Мой тихий ужас

3.1

Тихий омут

Две недели солнечного июля пролетели незаметно. Прогулки по утрам, вечерние тренировки, процедуры и немного времени для сна – череда дел автоматически преобразовалась в строгий распорядок. И вскоре это принесло свои плоды.

– Я приятно удивлён, София, – искренне радовался врач, фиксируя таймер. – Две минуты стойкого равновесия без какой-либо опоры – потрясающий результат. – Ещё немного, и мы увидим первые шаги.

– Всё благодаря вам, – восхвалялся Елисей, пожав мужчине руку. – Только вашими усилиями и нашей верой…

– Не стоит благодарностей, Елисей. Это моя работа.

И лишь мне одной было известно, что заслуга врача заключалась в малом. Истинную похвалу справедливо заслушивал Тихон.

Поддавшись на провокацию Райского, я решила дать «каникулам» ещё один шанс и ни капли об этом не пожалела. Внеурочные тренировки отчасти сблизили нас, помогли открыться с новых сторон и стали тем отрезком жизни, что недурно сравнить с приятным досугом.

– Ты не уйдёшь отсюда, пока количество твоих подъёмов на приблизятся к пятидесяти, – предупреждал Тихон, намекая на прокачку пресса. Развалившись на моих ногах, как на подушке, он игриво похлопывал себя по груди. – Я не слышу изнеможденных стонов, Романова. Приступай, иначе я усну.

– Считать хоть умеешь, наставник хренов? – ворчала я, заводя руки за голову.

– Не без этого. Как раз сейчас я насчитал шестьдесят минут на кольцах. А если ты продолжишь дерзить своему неповторимому тренеру, то рискуешь встретить здесь рассвет. Так что хорошенько подумай, прежде чем кусаться.

Сделав несколько подъёмов, я валюсь на пол и пытаюсь отдышаться.

– Твоя голова на ногах мешает мне сосредоточиться.

– Запомни, Соня, пока что это не ноги, а два отростка, что затаили на тебя обиду. И я их искренне понимаю. Всю жизнь прятаться за уродливыми рейтузами выдержит не каждый. Подумай о коротких юбках, и, быть может, они тебя простят.

– Как только они проснуться, я познакомлю их с твоей задницей. Обещаю.

– Перестаньте флиртовать со мной, дамочка. Я – профессионал, и не позволю заигрываний… Оставим это на вечер.

Помимо экзекуций в старом ангаре, мы нередко прогуливались по ночной улице. Тихон был из тех парней, кто не спешил возвращаться домой, чтобы поделиться успехами за семейным ужином. Отчасти я его понимала, ведь его взаимоотношения с Елисеем оставляли желать лучше. Они были на грани полного истребления.

– Какой же вкусный рожок, – нарочно глумился Райский, лакомясь ванильным мороженным. – И как же жаль, что ты не можешь встать и отобрать его у меня.

Резко зафиксировав колеса, я провоцирую эдакую подножку, а наткнувшийся на коляску парень теряет сладкое преимущество. Не менее подлый план удался.

– Ну какого чёрта, Соня? Я бы всё равно с тобой поделился!

– Прости, механизм заело, – не скрывая улыбки, отвечаю я.

– Правда? А вот я думаю, что твой тихий омут гораздо глубже, чем видится окружающим. И мне жутко представить, кто на самом деле в нём водится.

– Неужели, Тихон Райский не холодная машина и способен испытывать страх?

– Твои познания обо мне примитивны. Поверь, ты ещё не раз удивишься.

Но не один лишь Тихон стал моей остановкой в доме Райских. Елисей предусмотрительно организовал анонимный кружок поддержки, оплатив инвалидам годовую аренду помещения, что находилось в паре километрах от его дома. Однако этим мужчина не ограничился. Ему удалось подкупить психолога в лице бывшего участника группы «Тринити», ныне исключенного из-за травмы ноги.

Прознав об этом факте, я не смогла отказаться от лекций. К тому же Слава оказался хорошим мотиватором и довольно приятным парнем. Слушая его воспоминания о прошлом, я будто заново окуналась в свою мечту. Становилась на шаг ближе.

Остальные участники группы вдохновляли не меньше, мы сразу нашли общий язык. И пусть наши шансы на исцеление разнились, меня не старались выделить. Напротив, искренне надеялись, что вскоре кружок откровений станет уже.

Вечера с «особенными» людьми участились, став помехой для тренировок, что не особо нравилось Тихону. Он считал это чушью, лживой надеждой, и в какой-то момент решил перейти к доказательствам.

Пятница. Вечер. На повестке щекотливая тема: «Якоря из прошлого».

Я с жадным аппетитом слушала Славу, который в сотый раз рассказывал о переломном моменте в карьере и каждый раз приводил новые доводы не сдаваться. Будучи «выздоровевшим» парнем, он был крайне убедительным.

– Будьте в себе уверены и тогда любые преграды станут по силам!

Воодушевляющая концовка была сдобрена громкими аплодисментами. Я подключилась последней, так как задержала внимание на белоснежной улыбке и ненароком утонула в чёрных, как смоль, глазах. Он был невероятно красив.

– Теперь ты, София, – его пронзительный голос вырвал меня из волнительных мыслей. – Расскажешь нам свою историю? Прошло немало времени, и ты можешь нам довериться. Откройся, и тебе станет легче.

Попав под внимание присутствующих, я решилась на откровение, но не успела открыть рта, как в дверь постучались. В кабинет въехал Тихон на офисном кресле с колёсиками. Заместо «весла» управления он выбрал небольшую хозяйственную швабру.

– Приветствую, господа отчаянные гонщики. Я – новенький. И мне под зарез нужно выговориться.

Его улыбка стала шире, как и мои глаза. Что он творит?

– Мы внимательно вас слушаем, – сказал Слава, будто не заметил ничего абсурдного. Тогда я позавидовала его сдержанности.

– Когда мне было десять, я любил лазать по крышам, – театрально начал Тихон, прочистив горло. – И делал это в роликах...

Голова пошла кругом от одного лишь предисловия.

– …но в какой-то момент пошёл сильный дождь. Шифер стал настолько скользким, что я не смог удержаться и рухнул с трёхметровой высоты на бетонную дорожку.

Несколько девушек в группе охнули, прикрыв рот ладонью.

– Тогда я встал. Отряхнулся. И больше не мог смотреть на ролики.

Слава озадачился, ища в его словах смысл. Я же прожигала придурка взглядом, мысленно отправляя его ко всем чертям.

Тем временем Тихон продолжал «душещипательную» речь:

– В восемнадцать я понял, что жизнь ко мне благосклонна. «Футбол на коньках» - стало моим личным нововведением. Забив решающий гол, я потерял равновесие, а после меня придавило железными воротами. Шёл дождь…

Отвернувшись, я закусила губу. Был риск подавиться смешком.

– Но и здесь всё обошлось, – с некой радостью объявил Тихон. – На моих ногах остались только ссадины. А вот когда я решил лечь под каток…

– На сегодня всё! – подорвался Слава, наконец, рассекретив сарказм. – Увидимся завтра! Доброй вам ночи!

В душном кабинете остались только мы.

Переглядки с Тихоном затянулись. Райский был рад разрушить мой идеальный мирок. Весь азарт читался в его сверкающем взгляде. Я не злилась на него, скорее сочувствовала идиотской натуре.

Но я никогда бы не подумала, что на дешёвом спектакле он не остановится…