Многоточие длиною в любовь

18

Желтое такси визгливо приткнулось у обочины. Водитель-негр посигналил три раза. Безрезультатно.

— Чертова работенка! — ругнулся он, высунув голову наружу и поёжившись от холодных брызг. — Где эта дамочка?

Таксист имел вид самого обычного калифорнийского шофера: верзила-простак с широкой грудью, на которой можно играть в мини-футбол, и стертыми от баранки ладонями. Он вышел из машины и, прикрыв голову руками, громадными шагами помчался к дому клиентки, сожалея о том, что позволил младшему братишке уговорить себя поработать за него. Везунчик как раз в это время веселился с красоткой-официанткой из придорожного бара — для свидания девица тоже выпросила у хозяина выходной. Его же брату приходилось молиться Всевышнему, чтобы гром небесный не прибил его у дома…

Прищурившись, таксист отыскал на домофоне нужный номер квартиры и уже протянул руку к звонку, как вдруг дверь дома открылась и из нее вышла девушка. Она глубоко вдохнула свежий запах мокрой листвы и потянулась от удовольствия.

— Вы мисс Клейтон? — тараща на нее глаза, вежливо спросил таксист.

— Я. А вы?.. — удивилась она, вскинув на водителя свои огромные пронзительно-черные глаза, но тут же, увидев такси, сообразила, в чем дело. — Ну конечно! Что же мы стоим?! Едем скорее.

— Да, мисс, — зачарованно пробормотал таксист. — Всегда к вашим услугам. Скверная сегодня погода. Позвольте ваш зонт.

— У меня его нет, — просто ответила девушка и, смеясь, выскочила под дождь. — Чудесно! Чудесный вечер!

Таксист будто на привязи последовал за ней и, обегая девушку то слева, то справа, держал над изящной женской головкой свои широкие ладони.

Кажется, я его изумила, с удовольствием подумала Шарлотта, нырнув в теплый и сухой салон такси. Что ж, она и сама была удивлена собственной перемене. Ноги, которые оказались не такими уж короткими, были обтянуты тонкой сеточкой чулок, маленькую ступню укрывала красная бархатная лодочка. Как приятно было разглядывать эти чудесные туфли с двумя бантиками, как у Золушки из детской сказки!

— Вы изумительно красивы, — добродушно протрубил таксист, не отрываясь от дороги, — но ваше зеркало, вероятно, каждый день говорит вам об этом.

— Не так красноречиво, как бы мне хотелось, — улыбнулась Шарлотта.

Она не узнавала саму себя: кокетничать с незнакомым мужчиной! До чего это глупо и смешно! С другой стороны, у нее это отлично выходило.

Неужели и после моего преображения Рональд станет утверждать, что я одета в чехол от контрабаса? — мысленно обратилась Шарлотта к своим туфелькам. Но те сделали вид, что не умеют говорить.

И все же, когда такси остановилось у театра, Шарлотта почувствовала внезапное желание распустить волосы, скинуть туфли в ближайшую канаву и вообще стать как можно меньше и незаметнее. Она была уверена, Рональд вообразит, будто она нарочно старается привлечь его внимание, и вновь станет насмехаться над ее нелепым обликом. Но сожалеть о том, что ей не хватило решимости отринуть приглашение, было уже поздно.

Войдя в холл, Шарлотта увидела множество снующих туда-сюда официантов. Из зала доносилась музыка и голоса, и Шарлотта почувствовала, как сильно забилось ее сердце и пересохли губы.

Накануне, когда Шарлотта высказала опасения разминуться с Рональдом в пышном обществе, он пообещал, что ровно в половине девятого спустится за ней в холл.

Шарлотта взглянула на часы. Еще целых пять минут на то, чтобы сказать себе «Ты слишком размечталась, Шарлотта» и сбежать, пока Рональд снова не прожег ее своим безжалостным взглядом.

Когда Шарлотта снова посмотрела на лестницу, Рональд уже сбегал по зеркальным ступенькам.

Шарлотте почудилось, будто он выступил из океана огня. Воображение шепнуло ей: если он не продал душу дьяволу, то, возможно, он сам и есть дьявол. В эту минуту Шарлотта была готова отдать все на свете, лишь бы оказаться в своей маленькой квартирке.

Начищенные до блеска ботинки Рональда были все ближе, и вдруг Шарлотта поняла, что он даже не посмотрел в ее сторону. Пройдя мимо нее, Рональд озабоченно взглянул на часы и выглянул на улицу. Затем, задумавшись, сделал пару кругов по холлу и остановился прямо напротив Шарлотты.

— Должно быть… — неразборчиво бубнил себе под нос Рональд, постукивая об пол носком ботинка, — что ж… я бы мог…

Внезапно его блуждающий взгляд задержался на платье Шарлотты. Но, конечно, она была слишком умна и догадалась: бесцеремонно разглядывая ее наряд, Рональд интересовался не особенностями кроя и фактурой ткани. Шарлотта хоть и была возмущена подобным типично мужским поведением, но где-то в глубине души ей льстило, что босс смотрит на нее, как на женщину.

Коснувшись жадным взглядом лица незнакомой красотки, в отношении которой он уже начал строить вполне определенные планы, Рональд пораженно приподнял брови.

— Шарлотта?! Вы ли это?! — вскричал он.

— Неужели я так сильно изменилась? — спросила Шарлотта, неуверенно сделав несколько шажков навстречу Рональду.

Из-за высоких шпилек Шарлотту едва заметно покачивало. Под пристальным взглядом Рональда она даже зарделась, подумав, что походка у нее, наверное, не очень изящная.

— Вы стали настоящей женщиной! Когда пару часов назад я мучился с этой бабочкой, я и предположить не мог, какое щедрое вознаграждение получу за страдания.

— Благодарю вас, сэр. У нас в Бейкерсфилде комплименты большая редкость, — съязвила Шарлотта. — Не сомневаюсь, вы думали, будто я не умею себя вести и не знаю, что надеть в общество, но я не невежа, как вам представляется.

— Вы приписываете мне слова, которые я не говорил, — возразил Рональд.

Он обошел Шарлотту, не скрывая восхищения грациозностью ее фигуры.

Шарлотта смутилась, и, чтобы сгладить обстановку, Рональд насмешливо шепнул:

— У вас, оказывается, тонкая и красивая шея. Разрешаю плеснуть в меня чаем, если я еще когда-нибудь назову вас неповоротливой гусыней. Только не забудьте, холодным чаем. — Шарлотта шутливо нахмурила брови, и Рональд подытожил: — Ну, это так, в целях пожарной безопасности.

Бережно взяв Шарлотту под локоток, Рональд ввел ее в огромный зал, залитый светом десятка люстр.

— Сколько здесь знаменитостей! Я никого не знаю, — испуганно прошептала Шарлотта, сильнее вцепившись в рукав Рональда.

На губах его появилась легкая улыбка, как будто он знал, что она испугается, и тихо, чтобы слышала только она, Рональд сказал:

— Может, вас успокоит, если я скажу, что половина из них этого и не заслуживают.

Страх понемногу отступал, и Шарлотта уже посмеивалась над своей трусостью, вспоминая, что еще недавно сама устраивала приемы для читателей и спонсоров журнала в Бейкерсфилде. Конечно, там не было всемирно известных людей, но, по меркам маленького городка, спеси местных знаменитостей оказалось более чем достаточно.

Впрочем, не без помощи Рональда еще спустя полчаса Шарлотта забыла о стеснении и перезнакомилась с уймой интересных людей.

Большое удовольствие Шарлотта получила от беседы с поэтом Уильямом Трампом, творившим под псевдонимом Мэри Уайт. Его сатирические сонеты на злобу дня смешили великосветскую публику и простых фермеров во всех американских штатах. Уильям только что вернулся из Австралии и с большим увлечением рассказывал о достопримечательностях этой страны.

Потом Рональд представил Шарлотту своему приятелю Лайонелу Форду, одному из племянников автомобильного магната. Но единственным, что указывало на связь Лайонела с его дядюшкой, пожалуй, была страсть к раритетным автомобилям.

— Вы прозаик или поэт? — осведомилась Шарлотта, приготовившись услышать какую-нибудь любопытную историю, связанную с похищением автомобиля.

— Боюсь вас разочаровать, но я не имею никакого сношения к миру высоких материй, — развел руками Лайонел и, приблизив губы к уху Шарлотты, добавил загадочным шепотом: — На этом беллетристическом слете я рыбак. Ловлю только крупную рыбу. — Он подмигнул и, широко расставив мускулистые руки, показал, какой именно размер имел в виду.

Шарлотта засмеялась.

— Клюет?

— Не так, как бы хотелось. Но одного сочинителя пошлых любовных стишков вроде бы подцепил. У него в гараже пылится роскошный изумрудный «бугатти» начала века. Надеюсь, через пару дней смогу заехать за вами на этом красавце. Вы ведь согласитесь со мной отобедать?

Лайонел с его искрящимися лукавством серыми глазами производил самое благоприятное впечатление, и Шарлотта дала свое согласие. Но при условии, что Рональд непременно будет третьим в их дружеском застолье.