Моя. Чужая. Истинная (СИ)

Глава 16

Я лежала на полу без сил, ощущая, как вибрирует пространство вокруг. Стены дрожали от переизбытка чужой мощи, и даже старейшина Лютер, оказавшийся сильнее всех присутствующих, пал, встав на колени и склонив голову перед сильнейшим. Таков закон нашей природы. Слабее — подчинись.

— Мы в ваших лапах, нагваль, — глухо прошептал Эгиль, взяв на себя ответственность за весь совет. — От имени всех старейшин я, Эгиль, сын Беломора…

В этот момент давящая сила исчезла. Беловолосый спустил вожжи, вбирая свою энергию обратно в себя. Рядом облегченно выдохнул Керук, а Марта закряхтела, шипя сквозь зубы и тяжело дыша. А вот я на дрожащих ногах привстала и, опираясь на ладони, подняла голову, открывая себе полноценный обзор и наблюдая за всеми уже не краем глаза.

— Оставь церемониалы для других, волколак, — грубый бас Айвена. — Вы больше не полноценный совет, а лишь его ошметки. Не тебе теперь отвечать за старейшин. Твою судьбу решит Пятнадцать.

Так в народе называли совет трех наших рас. Неужели и госпожа Айко поплатится за то, что в нашей стае творится беспредел? Ее мне было жальче всех. Вид ее понуро опущенной головы вносил резонанс в мою душу, но я была не в силах ей помочь. Мое слово не имело веса.

— А теперь, раз мы выяснили, кто есть кто, не вижу смысла ходить вокруг да около. Начнем со смертей старейшин. Я желаю знать, что случилось с ними, и увидеть их тела.

— Это невозможно. Мы уже провели обряд и…

Эгиль возразил, но не договорил, когда его ткнули локтем в бок.

— Давайте продолжим в малом зале, прошу, — старейшина Айко кинула на нас острый взгляд, не желая посвящать во внутренние дела совета.

Марта намек поняла и облокотилась о Керука, хватаясь за его руку и таща в сторону выхода.

— Идем, Нереа, нам нужно сделать отвар для беты Свайна. Он ждать не любит.

Причин оставаться здесь больше не было, и нам с другом пришлось подчиниться приказу старшей женщины.

Спину прожигал мужской взгляд, но оборачиваться я не стала, опасаясь увидеть там что-то, способное сбить меня сейчас с толку.

Достаточно и того, что на мне рубашка, пропитанная его запахом. Теперь все в стае, включая старейшин, будут знать об этом. Уверена, как только кицунэ и нагваль уедут, наигравшись в проверяющих, всё вернется на круги своя, и последует соответствующее наказание за мой непотребный вид. К сожалению, проступки в нашей стае не имеют срока давности.

Как только мы вышли из дома старейшин, с плеч будто упал тяжелый груз, давивший всё это время и прижимавший к земле. Жадно глотнула свежего воздуха и прикрыла глаза, протирая ладонями лицо, на котором уже явно проступали следы усталости.

Сегодня был тяжелый день, полный насыщенных событий, но он еще не был окончен, и это пугало сильнее, чем предстоящий разговор с отцом. Зная его, он не договорил и еще возьмет свое, когда настанет время.

— Не делай добра — не получишь зла, — бормотала нечленораздельно Марта, но я к ее болтовне под нос привыкла.

Мы двинулись по центральной тропе, направляясь к развилке, где наша дорога разойдется, а вокруг при этом не было ни души. Даже лес замер, не выдавая ни единого звука. Такая тишина настораживала, предупреждая о нехороших временах, но повлиять никто из нас на это не мог.

— Я пойду в кузницу, Нери, — шепнул мне Керук, когда мы подошли к перекрестку троп, и ушел, как только Марта смогла свободно стоять на своих двоих.

Не знаю, поджидал ли приспешник альфы, когда он уйдет, или так совпало, но самец появился сразу же, когда мы с повитухой оказались одни на пустынной тропе. Редко, кто ходил этой дорогой к ее домику, так что его появление у нас на пути было неспроста.

— Вот ты где, — оскалился черный волк, тот самый, которого Халиф оставил охранять нагваля вместе с Мартой. — Идем, смесок, тебя давно заждались.

Гоготнул неприятным тоном и протянул ко мне грязные руки с чернотой под давно нечищеными ногтями.

— Не зря тебя зовут запоздалым, Ибир, где ты шлялся всё это время? С дочкой плотника куролесил? Иди, умойся, от тебя воняет, — заворчала внезапно Марта, тыкая в круглый шар вместо торса этого увальня.

Я еле сдержала улыбку, радуясь, что она, наконец, обрела силу духа, которую подавил в домике еще нагваль. Видимо, серебро сильно ранило ее, а последующие события добавили масла в огонь.

— Старуха, ты страх потеряла? — вдруг схватил ее палец мужик и слегка вывернул руку, заставив ее застонать от боли, а меня испуганно вскрикнуть.

Застыла, не в силах сдвинуться от паники с места. Мне бы кинуться на защиту к повитухе, но тело не слушалось, словно его приколотили к земле намертво.

— Ибир, — вдруг раздался ленивый мужской голос. — Отпусти ее.

Воцарилась пауза. Звучало лишь неравномерное тяжелое дыхание. Затем последовал повторный приказ.

Ибир сразу же отпустил Марту, но не удержался и толкнул ее, сбрасывая так свою агрессию. Она лишь чудом удержалась от падения, зацепившись рукой за ствол ближайшего дерева, а вот меня только-только стал отпускать ступор.

— Тебе что, больше всех надо? — вынужденно развернулся и произнес сквозь зубы, практически выплевывая вопрос изо рта.

— Около озера тебя ожидает Киран, — наш спаситель оставил его вопрос без ответа.

Напротив нас в метрах пяти стоял Гор. Скулы были стиснуты, а лоб пересекали морщины напряжения. Кулаки не были сжаты, но от него исходила волна скрытого гнева, от которого хотелось бежать подальше.

Несмотря на дружбу с пре-альфой, понятия чести были ему не чужды, и обычным волкам он не позволял обижать щенков и стариков. За это он мне нравился больше Кирана, но дружба с сыном альфы перечеркивала иной раз все его хорошие поступки. Но прямо сейчас я была ему благодарна за спасение, как никогда раньше.

— Подождет. У меня распоряжение альфы Райдзена, — Ибир горделиво выпятил грудь и издевательски ответил Гору, испытывая удовлетворение, что всё вышло по его.

Никакого распоряжения наверняка не поступало, но ему нужно было выслужиться перед вожаком, чтобы не огрести за то, что Айвен сбежал из клетки.

— Ты же знаешь, как Гор не любит, когда вокруг царит несправедливость. Халиф там уже полчаса тебя ждет, отдувается за двоих, разве это честно, м?

— Ч-что с-случилось? — Ибир сразу переменился в лице.

Гор, как обычно, потакать его слабостям и страхам не стал, считая ответы выше своего достоинства.

— Насчет альфы не переживай, Гор сам водил к нему Нерею. Свою невесту, если ты забыл. Она позади тебя дрожит. Так, напоминаю просто, если у тебя с памятью проблемы.

От его тона даже меня пробрал холод. Со многим я была не согласна, но в данной ситуации была готова поддакнуть чему угодно, лишь бы Ибир ушел и оставил нас в покое. Благо, в отличие от Халифа он не был злопамятным, и забудет нас уже спустя час в объятиях очередной любовницы.

А вот Халиф был настоящей проблемой, и если я правильно поняла, Киран сейчас усугубил ситуацию и ухудшил мое положение в стае.

Мужчины ушли, и мы с Мартой двинулись в сторону ее хижины. Кроподтеки на ее лице и руках медленно регенерировали, и выглядела она уже на так плачевно, как несколько часов назад.

Шли мы в полном молчании, отчего я ощущала себя неловко, но страх, который усилился из-за отсутствия вокруг нас живности, держал в тонусе до самого дома. Но я всё равно нервно оглядывалась по сторонам и прислушивалась к каждому шороху.

То невидимое присутствие, которое я чувствовала близ Запретного леса, больше не появлялось, но без него мне вдруг стало некомфортно.

— Сколько склянок на этот раз нужно подготовить для беты Свайна? — деловито спросила у Марты, как только мы подошли к крыльцу.

Завывающий, усиливающийся ветер и стягивающиеся над головой тучи служили предвестником беды и не располагали к сбору трав в горах, поэтому я решила, что эти седьмые лунные сутки мы пропустим и пополним запасы через четыре седмицы.

— Оставь, Нереа. Бери корзину, одевайся теплее, и идем в лес. Дела клана не должны влиять на ежемесячный сбор. Завтра у нас воскресный обряд в храме, и нам не достает остролистника и чертополоха. К тому же одолень-трава почти закончилась, а вскоре она нам явно понадобится, — голос ее прозвучал немного печально.

Стало зябко после ее слов, и я обняла себя руками, скрещивая их вокруг живота.

Крыльцо от нашего веса прогнулось, намекая на необходимость ремонта, а я вздрогнула, когда натужный скрип деревянных досок разнесся по округе. В полной тишине звук прозвучал чересчур громко и зловеще. Напугал, заставляя ежиться и бояться собственной тени, поэтому в дом я заскочила сразу же за наставницей.

После драки, произошедшей днем между альфой и нагвалем, внутри ничего не изменилось — в центре всё также валялись ошметки полога, на полу лежали струпья и кусок выбитого чьим-то плечом косяка, а стол лежал, перевернутый у самой печки.

— Варвары, — глухо запричитала Марта, но прошла мимо и открыла ключом кладовую, где хранила все свои важные документы и особо редкие травы.

Я осталась стоять у порога, оглядывая помещение будто в первый раз. Некстати в памяти всплыло пренебрежительно брошенное Айвеном слово сарай, которым он окрестил наше жилище.

Раньше я не замечала, как домик окосел и стал напоминать логово дикарей. Несмотря на старания повитухи и мою уборку, ничего не могло скрыть ни устаревшую за прошедшие десять лет полуразрушенную мебель, ни подгнивающий отсыревший пол, из-под которого в зимнее время поддували холодные ветра и порой забредали грызуны, ни выбитые на некоторых окнах стекла, ни ставни с облупившейся краской, не раз залатанные грубым сукном. Слюдянные оконницы в студеную пору от холода не защищали, втулки уже прохудились, а услуги людских стеклодувов стоили слишком дорого, так что теплая одежда в наших краях была на вес золота.

— Хватит стоять и ворон считать, глупая девчонка, уже темнеет и скоро наступит полночь! — зарычала недовольно Марта, выходя из кладовой.

Опомнилась и побежала в свою каморку, тщательно обходя звенья серебра в комнатушке, где лежал Айвен. Нужно будет не забыть подмести и всё отдать повитухе. Ей придется держать ответ перед альфой, и если он заподозрит пропажу хоть одной части цепи, душу вытрясет, но заставит хоть из-под земли достать и вернуть его собственность.

Подошла к своей деревянной кровати и достала из-под нее старенький сундучок, в который складывала свои самые дорогие сердцу вещи. Провела пальцами по шали из козьего пуха и отложила в сторону. Подарок бабушки Теи будто до сих пор хранил ее аромат, и в особенно холодные и грустные вечера я укрывалась ею и предавалась теплым воспоминаниям.

Когда меня впервые привезли в стаю, шаль украли первой, но архей Титус всё же любил свою мать и не желал, чтобы ее подарком владел кто-то посторонний, тем самым оскверняя ее светлую память. Так что из всех моих вещей мне удалось сохранить только ее.

— Нереа! — уже более грозно закричала недовольная Марта, и я, доставая суконный кафтан, закрыла сундук и снова отодвинула его под кровать.

Повитуха уже ждала меня с двумя плетеными корзинами у порога и нервно постукивала ногой по полу. На ее лице было написано недовольство, и отпечатались отголоски страха. Она озиралась по сторонам и испуганно выглядывала из домика, словно ожидала непрошеных гостей.

— Мы кого-то ждем? — потянулась, чтобы взять у нее из рук обе корзины, но свою она мне в этот раз не отдала, вцепилась пальцами в ручку до побелевших костяшек и выдернула из моей руки с силой.

Как только меня отправили к ней в хижину, с того дня она больше не утруждала себя тяжестями, а сейчас вдруг заартачилась, словно не желала, чтобы я что-то увидела.

Я отступила, не настаивая, но заметила коричневую неприметную ткань, полностью закрывающую содержимое корзины. Это показалось мне странным, но я промолчала.

— Типун тебе на язык! — тихо прошипела, а затем мы быстрым шагом вышли из дома.

В нашей вылазке что-то определенно было не так. Мы пробирались не проторенными тропами, как обычно, а сквозь дебри, в которые не каждый местный забредал даже по чистой случайности. Прикусила язык, зная, что на вопросы наставница не ответит, а за излишнее любопытство мне может прилететь затрещина.

С западной стороны блок-поста не имелось, но для своих всегда был открыт проход, по которому мы кратчайшим путем могли попасть в людское поселение. Раньше мы этой дорогой не пользовались, и оттого меня пробирал холод, несмотря на накинутый сверху мужской рубахи теплый кафтан.

Удача от нас, видимо, окончательно отвернулась, так как на границе лесной тропы к нам спиной сидел бета Свайн, забивая что-то в землю. Керук был прав, он натягивает энергетическую сетку, не позволяющую никому ни выйти из зоны охвата, ни войти внутрь.

— Идите обратно, Марта, сегодня придется отложить ваш поход за травами.

Он так и не обернулся, но учуял наше приближение задолго до того, как мы оказались рядом.

— Это невозможно, Свайн. Альфа Райдзен просил настойку из особых ингредиентов ко дню Полярного Волка, и некоторые можно собрать лишь сегодня. Седьмые лунные сутки вот-вот настанут.

— У тебя много трав. Наверняка ты сделала запасы, — встал бета и обернулся, скептически вздергивая брови.

— Папоротник зацветает только раз в пять лет, прошлый запас мы уже истратили, — качнула головой Марта, и бета помрачнел, не желая выпускать нас.

Повитуха заметила и немного замешкалась перед следующей фразой, но самец не знал ее так же хорошо, как и я так, что не обратил на это внимания.

— Да и тысячелистник для твоего снадобья закончился, а его тебе нужно отдать, как можно скорее, если я правильно поняла. Знаешь же, что сегодня выйти в лес возможности не было.

Свайн нахмурился, поднял голову, осматривая окрестности, и поджал губы, сдаваясь под напором повитухи.

— Соберите только самое необходимое и сразу обратно. Вас здесь будет ждать Гор, так что не задерживайтесь.

— Я уже не молода, мне нет нужды морозить старческие кости почем зря, — заворчала Марта и выдохнула с облегчением, выходя за очерченный периметр и слишком сильно прижимая к себе корзину.

Задержала дыхание, но, заметив на себе взгляд мужчины, размеренно задышала, чтобы он не стал нас досматривать. Раз наставница прибегнула и привлекла внимание даже к своему возрасту, лишь бы быстрее удалиться в горы, значит, это что-то действительно важное.

Глаза беты подозрительно прищурились, и он вдруг стал оборачиваться вслед Марте, а я запаниковала и открыла рот, чтобы отвлечь его внимание. Могла спросить, что угодно, но вырвавшийся из меня вопрос пришел ко мне вдруг из ниоткуда.

— А второй звук валторны… Кто-то еще прибыл?

Самец посмотрел на меня нечитаемым взглядом, но на удивление не промолчал и, к моему облегчению, перевел взгляд с наставницы на меня.

— Старейшина Утер прибыл с делегацией от Совета.

Не заподозрил. Пронесло.

Благо, что никто из клана никогда не интересовался, где мы обычно пополняем запасы, а поскольку травы росли на разных участках, и изредка мы ходили даже на юг, наш новый путь, кажется, не вызвал подозрений.

Сглотнула, чувствуя облегчение, и опустила глаза ниже, чтобы Свайн не прочитал мои бурлящие внутри эмоции. Но почти сразу же наткнулась взглядом на лежащий на его груди странный кулон в форме девичьей фигурки. Такой же видела у альфы Райдзена, еще тогда посчитав странным, что он носит явно женское украшение, несуразно смотрящееся на обычном черном шнурке.

Мой интерес бете не понравился. Он резко закрыл ладонью кулон и заправил его обратно под серую рубаху. Дернулась, только сейчас заметив, что повитуха быстро удалялась и даже не смотрела, иду ли я следом. Поспешила ее нагнать, коря себя за излишнее любопытство.

— И на будущее, — остановил меня бета, как только я прошла мимо него. Наши взгляды встретились, и его глаза блеснули стальным блеском предупреждения — Умерь свое любопытство, Нереа, у клана везде есть уши.

Вдруг неприятно оскалился, а затем кивнул в сторону тропы. Остолбеневшая, я, наконец, отмерла, убегая вслед за удаляющейся Мартой. Его слова заставили меня похолодеть, но мое тело часто и мелко затряслось лишь спустя несколько минут, заторможненно отвечая так на пережитый стресс. Шла, словно пришибленная, и гадала, о чем же хотел предупредить меня Свайн?