Мой сводный зверь

Часть 2. Глава 1

Я вырвался из темноты и едва не оглох от воя приборов, окружавших со всех сторон.

— Эль…

Руслан. Я знал, что он рядом. Сначала запах учуял, а потом уже навел на друге резкость.

— Карина… — прохрипел и огляделся. — Где она…

Я лежал в светлой палате. За окнами — день и ненавистный город.

— В норме. А вот ты был на волосок… — Он нахмурился и вгляделся мне в лицо. — Девочку этот ублюдок забрал.

Я оцепенел от новости и стиснул зубы до боли. В этот момент в палату вошли врачи, но собственное состояние мало интересовало.

— Как? — потребовал я у Руслана, но тот посторонился, позволяя врачам подойти и осмотреть меня.

Они задавали вопросы, рассказывали о том, что меня пришлось оперировать, что пуля пробила кость… А я все крутил в памяти минуты, когда позволил человеку в себя выстрелить. Новое место, новые условия, непредсказуемость поворота событий… Все это привело меня в больницу. А Карина лишилась ребёнка.

Когда врачи вышли, Руслан уселся рядом на стул.

— Карина с дочерью пошли тебя искать. Дебров отобрал у неё ребёнка на стоянке. Это мне уже Тахир рассказал. С Кариной я ещё не говорил.

— Я слышал ее голос…

— Ты чудом жив. Вовремя обернулся.

Я прикрыл глаза, обессилено падая на подушки.

— А Карина тут?

— Тут. Отдыхает. — Руслан странно на меня посмотрел. — Когда ее нашли, она лежала в обнимку с тобой в звере. В отключке. Но не переживай, это не нервный срыв, — поспешил он объяснить, глядя на мою реакцию. — Да, она в шоке от произошедшего, но Дебров толкнул её, и она упала на ступеньки. В итоге легкое сотрясение. Врачам она говорит, что волк ей привиделся…

— Я хочу её увидеть, — нахмурился я.

— Тебе пока нельзя вставать, — отрезал Руслан. — Травма серьёзная, а ты себя прилично поистрепал, поэтому побереги. Тебе есть ради кого.

— Деброва не нашли, — констатировал я хмуро.

— Камер там нет. Карину я пока не просил ничего рассказать, следователя тоже ещё не подпускал к ней. — Он напряженно глянул на меня: — Пока работаем в человеческой системе. Но время уходит, ты сам понимаешь…

Представить, что сейчас творится с Кариной, невозможно. Если камер там нет, то привлечь Деброва по человеческим законам будет сложнее. В любом случае потребуется время. Пока что ничего не остается, как предоставить это дело человеческой системе — писать заявление, давать показания, требовать расследования… Ребёнка этим не вернуть. Пока Карина добьется возвращения дочери, та её уже забудет. А это значило, что пора ей все рассказывать. Только как? Как на неё ещё и это вывалить?

— Ты как тут оказался? — поинтересовался я у друга.

— Тахир позвонил.

Едва он ответил, в палату вошел отец. Наверное, таким я его ещё никогда не видел. За те часы, что мы не виделись, он будто постарел.

Застыл у кровати и, оглянувшись на Руслана, вернулся взглядом ко мне:

— У меня к тебе одно требование. Не просьба. Ты будешь лежать на больничной койке столько, сколько понадобится.

Я мрачно глянул на него из-под бровей.

— Я хочу видеть Карину.

— Схожу к ней, — поднялся Руслан.

— Как она? — потребовал я у отца, когда Рус вышел.

Он покачал головой:

— Нужно сказать ей. — Я только зубы сжал, а он продолжал: — Ты обернулся, спасая жизнь. Она обнимала тебя, когда я вас нашел.

— Я знаю.

— Люди их не найдут, Эльдар! — повысил голос Тахир. — Время сказать Карине правду! Она не перенесет потери ребёнка. Ты потеряешь ее быстрее, если ничего не расскажешь, а мы — ничего не сделаем. — Он замолчал, опуская взгляд и болезненно хмурясь, потом взял себя в руки и продолжил: — Она сильнее, чем ты думаешь. Кроме того мы находимся в больнице, при которой действует кафедра, о которой я тебе говорил. Они могут помочь. Если хочешь, я могу встретиться и обсудить всё…

Я застыл на нем взглядом. Как же страшно было совершить ошибку. А я видел эту ошибку так явно, как и мать за стеклом много лет назад. Мне проще было бы вылечить Карину от потери ребёнка, чем от медленного угасания в больничной палате…

— Какие гарантии они могут дать? — хрипло выдавил я.

— Так я встречусь и обсужу?

— Обсуди, — сдался я.

— Хорошо. Хочешь чего-нибудь?

Я хотел бежать по следу ублюдка. Так хотел, что перед глазами темнело. Но стоило появиться Карине, захотелось прижать уши и взвыть от отчаяния. Она сидела на каталке в больничной пижаме. Бледная, с перемотанной головой и растерянным взглядом. От вчерашней женщины, которая собиралась начать новую жизнь, не осталось ничего. Руслан подкатил её к кровати, и они с отцом вышли.

— Привет, — с тревогой всмотрелся я в её лицо, протягивая руку.

— Привет, — тихо-тихо прошелестела она и поднялась, усаживаясь на мою койку. — Я все ждала, когда закончится операция, но врач сказала, что мне нужно отдыхать. А потом я ничего снова не помню. Дала какую-то таблетку. Я так боялась за тебя… — Она сжала мои пальцы в своей слабой ладони, кусая пересохшие губы. — Прости, что втянула тебя в это…

— Не надо.

Я притянул её к себе и провел пальцем по ее щеке. Карина заплакала:

— Я как представлю, что Ксеня меня зовет, плачет… Она же не нужна ему. Это он специально все…

— Карина, мы найдем её.

Я обхватил её за шею и заставил смотреть себе в глаза.

— Тахир говорит, ее уже ищут, — шмыгнула она носом. — Уже объявили в розыск… Но я как подумаю, что он увезёт её куда-нибудь… А если за границу?

Я не понимал бывшего Карины. Нет, я часто не понимал людей, но в мирной жизни видеть мне их приходилось редко. Этот наверняка не в себе, а это значило, что искать Ксению нужно быстрее.

Карина заползла ко мне на койку и скрутилась под боком, положив голову на грудь.

— Не знаю, можно так с тобой или нет… — прошептала.

— Нужно.

— Мне представляешь… показалось, что вместо тебя там лежал волк в луже крови. Твой волк, Эльдар…

— Вот как? — прохрипел я.

— Я так явно чувствовала его шерсть под пальцами… Мне страшно, что с ума схожу. А врачи говорят, это просто шок. Но он был таким реальным…

Я нахмурился, слушая.

— Эльдар, я боюсь, что… что со мной что-то не так.

— Это стресс, Карина. — Я сжал пальцы на ее плече. — Мне тоже иногда видится всякое на заданиях…

— Да? — приподнялась она, заглядывая мне в глаза.

— Да.

Я нахмурился я.

Она запомнит это мое вранье. Но я уже не знал, от чего ее беречь. От страшной правды, от страха случившегося или от возможности не увидеть никогда больше дочь.

— А я думаю, что сойду с ума, и Олег заберет Ксеню… Я вчерашний день вообще не помню после того, как мне почудился волк. Проснулась только утром… Тахир сказал, что ты жив, а я… я просто сидела и пялилась в стенку.

— Тебе, видимо, просто дали успокоительное.

— Да, врач говорила… Но я всю думаю, а вдруг я теперь без них не смогу…

Она была не готова. Вообще не готова к правде. И пусть Рус говорит, что с Кариной все нормально — нормального в этом ничего не было.

— Карина, все пройдет. Ты не можешь быть сильной всегда. Невозможно остаться сильным после всего, что вчера случилось. Дай себе время, не бойся.

— Ладно, — прошептала она.

— Если будешь бояться — говори со мной. Говори обо всем, о чем хочешь.

Она молчала долго.

— Я боюсь, что… Эльдар, я… Я не знаю, что делать. Все вдруг потеряло смысл. И я не нужна тебе без смысла…

— Ты нужна мне любая.

— Знаешь, у нас сначала было с Олегом все хорошо… Пока я была прежней. Такой, какой он меня увидел. У меня были цели, амбиции. А потом появилась Ксения. И я стала другой… Не все люди могут признаться себе в том, что готовы быть рядом с человеком, когда он перестал быть привычным.

— Карина, твой опыт не отражает действительности. Если бы у тебя был кто-то ещё, отношения с ним были бы непохожими на те, что были с твоим бывшим. — Я говорил, а сам сжимал свободную руку в кулак. Как же этот ублюдок её покалечил. — Я — не Олег. Со мной не может быть так же…

Она затихла, только впилась пальцами в футболку сильнее.

— …Ты слышишь? — потребовал мягко.

Хотелось тряхнуть ее, чтобы услышала и поняла, не оставляя никаких сомнений на мой счет. Тут я мог бы много всего сказать ей о другой своей природе — о своем звере, который выбирает только раз и никогда не бросит. Я скорее мог убить, если бы меня предали, но не бросить.

Но она не была готова для этой правды. Ее мир пошатнулся, сама она боится остаться беззащитной перед ним и ещё не верит в то, что я останусь рядом.

Когда вернулся Тахир, в палату с ним зашла молодая женщина. Карину к этому времени забрали на процедуры, но поставили ей койку в моей палате. Я настоял. Мне было невыносимо оставить её одну в пустоте и неведении. Хорошо, что с этим не возникло сложностей. В этой больнице понимали, как важно нам сейчас оставаться вместе.

— Эльдар, это Катерина. Я говорил тебе о ней.

Девушке оказалась очень молодой, максимум под тридцать. Хорошенькая. И в моих глазах это ни черта не добавляло доверия ее компетентности.

— Здравствуйте, — улыбнулась она. — Ваш отец о вас много рассказывал…

Рыжая, стройная… да ещё и пахнет так, что становилось понятным — скучала по отцу и очень рада его видеть.

— … Тахир объяснил, что вы хотели бы сделать признание.

— Не сейчас, — отрезал я резко.

— Мы же с тобой обсудили… — опешил Тахир.

— Она не готова. Я говорил с ней. Она не готова.

— Позволь это решать доктору!

— Она боится, что с ума сходит, потому что помнит, как я обернулся на ее глазах!

— Эльдар, простите… — начала Катерина.

И это только разозлило:

— Я не готов рискнуть. Вы же не дадите гарантий.

— Нет, — нахмурилась она, — но если вы позволите мне с ней поговорить, я смогу оценить состояние вашей девушки и выдать вам заключение.

— А если это заключение не оправдается? — сурово потребовал я.

— Эльдар, — нахмурился отец.

— Тахир, всё нормально, — вдруг уверенно коснулась она плеча отца и заговорила серьёзно и решительно: — Я понимаю ваши опасения и знаю о вашей личной утрате в связи с похожими обстоятельствами. Вы хотите защититься от последствий. Но сейчас нужно подумать о том, что лучше не только для вас, Эльдар. Если Карина вас видела, то не исключено, что она испытает облегчение, узнав правду. Я не предлагаю вам во что бы то ни стало признаться. Просто взвесьте со своей стороны, а я могу дать вам заключение со своей, и у вас будет больше оснований для принятия решения.

Я только зубами скрипнул. Но было понятно, что она права. Но только в том, что ситуацию нужно тщательнее взвесить, а не в том, как мне жаль себя и страшно снова кого-то потерять. Этой хорошей рыжей докторке сложно понять, что я не имею права разрушить чужую жизнь? Ну и дурочку себе выбрал Тахир! Бесила.

— Ну сделайте заключение, — процедил я.

Беспомощность тоже бесила.

— Хорошо, тогда до встречи, Эльдар, рада была знакомству.

Взгляд Тахира сказал мне очевидное — тому, как все прошло, он рад не был.

— Что с тобой? — потребовал он, когда Катерина вышла. — Мы же обсудили.

— Ты видел Карину? Она же не в себе!

— Видел и разговаривал с врачами. То, что вызывает у тебя беспокойство, пройдет. Ей нужна поддержка. Твоя. И найти Ксению тоже нужно!

— Карина важнее, — посмотрел я ему в глаза. — Если будет малейший шанс, что она не справится, я не позволю подвергать ее риску. Иначе и дочь уже будет не нужна. Мы с тобой вряд ли станем образцовыми отцами.

Тахир только зубы сжал и вышел, а я тяжело опустился на подушки. Сил резко не стало. Рус прав — поизносился я прилично. У всякого ресурса есть пределы. Ведь я правда едва не отбросил лапы. И этот сукин Олег сын мне за это заплатит.

***

Я смотрела на незнакомого доктора, пока та, улыбаясь, заполняла ответы на мои вопросы: возраст, занятия, хронические заболевания…

— Скажите, а можно ещё успокоительного? Простите, я забыла ваше имя.

— Нужно спросить у вашего лечащего врача, — подняла она на меня взгляд. — Я психолог. Катерина Андреевна.

— Простите…

— Все нормально. Карина, хотите поговорить о том, что случилось?

— Я не знаю, что сказать, — пожала плечами неуверенно. — Мне было страшно. И сейчас тоже.

— Я понимаю. Ваш врач сказал, что вы видели волка вместо Эльдара, когда произошло нападение на него.

— Да, мне показалось, что Эльдар превратился в своего волка.

— Своего? — вздернула она брови, мягко улыбаясь.

— У Эльдара на участке иногда объявляется волк. Я знаю его уже много лет. Он хороший и добрый. — В горле встал ком, и я закончила с трудом: — Ксеня его очень любит.

— А вы как относитесь? — вдруг уточнила она.

— Зверь был моим другом. Мы общались раньше, когда я была подростком. Гуляли.

— Понятно.

— Это как-то связано с тем, что в состоянии шока моя психика подменила образ раненного Эльдара?

— Вы определенно неравнодушны к волку, — улыбнулась она. — Да, этот вопрос важен, чтобы понять глубже причину такой реакции. Карина, скажите, а образ Эльдара схож с этим волком? Может, общие черты сможете описать?

— Ну… они… оба хорошие. Оба добрые, ответственные… — Прозвучало странно. Но я продолжала: — Оба одиночки. Мне кажется, что волк тоже бы меня защищал ценой жизни, как это едва не сделал Эльдар.

Катерина кивнула:

— Понятно. А могли бы вы рассказать про свои отношения с Эльдаром?

Я рассказала. Про нашу дружбу десять лет назад и новую встречу сейчас.

— За несколько дней он очень многое для меня сделал, — заключила я. — Он и Тахир. Они оба. Я обнаружила, что не одна.

— Вы бы рассматривали Эльдара в качестве мужчины для серьёзных отношений?

— Да, мне бы хотелось… Мне кажется, что мы не зря снова встретились.

Катерина попросила разрешение задать ещё несколько вопросов. Потом выдала внушительную анкету, извинившись за ее объем, но очень просила ее заполнить до завтра. Будет чем заняться вечером.

Когда врачи меня отпустили, пришел Тахир, и вместе мы направились в палату Эльдара.

— Как ты? — поинтересовался он.

— Не знаю, честно, — пожала я плечами. — Эти таблетки делают меня какой-то потерянной. Или мне так кажется… Нет новостей об Олеге?

— Нет пока.

Я ведь знала, что он так скажет, даже не знаю зачем спросила. Чтобы услышать хоть что-то, облегчающее тяжесть.

— Ты говорила с Катериной? — вдруг отстраненно поинтересовался он, отвернувшись в окно небольшого холла, мимо которого мы проходили.

— Да.

— Карина, — решительно посмотрел в мои глаза Тахир. — Нам надо с тобой серьёзно поговорить.

Сердце застучало быстрее. Я тревожно сглотнула, глядя в его чёрные глаза. Видела, что он очень переживает.

— Что-то узнали? Что-то с Ксеней? — задрожал мой голос.

— Нет. Но Олег дома. Он просто, мать его, дома. Пока мой сын валяется на больничной койке, ты потеряна и разбита, эта тварь просто дома.

— Что?! — задышала чаще я. — Как? Как он…

— Очень просто. Он спокойно явился на допрос, выложил свою версию. Что уехал со стоянки, оставив Эльдара одного, что никакое оружие не стреляло — он же не дурак губить карьеру известного адвоката из-за новых отношений своей жены. Сотни партнеров подтвердят его вменяемость, он же публичная персона.

Я слушала, округляя глаза и не в силах поверить во всё, что слышу.

— Но есть же я! Я не давала ещё показаний! — возмутилась в голос.

— Человеческая система его не раскусит, — продолжал Тахир со злостью и понятным мне отчаянием. — Твоя помощница не даст показаний — боится. Доказательств у нас никаких нет. Кто стрелял в моего сына — никто пока не знает.

— Но дочь я могу забрать!

— Пока ты в больнице, он вправе не отдавать. Да и вообще отдавать ребёнка не настроен и уже подал апелляцию. Его не лишили прав. Забрать её мы сможем только по решению суда.

Я прикрыла глаза, не в силах стоять. Губы задрожали. От бессилия хотелось выть.

— Карин, я не могу позволить этому недоноску остаться в безопасности.

— Тахир, что бы вы ни задумали — не надо, — предостерегла я.

— Послушай… послушай… — Он обхватил меня за плечи. — Есть путь. Другой. Но тебе надо меня выслушать. Мы вернем твою дочь. Но тебе нужно просто все узнать. Катя сказала, что ты вполне готова. Пошли…

В этот момент я готова была услышать что угодно. А он потянул меня за собой по коридору, и вскоре мы оказались в светлом удобном кабинете. Наверное, здесь работал психолог, может даже та самая Катерина. Тахир усадил меня на кушетку.

— …Эльдар бережет тебя, боится, что ты не сможешь поверить, пережить и принять.

— Тахир, ты меня пугаешь, — всмотрелась я в лицо отчима.

А он опустился передо мной на колени и заглянул в глаза.

— Карина, я когда-то говорил это твоей матери. Она, — он тепло улыбнулся, — она не сразу привыкла, но быстро приняла. Ты знаешь, что мы были очень счастливы. Она была счастлива. Мы можем забрать Ксеню очень быстро и закрыть все вопросы с твоим мужем. Только послушай… — Казалось, что он сам себя в чем-то убеждал, но решился, наконец, и устремил на меня взгляд: — Мы с Эльдаром принадлежим другому миру…

Сначала я подумала, что он говорит про какой-то криминальный мир. И что хочет предложить незаконные действия. Но, глядя в глаза Тахиру, поверить в это было сложно.

— …Карина, мы — оборотни. Мы не люди. И тот волк, которого ты так любишь… Это Эльдар в звериной ипостаси. Чтобы спасти себя от смерти там, на стоянке, он обернулся волком. Мы регенерируем так быстрее. Иначе он бы умер…

Мне казалось, что прошла целая вечность, в которую мы продолжали молчать и смотреть друг другу в глаза. Тахир выглядел привычно обеспокоено и будто искал у меня во взгляде что-то. А я слушала, как колотится мое сердце. Казалось, что мир снова готов померкнуть перед глазами. Но этого все не происходило.

— Тахир, — моргнула я впервые за долгое время, — я вас так давно знаю… Вы так много сделали для меня…

Зачем-то перешла на «вы», не в силах преодолеть дистанцию, которая вдруг оставила меня в одиночестве здесь.

— Карина, ты — моя семья. Я искренне желаю тебе счастья, — кивнул он настороженно. — В моем поселке живут только такие, как я. Поэтому он закрытый от других. Обращала внимание?

— Пожалуйста, не надо, — мотнула я головой.

— Мама писала книги про оборотней… — Он осторожно взял меня за руку, но я вырвалась:

— Это сказки.

— Нет, Карина. Это все также реально. Просто мало кто знает. Потому что мы не пускаем в свой мир кого-то просто так. Только если этот кто-то становится всем смыслом жизни. Для Эльдара ты всегда была смыслом.

— Зачем вы так?

— Полина хотела сказать тебе.

И тут меня ударило и оглушило воспоминанием. Она не просто хотела. Она сказала. Я вытаращилась на Тахира, но не видела перед собой ничего. Перед глазами стояла мама. Там, в своем кабинете, в его доме. Мы распаковывали посылку с несколькими экземплярами ее новой книги. Я говорила, что горжусь ей, и что она у нас — настоящий талант…

— Ты создаешь такой удивительный мир, что кажется, будто он реален…

— Кариша, он реален, — вдруг улыбнулась грустно она. — Я бы не смогла так писать, если бы не знала наверняка.

Я тогда смотрела на нее так же ошалело, как сейчас на Тахира. Но тогда я решила, что она имеет в виду, что её внутренний мир для неё реален. Она вообще у меня была своеобразной и даже казалась мне немного сумасшедшей. Но Тахир нашел в ней что-то особенное, и она развернулась для меня совсем другими гранями — стала успешной писательницей и любящей женой потрясающего мужчины. Он будто открыл ее, заставил цвести. Жаль, что она все же угасла, оставив нас в одиночестве.

— Почему она мне не сказала?

Я задала вопрос, а сама вдруг удивленно осознала — я верю ему. И ничего внутри не дрожит и не срывается больше. Казалось, я знала это всегда, а теперь разбитые части сложились в одну картинку.

— Полина не знала, как сложится твоя жизнь и нужен ли будет тебе наш мир. Понимаешь, он многое дает, но и требует. Поэтому ты должна была решать сама. Сейчас мой мир может вернуть тебе ребёнка.

— Как? — прошептала я.

— Как только ты становишься парой для оборотня, тебя начинает защищать наш закон. И по этому закону ребёнок у Олега не пробудет и нескольких часов.

Я задышала чаше, пытаясь привести чувства и мысли в порядок. Я что, получается, верю Тахиру? Знаю, что он — особенный.

— Эльдар такой же… — завороженно выдохнула я.

— Да.

— Тот волк — это он.

— Да.

— Я не схожу с ума, — улыбнулась вдруг вымученно. Почему-то для меня это вдруг показалось едва ли не самым важным. И внутри все улеглось окончательно.

Все детство со мной дружил Эльдар. Водил по лесу, был рядом. Он не убегал к Руслану, он был рядом со мной. Вот почему его волк никогда не появлялся с Эльдаром одновременно. И ведь он мне тоже говорил.

Я медленно вздохнула, будто впуская в себя что-то новое и настороженно наблюдая — не сломается ли от этого что-нибудь внутри? Но было спокойно. Нет, я предпочитала не углубляться, не чувствовать и не давать волю фантазии, ведь не по щелчку же пальца Эльдар становится зверем. Я же видела, как это происходило на стоянке. Но что-то просто закрыло от моего сознания этот опыт, и я перестала чувствовать ужас, с которым он связался. Я не хочу знать.

— Он говорил, — шмыгнула я носом, поднимая взгляд на Тахира. — Говорил, что это — он. Тогда, давно.

Тахир понимающе кивал:

— Да, ты всегда была для него особенной.

Мы говорили тихо. В комнате плавно стемнело, и казалось, что отчим просто рассказывает мне маленькой страшные сказки. Только они не пугают, а, наоборот, странным образом дают надежду. Я так хочу Ксению назад, что у меня все срывается внутри и кажется, что вот-вот разорвется на части.

— Да, — кивнула я, смахивая слезы с глаз, — я хочу, чтобы вы спасли мою девочку.

— Хорошо. Только Эльдар захочет меня убить за то, что я сейчас сделал.

Я не могла думать об Эльдаре. Слышала имя, а внутри все будто сворачивалось и забивалось в угол.

— Скажите просто, что мне делать, — отвела я взгляд.

Все, что мне теперь хотелось — Ксению назад. И забыть. Побыстрее.

— Карина, точно все нормально? — потребовал мягко Тахир.

— Нет. Конечно, нет. Но я очень хочу дочь назад. Как? Как нам быстро ее вернуть?

— Я просто сделаю один звонок. Наши службы контроля могут проверить тебя, и тогда ты просто расскажешь, что все знаешь и что собираешься замуж за Эльдара.

— Хорошо, — кивала я. — Да, я все скажу.

Внутри образовалась пустота. Но я и ее предпочитала не чувствовать. Мне казалось, что мне просто надо Ксеню назад, и все наладится. Она будет рядом, и я смогу выдохнуть.

— Поговоришь с Катериной? Я бы хотел быть уверенным, что с тобой все хорошо.

— Нет, пожалуйста, Тахир! — замотала я головой, обнимая себя руками. — Я хочу только с тобой говорить, пожалуйста! Пусть со мной больше никто ничего не обсуждает, прошу!

— Ладно. Только говори со мной, хорошо? Что бы ни случилось, я всегда рядом. Мне нужно как-то сказать Эльдару.

Эти его слова будто увязли внутри в чем-то, и стоило труда понять, о чем он говорит.

— Да. Надо.

— Он очень боится за тебя. Не простит мне, что я тебе рассказал.

— Он же знал, что это может вернуть мне Ксеню?

Я бегала взглядом по очертаниям кабинета, проступающим в темноте, периодически устремляя его в окно.

— Знал, но боялся, что тебе будет слишком сложно.

— Мне будет сложно без ребёнка, Тахир, — вернулась я взглядом к нему.

— Да, он это знает. И тоже переживает за Ксению. Карина, у него мать не смогла пережить. Он любил ее так, что не оправился до сих пор. И он боялся, что подвергнет тебя опасности.

— Со мной все нормально, Тахир, — жестко перебила я. — Пожалуйста, звони! Прошу тебя!

— Хорошо.

Он поднялся и прошел к окну, а я сжалась в комок на кушетке.

Двери открылись, и в кабинет вошла Катерина, щелкнув выключателем. Я зажмурилась на яркий свет.

— Ох, — опешила она, увидев нас. — А что вы тут…

— Я сказал ей, — хмуро сообщил Тахир.

— Понятно, — замерла Катерина посреди кабинета, потом прошла ко мне: — Карина, как вы?

— Я в порядке. — И ещё больше съежилась на кушетке.

— Карина, я вижу, что вам страшно. Давайте это обсудим?

— Не сейчас, — отрезала я, пытаясь услышать, о чем говорит Тахир по телефону.

Разговор был больше похож на неформальный. Видимо, звонил он кому-то хорошо знакомому. А когда положил трубку, сразу же кивнул мне:

— Все. Скоро Ксеня будет у нас.

У меня из глаз покатились слезы.

— Тахир, они будут осторожны? — прошептала я.

— Конечно. Девочке ничего не грозит. Мне потом расскажут, как все прошло.

— Спасибо!

Я подскочила и бросилась Тахиру на шею. Грудь рвалась от рыданий и надежды, что все наконец-то закончится.

— Карин, — обнял он меня, — ты только поговори с Катей, пожалуйста. Ладно? Я очень за тебя переживаю.

— Все хорошо, — вытерла я слезы. — Я поговорю, хорошо.

— Ты сходишь к Эльдару? — вдруг спросил он.

— Я… — Открыла было рот, но снова будто уперлась в холодную бетонную стену. — Мне нужно с ним что-то заключить, да? Какое-то соглашение или замуж выйти?

— Нам нужно ему рассказать, что я открыл тебе правду, — кивнул он.

— Да, хорошо.

— Тогда побеседуйте, — напряженно попросил он. — Я зайду за тобой позже.

Катерина улыбнулась мне и усадила на кушетку, а Тахир вышел.