Месть. Не стоило мне изменять

Глава 30

Глава 30

Вероника

Тишина в кафе становится оглушительной. Даже шум кофемашины за стойкой стих, будто кто-то выключил звук во всем помещении. Олег стоит, широко расставив ноги, его дыхание хриплое, как у загнанного зверя. Руки сжаты в кулаки, но пальцы слегка дрожат то ли от ярости, то ли от понимания, что сейчас все может пойти не по его сценарию.

- Ты вообще кто такой? - Олег бросает взгляд на Дмитрия, пытаясь оценить противника. Его глаза бегают по мощной фигуре мужчины, подсознательно ища слабые места, но находя только уверенную силу. - Какое тебе дело до наших семейных дел?

Дмитрий не меняет позы, но теперь я замечаю, как напряглись мышцы его челюсти, как слегка изменилось дыхание, став более размеренным и глубоким. Его руки по-прежнему в карманах джинсов, но плечи под тонкой хлопковой тканью футболки выдают готовность к действию.

- Я уже сказал, - его голос ровный, будто он обсуждает погоду, но в нем слышится стальная уверенность. - Тот, кто не потерпит, когда мужчина поднимает руку на женщину и ребенка. Особенно на своих же.

- Это моя жена! - Олег бьет себя в грудь так сильно, что раздается глухой звук. Его лицо покрывается красными пятнами. - Я имею право...

- Не имеешь, - Дима перебивает его, и в этот момент его голос становится тише, но от этого только опаснее, как тигр перед прыжком. - Никто не имеет права бить другого человека. Особенно того, кто слабее.

Олег плюет на отполированный до блеска пол кафе, оставляя мокрое пятно рядом с моей сумкой. Его нижняя губа дрожит, а глаза бешено бегают по сторонам, ища поддержки, но находя только осуждающие взгляды.

- Ты вообще представляешь, с кем связался? - он пытается говорить громко, но голос предательски срывается. - Я тебя в асфальт затаскаю, если не исчезнешь сейчас! Ты мне мешаешь.

Дмитрий усмехается, и в уголках его глаз появляются мелкие морщинки, но в них нет ни капли веселья.

- Сначала попробуй встать, если продолжишь в том же духе.

Олег фыркает, но его уверенность тает с каждой секундой. Он оглядывается по сторонам, в кафе полно свидетелей, несколько телефонов уже снимают происходящее. В воздухе висит напряжение. Он понимает, что он в проигрышном положении, но отступать так просто не хочет, не может.

- Не лезь в чужую семью, - шипит он, выпрямляясь во весь рост и пытаясь казаться выше, но это выглядит жалко. - Мы сами разберемся.

Он резко толкает Диму в грудь, но тот лишь слегка покачивается, даже не теряя равновесия, будто его толкнул ребенок. Дмитрий даже словно разочаровывается тому, какой противник ему достался.

- Зря ты так сделал, - говорит он почти с сожалением, как взрослый, вынужденный наказать непослушного ребенка. Хотя, ему явно нравится то, что он собирается сделать, по глазам вижу, и нет, мне не хочется его осуждать.

Все происходит слишком быстро.

- Отстань от меня! - орет Олег, когда Дима хватает его за воротник рубашки. Ткань натягивается, обнажая покрасневшую шею.

- Сам отстанешь. Навсегда, - спокойно отвечает Дима, разворачивая его к выходу одним точным движением. – И не от меня, а от них. Посмеешь приблизиться, долго в травме зависать будешь.

- Ты мне заплатишь за это! - кричит Олег, но его голос резко обрывается, когда он оказывается на тротуаре. Через стеклянную дверь видно, как он спотыкается о бордюр, но быстро вскакивает, отряхивая дорогие брюки.

Дверь закрывается за мужчинами, и вдруг все звуки возвращаются, гул голосов, звон посуды, шипение кофемашины.

Дима возвращается к нашему столику буквально через пару минут, его шаги спокойные и размеренные. Он дышит ровно, будто только что не вышвырнул взрослого мужчину из кафе, а просто вышел позвонить.

- Ты в порядке? - спрашивает он, глядя на меня. Его глаза неожиданно теплые, полные искреннего участия.

Я киваю, слишком потрясенная, чтобы говорить. В горле стоит ком, а руки дрожат, поэтому я сжимаю их в кулаки на коленях. Не ожидала от него подобного. Мне казалось он уже забыл, что я скрываю от сына и всех остальных, но я видела, он наказывал мужа больше за эту тайну.

- Мам, - Женя тянет меня за рукав, его пальцы холодные и липкие от мороженого. – Ты в порядке?

- Да, родной, в порядке, - отвечаю ему, а самой плакать хочется от того, что меня защитили.

Официантка осторожно подходит к нам, поправляя фартук.

- Вам... Что-нибудь принести? Может, воды?

- Да, спасибо, - говорю я, и собственный голос кажется мне чужим.

Женя смотрит на Дмитрия с восхищением, каким раньше смотрел только на супергероев из фильмов. Его глаза горят, а щеки раскраснелись.

- Вы так круто его выкинули! Как в кино!

Дима улыбается, и его лицо сразу становится моложе, добрее.

- Это не кино, парень. В жизни все серьезнее. Но ты молодец, что вступился за маму.

Женя сжимает кулачки так, что белеют костяшки. Ему и спасибо хочется сказать, и отец он все же его и ему от этого больно. В его глазах читается детская беспомощность, и мне его жаль.

- А вы научите меня так же драться, как и вы, чтобы не бил, а все равно… - и тут сын запинается, видимо стыдясь собственных слов.

- Рано тебе такое осваивать парень, но, когда ты будешь готов, обязательно, - и Женя тянется к нему после этих слов, а муж тем временем уходит, зло смотря на нас, и обещая, что он еще вернется.