Мишель и Мышиный король (СИ)

Глава 11. Корона Теней

Противоречивые чувства разрывали изнутри, мешая мыслить здраво. Генри здесь, рядом, так близко, что Мишель могла слышать стук его сердца. И в то же время теперь между ними разверзлась настоящая пропасть, ведь ее забытый друг оказался королем, несущим на плечах бремя ответственности за свой страдающий народ.

Королем, которому не нужна такая королева, как она: обыкновенная простушка, все радости которой можно уместить под крышей ветхого пансиона, где она провела почти всю свою жизнь. Иначе он ни за что бы так легко от нее не отказался.

Но разве не он первый признался ей в любви? Разве не он умолял ответить взаимностью? Как он мог с такой легкостью оборвать связавшую их нить, заставить ее забыть о самом близком человеке?

Сейчас, когда ворота остались позади, они пробирались по запорошенной снегом дороге к замку с привидениями. Алек шел впереди, сжимая в руке золотую саблю, Тэш следовал за ним, а Генри с Мишель на руках будто бы случайно отстал от других на несколько шагов.

— Как ты мог так поступить? — тихо проговорила она.

Генри усмехнулся, выдохнув белое облачко. Его серые глаза блеснули сталью. Прежде Мишель не замечала в них такой суровости.

— Ты, безусловно, имеешь право меня ненавидеть, — отозвался он, немало удивив Мишель своими словами.

— Ненавидеть? — переспросила она, нахмурившись.

— Ведь это по моей вине так круто изменилась жизнь твоего жениха, — он сделал особое ударение на последнем слове, и Мишель наконец поняла, что больше всего задело Генри.

Да как он вообще мог ревновать после того как сам же от нее отказался!

— Поставь меня на землю, — строго скомандовала она.

Теперь уже Генри выглядел удивленным, однако Мишель и не думала смягчаться. Пора бы им уже расставить все по своим местам.

— Твои ноги промокнут, — попытался воспротивиться Генри.

— Это не твои заботы, — парировала она. — Теперь, как ты сам заметил, моими ногами следует интересоваться моему жениху!

Генри сжал зубы и, кажется, побледнел еще сильнее, но послушно опустил Мишель на землю. Колючий снег тут же обсыпал лодыжки, забился в задники разношенных туфелек.

— Прошу прощения за мою вольность, я надеялся немного поговорить, но раз тебе и это неприятно, не стану задерживать, — холодно заметил Генри, и злость в груди Мишель вспыхнула с новой силой.

— Почему же ты решил поговорить только сейчас? Дай угадаю: невеста принца более подходящий собеседник для Мышиного короля, чем детдомовская девчонка без роду без племени?

— При чем тут твое происхождение? — опешил Генри.

— Так ты не из-за него меня бросил? Тогда почему? Как ты посмел забрать у меня то, что тебе не принадлежало?! Это мои воспоминания и моя жизнь, а ты просто украл это! Лишил лучшего, что у меня было, и исчез! — Мишель сама не заметила, как повысила голос.

Тут как тут подоспел Алек и Тэш, да только Мишель не было до них никакого дела, тогда как Генри бросил взгляд на принца, который шагнул вперед, будто готовясь встать между ними.

— Не так уж и страшно потерять немного воспоминаний, — сказал он. — Главное, что быстро нашелся тот, кто смог утешить.

— Ах вот значит как ты заговорил! — грудь Мишель часто вздымалась, а руки так и чесались хорошенько стукнуть упрямца.

— Что тут произошло? — вмешался Алек и смело положил руку на плечо Мишель. — Неужели ты прежде знал мою невесту?

При всем желании сложно было вообразить более неподходящего момента для проявления заботы. Генри насмешливо хмыкнул, а Мишель раздраженно сбросила руку принца с плеча.

— Кстати об этом! — она повернулась к Алеку, уперев руки в бока. — С чего ты вообще взял, что мы поженимся?!

— Как же иначе? — удивился принц, и его прекрасное лицо преисполнилось решимости, когда он торжественно продолжил: — После всего, что между нами случилось, я должен поступить по совести и взять ответственность за девушку, что спасла мне жизнь ценой собственной репутации.

Мишель слышала, как хрустнули костяшки, когда Генри сжал кулаки, однако не могла понять, чего ей хочется больше — плакать или смеяться. Со слов Алека выходило, что он едва ли ни обесчестил ее, тогда как на самом деле все обстояло совсем не так. С другой стороны, самоотверженность, с которой принц готов был броситься в неспокойные воды брака, даже не узнав, что она за человек, восхищала.

— Значит так, Ваше Высочество, — Мишель глубоко вздохнула и быстро проговорила: — Ничего особенного я не сделала и тебе не нужно на мне жениться. Свадьба без любви — плохая затея. Так что с этого момента я освобождаю тебя от всех обязательств, понятно?

— Но как же приличия? — виновато произнес Алек. — Ведь я оказался в твоей спальне посреди ночи. Нас едва не застукала та жуткая женщина.

— В таком случае, мне придется выйти замуж сразу за троих, а это еще более неприлично, не находишь? — возразила Мишель, проигнорировав возмущенный кашель Тэша и удивленно взлетевшие брови Генри.

— Тут ты, конечно, права, — подумав, согласился Алек и с сомнением добавил: — Но ты, наверное, расстроишься, ведь я уже пообещал тебе…

— Но ведь я уже освободила тебя от обещания, — напомнила Мишель и мстительно продолжила, вздернув подбородок: — Я вообще ни за кого замуж не собираюсь!

— Ну, раз так, будь по-твоему, — вздохнул принц, но Мишель в его словах почудилось облегчение, — однако ты можешь рассчитывать на мою поддержку и дружбу! Поверь, я всегда буду помнить о твоей самоотверженности!

— Если только кто-нибудь не поможет тебе забыть, — мрачно отозвалась Мишель и, развернувшись к троице спиной, уверенно зашагала к замку, с силой приминая скрипучий снег.

Она решила: поможет Генри расколдовать замок и разобраться с короной — и сразу же вернется домой. Все, хватит с нее сказок и волшебства. Что толку от чудес, если в итоге заклятия используют против тебя, стирая память?

***

Мишель не чувствовала холода — внутри нее бушевало пламя праведного гнева. Она не подала вида, что заметила нагнавшего ее Генри, просто шагала вперед, мимо замерзших розовых кустов и темных, заваленных снегом лавочек. По-видимому, когда-то здесь был прекрасный сад.

— Я решил, ты его любишь, — проговорил Генри.

— А я решила, что что-то для тебя значу, — отозвалась Мишель. — Как видишь, людям свойственно ошибаться!

— Ты совсем не изменилась, — заметил он.

— Печально, — констатировала Мишель. — Выходит, я по-прежнему не слишком хороша, чтобы ты сделал меня своей королевой. Только в этот раз, пожалуйста, не утруждайся, стирая мою память: я вовсе не собираюсь бросаться тебе на шею, умоляя сбежать со мной!

— Все не так! — воскликнул Генри.

Схватив Мишель за руку, он развернул ее к себе, заставив посмотреть себе в глаза. Сердце дрогнуло — так бывало каждый раз, когда он смотрел на нее с такой жадностью. Да только Мишель совсем не хотелось обжигаться вновь, поэтому она отвернулась, прошептав «пусти».

Генри послушался, убрал руки, но не сдвинулся с места, пока она вновь на него не посмотрела.

— Я действительно никогда не хотел, чтобы ты становилась моей королевой, но не потому, что ты недостаточно хороша для меня — как ты вообще могла подумать о подобном? — он нервно взъерошил волосы, вновь становясь похожим на того шестнадцатилетнего парня, в которого она влюбилась. — Просто… Слишком эгоистично с моей стороны просить тебя о такой жертве! Как я мог лишить тебя нормальной жизни, подвергнуть риску, тогда как я сам не представлял, смогу ли справиться с доверенной мне силой?

— Что бы ты там себе ни надумал — заставлять меня забыть о тебе — подло! И почему же, когда понял, что справляешься, ты не вернулся за мной? — Мишель чувствовала, что если сейчас не выскажет все, что ее тревожит, то обида разорвет ее на миллион кусочков.

— Ты могла стать счастливой и без меня, — упрямился Генри. — Я не имел права забирать у тебя этот шанс.

— Так вот, оказывается, в чем дело? — фыркнула Мишель. — А может тебе просто не хотелось за меня бороться?

— Или может мне не хотелось смотреть, как ты меняешься под действием короны, — мрачно проговорил Генри.

Он отвернулся и, больше не глядя на Мишель, быстро пошел вперед. Она при всем желании не смогла бы его нагнать — на один размашистый шаг Генри приходилось два ее.

Почему все так обернулось? И что имел в виду Генри, говоря, что корона ее изменит? Неужели решил, что власть испортит характер? От невеселых размышлений отвлекли остальные участники ночной вылазки: Тэш и Алек, словно телохранители, пристроились с обеих сторон.

— Он ни за что не позволит тебе стать королевой, — проговорил Тэш. — Но не потому, что не хотел бы. Думаю, то, что случилось с предыдущей королевой на его глазах, многому его научило. Он не допустит, чтобы история повторилась.

— Ты говоришь о его матери? — уточнила Мишель. Ей вспомнилась последняя встреча с Генри, когда он упоминал, что не смог помочь ей усмирить магию. Тэш кивнул.

— Ее Величество была весьма искусной колдуньей, но даже великая сила не помогла ей избежать влияния Короны Теней. И в итоге все кончилось печально.

— Всякого, кто нарушает клятву, ждет печальный финал, — мрачно заметил Алек.

— Она с лихвой заплатила за свою ошибку, — хмуро ответил Тэш. — И не только собственной жизнью. Лишившись покровителей, стражи каждый день сражаются с тенями, что вот-вот поглотят наш мир.

— Беспокоишься о своем мире, в то время как мой разрушен безвозвратно, — сурово проговорил Алек. — И не нужно валить вину на корону. Всем известно, что она дарует обладателю силу и не более. А уж как распоряжаться этой силой, каждый решает сам: направить во благо или, потакая гордыне, обернуть против союзников.

— Да, о силе короны известно всем! — выпалил Тэш. — Вот только почему Ваше Высочество за долгие годы дружбы с Его Величеством не удосужился поинтересоваться, отчего его лучший друг всеми силами избегал занимать трон матери? Уж точно не из-за волшебной силы, даруемой проклятой короной!

— Тэш! — Мишель встрепенулась, когда рядом с ними вдруг выросла фигура Генри. Его глаза пылали гневом, и под этим негодующим взглядом беловолосый Тэш тут же умолк. — Разве я разрешал тебе трепать языком?

— Нет, Ваше Величество, — склонил голову Тэш, но Алек шагнул вперед.

— О чем он? Что не так с этой короной? — спросил принц.

— Пусть тебя это не беспокоит, — отозвался Генри. — Мы заключили сделку. И я исполню свою часть уговора, так что прекрати повторять на каждом шагу, что твой мир рухнул. Я расколдую его, как только получу корону.

— Какой ценой… — буркнул Тэш, и Мишель взглянула на Мышиного короля. Что же он недоговаривает?

Кажется, этот вопрос интересовал не только ее. Алек сделал еще шаг к Генри.

— Я требую, чтобы ты все объяснил! Сейчас же! О чем толкует белобрысый?

— Кто бы говорил… — тут же огрызнулся Тэш, а Генри покачал головой.

— Нечего тут объяснять. Ты был там. Своими глазами видел, что случилось. Тебе ведь известны слова присяги стражей, как и наказание, предусмотренное за нарушение клятвы верности.

— Смерть предателя, — кивнул Алек. — И все же прежде, чем испустить дух, твоя матушка исхитрилась умертвить всех, кто находился в замке, и превратить меня в деревянную куклу!

— Она боролась до последнего, — сухо проговорил Генри. — И если бы только ты не достал эту чертову саблю…

— Так выходит, это я во всем виноват?! — вспылил Алек.

— Нет, — Генри отвернулся и тихо добавил: — Вина лежит на мне. Если бы я так долго не избегал своих обязанностей, а забрал на себя хотя бы часть ее груза, она бы не сломалась. Но мне так хотелось стать обычным, жить жизнь, мне не предназначенную.

От этих слов сердце Мишель болезненно сжалось. Она знала, о какой жизни мечтал Генри. О той же, что и она сама. «Ты никогда не думала сбежать отсюда?» — вспомнила она его вопрос. Он грезил свободой, жаждал сам делать выбор, без обязательств, которыми опутала судьба. Однако когда король вновь заговорил, в его голосе звучала решимость мужчины, не имеющая ничего общего с сомнениями юноши, каким она его знала:

— Больше я не стану бежать. Я все исправлю. И сделаю так, чтобы сила короны больше никому не навредила.

Мишель не видела лица Генри, зато отчетливо рассмотрела, как сжались зубы Тэша, а обращенный на короля взгляд сверкнул несогласием. Кажется, ему совсем не нравилось то, что задумал Мышиный король.