Мир богов - 2

Глава 51

Да прям! Никуда я не пойду, пока всё не выясню!

— Выходит, Кецалькоатль действительно тебе любовник, — сказала я несколько резче, чем собиралась.

— Нет!.. — выдохнула мама и потеряно добавила: — Во всяком случае, я не знала!

— Что? — захлопала я глазами. — Как можно такое не знать?

— Очень просто! — истерически хохотнула мама. — Когда ты смертная, бог может прийти к тебе под личиной кого угодно, а затем стереть воспоминания, и ты даже не будешь знать, что переспала с другим. Это сейчас я вижу ауру и уже не перепутаю Чака ни с кем другим, а тогда… К тому же они так похожи! Святые Небеса! Чак никогда меня не простит! И поделом мне! Ведь мама постоянно твердила, что настоящая леди никогда не повышает голос на мужа, но разве я её слушала! Уверена, теперь он бросит меня и уйдёт к этой разлучнице Аэлле Фьюстер! Будь она проклята!

Похоже, бабушка была умной женщиной, подумалось мне. Кончилось дело тем, что мама закрыла лицо руками и в голос разрыдалась. Кроме дурацких слов, что всё будет хорошо, мне ничего не приходило на ум и я, не зная, как её утешить, попыталась вручить ей воду, но она оттолкнула стакан.

Господи! Вот кто меня тянул за язык? Не сказала бы отцу про Кецалькоатля, он бы не бредил, а теперь от него уже ничего не скроешь!

Сама расстроившись до чёртиков, я обняла маму.

— Не плачь, а? — жалобно попросила я. — Клянусь, отец никогда тебя не бросит, не такой он человек! И вообще, можешь не сомневаться, мы с Алконост дети своего отца, Кецалькоатль здесь абсолютно ни при чём.

— Не выдумывай! — прорыдала мама. — Сирин, прости, но что ты можешь знать о таких вещах? Они подвластны лишь богам.

— Я тоже вижу ауру.

Мама подняла голову и с недоверием глянула на меня.

— Ты по-прежнему смертная! — пролепетала она сквозь слёзы и заревела ещё пуще.

Господи, какой-то детский сад!

— Мама, перестань! Ну, что ты как маленькая!

— Я было обрадовалась, что ты на самом деле видишь ауру! А ты мне солгала, плохая девчонка!

— Вифания, в тебе упрямства больше, чем здравого смысла. Если девочка говорит, что видит ауру, значит, так оно и есть. Между прочим, я тоже её вижу, хотя не бог, — произнёс знакомый голос, и я облегчённо выдохнула.

Слава богу, явилась подмога!

— О да! Мой милый лягушонок может многое, что недоступно простым смертным, — с гордостью заявила Чантико.

— Ах, моя дорогая хлопотунья! Хотел бы я любить тебя ещё сильней, но вряд ли это возможно! — сказал мистер Бон и, лучась самодовольством, страстно расцеловал женины ручки, сначала одну, затем другую.

Засмущавшаяся Чантико шутливо оттолкнула его.

— Лиланд, перестань! Неудобно же! — она бегло глянула на маму, по-прежнему заливающуюся слезами, и тепло улыбнулась мне: — Ничего, что мы без предупреждения?

— О, вы даже не представляете, насколько вы вовремя! — с энтузиазмом воскликнула я и, обняв Чантико, расцеловала её в обе щёки.

Знаю, она не слишком любит такого рода приветствия, но от меня терпит. Оно и понятно. Я так часто болтаюсь в Лягушачьей Заводи, что Боны мне как родные. Впрочем, Чантико была кормилицей у отца, так что она действительно нам не чужая. Ну а Лиланд мне учитель, а хороший учитель — это всегда семья.

Вслед за Бонами не преминули появиться мистер Тофус, Юйту Лунный заяц и карп Кои. Зная, чем кончаются визиты шкодных божков, мама тут же взяла себя в руки и, вспомнив о хороших манерах, пригласила гостей в дом.

Расслабившиеся было слуги, не ожидавшие, что хозяйка так скоро придёт в себя, заполошно забегали и спустя какие-то полчаса стол уже ломился от множества яств.

Визит друзей действительно пришёлся как нельзя кстати. Естественно, все уже были в курсе измены отца и родительница получила от Чантико и Лиланда такую мощную прививку сочувствия, что поневоле воспряла духом. Заодно и я узнала, почему она только сейчас заподозрила, что Кецалькоатль ходил у неё в любовниках.

Оказалось, что новорожденные фандорийские боги, как и боги Эквилибриума, не сразу набирают силу. Идущая перестройка организма, который адаптировался к новым условиям, привела к тому, что мама стала вспоминать давно забытые события. Поначалу она не обратила внимания на странные провалы в памяти, а затем ей стали сниться сны, в которых фигурировал Кецалькоатль, причём в таком качестве, что она оторопела от собственных фантазий. И вот сегодня блокировка слетела окончательно; она всё вспомнила и, сопоставив с поведением деверя, поняла, что это были далеко не сны.

Выслушав маму, Чантико вздохнула.

— Бедный мальчик! Похоже, Кецалькоатль хотел отомстить брату, да только себе же сделал хуже.

— Чем же это? — осведомилась мама таким ледяным тоном, что от желания дать ей подзатыльник у меня аж зачесались руки. Вот любит она строить из себя королеву, причём к месту и не к месту! Видит же, что Чантико не по нраву её высокомерие, но, памятуя её прошлое, всё равно не может удержаться и ведёт себя с ней, как с прислугой. Хорошо, что мистер Бон, как правило, успевает разрядить атмосферу.

— Вифания, не тупи! Кецалькоатль влюбился в тебя. Это даже я заметил, — заявил он, оторвавшись от поедания любимого бланманже, рецепт которого наша кухарка, между прочим, выпросила у Чантико.

Мама не стала оспаривать слова друга детства, значит, тоже заметила. В общем-то, было сложно не увидеть, что Кецалькоатль к ней неровно дышит. На это способен только отец. Хотя кто его знает; теперь мне кажется, что он нечто такое подозревал.

Видя, что мама успокоилась, я вслед за троицей божков, которые под благовидным предлогом смылись из-под её присмотра, тоже покинула столовую. Выйдя на центральную аллею, я свистнула Мушку. Маясь от безделья, дракон барражировал в воздухе, и он, обрадовавшись компании, со всех крыльев устремился ко мне. Для отвода глаз я немного полетала над поместьем — мол, не приставайте ко мне, я хочу развеяться, а затем, скрывшись от посторонних глаз, направилась к Грозолинской башне Руха. Надеюсь, я найду там Кецалькоатля, которого после возвращения отца разжаловали до властителя подземного царства.

На этот раз меня не испугали скелеты шолоицкуинтли, что даже после смерти вынуждены нести свою службу. И вообще, после Эквилибриума с его стервозными богами, боюсь, в мире найдётся немного вещей, способных меня испугать.

Спустившись вниз, я села на ступеньку и постучала камнем по стене.

— Эй! Есть кто дома?

Кецалькоатль не заставил себя ждать и я, встав, окинула его взглядом. Действительно, его аура отличается от отцовской; она куда бледней и проще, чем у того, кто на самом деле является богом Эквилибриума и, я так подозреваю, истинным наследником лорда Хаоса.

Время шло, я смотрела на своего убийцу и не находила в себе ненависти к нему. И дело было не только в похожести Кецалькоатля на отца, хотя и это играло свою роль. Впрочем, теперь я знаю, как он выглядит на самом деле, но это не важно: сейчас речь не об отце.

В Кецалькоатле было нечто такое, что говорило мне, что он глубоко несчастен и все упрёки, что вертелись у меня на языке, испарились сами собой. Близнец отца по перерождению — сильная натура, но у каждого свой предел прочности, даже у богов. А Кецалькоатль на пределе, это видно невооружённым взглядом. И это плохо. Бог, пошедший вразнос, к тому же его уровня, может натворить больших бед.

Кецалькоатль первым прекратил игру в гляделки и сел на ту же ступеньку, что до него облюбовала я. Устало сгорбившись, он сложил руки на коленях и устремил взгляд на чёрную подвальную воду. Ну вот, ещё один демон тоски и печали! У меня не дядьки, а прирождённые артисты; оба умеют изобразить такую скорбь, что поневоле пробивает на жалость.

— Что тебе нужно?

От его голоса, глухого и бесцветного, будто припорошенного пылью бесконечных веков, у меня прошёл мороз по коже. Брр! Пожалуй, демон в его исполнении выглядит куда достовернее, чем у Николса. Как там сказал сам Врубель? «Дух не столько злобный, сколько страдающий и скорбный, но при всём том дух властный и величавый». Абсолютно в тему!

— Ничего, — я села рядом с Кецалькоатлем. — Вот была поблизости, дай, думаю, навещу дядюшку, спрошу, чего он забыл к нам дорогу. Не потому ли, что нашкодил в прошлом, и теперь боится показаться родителям на глаза?

— Вифания вспомнила, да? — спросил он полу-утвердительным тоном, и я кивнула, решив не распространяться что да как. Пусть помучается, ибо нефиг! Лезть в постель к женщине, которая ни сном ни духом, это уже ни в какие ворота!..

Загробный голос Кецалькоатля не дал мне дойти до точки кипения.

— Шолотль знает?

— Да, — коротко ответила я.

— Так зачем ты пришла? Собираешься мстить?

Я повернула голову, чтобы видеть его лицо.

— Скажи, будь я твоей дочерью, ты и тогда убил бы меня?

Всё же я сумела допечь Кецалькоатля. Выдавая внутреннее напряжение, его губы дрогнули и он, пряча смятение, спешно отвернулся.

— Да! Убил бы! — буркнул он, но как-то не убедительно.

— Врёшь! В отличие от отца, у тебя не хватило бы духу убить родную дочь.

Прикинув так и эдак, я встала.

— Я скажу дома, что сегодня ты придёшь на ужин. Ну а ты решай, нужно тебе это или нет. С распростёртыми объятиями тебя, конечно же, не встретят, и извиняться, думаю, придётся не по-детски. Вполне возможно, что тебе набьют морду и уж точно выскажут всё, что думают о твоей подлянке, и, думаю, по большей части матом. Но я бы на твоём месте вытерпела все унижения, чтобы не потерять семью. Одному, конечно, проще — тишина и покой. Вот только что-то мне подсказывает, что тишина и покой уже сидят у тебя в печёнках. В общем, моё дело предложить, а твоё отказаться… — я посмотрела на опущенную голову Кецалькоатля. — Короче, приходи, а там видно будет. В конце концов, повинную голову меч не сечёт. Да и какой у тебя выбор? Есть лишь два варианта: либо тебя простят, либо нет.

На выходе из подвала я обернулась и ожившие шолоицкуинтли слаженно грохнули копьями. Впечатлённая оказанной честью, я отсалютовала отцовской гвардии его же жестом — правую руку со сжатым кулаком сначала к сердцу, а затем вперёд и вверх. «Вольно, ребята!» — улыбнулась я неподкупным стражам подземного мира и, развернувшись, шагнула в мир солнца и жизни. Помедлив, я снова обернулась, но лестница была уже пуста.

Дракон, крылатый поросёнок, куда-то уже смылся, и я решила прогуляться пешком, а то с этой магией, как с автомобилем на Земле, скоро разучишься ходить.

Прежде чем отправиться к дому, я подошла к дроссере и похлопала её (или его?) по стволу: «Привет, Буратино! — я глянула на верхушку древесного хищника и уважительно присвистнула. — Ух, ты! Если дальше будешь так расти, то скоро дорастёшь до Небес!» В ответ на это шум листвы сменил тональность. Вот ведь! Дерево, а умеет смеяться. «Кстати, ты кто у нас: мальчик или девочка?» — решила я поинтересоваться. Воздушные корни дроссеры пришли в движение и изобразили мужской детородный орган. Значит, дроссера из разряда двухдомных растений, насколько я помню ботанику. Теперь понятно, отчего мой питомец такой подвижный и сообразительный, — ведь ему, как мужику, придётся не только побегать за подружкой, но и доказать ей, что его пыльца ничем не хуже, а даже лучше, чем у конкурента.

Буратино сплёл подобие кресла из корней, но я покачала головой: «Извини, у меня сегодня дела».

Я подняла голову и нашла взглядом веталу, притаившегося в листве.

— Что, Майя, по-прежнему не теряешь надежды попробовать моего мясца?

— Ага! — ветала свесился с ветки и оскалил острые зубы. — Однажды ты зазеваешься, и я перегрызу тебе горло. Вот так! — состроив зверскую физиономию, он щёлкнул зубами, чересчур здоровыми и белыми для того, кто ведёт нездоровый образ жизни.

— Ну давай, мечтай дальше, — я махнула ему на прощание. — Передавай привет Дэви и Шиве!

— Маме передам, а отцу нет, — сказал поскучневший Майя и сел на ветке.

— Чего так?

— Шива снова её выгнал. Сказал, что от неё воняет мертвечиной.

— Гляди, какой привереда! — я улыбнулась, припомнив, что мы с его папочкой вытворяли в постели. — Не переживай, зубастик! У богов длинная жизнь, они ещё сто раз помирятся, — сказала я ветале в утешение и переместилась поближе к дому, чтобы он не увязался за мной.

Вряд ли Майя нападёт, но бережёного бог бережёт, к тому же у меня нет настроения драться…

И тут на моём пути выросла Алконост, причём злая как чёрт. Я вздохнула и вызвала кэм. Настроения нет, но драться придётся.

— Вот чего ты опять ко мне привязалась? — решила я пойти путём дипломатии, но попытка не удалась.

Алконост напала, не вступая со мной в дискуссию и, в принципе, это правильная тактика. Если ты изначально не настроена на переговоры, то нечего разводить бары-растабары и попусту трепать языком.

Некоторое время мы дрались один на один, без паладинов. Мои и Алконост появились одновременно, но те и другие были слишком заняты друг другом, чтобы как-то повлиять на наш поединок.

После нескольких лет постоянных драчек, я уже знала двойняшку как облупленную. К сожалению, процесс был обоюдным. Печально, но факт, несмотря на доступ к магии, мне приходилось туго. Мой прожект подловить её на одном из трюков с треском провалился. Какое там! Того и гляди, чтобы самой не угодить в ловушку. Похоже, Алконост не теряла времени даром и упорно тренировалась; её возросшее мастерство оказалось для меня ещё одним неприятным сюрпризом. Так что моё пребывание в Эквилибриуме не дало мне заметного преимущества, как я надеялась. Конечно, кое-чему я научилась, но без вионета мои навыки стоили немногого.

Алконост действовала с такой быстротой, что я едва успевала отбивать её молниеносные атаки. Она не давала мне ни секунды передышки, и я знала, чего она добивается. Долго мне такой темп не выдержать; под влиянием накопившейся усталости однажды я совершу ошибку или просто промедлю и тогда мне конец. Конечно, боги, находясь в материальном теле, тоже устают, и всё же они гораздо выносливей, чем мы, простые смертные.

Поначалу нашим основном оружием были кэмы и мы сражались на расстоянии. Защита, подкорректированная отцом, и доспехи действовали безотказно; Алконост зря расходовала энергию концентратора, стремясь их пробить. И всё равно приходилось постоянно перемещаться: нельзя было давать ей подолгу бить по одному и тому же месту. Это чревато пробоем защиты, через который, несмотря на доспехи, может так шарахнуть, что мама не горюй!

Нет, хватит бегать, пора дать ей отпор! Я сменила кэм на меч и ринулась к двойняшке. Как там учил высочество? Сначала крестообразный росчерк, затем ещё один, но со смещением на сорок пять градусов, теперь серия из семи коротких плотных импульсов и вдогонку игольно-тонкий луч. Надеюсь, я не напортачила с временными интервалами… Есть! Получи, гадина! Жаль, что повторить не удастся. Такой магический снаряд забирает слишком много энергии, зато он эффективный и с гарантией пробивает защиту и доспехи. По действию он схож с местечковой анестезией и, хотя онемение длится не более пяти минут, этого может хватить, чтобы привести к летальному исходу.

К моему огорчению, удар пришёлся Алконост в бедро, хотя целила я в голову. Тем не менее парализованная нога снизила темп её атак, что дало мне необходимую передышку. Правда, как только нога отошла, она с новой силой набросилась на меня.

Досталось и мне. Я поставила блок и, сложив крылья, ушла вниз, но недостаточно быстро. Пробой был небольшим, защита отразила большую часть магического снаряда, тем не менее перед моими глазами сплясали все звёзды неба. К счастью, я не отрубилась и сумела вывернуться из-под следующего удара, который был настолько мощным, что вскользь задетые доспехи засветились как раскалённая плита.