Моя боль = моя любовь

Глава 10 Кафе на площади

Девочки не знали о том, что произошло в раздевалке, и не должны были об этом узнать. Такого позора наша мужская гордость точно не пережила бы, и самооценка канула бы в Лету на долгие годы. Последние игры нашего сезона, а ведём себя, как стадо неотёсанных идиотов. Потому махнув на всё рукой, я попросту решил наслаждаться обществом Ирины, пусть и с некоторыми оговорками.

Бледнеющий и краснеющий Кирюха добавлял масла в огонь и заставлял ржать. Всей толпой мы пошли в кафе на соседней улице, и я осмелился понадеяться на то, что дальше этот вечер перестанет напоминать драму века.

— Ирина, давай не стесняйся, заказывай всё, что твоей душе угодно, — я пододвинул к ней меню.

— Не думаю, что вы вдвоём обожрёте мой банковский счёт больше, чем этот мелкий троглодит на перевоспитании.

— Мне нельзя сейчас набирать вес, — почесала та кончик носа, уставившись в меню. — Особенно жирное и жареное, сладкое и солёное, пресное и высокобелковое.

— Хорошо, закажем то, что не попадает в этот список и приготовленное на пару, — кивнул я и улыбнулся. — Давай же, девочки, не стесняйтесь! Я же не торт предлагаю съесть. Мясо полезно для организма, особенно для столь хрупкого.

— Поздравляю с очередной победой, — Роза ограничилась чаем и салатом из какой-то зелёной дряни. — Интересная была игра, даже драка была. Это впечатляет. Вы так каждый раз выкладываетесь?

— Ой, это ещё спокойная игра! — махнул рукой Кирюха и ткнул в меню. — На позапрошлой игре у нас было аж три драки и два сломанных носа. Так что это лёгкая разминка. Если бы что-нибудь серьёзное разыгрывали, так просто не ушли бы.

— Ты так круто держался, — хлопнула глазами девушка и толкнула Ирину вбок.

— Да, было очень жёстко, — согласилась со всем вышеперечисленным Иса.

— Да, он мой, самый лучший в команде! — улыбнулся я в тридцать два зуба. — И мы уже сто лет не видели такого злого Кирю.

— Понятно, — произнёс тот обиженно, опустив взгляд на стол. — Вот зачем я вам в команде, чтобы девчонок клеить.

— Кстати, а какие у вас планы не ближайший месяц? — я подался вперёд и заворожённо принялся рассматривать фигуристок.

— Что? — удивилось моё личное наваждение. — Мы начинаем готовиться к Олимпийскому сезоны! С чего ты взял, что у нас нет планов?

— Ну, просто вы такие рассеянные после того столкновения на льду, — я смотрел на улыбающихся девушек и снова воодушевлялся на подвиги. — Так что, вы всерьёз намерены дальше ввязываться во всё это? Нет, в самом деле, это того не стоит. Отец прав, жизнь она всяко дороже.

— Да, конечно, мы ради этого столько гробились, чтобы испугаться и сбежать, как маленькие, поджав хвосты, — она звонко фыркнула. — Может, ещё посоветуешь написать по-собственному отчисление из сборной?

— Ирина, не стоит так горячиться, я уверена, Лёша не то хотел сказать, — Роза примирительно погладила подругу по руке. — Мальчикам на льду достаётся больше нашего. Там, где у нас травмы, они даже не жалуются. А такое дорогого стоит.

— Я всё понимаю, но отказываться от мечты из-за страха — глупо! — насупилась та и отвернулась к окну.

Официант принёс заказ, и пока он заставлял стол тарелками, я радовался тому факту, что на девочек игра произвела неизгладимое впечатление. Хотелось улыбаться во все тридцать два и благодарить судьбу за такой шанс. Она смотрела на то, как мы с Кирюхой скептически осматривали принесённое мясо на предмет прожаренности и фыркали на ту полезную дрянь, которую предпочли девушки. Так, под шутки и пересуды мы и сидели, наслаждаясь вполне себе комфортным времяпрепровождением, и не желали ничего менять в этом затянувшемся дне. Я рассмеялся и приступил к поглощению своего жареного запоздалого обеда, с чистой совестью. Мы говорили обо всём на свете, обсуждали свои вкусы и увлечения, рассказывали смешные истории и делились небольшими секретами.

— Ирин, ты просто обязана прийти к Лёхе в гости и попробовать фирменную запеканку его отчима! — под конец закончил Киря.

— К тому же моя сестра тоже твоя поклонница, и она меня каждый вечер достаёт просьбами достать твой автограф, особенно после того, как поняла, что теперь у нас один лёд на два клуба. Как только узнала шельма мелкая. А его батя в отличие от остальных родаков прекрасно знает, что можно нам в рот тащить, а что не очень.

— Хорошо, как-нибудь загляну и посмотрю, чем же дышит наша титулованная команда, — всё же позволила себе тихий смешок девушка.

— У меня нет никакого специального зала дома, даже тренажёры отчим сказал выкинуть, — пояснил я, забыв упомянуть, что тот слишком рьяно следил за здоровьем команды. — Зато можешь понять, почему для меня олимпиада не предел мечтаний, и я предпочёл профессиональную карьеру, всем этим золотым медалям, которые сгодятся лишь на то, чтобы украшать стену, а что не так значимо, ещё, как подставка для кофе.

Мы впервые так весело проводили время и так много разговаривали с девушками из клуба фигурного катания. Мне было легко с ними и даже казалось, что каждую я знал, как минимум с детского сада, а то и раньше. Младший же был в полном восторге от Розы и ещё больше начинал витать в облаках, не замечая ничего вокруг. Скорее всего, со стороны я выглядел также пришибленно и не отдавал себе отчёта в этом. Но сегодня днём это волновало меня меньше всего на свете.

Главное, что рядом со мной была Ирина и при этом разговаривала, шутила и смеялась так же, как и любая другая. За столом мы несколько раз коснулись руки друг друга, и каждый раз у меня буквально замирало сердце от потрясающих и ни с чем не сравнимых эмоций. Как бы мне ни хотелось, чтобы вечер заканчивался, но всё же лаже столь счастливые мгновения подходили к логическому финалу. А я бы с радостью заперся в этой бесконечной секунде и держал бы её тёплые пальцы в своих ладонях и никуда не отпускал бы. Я расплатился за заказ и вышел на улицу вслед за остальными.

Было уже темно, и я, набравшись смелости, предложил проводить дам до дома, чтобы по пути с ними не приключилось какой-нибудь чертовщины. Они же такие стройные и прекрасные, любой захочет подкатить.

— Зачем нас провожать? — удивилась такой постановке вопроса Ирина. — Сами доберёмся, к тому же в этом нет никаких проблем. Кого тут и надо провожать, так это тебя, ты ведь младше.

— Нет, а вдруг к вам кто приставать начнёт? — попытался аргументировать я свою позицию по данному вопросу. — А вы и сдачи дать не сможете, чтобы ничего себе не повредить. Для этого и нужны рядом мужики.

— Может, я и маленькая, но тумаков надавать могу, особенно всяким идиотам, так что нас не нужно провожать! — Ирина направился к припаркованной неподалёку машине, — к тому же если вы на самом деле думаете, что кулак размером с арбуз, это весомый аргумент, то вы точно идиоты, причём клинические.

— Ладно, мы на самом деле идиоты, — рассмеялся Кирилл и потянул меня за руку.

Открыв дверцу машины, Ирина отошла в сторону, пробурчав «Садитесь, спасатели доморощенные», дождался, пока вся наша компания благополучно усядется, та приземлилась на переднее сиденье, называя водителю адрес школы, куда надо выгрузить всю ораву. В машине было тепло и уставшего, и сытого меня быстро сморил сон. Он стал скатываться по сидению, но лапища сидящего рядом друга перехватила мою голову и аккуратно положил на подставленное плечо.

Когда подъехали к пункту нашего назначения, я открыл глаза практически мгновенно, как меня стали тормошить в попытках добудиться. Осоловело моргнув, стал осматриваться вокруг, в попытках понять, что вообще происходит и где я. Попрощавшись с нами, Ирина юркнула обратно в тёплый салон и, помахав Розе, откинулась на сиденье.

Попав домой, я быстро переоделся и побежал к родным, чтобы поделиться с ними такой восхитительной истории. Меня буквально разрывало изнутри от неконтролируемых эмоций. Зато сестра только пальцем у виска покрутила и сказала, что я ненормальный псих, которого давно надо сдать на опыты, дабы не мешал нормальным людям, и всё же этот день был поистине восхитительным, чтобы я обижался на слова этой язвы мелкой. Да и родители одобрительно кивали и советовали выстраивать отношения равномерно и шаг за шагом, чтобы не причинить ненароком проблем. Их советы звучали вполне разумной, и я не собирался противиться, что-то там из себя строя и фыркая на каждое их слово.

— Я понимаю, что тебе от любви совсем снесло крышу, но может быть, попробуешь ещё на кого-нибудь переключиться? — сестра не разделяла моего восторга и смотрела с подозрением. — Любовь-морковь и все дела, но ты ей не ровня. Понимаешь? Где она с её миллиардами и где мы с нашими миллионами? Чувствуешь разницу? Боюсь, она просто помотает тебе нервишки и выкинет, как ненужную вещь.

— Я понимаю твоё беспокойство обо мне, но Ирина относится к другому типу людей и никогда не поступит подобным образом, — помотал я головой.

— Хорошо, только потом не приходи ко мне плакаться, — фыркнула та и скрестила руки на груди, выказывая своё отношение ко всему происходящему.

— К кому угодно, только не к тебе, — скривился я в ответ и сбежал в свою комнату.

Я уже не раз начинал сначала и каждый заход возвращался мысленно к одному и тому же неутешительному выводу, я слишком сильно погряз в своих чувствах к Ирине. И не раз пытался выкинуть их из головы и сердца. Но всегда — с тяжёлыми душевными муками понимал, что это бесполезно. Что у меня нет возможности избежать всего этого и забыться в перепутьях жизни. Я любил Ису и не меньше любил её потрясающие выступления. Твоя родственная душа — твой самый преданный друг, ведь она понимала тебя лучше всех, буквально с полуслова.

К тому же Ирина была прямой и честной, и потому её желание пробиться по-своему, в собственной манере, восхищало. Когда непрерывно следишь за кем-то долгие годы, в конечном счёте оказывается, что знаешь его лучше, чем себя, и от продолжения стать ближе к своему наваждению практически невозможно отказаться. Ещё и потому, что эта возможность дозволенности прикасаться к идеалу порождает странные чувства и становится необходимой как воздух. Она затмевает рутину и перекрашивает привычный мир в более яркий и сочный. Хотя эти чувства, существовали всегда, истинная красота раскрывается лишь рядом с тем, кого ты так безответно любил. Поначалу от них отмахивались, потом — не замечали, ещё позже — с ними смирялись, но приняли и согласились дать им шанс на существование. Это не могло не обнадёживать. Ныне же мне нечего было бояться и нечего было терять. Моя репутация плясала похлеще воздушного змея на ветру. Так почему бы и нет? По крайней мере, я мог бы просто признать истину, взвалить её на плечи окружающих и сделать ноги.

Мастер грязной игры, непременно высоко бы оценил такое решение, пусть оно и попахивало эгоизмом. Но в любви, так же как и на войне, были хороши любые средства, даже те, которыми ты клялся не пользоваться. И если раньше я с лёгкостью отрицал бы важность Ирины в своей жизни, то сейчас, когда она прописалась в ней столь уверенно, лгать не выходило: ни окружающим, ни самому себе. Я натурально испугался… Испугался до дрожи и тревожного холодка вдоль позвоночника. Потому что представить своё будущее без Исы и нашей совместной жизни я уже не мог. Всё прочее приходило и уходило, а Ириночка всегда оставалась моей путеводной звездой в этом трудном мире.

Я не отказался бы от любого соперника на льду — это же всегда так интересно, да и что может быть лучше соревнований? Но любовь к этой крошечной и неземной фигуристке — это всегда нечто особенное. Отказаться от этого? Ни за что! Даже если небо рухнуло бы на землю, а под ногами разверзлась бы огненная геенна, она осталась бы для меня целым миром, который я готов согревать в своих ладонях. Мне было необходимо хоть что-то, пусть и только мимолётное, невинное и столь стремительно гаснущее. Лишь бы рядом, лишь бы не в темноте, как раньше. Если у меня нет шанса быть с ней, то буду хотя бы другом, который всегда останется рядом с ней. Ведь эти десять лет прошли не скучно, и я рассчитывал ещё на десятки прожитых рядом с ней. Как минимум… Ибо больше не мог вообразить свой мир без этой скромной улыбки, немного отрешённого взгляда и крышесносного парфюма. Давным-давно она украла моё сердце, а теперь и меня самого!