Мишель и Мышиный король (СИ)

Глава 6. Заключение

Напряженно раздумывая, что ей делать дальше, Мишель сама не заметила, как стала теребить ключ-подвеску. Вот это удружил бородатый бариста!

Она поежилась, но не от холода — в камере оказалось на удивление тепло. Здесь даже обнаружилась небольшая отдельная ванная со всеми удобствами, без излишеств, но чистая и аккуратная. В отличие от камеры, в которой она очнулась после того, как злостный мыш затащил ее в мышиное царство, здесь не было двери. Ее заменила частая решетка в крепкой железной раме.

Мишель с легкостью могла разглядеть подсвеченный мягкими магическими огоньками коридор и даже соседнюю камеру, с такими же витыми прутьями вместо двери, как у нее.

Поднявшись с кровати, она подошла к решетке и осторожно ее подергала: недовольный скрип несмазанных петель прокатился по пустующему проходу. Мишель замерла, ожидая недовольного окрика стражника. Которого так и не последовало. Кажется, ее никто не охранял.

Немного осмелев, Мишель просунула руку наружу и нащупала массивный замок. Прорезь для ключа оказалась гораздо крупнее крошечного ключика, висящего на ее запястье. И все же Мишель вставила подвеску в замок — а вдруг? В конце концов, может это какой-нибудь магический ключ, раз уж в этом мышином мире существует волшебство.

Но чуда не произошло — замок и не думал отпираться. Оставив решетку в покое, Мишель развернулась спиной к проходу.

Не может же быть, чтобы он это всерьез? Не станет Мышиный король ее казнить! Она ведь не сделала ничего плохого! Вспомнился мягкий блеск его серых глаз и загадочная полуулыбка. Он смотрел на нее так ласково!

«А потом запер в камере и приказал казнить!» — услужливо подсказал разумный внутренний голос. Но ведь он казался таким участливым и добрым — спас бедного мышонка и даже ругаться не стал.

— Поздравляю, Мишель, ты ищешь оправдание своему мучителю, — усмехнулась она.

Как вообще может понравиться человек, который, не разобравшись в ситуации, подписал девушке смертный приговор?

Нет, конечно же он вовсе не собирается ее убивать. Наверное. Горький вздох помимо воли вырвался из груди. Что же ей делать, как вернуться домой?

— Долго ты еще собираешься буянить? — раздался недовольный мужской голос из камеры напротив. — Дай поспать, а?

Мишель отпрянула от решетки, вглядываясь в оживший темный силуэт в соседней камере, который прежде приняла за тюк белья.

Тюк тем временем поворочался, повздыхал и, поднявшись с кровати, приблизился к решетке. Сосед по несчастью оказался высок и широк в плечах. Длинные светлые волосы доходили до груди, но света оказалось недостаточно, чтобы как следует рассмотреть его черты.

— Кто ты? — не удержалась Мишель.

— Пленник. Такой же, как ты, — отозвался тот и, зевнув, добавил: — Разве что немного не выспавшийся, твоими стараниями.

— И за какое преступление ты попал за решетку? — поинтересовалась Мишель.

— Небольшое недоразумение, — доверительно сообщил блондин. — Можно сказать, оказался не в том месте, не в то время. А что насчет тебя?

— Почти то же самое, — вздохнула Мишель, усаживаясь на край кровати. — Язык мой — враг мой.

— Только не говори, что нагрубила какой-нибудь высокопоставленной шишке, — усмехнулся сосед.

— Ну как шишке… — смущенно проговорила Мишель. — Королю…

Блондин присвистнул.

— Вот это да! Что ж такого нужно было сказать, чтобы вывести Его королевское Величество из себя настолько, что он приказал бросить тебя в темницу? Ты не похожа на грубиянку…

— Да я вовсе не собиралась его злить! — оправдывалась Мишель. — Всего лишь упомянула о сабле, будь она трижды неладна. Лучше бы просто домой попросилась…

— Погоди, какую это саблю ты там упоминала? — насторожился пленник.

— Золотую, которая с елочной игрушки упала, — призналась она, предчувствуя подвох.

— Игрушкой ты сейчас заколдованного принца назвала? Тот, который солдатиком сделался? — уточнил блондин.

— Не знаю, что там насчет принца, — неубедительно врала Мишель, решив, что доверять чужую тайну странному заключенному, о котором она не знала ровным счетом ничего, — не лучшая идея. — Просто солдатик. Елка упала, и сабля потерялась. Я попросила отдать. А он как разобиделся! Сказал, что казнит… Он ведь не всерьез, да?

— Ха! Еще как всерьез! — воскликнул пленник. — Ты ж у нас, оказывается, с мышеубийцей Алеком дружбу водишь! Саблю для него раздобыть взялась! — он отошел от железных прутьев, скрывшись в тени камеры, а затем плюхнулся на кровать. — Сделаем вид, что этого разговора не было. Не хочу иметь ничего общего с такой, как ты!

— Эй, ты, между прочим, тоже не просто так за решеткой оказался! — возмутилась Мишель. — Я не сделала ничего плохого! Откуда ж я знала, что между этими двоими все так ужасно? Тот говорит — мыши убили родителей, король говорит — мышей уничтожили! Кому верить? Кругом, куда ни посмотри, — одни пострадавшие!

— Что-что он там тебе наговорил? — блондин даже приподнялся, будто бы всматриваясь в Мишель. — Убили родителей? Врун несчастный! Живы его ненаглядные родители! Заколдованы, как и их сынок, но живы! В отличие от матери короля Генри! Мало того, что ему пришлось стать правителем в неполные семнадцать, так еще и корону волшебную умыкнули! Спрятали в своем проклятущем замке! А что это едва не погубило всех мышей — подумаешь, все равно! Но Его Величество справился и без короны! Такого сильного мага еще поискать надо! Так что передай своему Алеку — саблю он не получит! Пока не вернет корону!

Заколдованное королевство, короли и королевы, волшебные короны и сабли, — голова Мишель едва не взрывалась, отказываясь принимать такое количество странной, совершенно неправдоподобной информации. Сказочных слов, конечно, получилось много, но разве о такой сказке она мечтала?

«Вернее надо было желание формулировать», — мысленно вздохнула Мишель. Так-то ее жизнь действительно превратилась в сказку. Превратилась и вот-вот закончится, если она не придумает, как выбраться из темницы.

— Ладно, хорошо, — вслух успокаивала себя Мишель, обхватив виски пальцами. — Допустим, король Генри и принц Алек в ссоре. Но зачем срываться на мне? Я вообще человек посторонний и ничего не понимаю в этих их противостояниях. Должен же это кто-то понимать!

— А нечего было за саблей приходить, — буркнул из своей камеры блондин. — Сидела бы в своем детдоме, никто бы тебя и пальцем не тронул!

— Я и сидела, пока… Постой-ка! Откуда ты знаешь, что я работаю в детском приюте? Я ведь ничего тебе не рассказывала! — Мишель подскочила, как ужаленная, и припала к решетке, всматриваясь в силуэт, замерший в соседней камере.

Блондин не торопился с ответом. Видимо, понял, что выдал себя, и теперь усердно изображал бесчувственное полено.

— Эй, отвечай! — прикрикнула Мишель. — Кто ты такой и откуда обо мне знаешь?

Снова тишина в ответ. В следующий миг в дальнем конце коридора что-то звякнуло и зашуршало. Как Мишель ни пыталась выглянуть, рассмотреть, кто пожаловал в гости не выходило. Оставалось смиренно присесть на казенную кровать, замереть и ждать, прислушиваясь к легким, торопливым шагам.

Сердце колотилось. А вдруг это Мышиный король? Передумал и мчится ее освобождать? Ну нет, для этого у него есть слуги. Алек? Выбрался из шкатулки и бросился за ней, а когда сообразил, что случилась беда, пробрался в логово неприятелей и всех победил? Сердце застучало быстрее — ей вовсе не хотелось, чтобы уставшего, сероглазого Генри кто-то побеждал. Лучше бы это был не Алек!