Месть. Не стоило мне изменять

Глава 12

Глава 12

Вероника

Женя косится на нас, не понимая, что происходит, но чувствуя напряжение. Я ловлю себя на мысли, что хочу просто схватить его и убежать отсюда, подальше от этих глаз, от этого голоса, от всего этого. В горле стоит ком, а сердце бьется так сильно, что кажется, его стук слышно даже этому наглецу.

- Я замужем, - говорю твердо, вкладывая в слова все равнодушие, на которое способна. Голос звучит резко, почти грубо, но мне все равно, лишь бы этот тип отстал. - И в комплиментах не нуждаюсь.

- Ну, замужем, это не приговор… если муж не я. Раз злитесь и напряжены, то... - не договаривает, но я все понимаю и без слов. Его намек остается висеть в воздухе, и мне хочется закричать, что он хам, что он не имеет права так со мной говорить.

- Вам бы манерам поучиться, - делаю ему колкое замечание, на что получаю лишь снисходительную улыбку. Черт, да как же он бесит.

- Ну если их будете преподавать вы, нет проблем, готов каждый день учиться. Ночи у меня свободны, как и вечера с ранним утром. Какое время удобнее?

- Да вы… вы просто… идите вы.

Тренер, стоящий чуть поодаль, кашляет в кулак, а потом спасает ситуацию, будто понимая, что еще секунда, и я взорвусь. Его лицо выражает явное сожаление, видимо, он уже не в первый раз становится свидетелем подобных сцен.

- Вероника Сергеевна, еще раз, подумайте насчет отца. Мальчику важно мужское внимание, - в голосе тренера слышится усталость и какое-то странное сочувствие, может быть, он догадывается, что происходит в нашей семье.

- Поняла. Спасибо за совет, - отвечаю ему, и мои слова звучат резко, отрывисто, без эмоций. Губы дрожат, но я стискиваю зубы, нельзя показывать слабость, особенно перед такими, как этот Дмитрий.

- Мам, - дергает меня за руку Женя. В его голосе столько наивного ожидания, что в груди что-то сжимается. - А папа правда придет?

Голос у него тонкий, как паутинка, готовый порваться от любого неосторожного слова, а в глазах та самая детская надежда, которую я не могу убить, но и поддержать не в силах.

- Боюсь, что нет, родной. Папа очень занят, отвечаю ласково, но фраза кажется мне такой же фальшивой, что противно. Я чувствую, как по спине пробегают мурашки, ведь это уже не первая ложь, которую приходится говорить собственному ребенку.

- Ладно, я понял, - Женя опускает голову, и его плечики ссутуливаются, будто на них положили невидимый груз. Он смотрит на свои кроссовки, на которых уже видны потертости. Я замечаю, как он кусает нижнюю губу, и эта привычка появилась у него в последнее время, ровно тогда, когда у меня начались проблемы с Олегом.

- Пойдем, - беру его за руку, чувствуя, как он сжимает мою. Его ладошка кажется такой хрупкой в моей руке, но в то же время я ощущаю силу, которую он получил на тренировках.

- Пока, Дима! - машет он мужчине, и в его голосе слышится неподдельная симпатия, которая заставляет меня внутренне сжаться. - До свидания, тренер.

- До встречи, чемпион, - кивает тот, и его голос звучит неестественно громко для меня. Потом мужик смотрит на меня, и его глаза буквально пожирают меня, не забыв сначала раздеть и полюбоваться добычей. В этом взгляде читается что-то хищное, настойчивое, и это пугает меня. - И вам, Вероника, всего доброго. Если что, вы знаете, через кого меня найти, - и кивает на тренера.

- Мне это не понадобится, - резко отвечаю ему, разворачиваюсь и веду Женю к выходу.

Мои шаги звучат слишком громко на кафельном полу, эхом отражаясь от стен. За спиной слышны смешок Дмитрия и недовольное бормотание тренера.

- Ну ты даешь, Дим. Совсем обалдел? Что на тебя вообще нашло, ты же не…

А вот что «не», не успела услышать, мы ушли. Но почему мне вообще это интересно? Этот Дмитрий ужасен, все!

На улице уже темнеет. Холодный вечерний воздух бьет в лицо после духоты спортзала. В лужах отражается свет фонарей, превращая тротуар в большое зеркало, в котором мелькают наши с Женей силуэты.

Женя молчит, шаркает ногами по мокрому асфальту, оставляя следы на блестящей поверхности. Потом вдруг спрашивает, и его голос звучит так тихо, что мне хочется плакать.

- Мам, а папа нас разлюбил?

Остановившись, присаживаюсь перед ним на корточки. Колени хрустят, а джинсы моментально намокают от мокрого асфальта. В глазах вдруг появляются предательские слезы, которые я быстро смахиваю. Его лицо в свете уличного фонаря кажется таким взрослым и одновременно таким беззащитным.

- Нет. Он просто… запутался. Так со взрослыми бывает. Он обязательно станет прежним, нужно немного потерпеть, - что за бред я несу? Но чего не скажешь, лишь бы не ранить ребенка, лишь бы здесь и сейчас не разрушить его мир варварски, оставив в его сердце шрамы и искалечив психику.

Сын резко мрачнеет, а я понимаю, ему и правда нужен отец. Обняв сына, невольно смотрю в окна спортивной школы, и в окне первого этажа вижу Дмитрия. Он стоит, скрестив руки на груди, и смотрит прямо на меня. Его ухмылка видна даже отсюда. Вот же… черт.

Не было у меня печали, всучили резко порося.

Я быстро отвожу взгляд, чувствуя, как по спине пробегают противные мурашки.

У меня и так достаточно мужчин, которые приносят проблемы. Только этого мне не хватало. В кармане звонит телефон, наверное, Олег, или, что еще хуже, Соня. Но я не собираюсь отвечать. Не сейчас.