не оглохла.

Жаль, уши ещё пригодятся, когда буду слушать мольбы о прощении бескультурного патикуса.

— Виолетта Сергеевна, вы всё-таки решили остаться? — Ира, не успевшая добраться до сцены, пугливо на меня обернулась.

Судя по тому, как расширились её глаза, я выглядела достаточно угрожающе. Мне нужно было срочно учинить разборки!

— Я спрашиваю, где он? — Иркин красный рот задрожал, пытаясь озвучить не то вопрос, не то достаточно веские оправдания. В толпе бледных лиц совсем не было видно чёрную маску. Кругом одни наложившие в штаны первокурсники.

Иришке будет грех этим не воспользоваться.

— Виолетточка… Сергеевна… — подруга откашлялась и вдруг важно вытянула шею, словно индюшка в загоне с полудохлыми курицами. — Присаживайся. Раз ты назначена мне в помощь, тебе надо тоже прослушать наших артистов. Лучшие номера будут включены в программу бала. Александру Вадимовичу и ректорату должно понравится…

Это игнор?

Мои остекленевшие глаза начали нуждаться в моргании. Я чуть осмотрелась вокруг, понимая, что в каждую пару ушей залетела новость о нашем с Ирой соавторстве. Да ещё так крепко, как не залетают мои объяснения об устройстве генератора! Молодежь раскисла, начала переглядываться. Хах, думают, мероприятие для знакомств превратится в солдатскую муштру?

Не волнуйтесь! Я не собираюсь здесь надолго задерживаться! Только объясню нормы поведения одной мерзкой выскочке!

Подруга миленько улыбнулась, указывая разукрашенным ноготком на ряд стульев возле сцены.

— Кхм… Давай, садись.

— Сядь сама! — прошипела я. — Куда делся он? Вздумал дверьми хлопать у моего носа!

Ира неловко улыбнулась.

— Ты ищешь Лексу? — о, мягко сказано! — Ребятки вот передали, что он очень талантливый вокалист. Сейчас он подготовится и выйдет на сцену. Послушаем, оценим… Если у кого-то ещё есть идея для номера, напишите мне.

Алло! Хватит переводить тему! Я достану из-под земли любого, кто покушается на мой авторитет!

А этот чёрт деланый — будто растворился в толпе. Но свидетели меня не остановят! Месть будет сладка.

— Я против его выступления! — отлично. Кудрявая башка тут же показалась над толпой. Её никчёмный обладатель, взбираясь на сцену по боковой пристроенной лестнице, сбитый с толку остановился на полпути. Безумные из-за бледности глаза почернели сквозь остроугольную маску, завидев меня. — Браво! Белиссимо! Перфетто! Мы вам перезвоним!..

Я неистово захлопала в ладоши, с каждым глухим хлопком всё больше наслаждаясь воцарившейся тишиной, а затем довольно сложила руки на груди. Скулы свело от улыбки, когда Иришка чуть не взлетела на накладных ресницах. А надо было думать своей головешкой, наделяя властью — меня. Неужели она хотела вступиться за своего собрата по прическе?.. Ну, попробуй, дорогуша.

— Э-э… Виолетт, он… Он… Он же специально сегодня отпросился с работы. Пускай…

М-м-м, аргументище.

— Нет.

У меня засосало под ложечкой. Я гулко сглотнула, прочувствовав, как по пищеводу словно хлынул приторный, одуряющий напиток — удовлетворение, лучше коньяка.

— Что ж, я как раз не в духе сегодня…

До меня снова донёсся рокочущий, разлетающийся на щепки бас, словно сабельная пила грубо вонзилась в дерево. Сумасшедшее несоответствие внешности.

Ну какая же несправедливость, что столь удивительный голос заточен в теле так и не повзрослевшего подростка!

— Молодой… Человек, — я наигранно откашлялась, намекая на то, что сомневаюсь в его половой принадлежности. Да все на кафедре знали, как я относилась к женоподобным петушкам. Что за мода?

Ко мне на экзамен с серёжкой в ухе = отчисление.

— Вы, наверное, не поняли… Выступления не будет. Ни сегодня, ни когда-либо. Я сделаю всё, чтобы вы усердно учились, а не блеяли под гитару за нарисованные тройки. Будете знать, как пытаться прибить меня дверью!

Его пухленькие губки отчаянно сжались в тонкую ниточку, я уверена, едва сдерживающую матерные выражения. Да сам принц Чарминг, известнейший законодатель блеска для губ, блеванул бы при виде его наружности.

Ну и куда делась наша самоуверенность?

— Я блею только за пятёрки.

Студенты, казалось, вспомнили сами о своём же существовании, окатив зал хохотом. Я поперхнулась слюной. Ну это уже переходит всякие границы… Отвратительно, когда сладкие мальчики "учатся" на "отлично".

— Я вас услышала. Такого счастья вам больше не предвидится! — думаешь, наверное, откуда я взялась такая, молодая и злая. Бедняга, это с тобой ещё только впервые… Его взгляд остро блеснул, когда Боженька спустился на паркет, поравнявшись со всеми присутствующими. — Фамилия и кафедра!

Не заметила, как оказалась напротив горе-гитариста, усердно не выдающего своё жалкое положение расслабленной позой. Ну-ну, делай вид, что тебе насрать. Посмотрим, как твоя мамочка будет просить за тебя в крокодильих слезах!

Однажды, от одного несостоявшегося музыканта я услышала глуповатый трюк, как справиться с собственной неуверенностью. Он надевал солнцезащитные очки, совершенно не беспокоясь о том, что делает из себя посмешище. Это якобы позволяло спрятаться на первое время от оценивающего внимания и привыкнуть к нему. Затем он снимал очки и продолжал "голый". Чёрная маска на полфизиономии как раз-таки напомнила мне о том, что за ней спряталось. Непреодолимая неуверенность, высеченная на лбу. Может, он прыщавый?..

— Муратов…

Хриплый голос сменился на наглый, пацаний где-то справа. Не хватало комментатора!

— Кафедра мемологии.

ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!

Смешно. Твоя подружка на каблучищах, которая была на моих лекциях лишь один раз в начале семестра, оборжется на зачёте. Я оскалилась на борзого студента, умудрившегося встрять между мной и кудрявой башкой. Тот одичало отшатнулся.

— Хочешь принести себя в жертву вместо него?..

— Виолетта Сергеевна… — вдруг извиняющейся прибавился четвёртый голос. — Может, я продолжу репетицию?

Ах, да… Я медленно обернулась на жалобный скулёж Иришки, которой было уже совсем не смешно. У неё едва не затрясся подбородок, усыпанный веснушками. В груди тут же отозвался укол, и азартная улыбка бесследно слетела с моих губ. Уголки тяжело опустились.

Мда. Я вроде для благого дела всё заварила. Чтобы отвлечь подругу от скандалов в распадающейся семье, от мыслей о грядущем безденежье, а в итоге, как всегда наслаждалась своим положением… Действительно пора убираться с её территории.

— Ирина Максимовна, приступайте.

Отказаться от продолжения конфликта было легко, потому что самое важное я для себя уже выяснила. Лексе Муратову с таким замысловатым имечком не спрятаться в стенах МПТУ. Здесь все встанут на мою, правильную сторону.

Чувствуя себя слегка виноватой, я расположилась на одном из стульев в дальнем углу, скинув чьи-то наваленные сумки на подоконник. Недовольно вздохнула, что пришлось остаться — и благодаря декану, и благодаря самобичеванию за собственную провинность перед Иришкой, — но быстро нашла себе развлечение. Полюбуемся, как теперь Лекса будет наслаждаться репетицией.

В моём присутствии действительно дела пошли в гору. Ира начала объяснять внимающей толпе, как правильно вальсировать, а напряженные мальчики осмотрительно косились в мою сторону, словно я могла откусить от них кусочек, когда круг приближался ближе к дальнему ряду стульев.

Возможно, Иришка успела за оставшиеся полчаса даже больше, чем планировала на сегодня. И, возможно, на следующей репетиции мы расстанемся с двумя третями мирного населения культурно-молодежного центра. В КМЦ останется только местная творческая мафия — мало адекватные старшекурсники, предпочитающие знаниям микрофон в пятой точке, который метафорически им впихивают такие блюстители науки, как я, в зависимости от кафедры. Другие просто не захотят лишний раз со мной видеться. В общем, делать Вилку организатором — заведомый провал для любого творческого мероприятия.

Пары в кругу менялись от частых переходов. В руки женоподобного Лексы успело попасть десяток девочек, которые на его фоне не выглядели такими уж и красивыми. Когда рядом с ним оказывались студентки, мои представления о роли мужественного защитника в паре с хрупкой девушкой рушились, а моя совковская психика, доставшаяся по наследству от мамы, трещала по швам. Становилось мерзко наблюдать это зрелище. Хотелось плюнуть в этого мальчика. Хотя, я знала, что таких парней общая масса считала привлекательными… Даже более зрелые женщины, чем я. И от этого-то и было мерзко.

Такие, как он, должны усвоить урок: на внешности своё наглое счастье не построить. Залогом должны быть мозги — самая сексуальная часть тела в мужчине.

Ну вот, мы, кажется, столкнулись взглядами. Свой я попыталась сделать как можно более угрожающий, внушительный. Хоть из-под его маски было плохо видно, но Лекса кисло усмехнулся. Я от своего не отступлю, даже не фантазируй о пощаде, мальчик.

Иришка радовалась результату, Кудрявая Башка — подозревал, что его дни в университете сочтены. А я, обернувшись в мутноватое зеркало, выстилающее всю стену от моего тёмного угла до двери, заключила, что всё больше походила на довольного человека. Пока не вспомнила, что ночью меня ждёт проверка курсовых и составление лекции для магистрантов по новой учебной программе. Улыбочка сползла. Ну и усталая же рожа…

Ладно уж! Это того стоило.

— Ребятки, на этом всё. Спасибо, за ваше внимание. Кто ещё не в чате, вступайте, я буду публиковать видео с репетиций. Всем же интересно увидеть, как они смотрятся со стороны… И можете в «участниках» найти знакомых, с которыми сегодня танцевали в паре, — да, загадочно подмигнувшая Иришка умела находить нужные аргументы и организовывать бесформенные толпы. Еще немножко уверенности и, как бы я терпеть не могла творческие сборища, но она добьётся здесь успеха. — И пожалуйста, впредь ведите себя так же тихо…

Она покосилась в мою сторону: то ли с благодарностью, то с опаской. Иришка знала, как далеко я могу зайти в укрощении особо строптивых представителей студенчества. Кто знает, чем бы закончилось, если ей не удалось вмешаться?..

Студентики стали быстро расползаться по углам за вещами и в сторону выхода. Ирка сгребла свои бумажки в кейс — интересно, какие могут быть документы у без пяти минут преподавателя по танцам — уцепила свою аккуратно разглаженную на откуда-то нарытой вешалке, водруженной на гвоздь, шубу и безжизненно потащилась в мою сторону.

Неужто, устала?

— Сейчас они разойдутся, я закрою зал, и пойдём.

— Ясно.

А мне вот по твоей вине сегодня не спать. Будешь сидеть со мной до утра, за компанию!

Изнеможенно облокотившись о свою руку, уложив ее на спинке стула, я наблюдала, как довольные люди направляются к выходу. Наверняка многие из них лягут спать и даже выспятся, несмотря на грядущие практикумы и лабораторные, к которым хорошо бы было готовиться накануне. А я уже не в том положении, чтобы халтурить. Да я вообще не помню, когда пускала учёбу на самотёк… Не было такого!

Я увидела, как он неторопливо собирается возле ряда стульев, выставленных по периметру зала, напротив. Облокотил чехол с гитарой о спинки, отошёл ближе к центру, чтобы издалека посмотреться в зеркало. Ну, конечно… Чертов нарцисс.

Цветочек.

Видимо, мой тяжелый презрительный взгляд снести было невозможно, парень повёл бровью в мою сторону, нагло высматривая прямо перед собой. Давай, поиграй со мной в гляделки, щенок. Я почувствовала, как у меня приподнялась верхняя губа. Словно я понюхала испорченный суп, хранящийся в холодильнике уже неделю и ожидающий своего часа быть вылитым в унитаз. Сегодня снова не судьба…

Кудрявая Башка вдруг возымел смелость подойти ко мне.

— Ирина Максимовна, следующая репетиция в пятницу? — весь свой путь он вальяжно вышагивал, не спуская с меня ястребиных глаз, а затем обратился к Иришке.

Я не могла не напомнить.

— Да, Ирина Максимовна, назовите дату, когда ему оставить свою гитару дома.

Ух, какие мы злые! Не щурь свои глазки, будут морщины. Ирка оказалась разменной монетой в нашем косвенном разговоре.

— Д-да… В семь.

— Отлично. Не придётся отпрашиваться с репетиции с группой, — как бы вскользь, но, очевидно, назло, Лекса похвастался тем, что ему было, где применить свою гитару и без нашего «отстойного» бала.

Фи, как ущербно вестись на мои провокации. У него не оставалось шансов заслужить уважение.

Правда, я не сразу пришла к этой мысли. Почему-то всё, что он изрекал своим громоподобным голосом, звучало убедительно хотя бы при первом впечатлении, и это сбивало.

— Лекса… Ты, на всякий случай, приноси гитару, вдруг Виолетта Сергеевна переду…

Ага! Хрена с два! Не будет этого! Ирка боязно на меня покосилась.

— Значит так. Я на участие в этом мероприятии не подписывалась. Но ради такого дела, я буду присутствовать строго на каждой репетиции, чтобы убедиться, что ты и шагу не ступишь на сцену, дорогой, — для верности я сощурилась, представляя, что мои глаза излучают лазер.

Пиу-пиу-пиу.

— Не нужно.

— Что? — я чуть не захлебнулась от его нелепой излишней наглости. Мы сцепились взглядами, но для крайней степени самоудовлетворения мне не хватало рассмотреть его наверняка промелькнувшую неуверенность под маской.

— Не нужно приходить каждую репетицию, чтобы убедиться… Можно прийти только в день бала.

Мой рот, не успевший сомкнуться, остался приоткрытым от правоты, что окатила меня, как ледяная вода. Ещё и из его уст… Боюсь, на долю секунды с меня смыло всю браваду.

А ведь правда… Я могу посетить итоговое мероприятие, сделать вид, что приложила к нему руку…

Потом над этим обязательно подумаю. У меня в голове продолжал раздаваться хриплый бас.

— Да почему ты в маске? — обезоруженная здравой мыслью, я вскочила со стула, желая приправить наш разговор легкой истерикой. Иришка отпрыгнула от меня подальше. Кстати, в зале никого не осталось. — Сними ее уже, наконец! Я хочу видеть, какое лицо у воплощения хамства! Или ты решил выделиться?

— Почему выделиться? Это же бал! — он жеманно тряхнул головой, смахивая кудряшку, упавшую на лоб. Отвратительный засранец…

— Но в маске на репетицию ты один пришёл! Страдаешь недостатком внимания?

У нас для таких как ты есть психолог! Я подозревающе зарычала на парня, но в следующую секунду он лишил меня ровного дыхания.

— Нас было четверо, но вы, похоже, смотрели только на меня.