Моя боль = моя любовь

Глава 12 Его правда

Ирина

Мы же едва знакомы друг с другом, и это неправильно позволять кому-то такое нахальное поведение. Я вспоминал все моменты, когда Алексей буквально прилипал ко мне взглядом, обнимал чересчур крепко и не желал теряться из виду. Сейчас я поняла, что на самом деле безумно ему нравилась. Но готов ли я сама к такому? Нет… После первого неудачного опыта, пока не готова вновь переступать через себя и делиться с кем-то частью своей души. К тому же спорт для меня намного ценнее, чем глупые и нерациональные чувства. Влюблённость пройдёт, а вот слава, прописанная в истории, останется со мной навсегда.

Для меня Лёша был другом, которого у меня никогда не было, мне было с ним комфортно и уютно, он не раздражал своей настойчивостью и часто смешил, позволяя улыбаться и делать так, как я сама хотела. Но я не думала о нём, как о возможном партнёре и будущем для себя. В жизни? В сексе? В браке? От одной только этой мысли о подобных глупостях меня передёргивало. Доверить себя и своё будущее кому-то, дать право решать за себя и считаться с мнением, которое может кардинально отличаться от моего. Я точно на это не согласна. И вряд ли Алексей согласится ждать и молчать, пока я сама строю своё будущее. Так зачем я ответила на его поцелуй? Ведь было хорошо…

Я всю ночь проворочалась, мучаясь от мыслей, засевших в голове и не дающих мне покоя. Встав с гудящей от напряжения головой и мешками под глазами, решила поговорить с Алексеем напрямую и расставить все точки над i тут же, не отходя от кассы и не затягивая проблему ещё сильнее. Надо разбираться с таким на берегу. Пока не стало слишком поздно. Только вот всегда надоедливый кавалер, постоянно ходивший по пятам и всегда, везде отыскивающий меня, теперь так же активно избегал моей компании и умудрялся буквально растворяться в воздухе после занятий и тренировок хоккейной команды.

За целую неделю мне ни разу не удалось увидеть человека волнующего моего спокойствия и равновесия. Вот, вроде бы я слышала его голос в раздевалке, но пока пыталась высмотреть в толпе, тот успевал сбежать. На сообщения он не отвечал и даже не читал. А потом хоккеисты уехали на выездную игру, которая должна была стать последней в череде тех, где принимало участие старое звено нападения, состоящее из завтрашних выпускников. А я впервые в жизни поняла, что мне было дико скучно без присутствия этого шебутного парня в моей жизни. Словно чего-то вечно не хватало и руки сами тянулись к телефону.

Оказалось, что я успела сильно привязаться к нему за эти дни бессмысленного общения, не несущего за собой ничего. Я всю неделю копалась в себе и своих чувствах, пытаясь разложить их по полочкам и свести к какому-то единому показателю. Было глупо врать себе, мне понравился поцелуй. Очень сильно понравился… Даже несмотря на то, что меня поцеловал парень без спросу и без какой-то видимой причины. Но… Большое и жирное «но» вставало на пути моих размышлений. Мне нужен был совет, а поговорить не с кем. У Марии Георгиевны я никогда в жизни об этом не спрошу, голова мне нужна на плечах, а не оторванная в ближайшем тёмном закутке.

Сейчас я сидела на кухне в квартире Разиных и задумчиво смотрела в стакан с молоком и печеньем, который передо мной поставил муж тренера. Антон готовил рагу для пятничных посиделок и напевал под нос какую-то популярную песенку, постоянно играющую по радио в машине. Я посмотрела на мужчину и задумалась над тем, а как бы Лёша выглядел в переднике, на кухне, помешивающий в кастрюле овощи. Собственные мысли привели меня в лёгкое замешательство и даже испугали. Так что я стала интенсивнее жевать печенье, запивая молоком. Мужчина у плиты вздохнул несколько раз, и я подумала о том, что, наверное, вот он мой шанс. Пока Мария Георгиевна гуляла с детьми, совет можно было получить почти без последствий для моего здоровья.

— Антон, а можно задать тебе один вопрос? — я подняла обеспокоенный взгляд на мужчину и постаралась сдерживать эмоции.

— Солнышко, если это что-то, что ты не можешь ни у кого спросить, то задавай мне, я как врач давал клятву помогать людям и хранить их секреты, — улыбнулся тот, сверкая ямочками на щеках. — Обещаю Марине ни о чём не рассказывать.

— А как понять, что тебе кто-то запал в душу настолько, что готов его поцеловать посекундному порыву и при этом не убить в ответ? — я сдула чёлку с глаз и постучала пальцами по столешнице, думая, насколько тупо прозвучали мои слова.

— Легко, — помахал тот поварёшкой в воздухе. — Тебе нравится быть с этим человеком, тебе с ним интересно и всегда хочется с ним каких-то тактильных взаимодействий. Когда его нет рядом, ты места себе не находишь, словно отсутствует какая-то крошечная, но важная часть твоей жизни. Он занимает все твои мысли, и тебе всегда хочется знать, чем он занимается в данный момент, хорошо ли покушал, тепло ли одет и не вляпался в какие неприятности. А ещё тебе важно его мнение по любому вопросу, и иногда его мнение становится приоритетней твоего. Перед глазами часто стоит его образ, а в ушах звучит голос, которого не может быть рядом. Да, и ещё, тебе не противны неприятные запахи, которые исходят от него, например, запах пота или… Ну до этого тебе ещё расти, так что опустим… Тебе хочется постоянно прикасаться к нему, целовать и обнимать, смотреть в его глаза и слушать его голос. Вот когда всё это перемешивается в гремучий коктейль из чувств и эмоций, в один момент может накрыть так, что становится бессмысленным сдерживаться и тебя буквально прорывает на идиотские поступки.

— У вас с Марией Георгиевной так и было, да? — я оторвала взгляд от собственных рук и посмотрела на улыбающегося мужчину, который внимательно наблюдал за каждым моим действием.

— Да, — кивнул он. — Я безумно её люблю, и готов весь мир перевернуть, лишь бы она улыбалась и сияла ярче всяких звёзд. Итак, для справки, первый раз я поцеловал её совершенно спонтанно. Мы стояли в Зарядье, смотрели на распустившиеся цветы, а я поддался этому порыву, дёрнул её на себя и больше никогда не отпускал. Твои мысли тоже кто-то похитил и не желает теперь выселяться с чемоданами на выход?

— Кажется, понравился, — понурив голову, сказала я. — Просто это немного пугает меня и волнует. С Инем такого не было, а тут, я словно не могу отделаться от мысли, что он рядом.

— Ух ты! — Андрей поставил передо мной вазочку с мороженым. — Здорово! Давно пора, начать думать не только о спорте! Ты скажешь мне, кто он? Обещаю, только в целях научных изысканий. Из команды его не выгонят, и Марочка ни о чём не догадается, так что смело можешь мне поведать, кто из ваших парней наконец-то смог добиться твоего внимания.

— Это не фигурист, — тихо проговорила я, испуганно глядя на мужчину, который с любопытством взирал на меня и ждал признания.

— Это девушка? — вскинул он вопросительно бровь.

— Нет, — затрясла я головой, — боже, нет!

— Ну, значит, не всё так плохо, как ты думаешь, — одобрительно протянул брюнет и отвернулся обратно к плите. — Ириш, честно признаюсь, это было неожиданно для меня. Я не думал, что лично столкнусь с таким… Разбираться с влюблённостями учеников моей жены. Но я в любом случае поддержу тебя и не отвернусь. Ты уверена, что этот парень нравится тебе именно в этом смысле? Непросто, как друг или как приятель. Возможно, пока у вас бушуют гормоны, вы не можете здраво оценивать свои собственные мысли. Ты пробовала с ним поговорить или как-то решить сложившеюся картину?

— Поэтому я и спросил у тебя, он поцеловал меня, и мне поцелуй очень понравился, я бы хотела, чтобы он целовал меня так постоянно, — я сидела с красными щеками и нервно перебирала пальцами салфетку, не зная, как отделаться от стыда. — Но я знаю его и понимаю, что, скорее всего, мы не сможем быть вместе. Мы слишком разные, чтобы вращаться вокруг одних идеалов. К тому же наше общение и так частенько заканчивается спорами. А тут… Словно гром среди ясного неба этот чёртов поцелуй, который не выходит у меня из головы. Оно пугает и заставляет волноваться. Мне нельзя о таком даже думать, чтобы не испортить форму, а ему будет мало одних поцелуев, и он захочет большего. А я… Пугает только мысли что надо будет… Будет… Там… Боже, как же мне стыдно просто от одного этого.

— Как врач могу тебе сказать, что ничего страшного и неправильного в таких отношениях нет, а в любви тем более, — усмехнулся он. — Таблетки, которые употребляют многие спортсменки, чтобы не допустить, нормального гормонального развития организма, вредят во сто крат сильнее. А уж как мужчина, могу тебе сказать: если он полюбил тебя всерьёз, значит, он действительно хороший и заслуживает того, чтобы ты любила его в ответ. А перевод отношений в более горизонтальную плоскость может и подождать. Если он хочет быть с тобой, то прекрасно поймёт тебя и не будет заставлять. А если станет настаивать, то нужно будет подумать, а стоит ли вообще связывать свою жизнь с таким эгоистом. А остальным не обязательно знать о вашей любви, самое главное, что вам двоим будет комфортно друг с другом. Просто в современном обществе сейчас приняты именно такие каноны, которые побуждают мгновенно заводить семью и рожать детей. Но если ты захочешь быть с ним, то просто будь, а на остальных чхать с высокой колокольни. Это ваша жизнь, и не надо гробить её в угоду идеалам. Хотите встречайтесь, хотите за ручку ходите, никто не вправе осуждать вас. Вам обоим почти восемнадцать, ещё пара месяцев и по закону станете совершеннолетними, а ты переживаешь из-за того, что скажет твой тренер. Насчёт Марины не грузись, я попробую её подготовить, да и в самом деле, не обижайся, Ирин, но сколько тебе осталось в спорте? Я не совсем представляю, как у спортсменов всё это происходит в жизни, но мало кто реально остаётся до самой старости. Немного спортивных разрядов, которые дальше тянут свои карьеры хотя бы лет до тридцати. И прости, солнышко, но фигуристкам край отмерен до двадцати, ну самый край до двадцати пяти, если на таблетках и сильных гормональных препаратах. Возраст и генетика берут своё, и из девочки, лёгкой и воздушной, ты всё равно превратишься в женщину. Суставы и остальные системы организма уже не смогут выдавать того же, что ты показывала в четырнадцать. Подумай хорошенько… Пока у тебя есть время, пока ты ещё прыгаешь… Возможно, эти два или три года не стоят того, чтобы разрушать своё будущее.

— Спасибо, что не отвернулся от меня и не начал говорить, что я совершаю ужасную ошибку, — вздохнула я и постаралась отделаться от мыслей о том, что где-то уже слышала эти слова. — Мне не с кем было об этом поговорить, и я очень боялась твоей реакции. Я сама долго думала над всем этим. Мне никогда не нравились парни, да и люди в целом вызывали лишь глухое раздражение. Я не думала об этом никогда. С тем японцем у нас роман и тот был больше на бумаге, для поднятия имиджа и красивых снимков. И всё равно злость брала, когда он мне изменил. Но Алексей… Он такой замечательный. Он так легко вошёл в мою жизнь и поселился в ней, словно всегда существовал где-то рядом. А тут он ещё и поцеловал. Господи, я думала, у меня мысли никогда обратно в кучку не соберутся. Я почувствовала себя растёкшимся желе, которое вот-вот прекратит свои бренные попытки существования. Это было так хорошо, что от этого становилось плохо.

— Так это всё-таки Алексей, — улыбнулся Антон, помешав овощи в кастрюльке, и вернулся к нашему разговору. — Мне Мария рассказывал о том, как он кричал на спор те слова. А я ей сразу сказал, что это был не розыгрыш. У него на мордахе было большими буквами написано, что его инфаркт хватит на месте, если пошлёшь его по известному адресу. Так, в любви признаются лишь глубоко повёрнутые люди. Те, кому уже невмоготу молчать, но и от правды легче не станет. Скорее всего, парни вынудили его на этот шаг. А дальше, лишь судьба-свидетельница, как будут разворачиваться события.

— Да, он говорил, что-то признание было спором в команде и его наказанием, — кивнула я. — Только после поцелуя он избегает меня, как огня. Я понимаю, что не дала ему сразу чёткого ответа и вообще застыла, как каменное изваяние. Но разве он не должен был вновь попытаться,поговорить со мной. Да хотя бы банально извиниться!

— Возможно, он испугался твоей реакции и того, что ты можешь оттолкнуть, — легкомысленно протянул Антон. — Поэтому решил первым уйти из твоей жизни, чтобы не делать самому себе ещё больнее. Проще сохранить мечту и сладкие воспоминания, чем вытаскивать осколки из разбитого сердца. Поговори с ним, разберитесь между собой, и уже наутро вам двоим станет намного легче.

— Это легко сказать, но нелегко сделать, — в очередной раз горестно вздохнула и прикрыла глаза рукой. — Я целую неделю пыталась его поймать. Попробую обратиться к его лучшему другу, я думаю, он мне поможет. Тренер же не разрешит мне быть с ним… Она же…

— О да, она будет очень громко орать, — заржал мужчина и выключил газ. — Она будет просто в ярости. Но уверяю тебя, мы тебя очень сильно любим, ты для неё, как дочка, в отсутствие которой, меня, кстати, каждый месяц упорно обвиняют. Она без ума от тебя и постоянно говорит, что сделает из тебя чемпионку. И я уверен, что со временем она примет вас, если уже не приняла. Нужно только пережить эту бурю, и всё будет хорошо. Не убьёт же она вас в самом деле, мы не в романе о Ромео и Джульетте.

— Спасибо вам большое за эти слова, — я расцвела буквально на глазах, — надеюсь, нам обоим не попадёт за секреты.

— Ничего страшного, — Антон махнул рукой, — иди садись за стол, скоро будем ужинать.

— Ага, — и счастливая до неприличия я побежала помогать с сервировкой большого круглого стола.