Мой рыжий ангел

1

1878 г.

" Мой дорогой Люк, пишу тебе это письмо и надеюсь, ты найдешь в себе силы прочесть строки до конца. Знаю, что поступила не лучшим образом, бросив вас с Кайлом на произвол судьбы, но ты должен меня простить и не пытаться отыскать причины столь чудовищного поступка.

Многие годы я думала о тебе и о твоем младшем брате, вспоминала все, что связывало нас, и проклинала себя за слабость. Нет, не думай, что я стану вымаливать прощение или умолять принять меня обратно.

Ты прочтешь это письмо, когда мое тело опустят в сырую землю, ибо такова была моя последняя воля.

У тебя есть все причины ненавидеть меня, Люк, я понимаю. Но, зная твой добрый нрав, все же лелею надежду на то, что ты меня услышишь и не останешься безучастным к судьбе моей дочери. Ее зовут Изабель, она очень милая и благовоспитанная девушка.

Ей едва исполнилось тринадцать лет.

Ах, Люк, я пишу эти строки на смертном одре, и моя бедная девочка тихонько сидит рядом, оплакивая непутевую мать, бросающую ее на произвол судьбы. Прошу, Люк, во имя нашей былой любви, прояви милосердие и не останься безучастным к судьбе девочки. Ей больше некуда пойти, и ты ее единственная надежда.

Прилагаю наш адрес, по которому ты сможешь найти ее и несколько сотен для того, чтобы Изабель смогла добраться до графства, если ты по каким — либо причинам не сможешь за ней приехать. Передай деньги извозчику, если таковые причины найдутся, и попроси привезти мою дочь в свой дом. "

Ночь давно опустилась на мир, раскинув темные крылья и окутав фамильный замок Блэквудов таинственной тенью. Было так тихо, что даже редкий стрекот кузнечиков громко тревожил покой ночи.

В слабом свете луны, проникающем в узкие окна бойниц, в полумраке одной из комнат проступали очертания письменного стола, часть кресла, обтянутого парчой оливкового цвета и плечо сидящего в нем мужчины.

Сорокатрехлетний граф Люк де Блэквуд снова и снова прокручивал в голове сложившиеся обстоятельства относительно исчезнувшей дочери Андреа.

Три долгих года прошло с того дня, как ему принесли письмо, написанное торопливым и местами неразборчивым почерком. Три года он потерял, не подозревая о том, что девочка нуждается в помощи и где ее сейчас искать, он плохо представлял.

Никаких родственников у ее матери не было, а значит, девочка могла оказаться в каком — нибудь приюте или того хуже. вовсе на улицах неприветливого города. Именно с этого и начал поиски Люк, поочередно отправляя послания в пансионаты и осведомляясь, не находится ли там девочка по имени Изабель. Но, увы — его попытки не увенчались успехом, ни в одном из значившихся в списке приютов ее не оказалось.

Андреа. Это имя тоскливым звуком всплывало в сознании, больно раня сердце мужчины.

Когда — то, почти двадцать лет назад, Люк де Блэквуд считал себя самым счастливым человеком на земле, ибо у него была прекрасная возлюбленная, в которой он души не чаял. Он встретил ее на ярмарке в деревеньке и с того дня не знал покоя и сна до того времени, пока одним летним вечером Андреа не дала согласие стать его женой.

Но накануне свадьбы она таинственным образом исчезла. Не оставила ни записки, ничего, что хоть как — то указывало бы на место ее пребывания.

Сердце Люка закаменело, и с той поры он замкнулся в себе и перестал верить женщинам.

Именно по этой причине он так до сих пор и не женился, и при этом слыл самым вздорным и нетерпимым человеком. Вся округа Блэквуда и расположенной в его низине деревни побаивалась своенравного графа, и путники с опаской объезжали его владения, которые исчислялись не одной сотней миль вокруг замка.

Он вел уединенный образ жизни, не выезжая в свет, однако в замке так же проживали его младшие брат Кайл и сестра Беладонна.

Что за странная прихоть ударила в голову отца Люка, повелев ему дать единственной дочери такое имя, не знал никто, и местные лишь втайне посмеивались над странностями покойного старика.

Отец Люка скончался прошлым летом, неудачно упав с лошади и сломав себе шею. Все богатства, в том числе превосходные кукурузные и хлопковые поля, конюшни и молочная ферма, естественно, перешли к Люку, как к старшему из сыновей.

Надо сказать, что разница в годах между ним и его братом Кайлом была в целых одиннадцать лет, а с сестрой и вовсе пятнадцать. Поэтому Кайл и Беладонна предпочитали относиться к Люку как к наставнику, нежели к старшему брату, хотя ни о каком подчинении не могло быть и речи.

Кайл, перенявший буйный нрав отца, но при том обладающий невероятно привлекательной внешностью, был дерзким шалопаем и дебоширом. Он мог запросто устроить соревнования по стрельбе прилюдно, и при этом выиграть какой — нибудь незначительный приз, обставив в соревнованиях своих приятелей.

Или же ввалиться в родовой замок пьяным в стельку, поддерживаемый не менее пьяными друзьями, но при том не забывать о привитых с юности манерах и, учтиво извиняться перед слугами за свой непрезентабельный вид, что само по себе выглядело комично.

Люк не мог перевоспитать брата, как ни старался бы этого добиться, но и терпеть его выходки тоже был не намерен, и это зачастую приводило к скандалам. Беладонна же, с годами превратившись из неуклюжего подростка в прелестную юную леди, была точной копией своей безвременно ушедшей матери — веселая и не в меру любопытная.

Донне досталась необыкновенная красота ее матери и юная сестра графа Блэквуда считалась самой красивой девушкой в округе, но при том обладала волевым характером и благоразумием, поэтому за нее Люк был вполне спокоен…

Отвлекшись от размышлений, граф поднялся с кресла и поднялся по утопающим в темноте каменным ступеням. Сегодняшний день не принес никаких новостей, маленькая Белла по — прежнему была для него недосягаема. На душе скребли кошки.

Толкнув дубовую дверь, мужчина вошел в свою спальню. Пламя свечей мягко струилось по помещению, рассеивая мрак, в камине уютно потрескивали поленья.

Не раздеваясь, но скинув обувь, он устало прилег на кровать, сдвинув в сторону балдахин, украшенный пушистыми рыжими кисточками, и прикрыл глаза.

Утром возможно принесут ответ из последнего в его списке пансионата, и если Изабель не окажется и там, ему предстоит отправиться в Лондон и самому попытаться выяснить, куда пропала дочь его бывшей и ныне покойной возлюбленной.

Утро выдалось хмурым — под стать настроению Беллы.

Юная особа потянулась, разминая затекшие от неудобного положения мышцы, и припала к окну кареты. Дорога пролегала вдоль пустынных полей, на которых скрючились от ветра остатки колосьев пшеницы и черные вороны с противным квохтаньем кружили над ними, деля добычу между собой.

Искоса взглянув на дремавшего рядом парня, Изабель презрительно фыркнула. Надо же было так глупо попасться на глаза этому пижону, когда он расспрашивал о ней доярок на ферме Скотта!

Конечно, нужно было сразу же скрыться, затеряться среди бескрайнего леса и выждать, пока ищейки уберутся прочь из деревни, но любопытство. будь оно неладно, одержало верх над здравым смыслом и вот теперь впереди ее ждет неизвестность. Куда ее везут, интересно? Уж не вознамерились ли эти гады продать ее в рабство, хотя стоило ли верить россказням болтушки Мэри, приютившей беглянку прошлым летом?

Жутко хотелось есть, желудок страдальчески напоминал о себе тихим урчанием.

Может, воспользоваться моментом и попытаться сбежать, пока ее соглядатай сопит в свой воротник?

«Не будь дурочкой, куда ты здесь спрячешься, вокруг поля и пустоши… Или, чего доброго, волки водятся, стоит ли рисковать?» — одернув себя за глупые мысли, девушка вздохнула.

Ей не особо верилось в то, что какой — то там неведомый и страшно богатый граф разыскивает ее, и словам этого пижона, похрапывающего рядом, она не доверяла. Зачем знатному человеку искать замухрышку, скитающуюся с ранних лет и постоянно сбегающую из приютов?

Но сколько бы Белла не пыталась найти разумного объяснения случившемуся. ни до чего путного так и не додумалась, а потому решила положиться на волю судьбы.

Когда впереди замелькали разноцветные крыши деревенских домов, коровников и конюшен, она оживилась, рассматривая проносившиеся мимо постройки.

Карета остановилась у одного из домов, хотя скорее это была таверна, ибо возле дверей толпились преимущественно мужчины и молодые люди в рабочей одежде.

Когда девушка, повинуясь просьбе сидевшего рядом парня, ступила на землю, все головы завсегдатаев таверны как по команде повернулись в ее сторону.

Изабель увидела красивый дилижанс, возле него стоял очень высокий мужчина, нетерпеливо постукивая тростью по сапогу.

Он был одет в черный фрак и белоснежную манишку с кружевным жабо вокруг шеи. Темные волосы, чуть тронутые сединой у висков были собраны в хвост бархатной лентой. Во всем его облике чувствовалась благородная порода и девушка растерялась, не зная, что следует произнести и как вообще следует обращаться с графьями. А в том, что перед ней никто иной. как граф де Блэквуд, она уже ничуть не сомневалась. Радовало одно — ее не обманули и этот человек действительно ее разыскивал. Вот только для чего?!

Люк заметил ее смятение и в первую же минуту догадался, что девчушка растеряна. Он разглядывал ее в тайной надежде увидеть черты Андреа. Но ни в настороженном взоре, ни в приоткрытых пухленьких губах не видел ничего схожего со своей покойной возлюбленной.

Присмотревшись повнимательнее к юной красавице, Люк заметил, что ее волосы намного темнее оттенка, нежели были у матери, пряди отливали медными нитями. Большие глубокие глаза цвета неба с подозрением уставились на него, длинные пушистые ресницы слегка дрогнули. Нежный овал лица лишь отдаленно напомнил ему образ той, что давно покинула его.

Может быть, это вовсе не та Изабель?

Ее поношенная и простенькая одежда привела графа в смущение. Помнится, в письме хозяйка пансионата, где ранее содержалась девочка, бесследно исчезнувшая два года назад, уверяла, что она ни в чем не нуждается.

Белла неумело сделала книксен и опустила взор в землю, но Люк уловил в ее движениях некую агрессию.

— Доброе утро, Ваша светлость. Вы зачем — то так жаждали меня отыскать, что у меня так и вертится на языке крепкое словечко! Так зачем Вы хотели меня видеть? — приятным звонким голосом вызывающе произнесла она.

— Здравствуй, дитя. Значит, это ты дочь Андреа Уолтерс, пропавшая три года назад? — не показывая удивления отсутствию хороших манер у собеседницы, тепло улыбнулся граф.

— Что значит, пропавшая? — враждебно воскликнула Изабель, вскинув на него глаза, — все эти годы я жила как свободная личность и ни у кого не спрашивала позволения, что и как мне делать. Зачем же вдруг я Вам понадобилась? Откуда Вы знаете мою матушку?! Ведь она… Она умерла…

— Дело в том, что мне пришло послание от твоей матери, но, к сожалению, его доставили с опозданием, и у меня не было возможности тебя забрать. Где твои вещи? Мы отправимся в замок. Отныне твоя жизнь изменится, обещаю, даю слово чести, что позабочусь о тебе, Изабель!

Люк приглашающе открыл перед ней дверцу дилижанса, на которой красовался гербовый вензель и усадил девушку на мягкое сиденье. Устроившись с ней рядом, граф велел кучеру трогаться с места. Некоторое время ехали в тишине, нарушаемой шорохом листвы растущих вдоль дороги деревьев и дробным стуком копыт лошадей, перемежавшихся лязгом колес о мелкие камушки.

Изабель украдкой разглядывала белые перчатки, натянутые на руки мужчины и порывалась о чем — то спросить, но умолкала на полуслове. Он прервал молчание первым:

— Я должен принести свои извинения за то, что тебе пришлось провести лучшие годы жизни в этом ужасающем месте, дитя. И очень надеюсь, что пребывание под моей опекой сгладит неприятный осадок в твоей душе. Я всегда мечтал о дочери, о том, как стану учить ее разучивать ноты, покупать прелестные наряды и вывозить в свет. Как зимними вечерами мы будем сидеть в гостиной и под уютный треск поленьев в камине делиться событиями прожитого дня…

— Почему же у Вас нет дочери? — негромко спросила девушка, лукаво улыбнувшись.

— Судьба распорядилась так, что единственная женщина, которую я любил, покинула меня, — внешне невозмутимо глядя в окно, ответил Люк.

О том, что ее мать и была той возлюбленной, он предпочел умолчать. Дочь Андреа производила впечатление человека умного и ко всему прочему, как он успел удостовериться, обладала неиссякаемой жизненной энергией, свойственной юности.

Возможно, после ее прибытия в замке поселится веселье, и мрачные стены перестанут так давить на его душу, сводя на нет его долгое одиночество.

— Но что заставило Вас меня разыскать? Почему именно меня? Вы упомянули, что были знакомы с моей матерью… — не унималась девушка, устремив задумчивый взор на проносившиеся мимо кукурузные поля, и старательно пряча растерянность. Ее страшило то, что ожидало впереди.

— Мы поговорим об этом позже. Ты задаешь много вопросов, и мне это не нравится, — неожиданно сухо отрезал мужчина.

Остаток пути они провели в тягостном молчании. Наконец дилижанс въехал в широкие ворота и покатил по широкому каменному мосту, под которым разверзался ров.

При виде огромного величественного замка, выстроенного на обдуваемой всеми ветрами пустоши, у девушки округлились глаза.

Жилище графа представляло собой неприступную крепость, с того места, где они проезжали, в низине виднелась та самая деревня, со всех сторон окруженная лесом.

Владения Блэквуда были внушительны, и Изабель невольно притихла, когда карета замерла во внутреннем дворе.

Подоспевший лакей в белой ливрее поспешил открыть дверцу перед гостьей. Она ступила на землю, разглядывая свое новое пристанище с благоговейным восхищением.

Оклик графа заставил ее обернуться.

— Идем, дитя, здесь слишком ветрено, ты можешь подхватить простуду.

Вслед за хозяином замка девушка вошла в огромный зал и снова оцепенела, с неподдельным любопытством глядя вокруг.

Здесь отныне ей предстояло жить. Потолки возвышались над полом не менее чем на половину дюжину футов, окна, разделенные каменной кладкой, пропускали достаточно света, но по углам притаился мрак. Уютно мерцали свечи, вставленные в большую люстру, в камине весело потрескивали дрова.

Люк велел служанке, тихо появившейся рядом с гостьей, отвести ее в приготовленную комнату и помочь разобрать вещи.

— Впрочем, юная леди, не думаю, что эта одежда Вам еще понадобится, — заметил граф, прежде чем подняться по ступеням наверх.

— Это еще почему? — возмутилась, было, девушка, однако ее вопрос остался без ответа.

Она взглянула на служанку и направилась к лестнице, но в этот момент входные двери с шумом распахнулись, и в холл ввалилась компания мужчин.

Белла от неожиданности отпрянула в сторону, в удивлении взирая на мужчин, которые явно были пьяны.

Двое из них, что — то наперебой крича, и перебивая друг друга, втащили в зал третьего, и в первую минуту Изабель подумала, что он как — то странно передвигает ноги, ибо они его совсем не держали и молодой человек запинался на каждом шагу, цепляясь за своих товарищей.

Но увидев на его руках кровь, она в ужасе подумала, что он ранен и скорее всего, истекает кровью.

Не раздумывая, Белла бросилась к мужчинам.

— Да опустите же его вот сюда! Ему нужна помощь! — указала она на небольшой диван, на котором стояли маленькие подушки.

— Простите, мисс, — заплетающимся языком пробормотал тот, что был повыше и светловолос, — что — то я не припомню, чтобы видел Вас раньше здесь. Вы новая прислуга?

— Она не похожа на служанку, — насмешливо хмыкнул второй, бесстыдно рассматривая девушку темными глазами, — может, это одна из воздыхательниц Кайла, как ты считаешь, Парис?

— За ним волочатся все деревенские девки, — загоготав, тотчас согласился блондин.

Изабель взбесило поведение молодых людей — их товарищ, возможно, умирает, а они тут разводят балаган! И при этом они говорили о ней так, словно ее тут не было, что и привело Изабель в бешенство.

Вот невоспитанные мужланы, да что они себе позволяют?!

Когда раненый, наконец, благополучно очутился на ложе, девушка преградила его приятелям путь и, взмахнув рукой в сторону двери, холодно произнесла:

— А теперь убирайтесь — ка отсюда, пока целы, господа! Я не намерена препираться с пьяницами, и уж тем паче выслушивать пошлости! Ваш друг нуждается в помощи, и я займусь им, но только после того, как Ваши задницы покинут эти стены! Еще одно неосторожное слово в мой адрес, и вы оба лишитесь своих языков!

Приятели недоуменно переглянулись, видимо, удивленные выпадом незнакомой красавицы, но почему — то возражать не осмелились.

Брюнет, уже поняв свою оплошность, смущенно посмотрел на разъяренную девушку и снял съехавший на затылок цилиндр, поспешив сгладить возникшую неловкость:

— Прошу меня простить, мисс, мы, кажется, незнакомы? Просто Ваш вид навел меня на мысль…

— Извинения приняты, милорд, а сейчас объясните нам, наконец, что произошло? — жестом подозвав испуганно застывшую в уголке служанку, Изабель велела принести таз с горячей водой и чистые тряпки.

Опустившись на колени перед раненым, она принялась осторожно стаскивать с его плеч камзол, испачканный в земле и багряных потеках.

— Это недоразумение, — вмешался тот, кого назвали Парисом, подмигнув дружку, — мы возвращались домой с охоты и по пути на нас напали разбойники. Правда ведь, Адриан?

— Они хотели нас ограбить, — подхватил тот, с интересом наблюдая за действиями Беллы, — но Кайл не пожелал расстаться с остатками золота, которое мы не успели… ээ..

— Спустить в игорном доме или борделе, — усмехнулась девушка, аккуратно освобождая грудь раненого от сорочки, насквозь пропитанной кровью.

Он шевельнулся и чуть застонал, но в сознание так и не пришел.

— Да не стойте вы истуканом! Позовите графа или его сестру. Куда все подевались? — прикрикнула гостья, опалив молодых людей яростным взором.

Парис, пошатываясь, отправился на поиски Люка, а его приятель опустился в кресло и закинул длинные, обтянутые облегающими штанами — лосинами ноги на резной столик, служивший для хранения письменных принадлежностей.

Изабель осмотрела рану Кайла, но увидев, что она незначительная, с облегчением вздохнула.

Живя в пансионате мисс Уолтерс, девушка научилась ухаживать за ранеными, которых привозили приятели женщины. Старая знахарка, обитающая в лесу близ деревни Винтерс, научила часто навещавшую ее сироту разбираться в травах и снадобьях. Она была единственным близким человеком Изабель и жалела ее.

Теперь эти знания могли пригодиться, чему девушка только порадовалась.

— Господи, Кайл! Что с ним?! Он… Он же ранен!

В зал ворвалась довольно миловидная миниатюрная девушка, очень похожая на раненого и Изабель решила, что это его сестра.

Молодой человек, развалившийся в кресле, вмиг встрепенулся, принял вертикальное положение, но, не удержавшись на пошатывающихся ногах, свалился на пол. Столик сотрясся от удара и вслед за этим с книжного стеллажа посыпались древние фолианты.

Изабель укоризненно взглянула на недотепу, и обратилась к незнакомке:

— Как Вас зовут?

— Беладонна. А Вы, должно быть, Изабель? Люк предупредил, что Вы приедете. Но что случилось? Кайл, он… — взволнованно воскликнула она, заламывая руки и с ужасом взирая на неподвижное тело брата.

— Он без сознания, но думаю, с ним будет все в порядке, — накрыв ладонью ее руку, уверила Изабель, — сейчас я обработаю рану, и мы перенесем Вашего брата в его комнату.

— Беладонна, это всего — то пустяковая царапина, — промямлил молодой человек, неуклюже поднимаясь с пола и принимаясь подбирать рукописи, — а обо мне никто здесь не позаботится? Может, я тоже нуждаюсь в женской ласке и внимании…

— Ах, замолчите же, милорд Шервуд, — с досадой отмахнулась Беладонна, не удостоив друга Кайла взглядом, — каждый раз, как Вы уезжаете куда — нибудь с моим братом, случается какой — нибудь казус! Мне кажется, будет уместно поговорить с Люком и ограничить Ваше пребывание в этом доме!

— Дорогая леди, разве я так уж провинился? Умоляю Вас, не проявляйте такую жестокость… — выпрямившись и умоляюще сложив ладони на груди, очаровательно улыбнулся Адриан.

— Думаю, Вам сейчас лучше покинуть замок, милорд, — пряча усмешку, вмешалась Изабель, и принялась аккуратно промывать рану, стараясь не причинить боль Кайлу.

Его сестра победно взглянула на притихшего Шервуда и встала, чтобы проводить его до двери.

— Ангел… Господи, ведь я… Я вижу ангела?

Невнятное бормотание за спиной раздалось так неожиданно, что девушка вздрогнула. Шервуд, держась за дверь рукой, смотрел на девушку совершенно, осмысленным взором и это ее смутило.

Девушка вдруг поймала себя на том, что этот мужчина лежит перед ней с обнаженным торсом и она сидит тут и рассматривает его.

Как это непристойно, что сказала бы маменька! Посмотреть — то, конечно, было на что! Тело Кайла отливало бронзой в неровном пламени свечей, на плечах и руках бугрились мышцы, сильная шея переходила в стройный торс и на животе чернела полоска волосков, теряющаяся за поясом штанов.

Густо покраснев и поспешно отвернувшись, Изабель услышала его тихий смешок.

— Изабель? Можно я буду называть Вас просто Белла? Меня зовут Кайл, я младший брат графа. Простите, что наше знакомство состоялось вот так…сумбурно.

— Я уже слышала Ваше имя. Вам лучше? — холодно отозвалась она, густо покраснев от того, что он заметил. как она тут на него смотрела.

— Если бы не Вы, я уже был бы в аду. Скажите же мне… Какое впечатление произвел на Вас Люк?

— Вам ответить честно? — усмехнулась девушка, покончив с перевязкой и поспешно отвернувшись от него.

— Конечно, — вновь засмеялся Кайл, поморщившись от боли.

Обернуться и взглянуть на него девушка не осмелилась. Она отошла к окну, проклиная все на свете и свою глупость. Ну как можно так вести себя, словно ни разу в жизни не видела мужчин!

— А хотите, я отвечу за Вас? — не унимался Блэквуд, — мой брат, он… Он нетерпимый, заносчивый и холодный, верно? Ваши вопросы он оставил без ответов и не удосужился показать Вам замок, предоставив Вас заботам прислуги. Но при всем при этом он проявил заботу и участие к Вашей участи?

— Именно так, — фыркнула она, набравшись отваги и все же повернувшись к раненому.

Кайл сидел, опершись спиной о спинку дивана, и его тело уже наполовину прикрывала окровавленная рубашка. Изабель вздохнула с облегчением.

— Вам нужно в постель, милорд, я сейчас позову слуг, — всполошилась девушка, но на ее тонком запястье сомкнулась мужская рука. Отдернуть ее не получилось.

— Не уходите, — прохрипел Кайл, прикрыв глаза и обессиленно сползая на спину, — вдруг сегодня я умру, так пусть последние мгновения моей жизни пройдут рядом с ангелом милосердия.

Белла нерешительно присела на краешек дивана, глядя на лицо молодого человека и гадая, когда же кто — нибудь появится, чтобы позаботиться о раненом. Неужели граф настолько бессердечен, что даже не соизволит узнать, как себя чувствует его брат?! И куда запропастилась Беладонна и непутевый приятель ее брата, который отправился на поиски слуг?

Ей показалось, что Кайл уснул, и она тихонько начала высвобождать свои пальцы из его руки. Наконец, оказавшись на свободе, Изабель поспешила разыскать кого — нибудь из обитателей замка и наугад вошла в дверь, ведущую налево.

Это была столовая, просторная, посередине помещения стоял длинный стол, накрытый красивой скатертью. Стулья с вычурными спинками были расставлены вокруг него, с потолка свисала тяжелая люстра.

Девушка представила, как во главе стола восседает граф де Блэквуд, чопорно трапезничая и убивая малейшие попытки нарушить покой одним только грозным взором. Подавив готовый вырваться смешок, она вернулась в холл и, бросив на спящего раненого внимательный взгляд, поспешила к лестнице.

Одна стена была завешена гобеленами с изображением охоты, по обе стороны окон висели портреты графа и его семьи. Изабель остановилась, с интересом рассматривая их.

Люк и Кайл совсем не были похожи, разве что глаза — глубокие, ясные, голубого оттенка и с длинными ресницами, а между Люком и Беладонной сходство имелось побольше.

она так увлеклась тем, что фантазировала, какими Блэквуды были в детстве, что когда ее окликнули по имени, испуганно обернулась.

Граф спускался по ступеням, одетый в бархатный халат поверх рубашки, на ногах его красовались остроконечные туфли с золочеными пряжками.

— Ваша светлость, Ваш брат ранен и он нужд… — начала девушка, но суровый взор Люка пригвоздил ее к месту.

— Я осведомлен об очередной выходке моего младшего братца, — с досадой прервал он, стрельнув глазами вниз, — неподобающие выкрутасы Кайла меня уже не удивляют, и впредь проявляйте больше ума, Изабель, ибо мой брат способен перейти все рамки приличий. Не потакайте ему. Я пытаюсь вытравить из него эту дурную манеру заставлять всех волноваться и привлекать к себе внимание.

— Но он в самом деле ранен! — возмущенно притопнув ногой, воскликнула она, но смех графа привел девушку в замешательство.

— Небось не поделили какую — нибудь девицу в борделе, только и всего, — снисходительно предположил мужчина, намеренно грубо произнеся эту фразу.

Ему совсем не пришлось по душе, что юная Белла так рьяно кинулась защищать ловеласа и шалопая Кайла, ибо прекрасно зная характер брата, он был уверен, что тот не упустит возможности охмурить прелестное создание. А это Люк допустить, конечно же, не мог, а значит, он должен как можно скорее разуверить Изабель в святости мелкого негодника.

— В… В борделе? — промямлила она, густо покраснев от подобного предположения.

Что такое бордель, Белла прекрасно знала, ибо об этом не раз шептались воспитанницы Маризы, в притворном ужасе закатывая глаза и якобы осуждая мужчин, посещающих это заведение в Лондоне. Сама она относилась спокойно к подобному поведению сильного пола, но сейчас, услышав о том, что младший из отпрысков знатного рода (да и, судя по всему, его дружки) так же не обходит стороной позорный салун, отчего — то пришла в негодование.

— Ступайте наверх, затем налево, третья дверь справа. Поторопитесь, мисс, я не люблю, когда опаздывают к ужину! — как ни в чем не бывал, велел граф, спускаясь по лестнице.

— Вы не заглянете к брату? — удивилась гостья.

— Нет, — отрезал мужчина и продолжил путь вниз.

Белла проводила его возмущенным взглядом. Как можно быть настолько черствым?!

Молодой человек ранен, ему сейчас нужна поддержка близких, а этот жлоб ведет себя, как будто Кайл получил по заслугам!

Но, поразмыслив и решив, что ее не касаются, внутрисемейные дела и уж тем более она не станет вмешиваться в отношения между братьями, девушка двинулась в указанном направлении.

Отыскав нужную комнату, она осмотрелась и пришла к выводу, что эта, пожалуй, превосходит роскошью даже апартаменты Маризы. Мягкие лиловые тона и шикарная мебель, большая кровать, спрятанная под голубым балдахином и окно, задернутое красивыми портьерами. Роскошные покрывала на кровати и на кресле. На стене картины с пейзажами осеннего леса, все это располагало к уюту.

У стены стояла ванна, из нее вздымался парок. Только в эту минуту Изабель почувствовала, как она утомилась.

Купание заняло несколько минут, после чего девушка, насухо вытершись пушистым полотенцем, затем облачилась в висевшее на спинке кровати платье из изумрудного атласа. При каждом движении оно переливалось иссиня — темными нитями и сидело на тоненькой фигурке как влитое. Подобной красоты у Беллы еще никогда не водилось, и несколько мгновений она стояла, наслаждаясь касанием прохладного материала к коже.

Осмотрев себя в большое зеркало, примостившееся в углу и забранное в расписную раму, решила, что выглядит вполне прилично. Влажные пряди медовых волос облепили плечи, но девушка не стала их трогать и собирать в прическу. Да и самой ей с ними не справиться, а просить графа прислать горничную она не будет! Пусть не думает, что она такая беспомощная нежная барышня.

По пути в столовую она заглянула в главный зал, но, к своему удивлению, Кайла там не обнаружила. Лишь на полу валялась скомканная рубашка с кровавыми пятнами. Вспомнив, с каким восхищением молодой человек разглядывал свою спасительницу, Изабель фыркнула. Похоже, пребывание в Блэквуд — хилл обернется для нее приключением!

Граф метнул в Изабель грозный взгляд, когда она появилась в столовой, и конечно же, к трапезе пришла самой последней.

Беладонна ободряюще улыбнулась ей, жестом предложив занять место рядом, что девушка и сделала.

Двое молодых людей, те, что приволокли Кайла, так же присутствовали здесь и оба выглядели протрезвевшими.

Парис старался казаться оживленным, но по его вымученной усмешке было ясно, что его похмелье все еще не улетучилось. Он вяло ковырялся вилкой в тарелке с бобами и не принимал участие в беседе, которую прервали из — за прихода Беллы.

Второй молодой человек, лорд Адриан Шервуд, если Изабель правильно запомнила его имя, мило улыбнулся юной красавицы.

— Я уж думал, что мне придется посылать за Вами горничную, — ворчливо и с нотками гнева в голосе произнес граф, не глядя на Изабель и продолжая поглощать аппетитные тефтели.

Она пожала плечами, ничуть не испугавшись его суровости.

— Вы же сами велели мне умыться и переодеться. Я бы одела свое платье, но оно перепачкано в кровавых пятнах. Кстати, где милорд Кайл, кто — нибудь позаботился о нем или ВЫ, Ваша светлость предпочли бросить несчастного юношу на произвол судьбы истекать кровью?

— Он отдыхает в своей комнате, — сказала Беладонна, тоже принимаясь за еду, — служанка принесла твой узелок с травами, он лежит на столике в его спальне. Спасибо тебе, белла, если бы не ты…

— Не благодарите меня, уверена, граф предпочел бы, чтобы ваш бедный брат отдал Богу душу. Я займусь им, — кивнула Белла, осматривая стол и раздумывая, чем в первую очередь полакомиться.

От изобилия яств разыгрался аппетит и девушка, отбросив сомнение, наполнила тарелку овощным салатом, жареными крылышками индейки и щедрой порцией бобов.

Изумленный взгляд Люка нисколько ее не смутил. Вооружившись вилкой и ножом, она начала отрезать кусочек мяса.

— Всегда приветствовал здоровый дух, — заметил он, откусывая мизерный кусочек индейки и сверля гостью пристальным взором.

— А почему я должна, страдать какими — то комплексами, Ваша светлость? Долгие годы мне приходилось питаться объедками со стола Маризы, а потом воровать на рынке еду, чтобы не протянуть ноги от голода, поэтому я не считаю зазорным то, что мой аппетит настолько неуемный и ко всему прочему…

— Довольно, юная леди, — сурово прервал Люк, с неудовольствием увидев, что Парис и Адриан с живейшим интересом прислушиваются к высказываниям девушки. На их лицах читался живейший интерес к происходящему и Люк едва не застонал от досады.

Этого еще не хватало, ведь он должен представить ее свету, как свою племянницу. Ему ни к чему, кривотолки и перешептывания за спиной, с него хватает и этих деревенских, которые распускают о нем небылицы, и косо смотрят на него!

— Люк, пусть она говорит, мне интересно, где это воспитывалась Ваша племянница? — откинувшись на спинку стула, вмешался Адриан, незаметно подмигнув Изабель.

Граф побагровел еще сильнее, и даже Беладонна перестала жевать, понимая, что неминуемо разразится буря. Нужно было сразу выставить приятелей Кайла вон, ведь настырный Шервуд не успокоится, пока не добьется правды…

— Изабель большая выдумщица и не стоит вестись на любые ее россказни, — сухо отрезал Люк, предупреждая Беллу грозным взором, что перечить не нужно. Она же в ответ лишь прищурилась.

— Ничего я не выдумываю! И какого черта я вдруг стала Вашей племянницей? А может быть, Вы так трясетесь, потому что я Ваша внебрачная дочь? Не в этом ли рвение отыскать меня, Ваша светлость, ведь не далее чем сегодня ВЫ говорили о том, что близко знали мою матушку?

Молчание, воцарившееся в столовой, не предвещало ничего хорошего. Молодые люди, явно развеселившись от подобной перспективы, обменялись многозначительными взорами, которые можно было расценить как «Вот так Люк! И это наш многоуважаемый граф, который так печется о репутации семьи?!»