Мой вид любви

Глава 10

Микаэла

— Проснись и пой, — произносит низкий голос, пробуждая меня ото сна.

Я издаю раздражённое рычание и переворачиваюсь на другой бок, так что свет, падающий из открытой двери, исчезает, и натягиваю одеяло на голову, чтобы прикрыть лицо.

— Пора вставать.

— Уходи, — стону я.

Моё одеяло слегка натягивается, поэтому я сжимаю его покрепче, но Райан слишком силён и легко срывает одеяло с моего тела, стаскивая его с кровати.

— Холодно, — ною я.

— Это потому, что ночью понизилась температура.

— Вот почему мне нужно моё одеяло, — возражаю я, мои глаза всё ещё закрыты, а рука слепо машет в воздухе, пытаясь нащупать одеяло. — Пожалуйста.

— Нет, завтрак готов. У нас на сегодня планы.

Я открываю один глаз, во мне просыпается интерес.

— Планы?

Райан ухмыляется.

— Иди поешь, чтобы мы могли поехать. Уезжаем через двадцать минут.

Я покатываюсь со смеху.

— Я думала, ты женат.

Райан чешет затылок.

— Был.

— И твоя жена ела и собиралась за двадцать минут?

Его лицо искажается в замешательстве.

— Я… — он проводит рукой вверх и вниз по щетине на щеке. — Мы на самом деле не… — он вздыхает. — Послушай, я не был хорошим мужем, и у нас не было нормального брака. Мы не так уж и часто виделись. Большую часть нашего брака я провёл за границей, а когда я был не в командировках — работал.

Я киваю в знак понимания. Не потому, что считаю их брак ненормальным, а потому что понимаю — он был занят работой. Когда Йен сказал мне, что собирается стать морским котиком, я провела своё исследование и поняла, сколько времени это занимает. Знала, что уровень разводов и измен среди пар на флоте выше, чем среди других, но я была полна решимости убедить всех, что мы окажемся вне подобной статистики. К сожалению, я никогда не проводила исследование на тему, что такое постоянное явление, как смерть, также может стать причиной, по которой я не проведу свою жизнь со своим мужем.

— Ну, тогда просто небольшой совет на будущее: женщинам требуется не менее часа, чтобы собраться. Больше, если от нас ожидают, что мы будем хорошо выглядеть.

Райан скользит взглядом по моему телу, и мои девчачьи части организма вмиг напрягаются в ответ. Прошло так много времени с тех пор, когда какой-то мужчина рассматривал меня, и очевидно, ему нравится то, что он видит. Жаль, что между нами, никогда ничего не может произойти.

— Ты уже хорошо выглядишь, — говорит Райан, откашливаясь. — Пойдём, — он набрасывает на меня одеяло и выходит.

— Почему мы встали ни свет, ни заря? — спрашиваю я, садясь за стол. Я быстро ополоснулась и натянула обрезанные джинсовые шорты и майку, не уверенная, куда мы всё-таки собираемся поехать.

— Примерно час езды на юг, и я хочу отправится в путь, пока не образовалась пробка.

Этим утром Райан приготовил «яйца Бенедикт» с голландским соусом. Я откусываю один кусочек и издаю стон удовольствия. Если бы можно было испытывать оргазм от вкусной еды, я бы сейчас испытала самый сильный оргазм всей своей жизни.

— Боже мой, могу я оставить тебя себе? — я откусываю ещё кусочек и снова стону.

Глаза Райана вылезают из орбит от страха, и я смеюсь.

— Успокойся, я не имела в виду буквально. Просто ты такой хороший повар. Я ни хрена не умею готовить. Поскольку мы с моими братьями и сёстрами старшие, родители, как правило, заказывают доставку, а по особым случаям мой папа готовит на гриле. Но обычно я питаюсь пиццей и хлопьями.

— Мне нравится готовить, — говорит Райан, откусывая кусочек. — Мой папа научил меня готовить, сказал, что мужчина должен знать, как позаботиться о себе. Если я дома и у меня есть время — люблю готовить. Это полезнее. Обычно я добавляю ветчину, но после вчерашнего я не был уверен будешь ли ты есть нечто подобное, учитывая твоё отношение к животным.

Я накалываю картофелину вилкой и отправляю в рот.

— О, как бы сильно я ни любила животных, я не могу жить без мяса. Но думаю, что мне, возможно, придётся на некоторое время отказаться от рыбы, просто пока не приду в себя после того, что произошло.

Райан фыркает от смеха и делает глоток апельсинового сока.

— Принято к сведению. Никакой рыбы, пока не поправишься.

— Моя мама знает, что я здесь.

Райан делает ещё глоток апельсинового сока, когда я говорю это, и выплевывает его, широко раскрыв глаза.

— Не с тобой. Не думаю, что мой отец упоминал, что дал тебе ключ. И я попросила её не говорить ему, где я.

— Он бы попытался убить меня, если бы узнал, что мы здесь наедине.

— Не-а, — я отмахиваюсь от его слов, откусывая кусочек от своей вкуснятины. — Я взрослая. К тому же, в трауре. Это был тяжелый год. Он был бы просто счастлив, что я, наконец, пытаюсь двигаться вперёд.

— Я бы на его месте предпочёл бы этого не знать.

— Что ж, надеюсь, мама ему не скажет, — я беру наши пустые тарелки и отношу их в раковину. — Итак, куда мы направляемся?

— Это сюрприз.

— Для того, чтобы ты расслабился или для меня, чтобы я начала двигаться дальше?

— И то, и другое, — отвечает он, его голос звучит слишком близко ко мне.

Я оглядываюсь через плечо и вижу Райана прямо за своей спиной. Он протягивает руку и ставит свою чашку в раковину, и я улавливаю дуновение его запаха. Всё. Твою мать. Мужчина. На нём не чувствуется никакого дорогого одеколона. Только гель для тела и всё. Я подавляю стон, споласкиваю посуду и закидываю её в посудомоечную машину. Мне серьёзно нужно взять себя в руки. Я знаю, это просто моё тело распознаёт, что поблизости находится сексуальный мужчина, но трудно игнорировать то, как я ловлю себя на том, что меня тянет к нему и я хочу действовать в соответствии с этими чувствами.

Поскольку грузовик Райана больше и комфортабельнее, он настаивает, чтобы мы поехали на нём, куда бы мы ни направлялись. В обмен я требую, чтобы я выбирала музыку. Он не в восторге, но соглашается. Поездка наполнена тем, что я пою под свои любимые джемы, в то время как Райан сетует, что у меня худший музыкальный вкус, известный человеку. Потрясающе. Поскольку мы встали раньше остальной Калифорнии, поездка проходит гладко, и уже через час мы паркуемся у паромного терминала Лонг-Бич.

— Мы сядем на паром до Каталины (прим. пер. — Скалистый остров в Тихом океане близ побережья Калифорнии.)? — спросила я.

— Ага.

Я хлопаю в ладоши.

— Всегда хотела побывать там, — я беру Райана за руку. — Поехали.

Как только мы садимся на паром, берём пару латте и направляемся к краю парома. Через несколько минут он отходит от терминала. Вода неспокойная, поэтому паром раскачивается. Я теряю равновесие, и Райан подхватывает меня, прежде чем я падаю на пол.

— Осторожнее, — бормочет он, кладя руки по обе стороны от меня.

— Всегда спасаешь, — шучу я.

Я прижимаюсь спиной к нему спереди, и, хотя мне немного холодно от ветра, его тело защищает меня от него в большей степени, сохраняя тепло. Я позволяю себе прислониться к его груди, наслаждаясь тем, как хорошо я себя чувствую, находясь в его руках.

— Посмотри туда, — Райан указывает налево, на дельфинов, плавающих у парома. Это красиво и волшебно. Я лезу в задний карман и достаю телефон, делая миллион снимков.

Когда они исчезают, я поворачиваю камеру.

— Скажи «сыр», — я убеждаюсь, что мы с Райаном оба в кадре. Он опускает взгляд, его глаза впиваются в мои через камеру. — Улыбнись, — я тыкаю его в бок другой рукой, и на его лице появляется лёгкая улыбка. Я делаю снимок, затем ловлю момент, чтобы взглянуть на получившееся фото. За последний год я не сделала ни одной фотографии, последняя сделана, когда я была с Йеном на День Благодарения. Моё лицо немного похудело из-за того, что я не так много ем, и у меня появились небольшие фиолетовые круги под глазами от недосыпа, но моя улыбка настоящая, а щеки розовые. Впервые за долгое время я выгляжу по-настоящему счастливой.

По прибытии мы берём гольф-кар и отправляемся на нём исследовать остров. Райан ведёт одной рукой, другой придерживает меня. Я не знаю, когда это случилось, что держаться за руки стало для нас нормой, но мне это нравится — его сильная рука в моей.

Мы обедаем, любуясь пристанью для яхт, а потом гуляем по Кресент-стрит, рассматривая витрины.

— Такое красивое, — я показываю на красивое ожерелье из ракушек. Никогда не видела ничего подобного. — Цвета такие яркие. Оно напоминает мне счастье, — оно отражает то, что я чувствую.

— Оно должно стать твоим.

— Э… Может быть, я вернусь, — я иду вернуть его на витрину, но Райан забирает его у меня и несёт к кассе.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я.

Не отвечая мне, он просит кассира подойти и покупает украшение. Расплатившись, он говорит:

— Повернись.

Я делаю, как говорит Райан, он убирает мои волосы в сторону. Надевает на меня ожерелье и застёгивает его сзади. Я нахожу зеркало, чтобы полюбоваться им. Когда же мой взгляд останавливается на зеркале, моё сердце замирает. Ожерелье поистине потрясающие, но не оно привлекает моё внимание. Мы с Райаном так хорошо смотримся вместе. Его пухлые губы и моя улыбка. Его грубость и моя мягкость. Я крошечная, а он огромный. Но каким-то образом я могу это представить — Райана и меня. Я судорожно сглатываю и ненадолго закрываю глаза, отбрасывая эту мысль в сторону.

— Что ты думаешь? — спрашивает он, заставляя меня приоткрыть глаза.

— Оно прекрасно.

— На тебе оно смотрится идеально.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Спасибо, — встав на цыпочки, я целую его в щеку, но он явно не ожидал этого от меня, поэтому слегка отодвигается. Мои губы касаются уголка его рта, его лёгкая щетина щекочет мою кожу.

— Нам лучше поторопиться, — произносит Райан, прочищая горло и отступая назад.

Я хочу снова притянуть его к себе и поцеловать, потеряться в нём, но этого не делаю. Вместо этого я натягиваю улыбку и спрашиваю:

— Что дальше?

После того, как мы закончили разглядывать витрины, у нас был потрясающий обед из морепродуктов (да, я не отказалась от рыбы. Я ужасный человек), а потом мы останавливаемся, чтобы съесть по мороженому, прежде чем отправимся обратно на паром.

— Куда мы направляемся дальше? — спрашиваю я, когда мы высаживаемся.

Райан смеётся.

— Кто сказал, что будет, что-то ещё?

Я наклоняю голову набок и кладу руку на бедро, слегка выпячивая его.

— Это сюрприз.

— Я начинаю по-настоящему любить сюрпризы.

Час спустя мы подъезжаем к Университету Сан-Диего. Я никогда не была здесь лично. Те несколько раз, когда я навещала Йена, мы останавливались в отеле или он показывал мне свою базу.

Кампус невероятно великолепный и массивный, намного больше, чем мой университет дома. Моё сердце бешено колотится в груди при мысли о том, чтобы поехать сюда. Следовать своей мечте. Одно дело двигаться вперёд, но своими глазами увидеть, каким может быть моё будущее, — это совсем другая история. Держу пари, именно поэтому Райан привёз меня сюда.

Он находит парковку для посетителей и выскакивает, чтобы заплатить по счетчику. Мне, наверное, стоит выйти, но я буквально прилипла к сидению. Боясь столкнуться с этой мечтой один на один. Но затем Райан открывает дверь и с тёплой улыбкой протягивает мне руку, чтобы помочь выйти из машины, и я делаю глубокий, успокаивающий вдох. Я сделаю это не одна, потому что Райан со мной. И от этой мысли по моему телу разливается тепло.

Я беру его протянутую руку и выхожу из автомобиля. Когда я выхожу, наши тела соприкасается, грудь к груди. Он смотрит мне в глаза, и клянусь, в его взгляде что-то есть. Проблеск эмоций. Проблеск чего-то большего. Искра, которая может легко превратиться в лесной пожар, если мы подожжем её. Этого достаточно, чтобы заставить меня закрыть глаза и разорвать связь. Потому что, что бы это ни было, что бы Райан ни увидел во мне, я почти уверена, что мне не пришлось бы приглядываться, чтобы увидеть это в ответ. Но мы не можем этого сделать. Это не цель нашего совместного времяпрепровождения. Я только-только начала двигаться вперёд, и привязываться к другому мужчине было бы неразумно. Особенно к такому мужчине, как Райан, который признал, что не способен быть мужем или создать семью.

Его жизнь — жизнь военного, и я бы предпочла провести остаток своей жизни в одиночестве, чем влюбиться в другого мужчину, который посвятил свою жизнь служению своей стране. Я понимаю, что люди могут умереть в любой момент. Их может сбить машина или случиться сердечный приступ. Но служить в армии — или, в случае Йена, на флоте — означает намеренно рисковать своей жизнью, и я никогда больше не смогу пройти через то, через что прошла после смерти Йена. Я потеряла не только его, но и саму себя. И если бы Райан не вернул меня…

— Микаэла, — бормочет Райан, и я понимаю, что стою с закрытыми глазами. Он, должно быть, думает, что я сошла с ума.

— Спасибо, — говорю я, медленно открывая глаза.

Он кивает, без сомнения, понимая, что я благодарна ему, не только за то, что помог выбраться из машины, но и за всё остальное, что он сделал для меня за последние двадцать четыре часа.

Вау, это столько времени прошло? Двадцать четыре часа. Кажется, гораздо больше. Наверное, это потому, что последний год я провела в уединении. Меня нет дома всего один день, а такое чувство, что долбаную неделю.

— Что мы здесь делаем? — спрашиваю я, когда он берёт меня за руку и ведёт нас к огромному зданию.

— Сейчас увидишь.

Мы идём по длинному тротуару, и я понятия не имею, куда мы направляемся, но Райан, кажется, знает. Мы останавливаемся перед дверью с надписью: «Семинар по морской биологии — Хаббс-Холл». Райан открывает мне дверь, но я в замешательстве останавливаюсь на месте.

— Мы не можем туда войти.

— Да, можем, и мы как раз вовремя. Проходи, — он кивает в сторону входа, и я прохожу. Повсюду десятки, если не сотни людей ищут свои места. В зале около трёхсот посадочных мест. Пожилой джентльмен поднимается на трибуну, как раз в тот момент, когда мы с Райаном занимаем свои места сзади, а все остальные быстро занимают свои.

— Добрый день, и добро пожаловать на семинар по океанографии, — начинает джентльмен. Когда он объясняет цель сегодняшнего семинара, моё сердце начинает учащённо бьется. Этот семинар предназначен для специалистов, специализирующихся в области биологии. Он обсуждает тему, и сердце в моей груди расширяется, стоит мне представить себя через пару лет сидящей здесь, в этой самой комнате. Студенты поднимают руки, чтобы ответить на вопросы, обсуждая среду обитания крупных морских животных. Большая часть того, что они говорят, проходит мимо моего разума, но это не имеет значения. Суть не в теме. Главное — находиться здесь. Там, где я должна быть. Где я хочу быть. Где, если бы не Райан, подталкивающий меня двигаться вперёд, я не уверена, что когда-нибудь смогла бы оказаться.

И в этот момент, когда я наблюдаю, как двое студентов прыгают назад-вперёд, а профессор смеётся и предлагает им продолжать, меня осеняет. Это моя мечта. Не Йена, она не была нашей мечтой. Она была — до сих пор — только моей.

Крупные слёзы наполняют мои глаза, и, не желая привлекать к себе внимание, я тихо извиняюсь, быстро выхожу из аудитории через дверь, в которую мы вошли.

Райан следует за мной и, как только мы оказываемся на улице, подальше от людей, заключает меня в свои объятия, в которых я плачу сильнее, чем когда-либо. Сильнее, чем я плакала, когда узнала о смерти Йена, сильнее, чем на его похоронах. Райан держит меня в своих объятиях, пока я высвобождаю все ранее сдерживаемые эмоции внутри себя. Когда Йен умер, я позволила себе умереть вместе с ним, а это совсем не то, чего бы он хотел. Он любил меня до самой своей смерти, и то, что с ним случилось, было трагедией, но вместо того, чтобы оплакивать его, я должна была жить для него — для себя. Потому что я всё ещё жива.

Но я не жила. Я скорбела. Пыталась написать ему письмо миллион раз, но у меня не получалось, потому что мне нечего было сказать. Я не сделала ничего, о чём стоило бы писать. Была так захвачена самим фактом, что наши планы были разрушены, что забыла, что я всё ещё жива и у меня может быть своя жизнь, своё будущее. То, что Йена не будет рядом, разбивает мне сердце, но он бы хотел, чтобы я продолжала жить. И это именно то, что я сделаю. Я собираюсь жить — ради него и, что более важно, ради себя.

Как только я достаточно успокаиваюсь, чтобы заговорить, то слегка отстраняюсь и смотрю в лазурные глаза Райана.

— Спасибо тебе за это. За то, что показал мне, чего мне не хватает, что я всё ещё могу получить. Мне это было нужно больше, чем ты можешь себе представить. Думаю, я, наконец, готова двигаться вперёд.

Губы Райана растягиваются в красивой улыбке.

— Уже? Но у меня была запланирована целая неделя занятий. Вероятно, я поеду кататься на лодке один в Ньюпорте, — он притворно надувает губы, но я ловлю себя на том, что на самом деле грущу. Я ещё не готова оставить Райана. Может, я и готова двигаться дальше, но пока не готова двигаться дальше от него. Я наслаждаюсь его обществом. С ним моё сердце наполняется, а в голове становится не так туманно.

— Мы всё равно могли бы сделать всё, что ты запланировал, — предлагаю я. — Мне необязательно уезжать.

Райан пристально смотрит на меня, и я понимаю, насколько мы близки. Наши тела прижаты друг к другу. Его твёрдые, мускулистые руки обхватывают мой зад. Мои руки упёрлись в его твердую грудь. Он заккусывает нижнюю губу, затем проводит языком по обеим губам, увлажняя их. И я делаю то, что хотела сделать с тех пор, как впервые увидела его в фойе родительского дома.

Я целую его.

Встав на цыпочки, я протягиваю руку и прижимаюсь губами к его губам. Сначала он не отвечает на поцелуй взаимностью, и я волнуюсь, что совершила роковую ошибку, но затем его сильные, но мягкие губы отвечают на мои. Тоже самое, как минуту назад он делал со своими губами самостоятельно, он втягивает мою нижнюю губу в рот, а затем проводит языком по складке моих губ. А затем целует меня. Его язык проникает в мои приоткрытые губы, в то время как мои руки скользят вверх по его упругой груди. Его пальцы обхватывают мои ягодицы, и он поднимает меня, неся куда-то, пока моя спина не упирается в твёрдую стену.

Наши языки находят друг друга и двигаются синхронно, лаская, поглаживая… наш поцелуй углубляется. Умелый рот Райана поглощает мой. Он захватывает мой язык и посасывает его, и я стону ему в рот. Шум, должно быть, как-то отрезвляет его, потому что слишком быстро я оказываюсь на земле, а Райан отступает, выглядя при этом как зверь в клетке.

— Этого не должно было случиться, — говорит он, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Ты в трауре.

— Прошло пятнадцать месяцев.

— Пятнадцать месяцев ты провела скорбя и не двигаясь вперёд.

— А теперь да. Я готова двигаться вперёд.

— С кем-то твоего возраста, — возражает он.

— Ты на лишь восемь лет старше, — я закатываю глаза, тут же сожалея о сказанном, когда он приподнимает бровь.

— Ты друг семьи, — выпаливает он.

— Я не прошу тебя женится на мне, но давай будем честны… — я делаю шаг вперёд. Райан же выглядит так, будто хочет убежать, но остаётся на месте. — Мы оба чувствуем химию между нами.

— Ты права. Ты мне нравишься. Но этого больше не должно случиться.

Я останавливаюсь на месте и смотрю на него. Райан нервно покусывает нижнюю губу, и, хотя физически не бежит, он всё равно отталкивает меня. И я понимаю это. Есть несколько причин, по которым, между нами, ничего не должно было произойти, но ни одна из них меня по-настоящему не волнует. Однако ясно, что Райана это волнует. И эти последние пару дней были лучшими за долгое время. И я ещё не готова уехать. Думаю ли я, что у нас есть будущее? Нет. Он служит и скоро уедет в очередную командировку. Я же собираюсь вернуться домой, поступить в колледж и начать жить своей жизнью заново. Но прямо сейчас единственное, чего я хочу, — это проводить время с Райаном. Помочь ему расслабиться. Позволить своему сердцу исцелиться. Продолжать двигаться вперёд шаг за шагом. И для того, чтобы сделать это, придётся игнорировать сексуальное напряжение между нами и сосредоточиться на том, чтобы быть его другом.

— Хорошо, — неохотно соглашаюсь я.

— Всё в порядке?

— Я не извинюсь за то, что поцеловала тебя, но этого больше не повторится. По крайней мере, без твоего желания, — я подмигиваю ему, надеясь разрядить обстановку. — Если ты не против, я бы хотела продолжить отдыхать.

Район тихо, но достаточно громко стонет, чтобы я его услышала.

— Микаэла, я не уверен, что это хорошая идея.

— Пожалуйста, — я подхожу к нему ближе. — Я чувствую, что наконец-то добиваюсь прогресса, но ещё не готова вернуться домой окончательно. Ведь когда вернусь домой, мои родители будут повсюду носится вокруг меня. Мне придётся взглянуть правде в глаза, составить новый план, и я буду очень рада это сделать, но сначала на самом деле я хотела бы провести с тобой ещё немного времени. К тому же, если я уеду, ты не расслабишься.

Уголки губ Райана растягиваются в легкой ухмылке.

— Ты этого не знаешь наверняка.

— Знаю. Ты, вероятно, уедешь вслед за мной, но уже к себе домой, а затем отправишься на поиски кого-нибудь ещё, кого нужно спасать. Теперь, когда ты спас меня, мы можем сосредоточиться на том, чтобы ты по-настоящему расслабился.

Райан устало стонет в ответ.

— Пожалуйста. Ещё несколько дней. Затем мы сможем вернуться в Вегас, и ты сможешь провести время со своей семьей перед отъездом, а я буду готова встретиться лицом к лицу со своей семьей и друзьями и начать жить своей жизнью.

— Хорошо, — говорит он, сдаваясь. — Но больше никаких поцелуев.

— Идёт.

Дорога домой тихая, но комфортная, и как только мы приезжаем, мы решаем отдохнуть, лёжа под звёздами, я с «Gatorade» (прим. пер.: — Изотонический напиток), а Райан со своим пивом, разговариваем о семинаре и моём будущем, пока я едва могу держать глаза открытыми, но Райан настаивает, чтобы я шла и ложилась спать, поскольку завтра у нас запланирован важный день.

Так проходит неделя. Каждое утро Райан будит меня вкусным завтраком. В течение дня мы исследуем Калифорнию. Посещаем разные музеи, парки и пляжи. Берём напрокат велосипеды и скутеры. Мы даже берём однодневные уроки сёрфинга. Рукопожатия и кокетливые прикосновения прекратились, и я скучаю по ним, но предпочла бы общество Райана даже без прикосновений, чем его отсутствие совсем. Каждая ночь заканчивается тем, что мы просто разговариваем, лёжа под звездами.

С каждым занятием, с каждым разговором с меня словно сваливается тяжесть, и я наконец-то могу наслаждаться жизнью. Значит ли это, что я рассталась с Йеном? Нет, часть меня всегда будет помнить и любить его. Он был моим первым парнем, моим первым любовником. Я вышла за него замуж с намерением провести с ним всю свою жизнь, и мы делали именно это, пока он не испустил свой последний вздох. Когда он умер, я отказалась двигаться вперёд, не хотела жить без него, не хотела создавать новые воспоминания, частью которых он уже не мог стать. Но теперь я понимаю, что всё ещё могу любить его, оплакивать и скучать по нему, но при этом живя своей жизнью.

И вот, однажды, я всё-таки сажусь и, наконец то, пишу ему письмо. Когда я заканчиваю, то перечитываю исписанные три страницы, на которых говорю ему, что люблю его и как сильно скучаю по нему, но обещаю прожить свою жизнь ради нас обоих. Я не решаю, что делать с этим письмом дальше, но, когда говорю о нём Райану, он предлагает мне пока придержать его, а когда придёт время, я буду знать, что с этим делать.

Пока я переписываюсь с мамой, чтобы она знала, что со мной всё в порядке, то по большей части теряю счёт дням, поглощённая тем, что мы делаем, поэтому я оказываюсь в шоке, когда однажды вечером раздаётся стук в дверь, а затем Лекси кричит:

— Микаэла Андерсон! Я знаю, что твоя задница здесь!

Мой желудок сжимается при звуке фамилии Йена, но впервые я не теряю самообладания. Ни единой слезинки. Вместо этого ловлю себя на том, что улыбаюсь. У меня его фамилия. Маленький кусочек него. Однажды я выйду замуж, и всё изменится, но сейчас у меня всё ещё его фамилия. Своего рода напоминание о том, что мы были так влюблены друг в друга, что поженились. Я поклялась любить его до скончания веков, и, хотя его больше нет, я собираюсь выполнить своё обещание.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, выключая воду в раковине. Я мыла посуду, пока Райан принимал душ. Мы только что закончили ужинать. Он поджарил стейки, креветки и цуккини, а я запекла пару картофелин.

— Ты опубликовала фотографию заката в своём инстаграме, — она закатывает глаза, и Джорджия начинает смеяться. — И забыла отключить свою геолокацию.

Чёрт, я даже не подумала об этом. Я действительно окончательно погрузилась в свой собственный мир.

— Ты выглядишь намного лучше, — произносит Джорджия, обнимая меня.

— И чувствую себя лучше, — признаюсь я.

— У тебя уже появился великолепный загар, — хвалит Лекси. — Как долго ты здесь прячешься? Ты действительно выглядишь великолепно.

— Спасибо, а кто сказал, что я прячусь?

— Твой…

Слова Лекси прерываются, когда Райан заходит на кухню, совершенно не подозревая, что у нас гости. Он без рубашки, и его волосы мокрые после душа. Его загар, а грудь и пресс выглядят так, словно высечены из камня. Но что более важно, когда он неторопливо подходит ко мне, то выглядит совершенно расслабленным.

У Джорджии от шока отвисает челюсть.

Рот Лекси складывается в идеальную букву «О», её взгляд перемещается с Райана на меня.

Я пытаюсь придумать, как выкрутится из создавшегося неловкого положения, но прежде, чем мой мозг успевает придумать оправдание, Лекси издаёт самое неподобающее для леди фырканье и произносит:

— Так вот почему ты так великолепно выглядишь, — она одобрительно кивает. — Нет ничего лучше, чем залезть под кого-то нового, чтобы преодолеть…

— Всё не так как вы думаете, — обрывает её Райан.

— О, да? — Лекси явно смеётся над его словами с дьявольской ухмылкой. — Тогда что здесь происходит?

— Мы расслабляемся, — отвечаю я.

— И двигаемся вперёд, — добавляет Райан.

— Угу, — Лекси озорно улыбается. — Что ж, как насчёт того, чтобы расслабиться и двигаться вперёд сегодня вечером в клубе «Оникс», и я не принимаю отказов. Алека повысили до лейтенанта, что чертовски важно, так что ты присоединяешься к нам, чтобы отпраздновать.

Алек — пожарный в Лос-Анджелесе, лучший друг Лекси и Джорджии. Их родители — лучшие друзья, так что они практически выросли вместе в Лос-Анджелесе. Я тоже дружу с ним с тех пор, как все наши родители тусовались вместе, и они приезжали к нам в Брекенридж на каникулы, но мы с ним не так близки, как они трое.

— Согласна, — заявляю я, когда Райан качает головой. — И Райан тоже.

Он насмешливо смотрит на меня, и я смеюсь.

— Ты в деле. Что может быть лучше для расслабления, чем пиво и хорошая музыка.

Не давая ему шанса возразить, я поворачиваюсь обратно к Лекси и Джорджии.

— Мы в деле. Нам нужно подготовиться, но встретимся с вами там.

— Ура! — Лекси подскакивает и обнимает меня. — Я так по тебе скучала, — произносит она шёпотом. — Мы точно собираемся устроить нашу вечеринку.

Подмигнув и развернувшись, Лекси хватает Джорджию и исчезает из дома.