Многоточие длиною в любовь

10

Фотографии, если их вежливо попросить, расскажут о человеке больше, чем мог бы близкий родственник. Они ловят настроение, и тончайшие оттенки любви или ненависти с легкостью читаются на застывших лицах.

У Рональда Феррэла был очень маленький альбом. Он много путешествовал, получал награды, но не любил фотографироваться.

Альбом, по приблизительным подсчетам Шарлотты, состоял из двухсот фотографий. Необычайно мало, если на другой чаще весов тридцать восемь нескучных лет.

Фотографий самого Рональда было и того меньше, не больше сорока. Детство, окончание школы, университета, свадьба, первая премия и, пожалуй, все. На остальных снимках царствовала Валери.

— Кто сделал все эти фотографии? Они прекрасны! — восхитилась Шарлотта.

— Вы мне льстите. Валери снимал только я. В юности я увлекался фотографией, а лучшего объекта для творчества и представить невозможно.

Шарлотта согласилась. Жена Рональда была очаровательной и чрезвычайно фотогеничной. Улыбалась она или грустила, от ее лица и глаз цвета черного кофе исходило тихое сияние.

— Она прекрасна, — подтвердила Шарлотта. — Вы ее очень любили?

Рональд достал из бара коробку шоколадного печенья и поставил перед Шарлоттой.

— Любил? — переспросил он, не понимая, зачем озвучивать и без того очевидное. — Нет, я боготворил ее. Я не знал, за что Бог наградил меня таким счастьем, и боялся, что однажды, поняв свою ошибку, он заберет ее обратно на небо.

Шарлотте не терпелось спросить, как же умерла Валери, но он боялась ранить Рональда болезненными воспоминаниями.

— Хотите знать, почему она ушла? — спросил Рональд. Его прямодушный взгляд пронизал Шарлотту насквозь.

— Я слышала, авария на дороге.

— Так думала полиция, — неожиданно сказал он изменившимся тоном.

Сейчас он признается в убийстве! — испугалась Шарлотта. Она втянула голову в плечи и была готова зажмуриться, как только Рональд откроет рот.

Но вместо этого он встал и, ничего не сказав, направился к лестнице на второй этаж. В этот короткий отрезок времени Шарлотте было необходимо принять принципиальное решение, как поступить, если он откроет ей истинную причину смерти его жены. Хватит ли ей мужества честно передать все его признания полиции, преодолеет ли она странным образом нарастающую симпатию к этому человеку? И снова Рональд появился раньше, чем она справилась с душевной неразберихой.

— Вот, прочитайте, я вам разрешаю.

Он вручил ей то самое письмо, которое Шарлотта не успела прочитать. Последнее письмо Валери.

«Здравствуй, мой дорогой Рон! Не знаю, успел ли ты прочесть все мои предыдущие письма, но обещаю, что завязываю с эпистолярным жанром. Сегодня я уеду за покупками и больше никогда не вернусь к тебе. Прости меня за такую жестокость. Знаю, как сильно ты меня любишь, но это выше моих сил. Я никогда не лгала тебе, и самые лучшие годы мы провели в ласках и взаимном утешении. Но все закончилось. Я всего лишь слабая женщина…

Я полюбила другого. Полюбила так, что больше не могу быть с тобой. Но и жить без тебя я тоже не умею.

Ты спрашиваешь себя, кто этот негодяй? Он действительно большой мерзавец, но я лечу к нему, как бабочка к огню. Он не стоит твоих переживаний. Это я виновата перед тобой.

Я ухожу навсегда. А ты веселись без меня и обязательно полюби. Найди удивительную женщину и полюби ее сильнее, чем любил меня. Прощай, мой ненаглядный. Твоя Вэл».

— Это чудовищно! — всхлипнула Шарлотта.

Боясь, что Рональд сочтет ее слишком сентиментальной, она украдкой смахнула слезу со щеки. Дав сердцу успокоиться, Шарлотта заговорила страстно и живо:

— Но почему вы не отдали письмо в полицию? Вас могли заподозрить в убийстве!

— А меня и заподозрили, — подтвердил он. — Первые два месяца инспектор Фрейзер практически жил в моем гараже. Вынюхивал и высматривал улики. Они ведь сразу выяснили, что тормоза были испорчены. Я нашел письмо не сразу, но решил не отдавать. Зачем было очернять память Вэл перед чужими людьми?

— А если бы вас обвинили?

— Я бы принял обвинение. Это я убил ее. Не знаю как, может, занятостью или беспрерывными отлучками. — Рональд беспомощно развел руками.

Ну вот, подумала Шарлотта, на один вопрос ответ вроде бы отыскался. Но тех, на которые ответов не было, оставалось гораздо больше.

— А вы не допускаете мысли, что она действительно поддалась страсти и просто не смогла справиться с ситуацией?

— Если бы с ней можно было справиться, она бы так и сделала. Моя жена была очень сильной женщиной. Такой же, как вы, Шарлотта. Вы с ней очень похожи. Моя жизнь после смерти жены это непрерывное многоточие… — Рональд бросил на Шарлотту проницательный взгляд и закончил: — Как вы думаете, может, мне действительно пора влюбиться в удивительную женщину?

Смущенная его взглядом, самим присутствием Рональда и трепетом, который заставлял ее сердце отчаянно биться в груди, она с трудом могла понять, о чем он спрашивает.

Занималось утро. Рональд дремал на диване, зажав в руке прощальное послание жены. Он так и уснул, обессиленный воспоминаниями и душевным смятением.

Шарлотта открыла ставни и впустила в гостиную новый день. На улице было очень тепло, и она знала: вдали, где небо и океан соединялись в одну линию, висит туманная завеса.

— Я люблю вас… И пусть моя любовь безнадежна, я буду любить вас всю жизнь.

Любовь! Рональд Феррэл забрал ее сердце и сделал своим — и теперь она никогда уже не станет прежней.