Моя боль = моя любовь

Глава 4 Пропасть

Выкинув из головы все неприятности послеобеденной тренировки, я каталась по льду, раз за разом отрабатывая то, что должна была показать на соревнованиях, чтобы пробиться в самую верхушку звёздных звёзд. Только так, я бы смогла реализовать свои амбиции и прославить имя семьи. Всё ради победы, всё ради того, чтобы стать номером один. Нет больше надобности играть на вторых ролях. Это мой последний шанс. Мне семнадцать, ещё два года, и никто не взглянет на меня, моё место займут более молодые, лёгкие и подготовленные девочки. Чьи программы станут сложнее, изощреннее, и они будут делать те элементы, на которые мне уже не хватит сил и пластичности. Моя карьера практически завершена. Если только в парники податься…

Вечером упахавшись до состояния полуживого трупа, неторопливо собиралась домой, рассуждая о том, как можно, улучшусь физическую форму перед самыми крупными стартами в жизни. Я стянула купальник и термокостюм, разминая руками уставшие мышцы шеи и спины, медленно побрела в душ. Вода приятно холодила и позволяла голове прийти в чувства. Хотелось немного передохнуть, но мне всегда нравилась эта усталость, ощущение оттого, что ты выложилась на все двести процентов и отдала себя льду без остатка, до самого конца. Я хорошо сегодня поработала, тренер сделала всего несколько замечаний, что по её шкале придирчивости, практически верх идеальной откатки.

До начала соревнований осталось без году неделя, и, хотя программа у меня была идеально отточена, я всё равно не могла успокоиться и смириться с таким положением дел, фактически прожигая жизнь на льду и вкалывая до потери сознания. Да и тренерскому штабу об этом было не обязательно знать, так как помимо программы для я уже начинала тренировать прокат для Олимпиады. Взяв полотенце, я вытерла мокрые волосы, замоталась в тёплую ткань и вернулась обратно к шкафчикам.

Усевшись на лавочку, немного расслабилась, понимая, что кроме меня, в столь поздний час, в ледовом уже никого нет. Собрав грязные вещи в сумку, надела плотный свитер из шерсти, спортивные штаны и завернулась в палантин из грубого шёлка. Держа куртку в руках и закинув сумку на плечо, неспешно вышла из раздевалки и побрела в сторону выхода. На ходу выуживая наушники из сумки, я пыталась угомонить беспокойство, бьющееся в голове, каким-то тревожным набатом. Засунув один наушник в ухо, я не успела достать второй из зарядного кейса, как услышала топот за спиной и обернулась, чтобы понять, кто же ещё торчал тут в такой поздний час.

— Ирина, подожди… — Алексей подбежал ко мне и замер, глядя сверху вниз, немного расширившимися глазами.

Я вопросительно вскинула бровь и попыталась понять, чего же этому идиоту от меня потребовалось. Мало ему было опозорить меня, так теперь в его скудоумном мозгу что-то перемкнуло, и система зависла, явно надолго. Я же на такое зрелище лишь покачала головой и постаралась послать всё к демонам. Только из-за одного нахала не хватало сбиться с пути. Мне уже одного хватило, который использовал меня, как стартовый трамплин для своей популярности, а потом изменял мне же в раздевалке, с какой-то престарелой парницей, любящей мальчиков помоложе. Картинка опять всплыла перед глазами, и я, зашипев, резко развернулась, потопав дальше к выходу. Нет! Хватит с меня этой любви! Спорт и мечта для меня на первом месте, а глупые чувства стоит оставить тем, кто в этом нуждался.

— Счастливо оставаться, как разомкнёт, так приходи, — махнула я рукой. — Я устала как собака сегодня, и хотела бы уже пойти домой, чтобы просто лечь в постельку и поспать до утренней тренировки. Так что говори, что хотел, или я пошла домой.

— Да, прости… — выдавил из себя Алексей. — Ирина, я бы хотел извиниться перед тобой за случившееся, парни реально идиоты, но и ты нас пойми. У вас ещё есть соревнования впереди. А для нас… Короче, этот финал будет крайним, который мы сыграем в школе. Ты сама понимаешь, всё на диком нервяке. К тому же наш соперник — тёмная лошадка, раскатавший три лучшие команды лиги и о котором вообще нет инфы. Вот мы и спускали пар, как могли. Я проиграл спор, и эта фраза была наказанием, она не тебе конкретно адрестовывалось. Зайди туда хоть сам директор, я должен был её произнести, первому попавшемуся. Так что это не оскорбление в твой адрес, а просто спор, и, к несчастью, именно тебя занесло волей случая на потеху публики. А видео… Ну, кретин, он думал, что так меня от игры отстранят, чтобы унизить и позлорадствовать. Прости ещё раз. Парни надеялись, что это будет кто-нибудь из тренеров, так что они надеялись, что и мне перепадёт… Вот… Я не хотел обижать тебя и задеть твои чувства. Прости…

— Серьёзно? — я вопросительно вскинула бровь и посмотрела на него в упор. — Из-за ваших глупых шуточек должны страдать все вокруг, в то время как вы стресс снимаете? В твою тупую голову не приходила мысль о том, что для остальных вы чертовски неприятный стресс? От одного вашего появления раздевалка превращается в какое-то шапито. Потому сделай милость, исчезни с глаз моих долой. Разговаривать не хочу, ни с тобой, ни с кем-то из ваших перекаченных тушек, с одной-единственной извилиной в голове, которая глаза держит, чтобы из орбит не вываливались и к ушам цеплялись!

— Прости, — Алексей улыбнулся так беззлобно, что у меня что-то в груди ёкнуло. — Ты же сама должна понимать, что такое соревнования и как от них крышняк течёт, там и не такое в голову приходит. У нас они реально последние. Никто дальше не будет играть вместе. А для молодняка мы мишени, которые надо подвинуть. Любая ошибка на льду, и сезон не вернуть, спонсоров не вернуть, карьеру не вернуть… Идиоты, тут не отрицаю, но ничего злого мы с парнями не хотели. Да, возможно, для вашей тонкой душевной организации мы жестокие болваны, но, когда у тебя двадцать четыре на семь, перед глазами только одно желание, вырвать победу, ты забываешь о некоторых правилах… А хоккей, это не ваши танцы. Технически программы у вас сложные, но мы на льду выкладываемся так, что хочется лечь и сдохнуть. Там, где у вас пять минут, у нас целый матч с кучей соперников и жёсткой игрой.

— Опять эти ваши бесконечные я, от которых уже тошнит, — закатила глаза и постаралась не злиться. — Какие вы у нас бедные всё и несчастные. Элита школы, ради которой все остальные должны подвинуться. Посмотрите-ка, обделённые вы наши! Мозгами, если только. Из-за ваших хотелок мы теперь вынуждены ютиться кое-как и пропускать свои тренировки, уступая вам место. Наши же достижения не важны, ни для кого, у нас же есть великая хоккейная команда, которая всех порвёт, как тузик грелку. Ладно, я не сержусь на тебя, хоть мне было противно от всего этого, но тратить на тебя свои душевные силы я не хочу. Они мне ещё понадобятся на соревнованиях. Знаешь ли, пять минут тоже дорогого стоят и зачастую давят сильнее, чем все ваши игры, вместе взятые! У тебя всё? Мне уже пора идти, знаешь ли, не хочу заразиться тупостью некоторых полудурков, считающих, что они центр мира!

— Погоди, всё не так, я не то хотел сказать, — он неожиданно схватил меня за руку и дёрнул на себя. — Ты вправе злиться, всё же мы почти сорвали тебе тренировку в тот день. Но и злиться не стоит. Просто попробуй развлечься вместе с нами. Хочешь, бери Розу и погнали на выходных куда-нибудь погулять? Можем на Манежку сгонять, там в этом году шикарный лёд, покатаемся все вместе?

— Хм… — сузила глаза и внимательно осмотрела того с головы до ног. — Мне не нужны друзья. Они отнимают время, которое я могу потратить на тренировку. Это для меня важнее, чем всё остальное. Ответь мне на один вопрос. Ты реально думал, что такая фраза заставит кого-нибудь прийти в восторг? Неужели в твоём сером веществе не нашлось места для того, чтобы подумать и отказаться от спора?

— Иса… — Алексей и так семафорил розовыми щеками, а сейчас они стали пунцовыми. — Ирин, я… Я являюсь твоим поклонником уже больше десяти лет. Я смотрю все твои выступления, переживаю за тебя и радуюсь твоим победам. Мне нравится, как ты катаешься, каждая твоя программа, произведение искусства и грациозное мастерство. В самом деле, не хотел тебя обидеть, да и не подумал, что кого-то это могло так задеть. Даже директор уже не обращает внимания на наши споры. Это реально помогает разгрузить голову и оставаться в более-менее стабильном состоянии. Хоккей, достаточно жёсткий вид спорта. Я не говорю, что у вас меньше травм. Все эти прыжки, вращения, скорость, играют роль. Но у нас это человеческий фактор. Мне кажется, за последний год я в больничке бываю чаще, чем у себя дома. Просто давай попробуем начать всё сначала. Я не предлагаю свидание, я предлагаю просто начать с дружеских посиделок где-нибудь в городе на выходных, когда ни у кого не будет тренировок.

— Мне не нужны друзья, — жёстко ответила я и попыталась выдернуть собственную конечность из его тёплой и широкой ладони, которая мягко сжимала запястье. — Но я не против общения с тобой. Только давай без этих бессмысленных приглашений, у меня нет на это времени. Соревнования совсем скоро. И не только у тебя есть последний шанс на золото… Мы всё под прицелом, нам уже скоро по восемнадцать. У вас, хоккеистов, есть шанс играть до тридцати пяти, у нас же нет и двадцати лет…

Алексей мгновенно повеселел. Я даже испугалась столь резкой реакции и подумала о том, что этого идиота на кусочки разорвёт от счастья, а виноватой окажусь я. Да и сам Алексей этого даже не стал скрывать, лыбясь во все тридцать два, или сколько у него там зубов осталось. Попыталась опять освободить собственную конечность от чужого влияния, но не получилось. Держал он хоть и бережно, но с силой, не давая возможности высвободиться и уйти. Так что реакция меня немного удивила и позабавила, но кое-какие опасения в голове проскользнули. Десять лет… Большой срок, чтобы потом вот такие идиотские шуточки отпускать.

— Слушай, Алексей, мне, правда, нужно домой, — ещё раз дёрнула конечностью, указывая на то, что это уже дискомфортно. — Так что я пойду, а ты можешь и дальше стоять тут статуей имени себя. Тренировки у нас завтра на земле, так что не хотелось бы получить травму и закончить свою карьеру вот так, глупо и бесславно. А тебе удачи, надеюсь, прорвётесь.

— Давай я провожу тебя? — тут же встрепенулся парнишка и выпустил мою руку из мёртвой хватки. — А давай обменяемся телефонами? Если станет скучно или одиноко, я всегда смогу тебе помочь и составить компанию на льду? Я мастерски катаюсь, можешь в этом не сомневаться. Всё же я будущая звезда профессионального хоккея!

— Если я дам тебе свой номер, ты перестанешь действовать мне на нервы? — вопросительно вскинула бровь и рассмеялась с той мордахи, побитого жизнью щенка, которую состряпал мой собеседник. — Чёрт же меня побрал, связаться с такими индивидами, отбитыми о ледовый бортик. Вам там явно шлем не помогает…

— Прости, — тот наконец-то отпустил мою руку и зашагал рядом со мной.

Мы обменялись номерами, и Алексей проводил меня до машины, а потом, счастливый, побрёл в противоположную сторону. Добравшись домой, я первым делом переоделась, ещё раз помылась, нормально высушила волосы и уже потом завалилась на кровать, закинув руки за голову и вспоминая в подробностях сегодняшний день, всё до мелочей. Точно самый странный день, который бывал у меня. Всё-таки неприятный инцидент обернулся для меня чем-то непонятным. Навязчивая дружба всегда меня пугала. И если Роза пробилась сквозь мою оборону непробиваемым упрямством барана, то Алексей интриговал бесстрашным напором танка. То, как он смотрел… На меня сроду никто так не смотрел. Как будто хотел сожрать или спрятать в самой высокой башне, чтобы охранять, как дракон, принцессу.

Может быть, я окончательно рехнулась, и мне в самом деле следовало взять перерыв перед последним этапом соревнований? Пару дней на отдых и психотерапевта? Иначе, как объяснить тот факт, что я вообще с ним разговаривала? Мне что, одного наглядного раза не хватило, чтобы понять: от мужиков одни проблемы. Они только мешали моей карьере, у меня нет времени на всякие романтические глупости. Всю эту энергию надо пустить на лёд, чтобы выиграть и добиться права представлять страну на Олимпиаде! Вот моя цель, а не розовые сопли, о которых так грезили девчонки в раздевалке. Это для них встречаться с хоккеистом, предел мечтаний, а для меня это даже не в сотне нужных вещей. Ведь так?