Майор, спеши меня любить

28. Молитесь своему богу

— Ядвига эта на всю голову, — брат выкручивает руль, объезжая рытвину. — Эта сука еще в благотворительном фонде. Хер пойми там чем занимается, но постоянно крутится. Вроде мелкой сошки что-то.

— Страховка.

— Ага, согласен. Плюс белое пятно к биографии.

— Там одни черные дыры, — со злости чуть ручку не ломаю. — Федь, Лисова послал узнать про Одинцова?

— Канеш, — прищуривается от дыма. — Только мы с тобой в жопе мира и без связи. В обед должен доложить, как вернемся узнаем.

— Мгм. Главное, чтобы не проебались по факту.

— Не должны. Все пути сюда ведут, — трет глаза. — Спать хочу, пиздец просто.

— Янку найдем, отоспимся.

Кидаю взгляд в зеркало. У самого веки воспаленные, как у нарка. Не знаю, когда нормально спал. Не помню.

— Че там батя, Мих?

— Нормально.

— Не отпустило его? — хмкрится.

— Принципиальный слишком. Не так должны были идти по жизни генеральские сынки, — скриплю зубами.

Теперь с отцом пути у нас разные. Не вышло из нас стандартных классических «погонников».

Не уселись жопы в кресла, которые тепло греют.

— Ну у нас свой путь, — философски пожимает плечами. — Я бы тоже тогда выстрелил. И че? Отец всегда хотел давить, но он забыл одну вещь.

— Одинаковые характеры и своя собственная точка зрения.

— И в академию, кстати, мы под фамилией матери поступали. Чтоб без претензий потом.

— Ладно, Федь. Хорош. Завязывай вспоминать. Мне сейчас Яну найти надо.

В душе закорузло шаркает. Не до семьи теперь. Развалилось, не склеить назад. Такие дела.

— Найдем.

— Да. Я ее из-под земли достану.

— А потом?

— А потом, брат, видно будет.

— Взорвала сердце?

— Взорвала, Федь. Бахнула ядеркой. Поэтому сказал достану, значит, достану чего бы не стоило.

— Что за … — внезапно орет брат. — Пригнись!

Сползаю вниз, одновременно выхватывая оружие, взвожу курок. Времени на раздумье, как всегда, пара секунд.

В зад тачки бьет чужая пуля, брат выруливает в бок. Машина газует, рвет из последних.

— Тормозни немного, — ору, стаскивая куртку, освобождая руки.

Перетекаю на заднее сиденье, бегло оцениваю обстановку. По противоположной стороне едет буханка вся обляпанная грязью. Ни номеров, ни хера.

— Федь, гони!

Стекло разбивает очередная пуля.

— Ах, ты с-сук-ка!

Заряжаю выстрелы. Разбиваю в ответку все. Буханка виляет и съезжает с дороги. Зарывается в снегу, бешено прокручивает колесами.

Федя останавливается, я резво выскакиваю. Увязая по колено в снегу, пробираюсь. Наготове держу оружие. Открываю дверь. Позади на полу валяется стонущий мужик. За рулем сидит вусмерть напуганный бородатый парень. Хватаю его и слету прикладываю носом к баранке. Взвывает от боли.

Поднимаю, приставляю пистолет к виску. Ору во всю силу глотки.

— Девушка где?

— Какая?

— Считаю до трех.

Глаза паренька лезут на лоб. Он шмыгает носом, втягивая кровавые сопли.

— Нету. Сбёгла.

— В нас почему стреляли?

— Чужие вы. Вам тут нельзя.

— Дебилы, блядь.

Сплевываю на снег. Что с ними делать? Оставаться и ждать пока наши приедут, это время. А у меня его нет.

— Куда сбежала?

— В лес. Искали, — шмыгает от страха. — Не нашли. Небось звери задрали.

Продирает по спине. Судя потому, что до Карелии немного осталось … Звери есть.

Грудину распирает от безысходности. От сумбурной ярости вытаскиваю из машины бородатого придурка и швыряю в снег. Туда же летит мужик с заднего сиденья.

— Молитесь своему богу, — взвожу курок. — Сейчас вы с ним встретитесь.