Мой рыжий ангел

Поместье Вест — Миншир, 1880 год

Маленькая девочка, весело смеясь, бежала по садовой дорожке, протягивая пухлые ручки к девушке, сидевшей под сенью яблони.

Стоял прекрасный летний день, чистое синее небо отливало золотистой глазурью там, где висело слепящее солнце, зеленые поля, окружающие поместье Шервудов, казались бескрайними, сияющие изумрудной травой и желтыми початками кукурузы.

Белла подняла глаза от книги, которую держала на коленях и распахнула объятия девочке. Малышка припала к ее груди, обнимая за шею ручонками.

— Мамочка, посмотри, я нашла жука! — с гордостью сказала Мелани, раскрывая ладошку.

Маленький неуклюжий черный жук, неловко перебирая короткими лапками, пополз вверх по запястью. Ребенок заливисто рассмеялся, держа руку так, чтобы насекомое не свалилось на землю.

— Ой, какой он страшный! — в притворном ужасе закрыла лицо ладонями Изабель, подглядывая из — за растопыренных пальцев и давясь смехом при виде округлившихся глаз приемной дочери.

— Не бойся его, он не кусается, он же совсем еще крошечный! — заявила проказница, стряхивая жука на руку матери.

Изабель улыбнулась, осторожно опуская несчастное насекомое на землю и глядя, как он удирает в траву.

— Не нужно их трогать, милая, они такие беззащитные. Иди ко мне.

Мелани взобралась к ней на колени, щурясь от ослепительных лучей и болтая короткими ножками.

Ее светлая кожа загорела до темноты, розовое платьице было перепачкано в пыли. На руках красовались грязные потеки, словно она бродила в луже и Белла укоризненно посмотрела на дочь.

— Где же ты так испачкалась, Мэл? А ну — ка пойдем умываться, не то нянюшка нам обеим задаст жару!

— А мы ее обманем, — заговорщически подмигнула маленькая хитрюга, чем вызвала у матери смех, до того забавная была у нее при этом рожица, — мы сейчас умоемся и переоденемся в чистое платье и няня подумает, что я не пачкалась.

— Ну хорошо, пошли скорее, пока наша Дилси не появилась здесь, — соскочив с лавочки и сунув книгу под мышку, девушка взяла девочку за руку и направилась к дому.

— Мамочка, а когда приедет папа? — задрав голову, обрамленную забавными кудряшками, спросила Мэл.

Девушка вздохнула, услышав этот вопрос, который задавала дочь изо дня в день.

Адриан уехал в начале июля, неотложные дела, возникшие в связи управлением их фермой, требовали его присутствия. Он обещал вернуться не позднее, чем «мои самые любимые девочки» успеют соскучиться, но пролетел июль, и август, вступил в свои права, а он все не возвращался и Белла начала безумно скучать.

Единственное, что скрашивало ее одиночество в этом Богом забытом краю, это маленькая Мелани.

Они с Адрианом удочерили малышку, посчитав, что девочка не должна страдать из — за грехов своей матери. Софи… Как же печально закончились ее дни…

Герцог Блэкхарт, узнав о решении дочери оформить опекунство над малышкой, одобрил ее и с радостью благословил, с гордостью объясняя всем и каждому, что он стал дедом.

Изабель улыбнулась, скосив глаза на Мелани, беспечно бегущую рядом с ней. Два года пролетели незаметно, девочка росла смышленой, и не в меру любознательной. Она обладала веселым нравом и доброй душой, что не могло не радовать ее родителей. Адриан настаивал на том, чтобы сказать Мелани правду о том, кто ее настоящая мать, но Белла категорически воспротивилась, проявив свое упрямство. Зачем омрачать детское беззаботное существование, пусть она немного подрастет, а потом, быть может…

— Мама, когда приедет папочка? — повторила Мелани, задрав голову и глядя на Беллу огромными серыми глазами.

— Не знаю, милая, наверное, скоро. У него много дел, ты же знаешь.

— Матушка, а что такое… Что такое «черт побери?» — неожиданно выдала девочка, с любопытством взирая на мать наивными глазенками.

Изабель остановилась, в удивлении воззрившись на проказницу и при этом, еле сдерживая готовый сорваться с губ смех.

— Где ты это услышала, Мелани?

— Я гуляла с Дилси, а она разговаривала так с курами, — беспечно отозвалась малышка, опередив мать и вбегая в дом. Спустя секунду, из кухни послышался ее вопль, — не хочу, отпусти меня, черная ворона! Я не пойду с тобой в ванну!

Поспешив на крик, Изабель распахнула дверь и увидела, что чернокожая молодая няня пытается удержать непослушную воспитанницу, а та упирается и норовит укусить женщину за руку.

— Господи, что такое?! Мэл, прекрати! Сейчас же иди умойся, иначе лишишься своей порции мороженого на ужин, — строго пригрозила Белла.

— Пусть она меня отпустит, я не хочу быть как она, такой же черной! Если Дилси будет меня лапать своими испачканными в саже руками, я стану чёрной и надо мной будут смеяться все в округе, — заявила девочка, вырвавшись из рук няни и устремляясь к дверям ванной.

Дилси замерла на месте, открыв рот от изумления и уперев руку в бок. Белла прыснула — таки со смеху, но, взяв себя в руки, поспешив успокоить рассердившуюся негритянку:

— Прости, Дилси, не принимай это на свой счет. Я не над тобой смеялась. Но ты же знаешь, какие они капризные, эти дети.

— Мисс Мелли чересчур избалованна! — покачала кучерявой головой женщина, решительно направляясь вслед за воспитанницей, — и не смейте ей потакать, леди Изабель, иначе из нее вырастет не Бог весть что!

— Она просто непоседливый ребенок.

— А вот мисс Софи была точно такой же, и что из этого получилось?! — ворчливо отрезала Дилси.

С этими словами она исчезла из кухни, оставив Беллу в недоумении.

На что намекнула Дилси, что они слишком балуют Мелани и это может пагубно сказаться на ее судьбе? При чем здесь Софи?

Упоминание о сестре Адриана, покончившей с собой в тюремном подземелье, вновь всколыхнуло в душе девушки горечь воспоминаний.

Она все еще хорошо помнила, какие беды натворила ее покойная родственница и потому постаралась отогнать эти мысли, чтобы не накликать новых несчастий.

За окнами отчетливо раздался дробный стук копыт.

Сердце Беллы радостно забилось, она высунулась в окно по пояс, пытаясь разглядеть всадников, которые спешивались у ворот.

Увидев Адриана, спрыгивающего со взмыленного Крестоносца, девушка на миг прижала ладони к вспыхнувшим жаром щекам и ринулась во двор, попутно приглаживая растрепавшиеся на прогулке волосы.

Он вернулся, ее любимый, как же она по нему безумно соскучилась!

Она выскочила на крыльцо, совершенно позабыв о манерах истинной леди, и налетела на молодого человека, едва не сбив его с ног.

Адриан со смехом подхватил жену, смахивая с ее раскрасневшегося лица налипшие пряди золотистых волос.

В его взгляде вспыхнуло нетерпеливое желание, страстный поцелуй подарил девушке секунды долгожданного счастья.

Она прильнула к его пыльному камзолу, вдыхая знакомый запах мужского тела и смесь табака с легким ароматом мяты.

— Черт меня подери, леди, если Вы будете каждый раз меня так встречать, пожалуй, я стану уезжать почаще, — засмеялся он, с трудом оторвавшись от ее губ.

— Ну уж нет, милорд, в следующий раз я Вас накажу за то, что Вы так долго не возвращались! — подражая отцу в его манере напыщенности, произнесла Белла, сделав при этом серьезное лицо. Но ее хватило ровно на полминуты, и девушка снова обхватила мужа за крепкую загорелую шею, нежно целуя в покрытую пробивающейся щетиной щеку.

— Прости, мне пришлось задержаться, мой ангел, — он обнял ее одной рукой за талию, улыбнулся и обернулся к ожидавшему с сторонке молодому человеку, — пойдем, я познакомлю тебя с нашим гостем.

Изабель смущенно отстранилась от Адриана, только сейчас обратив внимание, что мужчина, которого она изначально приняла за Париса, совершенно ей незнаком.

Он был очень высокого роста, широкоплечий, одетый в в черный камзол с золочеными штиблетами и белые штаны. Он был похож на военного, что немало удивило ее.

Вложив ладонь в руку мужа, она поспешила к гостю, приветливо улыбаясь.

— Добрый день, сэр.

— Белла, это сэр Уильям де Бомонд, — сказал Адриан, обращаясь к своему спутнику, — а это моя супруга, баронесса Изабель Шервуд.

— Как и говорил о Вас Адриан, Вы просто восхитительны, миледи, — на девушку глянули красивые темные, как вечернее небо, глаза, опушенные темными ресницами.

Уильям склонил голову, легонько прикоснувшись губами к ее руке.

— Я смущена, — без всякого намека на растерянность, заявила девушка, с непонятной неприязнью вытягивая руку из его длинных пальцев, — рада, что Вы нас посетили, пойдемте же в дом, Вы, наверное, проголодались с дороги?

Ответом был благодарный взгляд гостя, и Изабель поспешила исполнить обязанности гостеприимной хозяйки…

На город плавно опускалась сумеречная завеса. Пляшущие языки пламени ничуть не согревали комнату, и сидевшая у камина молодая девушка вновь подбросила в огонь тонко нарубленных поленьев.

За окнами завывала вьюга. Догоравшая на столе свеча медленно таяла, оплывая желтым воском.

Анастасия тихонько поднялась, стараясь не шуметь, и прошла к корзине, в которой посапывала ее шестимесячная дочь. Сюзанна спокойно спала, время от времени посасывая засунутый в рот указательный пальчик, и девушка в который раз, залюбовалась ее пухленькими щечками, курносым носиком и пушком светлых волос, обрамляющих личико.

В капризной линии губ угадывалось сходство с ее отцом.

Анастасия укрыла девочку пелериной, с грустью вспомнив Уильяма, своего несостоявшегося мужа. Отчаяние незаметно овладевало сердцем, грозясь затопить девушку в пучине боли. Образ серьезного кареглазого мужчины возник в памяти, вызвав на лице Анастасии грустную улыбку.

Вернувшись на свое кресло — качалку, установленную у камина, она укрылась теплым пледом и прикрыла глаза, отдавшись на волю воспоминаниям…

Был конец июля, жара стояла просто невыносимая и горожане спешили поскорее очутиться в своих домах, чтобы смыть с тел застоявшийся липкий пот. Анастасия замешкалась в лавке дяди, где иногда помогала ему, стоя за прилавком и продавая ткани, которые дядюшка скупал по самой низкой цене у приезжих купцов, а после накидывал стоимость и распихивал товар покупателям, не подозревавшим об истинной цене прекрасных рулонов шелка и парчи, появляющихся в лавке мистера Диккенса. В тот день девушка подменила старого дядю Генри, ибо он, сославшись на головную боль, наотрез отказался покидать свою постель.

В обеденный перерыв было много посетителей, они наперебой спорили, стараясь урвать себе самые красивые отрезы атласа, так как намечался Весенний праздник и дамы спешили заказать себе у портних шикарные наряды.

Анастасия изрядно устала, без конца разворачивая и показывая привередливым дамам ткани, заворачивала их в пленку и снова доставала новые.

Торговля шла на славу и к обеденному перерыву девушка чувствовала себя как выжатый лимон. Отделавшись от последней покупательницы, она без сил опустилась на скамью у входа, чтобы немного передохнуть и отправляться перекусить в ближайшую таверну.

И тут появился ОН. Статный привлекательный молодой человек, несмотря на изнуряющую жару, облаченный в красный камзол, застегнутый на все пуговицы и белые штаны, заправленные в сверкающие ботфорты.

Он поинтересовался, осталась ли у Анастасии хоть чуток шелка, ему необходимо было купить несколько футов на наряд для своей тети. Девушка пропустила вопрос мимо ушей, невольно засмотревшись на красивого незнакомца.

Их знакомство произошло в тот же вечер, когда он снова появился в лавке, предложив подбросить ее до дому в своем экипаже. Его звали Уильямом, он представился как брат герцога Бомонда.

Это привело Анастасию в легкое потрясение. Понравившийся ей молодой человек оказался из весьма знатного семейства, тогда как она простая дочь кузнеца и племянница торгаша. Их роман длился ровно три месяца, а после Уильяму нужно было возвращаться на учебу.

Он мечтал о военной карьере и с гордостью повторял, что после учебы в университете поедет на войну, которая набирала силу на западе и уже охватила Бостон и Атланту.

Оставив возлюбленной на прощание несколько тысяч золотом и свой фамильный перстень в знак того, что вернется за ней и возьмет ее в жены, Уильям Бомонд исчез из ее жизни и больше не появился.

Деньги Анастасия отложила на дорогу до Лондона, чтобы отыскать его семью своего пропавшего суженого, но случилось так, что скоропостижно умер ее дядя, и девушка осталась совершенно одна, нося под сердцем дитя Уильяма и совсем растерявшаяся, не зная, что предпринять и как устроить свою дальнейшую судьбу.

У нее родилась дочь, прелестная малышка, точная копия ее возлюбленного, деньги неумолимо таяли, и Анастасия решилась — таки поехать в Англию и просить покровительства у старшего брата Уильяма, рассчитывая на его доброту и понимание.

Будущее казалось совершенно неопределенным, и от того пугающим.

Как воспримет герцог ее появление и поверит ли в то, что малышка родная дочь его брата?

Увидит ли она в замке самого Уильяма или он уехал на войну? А если ее вышвырнут вон, куда она пойдет с ребенком на руках?

Все эти мысли не давали девушке покоя, но она решила не отступать и попытаться сделать хоть что — нибудь для защиты своей дочери…