Моя. Чужая. Истинная (СИ)

Глава 13

Удара по спине не последовало. Киран, несмотря на злость и ярость, смаковал момент, упиваясь властью, которую временно обрел надо мной.

— Храбрая стала? Защитника нашла?

Свист кнута заставлял меня замирать и дрожать в ожидании первого удара. Самого страшного и пугающего. Дыхание сперло, а воздух застрял в легких, словно увяз в густой болотной жиже и никак не мог протолкнуться по дыхательным путям.

— Ты слишком эмоционален, друг, — осторожно вклинился Гор, предпринимая очередную попытку успокоить Кирана.

— Не лезь! — рявкнул сын альфы и резко дернул кнутом, после чего раздался хлесткий свист и по округе расплылся металлический удушающий запах крови, словно парню содрали кусок кожи.

— Ты совершаешь ошибку, — спустя несколько секунд молчания разочарованным тоном произнес Гор.

— Зря ты встал на моем пути, — зловеще прошипел Киран, не обращая внимания на раны друга. Он источал нотки безумия, распространяя вокруг себя особый смрад, который я ощущала не нюхом, а скорее куда более глубокими рецепторами.

Раздались удаляющиеся грузные шаги Гора, и мне вдруг ни с того ни с сего захотелось рассмеяться. Я не стала себя сдерживать и выплеснула накопившуюся обиду через голос, вот только даже он отдавал горечью и обреченностью.

Мышцы ног забились и заболели, несмотря на то, что привыкли к частой позе на носочках, а вот кисти рук заныли. Раньше меня привязывал сам бета Свайн и делал это профессионально, не пытаясь излишне наказать меня или причинить как можно больше боли. Только сейчас поняла, что он еще жалел меня, а вот Киран так туго завязал веревки, что я почти перестала чувствовать руки, ощущая покалывания на ладони и подушечках пальцев.

— Ай!

Подпрыгнула, ощутив, как закипела кожа пяток, когда по ней прошлись кончиком кнута. Хотелось плакать от бессилия и пылающей боли, ведь кожа на ногах была нежная и никем еще нетронутая, и удары по ней ощущались сильнее, чем обычно. От того, что на долю секунды ноги перестали касаться земли, усилилось давление на кисти, которые горели от соприкосновения с грубой веревкой. К концу экзекуции они сточатся до крови, и Марта будет снова ворчать, что я в очередной раз перевожу тряпки на такие пустяковые раны.

— Кто разрешал тебе открывать рот? — холодно спросил Киран, а его голос звучал зловеще и скрежетом отдавался в ушах.

— Титус тебя накажет. Он не давал тебе разрешения наказывать меня, — хрипло рассмеялась, а у самой всё внутри замирало от страха, который комом осел в низ желудка.

Пульс гулко стучал, вторя в такт колотящемуся о грудную клетку сердцу, а вся толпа, которая раньше с интересом наблюдала за представлением в виде наказания полукровки, недостойного смеска, отчего-то молчала, будто предчувствуя нависшую над поселением угрозу.

— Накажет? — вдруг остановился Киран, перестав хлестко свистеть кнутом в воздухе, поняла это по прекратившимся щелчкам язычка. — Ты до сих пор витаешь в облаках, крошка Нери?

— Не называй меня так! — просипела, ощущая, как дергает внутри всё от звука своего сокращенного имени из его уст.

Замолкаю. В этот момент раздались его приближающиеся шаги, и каждый казался мне медленным, словно парень смаковал процесс. Волосы на загривке встали дыбом, когда он наклонился, а его горячее дыхание коснулось моей шеи.

— Ты моя жена, Нери, я буду делать с тобой всё, что захочу, — выдохнул, а затем облизал кончик моего уха.

Меня передернуло и выгнуло, но его лапа вдруг коснулась моего живота, не позволяя отодвинуться хоть на несколько сантиметров.

— Не прикасайся! Пока что я не твоя жена, — захныкала, находясь в панике и ощущая, как мужская рука проходится пальцами по обнаженной спине, поднимаясь к лопаткам, а затем вдруг двигается вбок, словно собираясь тронуть меня спереди.

Напряглась и прикусила губу, мечтая, что кто-то спасет меня и остановит домогательства Кирана, чья агрессия, казалось, приобрела другую форму, трансформируясь в возбуждение. Как назло, на площади почти никого не осталось, только пара волчат стояли в отдалении и со страхом смотрели в нашу сторону. Во рту образовался горький привкус разочарования, ведь любой из тех, кто был недавно свидетелем его игры с кнутом, мог бы остановить происходящий беспредел, но все предпочли сбежать, чтобы не становиться очевидцами и не держать ответ перед альфой и археем. Будь они сто раз правы, но слова против преальфы для всех обернутся бедой.

— Ничтожество, — прошипела, выдавливая из себя ярость.

Моим устам были несвойственны такие слова, но это единственное, что я сейчас могла сделать, стреноженная и беспомощная — разозлить Кирана и заставить его избить меня до потери сознания. Всё лучше, чем его плотоядный интерес ниже пояса. Не переживу, если тронет меня. Тогда всему придет конец — моей гордости, самоуважению и надежде освободиться от этой стаи.

— Повтори, дрянь! — прорычал он и отошел, поддаваясь очередному витку ярости, и я выдохнула с облегчением.

Несмотря на то, что боль была привычной и сопровождала меня всю жизнь, всё равно задрожала, услышав очередной свист, ведь точно знала, что кончик хлыста на этот раз сдерет с моей спины кожу до крови. Зажмурилась, дрожа всем телом и готовясь к боли. Но когда вокруг воцарилась полная тишина, а сзади повеяло холодной яростью, задержала дыхание, вслушиваясь в то, что происходит.

— Открой свой рот еще раз, — мрачный, не сулящий поблажек голос Айвена отдавал замогильным холодом.

— Не вмешивайся в дела стаи, нагваль, у тебя свои дела, вот и занимайся ими, — угроза в тоне отца не должна была меня задеть, но ножом прошлась по моему сердцу.

Послышался лязг ножен, а затем над моей головой сверкнула сталь кинжала, вспарывая веревку и освобождая меня из плена. От охватившей слабости я бы упала коленями на землю, но мужская рука споро подхватила меня за талию и прижала к себе. От силы отдачи из-за удара о его грудь из меня выбило дух, и я не услышала, что прорычал разозленный Киран. Ощутила лишь агрессию и направленную волну силы в нашу сторону. Слабую и не принесшую парню удовлетворения.

— Не ожидал, что у вас всё еще практикуют наказания в виде порки, — задумчивый незнакомый мужской голос прозвучал неожиданно, и я лишь сильнее прижала руки к груди, придерживая ткань, которая норовила сползти с плеч и оголить ключицы.

— Варварство всегда было в традициях волколаков, Акайо, — следом прозвучал другой, более взрослый и ехидный голос. — Что это за дитя? Неужели у нее нет отца или родственника-самца, который мог бы заступиться за нее? Не удивительно, что у Совета Старейшин возникли вопросы, и они прислали Айвена.

От услышанного я замерла и медленно подняла голову, вглядываясь в лицо беловолосого волколака, который продолжал подавлять взглядом Кирана. Видимо, мужчина ощутил мой взор и обернулся, вскидывая вопросительно бровь. Внутри его глаз я не заметила жалости или скрытого там долга по защите полукровки, так что выдохнула, чувствуя затопившее душу облегчение.

— Райдзен, проводи гостей в дом. Кабинет — лучшее место для переговоров, — кивнул подчиненному отец, еле сдерживая ярость. — Я пока решу вопрос со своей дочерью.

Возле Титуса и альфы стояло трое мужчин. Кицунэ. Их яркую внешность ни с чем бы не спутала. А вот один из них, выглядящий наиболее опасным, с миндалевидной формой глаз и острым, как бритва взглядом, показался мне знакомым. Словно где-то я его уже видела. Память, как назло, застопорилась, отказываясь подкидывать мне возможные варианты, и я бросила эту бесполезную затею, сглотнула и лишь молча наблюдала за их уходящими спинами.

— Что это? — вдруг прорычал Айвен, и я от неожиданности отшатнулась, но его твердая рука не дала мне отодвинуться, продолжая держать возле себя.

Сердце отчего-то заколотилось, а щеки покрылись румянцем стыда. Я опустила голову, видя, куда направлен мужской взгляд, и затряслась, желая прикрыться, вот только было нечем.

— Шрамы, — прохрипела, ненавидя собственное тело, изуродованное белыми полосами, которые не желали уходить.

Регенерация и заживление тканей ввиду моей слабой крови работали плохо, оставляя на моей коже следы, которых я отчаянно стеснялась и прятала за закрытыми по горло скудными платьями.

— Что ж, кому-то необходимо преподать урок, — Айвен оскалился и отпустил меня, пряча за своей спиной и не позволяя взгляду Кирана даже коснуться моего тела.

— Отпусти мою дочь, нагваль, — холодный голос отца снова ворвался в мое сознание, но я не решалась посмотреть в его сторону. — Не вмешивайся в ее воспитание. Как я уже сказал, не можешь предъявить прав, не нарушай наших правил и занимайся своим делом. Ты ведь хотел идти проверять нашу ставку, верно? Иди, тебя никто не останавливает.

Воцарилось молчание, раздался лишь смешок от Кирана, который тут же заткнулся, как только словил на себе нечитаемый взор от Титуса. Он был им недоволен и не скрывал этого. Младший волколак судорожно сглотнул и разжал кулак, с которого соскользнул кнут. Я хотела проследить за падением ненавистной вещи, но упасть ей было не суждено.

Кнут вдруг был подхвачен неожиданным дуновением ветра и подлетел к Айвену, который схватился ладонью за рукоять, обхватил ее пальцами удобнее, а затем размахнулся, не церемонясь и не жалея сына альфы. Никто не успел ничего предпринять, как кончик сыромятной кожи засвистел и со скоростью звука долетел до лица Кирана. Не прошло и секунды, как по его щеке потекла алая кровь, от которой меня затошнило. Он зашипел и дернулся, делая несколько шагов назад и касаясь пальцами потекшего вниз ручейка. Сплюнул и обтер предплечьем губы. Видимо, кожу содрало насквозь, сделав дырку и наполнив рот кровью. Прикусила губу и сдержала запоздалый вскрик, прикрывая для надежности рот ладонью.

— Поди прочь, Киран, — лениво отозвался отец и махнул тому рукой в сторону деревьев.

Лицо сына альфы стало злобным, а он сам ощерился, провел языком по верхней губе, слизывая кровь и демонстрируя вытянувшиеся клыки, но ни на кого, кроме меня, впечатления это не произвело. Впрочем, представление было разыграно только для меня и достигло цели. Я увидела в этом жесте обещание мести, ведь за собственную неудачу он решил отыграться на мне.

— Если ты закончил, нагваль, оставь нас с дочерью наедине.

Странно, что Титус не разозлился на самоуправство Айвена, но причина была одна и весьма показательная — просто Киран для него ничего не значил, и его унижение никак не влияло на власть и репутацию Первого Лорда Совета Права. Пока он еще не стал официальным мужем его дочери. Сомнение в собственном решении о нашем браке с сыном Райдзена, промелькнувшее в его глазах, неожиданно правильно интерпретировалось Кираном, и он побледнел, страшась чужого решения.

— Простите, архей, такого больше не повторится, — залебезил и прервал чужой молчаливый разговор парень, наклонил голову, подставляя в подчинении шею, и ретировался, кидая на меня прощальный тяжелый взгляд, от которого у меня затряслись поджилки.

— Не находишь это подозрительным? — вместо того, чтобы уйти, Айвен наоборот придвинулся ближе ко мне, сделав шаг назад и касаясь своей спины моей груди, словно защищая от всего мира своим внушительным телом.

Внутри разлилось приятное тепло, отдающее покалыванием на подушечках пальцев. Казалось, если я не буду двигаться и приму его защиту, больше никогда не познаю бед.

— Что именно? Твое нежелание отступить и позволить отцу поговорить с родной дочерью? — вздернул бровь Титус. — Заметь, я закрыл глаза на твое самоуправство. Парень, действительно, перегнул палку, а теперь, как я и сказал, отпусти мою дочь и отойди.

— Я ее не держу, если ты не заметил, архей, — усмехнулся Айвен, а мне вдруг захотелось исправить эту ошибку. — Ты бы лучше придумал правдоподобное оправдание своему желанию выдать единственную дочь замуж за самца, который тебе даже не нравится. И с какой стати привел сюда почти всю свою армию? Тебе придется держать ответ перед Советом Старейшин, будь уверен.

Протянула ладонь, желая коснуться Айвена между лопаток, но моя рука зависла в воздухе, как только я заметила движение слева. Невдалеке мелькнуло испуганное лицо Айлин, придерживающей одной рукой внушительный живот, а второй она хваталась за ствол дерева. Даже с этого расстояния видела, как судорожно она вцепилась в кору побелевшими пальцами. Показалось, словно за ее спиной стоял Свайн, что-то шепча ей на ухо, но когда я моргнула и прищурилась, всматриваясь внимательнее, никого больше не заметила. Она стояла там одна и наблюдала за нами со стороны, не решаясь подойти, ведь рядом не было ее мужа Райдзена, а дорога до дома проходила через нас.

— Ты зря идешь против меня, — медленно и разочарованно качнул головой Титус и цокнул, не обращая внимания на новую пару глаз, которая не могла оторваться от нашей компании. — А за моих Теней не переживай. Как я уже говорил, свадьба моей дочери планируется со дня на день, соответственно, требуется усиленная охрана. Любимая и единственная, как ты заметил, дочь, почему бы и не перестраховаться, верно?

От вранья, которое исходило из уст отца, хотелось отмыться, словно он цепляло меня и пачкало, но мое внимание вдруг привлекла тень. Я подняла голову и увидела пикирующего с неба ворона. Спина Айвена напряглась, а затем он сделал едва уловимое движение головой, и птица прекратила лететь в нашу сторону продолжая путь на восток. Туда, где находился дом альфы. Закралось подозрение, которое не успело трансформироваться в полноценную мысль. В этот момент повторно прозвучал звук валторны. Непохожий на предыдущий, но такой же волнующий.

Из леса весьма кстати вышел бета Свайн, который где-то пропадал всё это время и неизвестно чем занимался кивнул архею и напряженным взглядом всмотрелся в нагваля.

— Я разберусь с посетителями, — предупредил и, не дожидаясь одобрительного кивка со стороны Титуса, бодрой трусцой направился к блок-посту.

Взгляд отца продолжал прожигать Айвена, и я обреченно выдохнула, понимая, что оттягивать неизбежное долго невозможно.

— Оставь нас с отцом наедине, — наконец, коснулась ладонью лопаток мужчины. — Прошу тебя.

— Ты уверена? — обернулся и скептически скривился, не желая подчиняться моему желанию. Но я видела сомнение в его глазах, и мой жалобный вид подействовал. — Хорошо. Только на этот раз.

И с этими словами снял с себя рубаху и надел на меня, не спрашивая и продевая мою голову в крупный вырез. Наверняка со стороны я выглядела смешно, но я сразу же почувствовала себя увереннее, ведь больше ни один участок моей кожи не был оголен.

Словила одобрительный взор архея на себе и поняла, что сделала верный выбор. Пусть он считает меня послушной дочерью, не доставляющей ему много проблем, и сбросит бдительность, больше не обращая на меня внимания. Если стану артачиться и протестовать, ко мне приставят охрану, которая не даст мне и шагу ступить по поселению до самой свадьбы, а значит, побег станет недосягаемой мечтой.

— Видишь, мои методы воспитания пошли на пользу, нагваль, только посмотри, какая послушная у меня дочь. Она никогда не пойдет против отцовской воли, — в его голосе впервые звучала гордость, которая бальзамом прошлась по моему сердцу, даря мне надежду на то, что наши отношения еще смогут стать нормальными.

— Без глупостей, — проигнорировал его бахвальство Айвен и сделал внушение, подходя к нему ближе, а затем, демонстративно задев плечом, двинулся дальше, в сторону дома Райдзена.

Остановился, глянул на деревья и выразительно посмотрел на прячущуюся там Айлин. Она всё поняла без слов и быстро подбежала, пользуясь возможностью и ровняясь с мужчиной. Вопреки облегчению, которое должно было меня охватить, ведь она доберется в целости и сохранности, мое нутро наполнилось ничем не объяснимой ревностью, ядовитой змеей осев под грудью. Но я смолчала, тихо провожая их взглядом, пока они не скрылись в густой листве.

— Отец, — выдохнула, когда мы остались наедине.

Я надеялась на конструктивный разговор, подняла голову, приготовившись спокойно выслушать отца, но всё было зря. Я никогда так сильно не ошибалась в своих предположениях, но поняла это поздно. Лишь тогда, когда мою щеку обожгла боль от хлесткой пощечины, а голова моя дернулась, и волосы упали на лицо, скрывая красное пятно, которое явно осталось от ладони Титуса. В этот момент у меня язык не поворачивался назвать его отцом.

Против воли из глаз покатились слезы, но я стиснула челюсти и сцепила зубы, чтобы ни один звук не вырвался из моего рта. Не хочу, чтобы кто-то становился свидетелем моего унижения. Особенно Первый Лорд Совета Права. Языком ощутила солоноватый привкус крови. Удар задел и порвал мне губу. Горько скривилась и медленно повернула голову, чтобы посмотреть ему в лицо.