Моя милая леди

Глава 10

Элис и Франсез Синклер считались в нью-йоркском высшем обществе эксцентричными особами. Они обе были разведены и жили вместе в родительском особняке в Грамерси-парк[2], в то время как их дети жили в пентхаусах неподалеку. Обе сестры были членами практически всех благотворительных организаций в городе.

Когда Рокси и Майкл остановились перед коваными воротами, у нее задрожали колени.

— Что, если я им не понравлюсь? — прошептала она ему на ухо.

— То же самое ты говорила перед встречей с Джули. Будь самой собой, и у тебя все получится.

Рокси была благодарна ему за поддержку, но не могла отделаться от волнения. Что, если Синклеры пригласили ее специально для того, чтобы сказать ей в лицо, что она должна оставить их в покое.

— Помни, что они твои родственницы. — Как обычно, Майкл прочитал ее мысли и произнес именно те слова, которые она хотела услышать. Что ей делать, когда его больше не будет рядом? За прошедшие несколько недель он стал ей дорог. Что, если это любовь?

Она не успела поразиться собственной догадке, потому что в следующий момент их поприветствовал голос из электронного устройства на воротах. Майкл назвал их имена, и через секунду ворота открылись.

— Это хороший знак, — сказал он.

— Не радуйся раньше времени. Вдруг на нас спустят собак.

— Узнаю недоверчивую Рокси.

Майкл взял ее за локоть, и она, почувствовав себя защищенной, смело шагнула вместе с ним в ворота.

Входную дверь им открыл служащий в униформе.

В холле их встретила женщина средних лет в строгом белом костюме.

— Я Миллисент Вебстер, секретарь сестер Синклер, — произнесла она формально-вежливым тоном. — Они вас ждут на террасе. Я вас провожу.

Пройдя по коридору, они оказались в просторном помещении с большим количеством окон в задней части дома. Там они обнаружили двух пожилых дам, сидящих в одинаковых креслах. Они о чем-то беседовали с импозантным седовласым мужчиной. Увидев Рокси и Майкла, он поднялся с дивана:

— Доброе утро, Майкл. Спасибо, что пришел. — Он посмотрел на Рокси: — А вы, должно быть, Роксанна О’Брайан.

Чувствуя на себе оценивающие взгляды сестер Синклер, она прокашлялась и еле слышно сказала «да».

— Я Джим Брэссард, доверенное лицо семьи Синклер. Позвольте мне представить вам Франсез и Элис Синклер.

Франсез, старшая сестра, предложила Рокси и Майклу сесть.

— Мы так рады, что вы смогли с нами встретиться, правда, Элис?

— Да, — ответила младшая сестра.

У обеих были черные глаза, короткие волосы и выразительные черты лица. Элис была более хрупкой и миниатюрной, чем Франсез.

Только тогда Рокси обратила внимание на огромного ньюфаундленда, лежащего между креслами.

— Это Банти, — сказала Франсез, заметив ее взгляд. — Он живет с нами уже много лет. Мой второй муж подарил его мне, когда Банти был щенком. Не беспокойтесь, пес не кусается. Для этого нужно встать, а он слишком ленив.

Майкл рассмеялся, Рокси изобразила на лице слабую улыбку. Ее сердце билось так часто, что ей было трудно дышать, не то что говорить. Она села на край дивана и поправила жакет.

— Спасибо вам за то, что согласились с нами поговорить, — сказал Майкл. — Я знаю, как неловко вы, должно быть, себя сейчас чувствуете.

— Наша семья не любит публичность, — ответила Франсез. — Но вам ведь это уже известно, мистер Темплтон.

На щеках Майкла проступил румянец.

— Да, но нашей целью не было причинить вам неудобство. Мы просто хотели привлечь ваше внимание.

— Вам удалось привлечь наше внимание, — сказал Джим.

Элис тем временем продолжала изучать Рокси. Под взглядом пожилой женщины она чувствовала себя не в своей тарелке.

— Элис, перестань, — сказала Франсез, заметив это. — Ты смущаешь девочку.

— Простите, Роксанна. Я не хотела вас смутить. Дело в ваших волосах и глазах. Я все поняла, когда увидела вашу фотографию в газете.

— Поняли что? — спросила Рокси.

— Как вы похожи на свою мать.

Они знали ее мать? Она не могла в это поверить.

— Мы не знали ее имени, — продолжила Франсез. — В то время мы с Элис были замужем и жили отдельно, но мы знали, что она работала в доме наших родителей по выходным.

— Ее длинные рыжие кудри невозможно забыть. Признаюсь, я ей завидовала, — сказала Элис. — Кажется, у нее был акцент.

— Ирландский, — ответила Рокси. — В детстве она переехала в Штаты из графства Корк. У меня все это в голове не укладывается. Вы уверены, что это была моя мать? Я думала, что она работала в отеле.

— Вполне возможно. Однажды летом наш отец уволил весь персонал. Тогда мы не знали, что его вывело из себя.

— Отца всегда что-нибудь злило, — добавила Франсез. — У него был очень вспыльчивый характер.

— Любой отец вышел бы из себя, узнав, что его сын крутит роман с кем-то из домашнего персонала, — сказал Майкл.

— Я помню, как расстроился Уэнти, когда узнал, что его возлюбленную уволили. Помню, как во время одного моего визита он был взвинчен и ходил взад-вперед по комнате. Когда я спросила его, в чем дело, он сказал, что не хочет об этом говорить. Кажется, это было за две недели до того, как он отправился в Гарвард. Во время того семестра мы с ним почти не разговаривали.

— К сожалению, это так, — мягко добавила Элис.

Рокси поняла, что Элис и Франсез любили младшего брата и жалели о том, что не смогли ему помочь. Опустив глаза, она попыталась сложить все факты воедино. Ее мать по окончании школы устроилась на работу в дом Синклеров и познакомилась там с сыном хозяев Уэнтвортом. Они полюбили друг друга и стали тайком встречаться. Когда Пауэлл Синклер узнал об их отношениях, он уволил весь персонал.

— После этого вы больше никогда не видели Фиону? — спросил Майкл.

— Нет, — ответила Франсез. — Как я уже сказала, Уэнти уехал в Гарвард. Мы обе тем временем занимались своими семьями.

Разумеется, рыжеволосая Фиона была для них всего лишь бывшей домработницей. С чего им было следить за ее дальнейшей судьбой? Теперь Рокси стало ясно, почему ее мать не сказала Синклерам о своей беременности. Должно быть, она боялась гнева своего бывшего работодателя.

— Затем Уэнти погиб. Ему не следовало вести автомобиль на такой большой скорости.

— Он хотел поскорее попасть домой, — сказал Джим Брэссард.

— Он торопился домой не без причины, — заметил Майкл, после чего достал из кармана пачку писем и положил на колени Рокси.

Она провела пальцем по бархатной ленточке, которой они были связаны. Майкл рассказал ей, что было в последних письмах. Она пересказала прессе историю отношений ее матери и Уэнтворта, не вдаваясь в подробности, которые носили слишком интимный характер.

— Моя мать тридцать лет бережно хранила эти письма, — произнесла она, протянув пачку Франсез.

— Любовные письма Уэнтворта. Вы о них упоминали в своих интервью.

Пожилая женщина вытащила из пачки верхнее письмо:

— Надеюсь, вы не возражаете?

— Конечно нет.

Рокси и Майкл молча сидели и, слушая тиканье напольных часов, ждали, когда сестры Синклер и Джим Брэссард закончат читать письма. В какой-то момент им принесли чай. Глядя на молодую женщину в униформе, сервирующую столик, Рокси подумала, что сказала бы Фиона, если бы могла видеть сейчас свою дочь, пьющую чай в гостиной дома, из которого ее вышвырнули тридцать лет назад.

«Надеюсь, ты этого хотела, мама».

Она украдкой посмотрела на Майкла, развалившегося рядом с ней на диване. Он отлично вписывался в обстановку, что не было удивительно. Ее поразил тот факт, что она сама чувствовала себя здесь комфортно. Наверное, все дело в том, что это дом ее отца. Ее родных. При этой мысли Рокси улыбнулась. Майкл, сделав глоток чая, заговорщически подмигнул ей. Ее сердце учащенно забилось, и на ум снова пришло слово на букву «л». Она тут же себя отругала. На что она может надеяться после того, как он ей сказал, что их поцелуй был ошибкой?

Как бы там ни было, в своих чувствах к Майклу ей придется разбираться позже. Сестры Синклер отложили письма. Видимо, они прочитали достаточно для того, чтобы принять решение.

— Уэнтворт всегда был человеком увлекающимся, — сказала Элис. — Когда его что-то интересовало, он отдавался этому со всей страстью, пока интерес не проходил.

— Судя по этим письмам, Фиона не была для него обычным увлечением, — заметил Майкл.

— Я не сомневаюсь, что он любил ее по-настоящему и собирался предъявить отцу ультиматум, — произнесла Франсез.

— Он всегда предъявлял ультиматумы, — добавила Элис. — Это было особенностью его страстной натуры. Однажды, узнав, что отец вложил деньги в японское рыболовецкое предприятие, он объявил голодовку. Сказал, что не начнет есть до тех пор, пока не получит доказательства того, что деятельность предприятия не будет вредить дельфинам.

Старшая сестра кивнула, убрав в конверт письмо, которое читала перед этим.

— Это был один из его многочисленных протестов.

Рокси посмотрела на сестер с недоверием. Неужели они намекают на то, что роман Уэнтворта с ее матерью имел для него такое же значение, как безопасность тихоокеанских дельфинов?

— Прошу меня извинить, но эти письма…

— Я знаю, — перебила ее Элис. — Они содержат массу подробностей.

— Ты не обманывал меня, Майкл, — пробормотал Джим Брэссард.

— Не сомневаюсь, что он искренне верил в то, о чем писал, — сказала Франсез. — Но мы никогда не узнаем, выполнил бы он свою угрозу бросить все ради любимой девушки.

— Голодать он прекратил через полтора суток, — произнесла Элис мягким тоном.

— И все же факт остается фактом, — продолжила Франсез, расправив плечи. — Когда наш брат писал эти письма, он был влюблен в Фиону, и, очевидно, это чувство было взаимным. Если у этой любви есть последствия, мы готовы нести за них ответственность.

— Вы имеете в виду то, о чем я сейчас думаю? — спросил Майкл.

В ожидании ответа Рокси затаила дыхание. Неужели Франсез и Элис готовы?.. Нет, она не будет ничего загадывать.

— Синклеры серьезно относятся к семейным ценностям и ответственности, поэтому, если у нашего брата есть дочь, мы готовы ее признать, — ответила Франсез, к огромной радости Рокси. — Только ответьте честно на один вопрос, мисс О’Брайан. — Она пронзила Рокси взглядом: — Что вами движет?

— Я хочу узнать правду, — ответила та. — Больше всего я хочу узнать, кто я.

Обе пожилые женщины улыбнулись и кивнули. Очевидно, им пришелся по душе ее ответ.

— Мы тоже этого хотим, — сказала Франсез, — поэтому согласны сделать анализ ДНК, мисс О’Брайан.

Пробка с громким хлопком вылетела из бутылки шампанского, и пена потекла по стенкам. Рокси рассмеялась, когда Майкл отошел в сторону, чтобы не залить бумаги на своем рабочем столе.

— Получилось неаккуратно, — сказал он. — Но какой смысл тратить деньги на шампанское, если ты не можешь немного хулиганить?

— Верно подмечено.

Они купили бутылку по дороге из Грамерси-парка, почувствовав необходимость отметить свой успех. Уже завтра они поедут в лабораторию сдавать анализ ДНК. Если им повезет, они получат результаты в течение недели.

Самым большим сюрпризом для Рокси стало дружелюбное отношение сестер Синклер. Согласившись на тест, они принесли семейные фотоальбомы и показали ей снимки Уэнтворта. Возможно, она выдавала желаемое за действительное, но ей показалось, что у Стеффи такой же подбородок, как у него.

Майкл наполнил шампанским две большие керамические кружки.

— Не многовато ли будет? — спросила она.

— Большой успех требует большой дозы шампанского, — ответил Майкл, протянув ей кружку. — Или, может, ты спросила, потому что тебе нужно еще куда-то идти?

Нужно. На работу.

— Вообще-то я должна быть в баре через… — Она посмотрела на часы. Черт побери! Неужели уже так поздно? — Я должна была быть на работе еще пятнадцать минут назад.

Майкл тут же поставил кружку на стол и поднялся:

— Я тебя отвезу.

— Не надо.

— Ты уверена?

Вчера в конце смены Дайон ясно дал ей понять, что еще одного опоздания он не потерпит.

— Уверена, что у меня больше нет работы.

— Мне жаль.

— Мне тоже. — Она удивилась тому, как легкомысленно это прозвучало. Наверное, она еще не успела осознать, что такое остаться без работы.

— Как насчет Стеффи? Нам нужно привезти ее сюда?

— Она останется до полуночи у миссис Ортеги. Алексис каждый вечер приводит своего бойфренда, так что у нас не квартира, а проходной двор. Чем меньше Стеффи там бывает, тем лучше. Не могу дождаться, когда мы сможем сменить эту обстановку.

— Если все пройдет хорошо, скоро ты сможешь перебраться куда захочешь. — Он поднял свою кружку. — За положительный результат анализа ДНК.

Рокси чокнулась с ним:

— За покорение Эвереста.

Она сделала глоток и поморщилась: шампанское показалось ей слишком кислым.

— Я бы не стал слишком рано радоваться победе. Убедив их сделать анализ ДНК, мы преодолели большое препятствие, но мы еще не достигли вершины. После того как станут известны результаты, нам все еще придется доказывать, что ты заслуживаешь долю наследства. Да, Франсез и Элис сказали, что хотят поступить правильно по отношению к дочери их брата, но Джим Брэссард сделает все возможное, чтобы защитить их имущество. Он может объявить нам войну.

— У меня есть ты.

Рокси нисколько не беспокоилась. Она верила в профессиональное мастерство Майкла. Он победит. До сих пор ему всегда удавалось добиваться успеха, не так ли?

Подумать только. Рокси О’Брайан верит. Месяц назад она даже представить себе такое не могла.

Она сделала еще глоток. На этот раз шампанское понравилось ей больше.

— Что? — спросила она, заметив, что Майкл с любопытством наблюдает за ней.

— Внезапно ты стала задумчивой.

— Я думала, сколько всего может измениться за один месяц. Четыре недели назад я выскочила из этого офиса, считая тебя самодовольным мерзавцем.

— А сейчас?

«Сейчас я не могу себе представить и дня без тебя».

— Сейчас я сижу здесь и пью шампанское. — Она выпила еще немного. — Знаешь, я рада, что забыла у тебя тогда одно из писем.

— Я тоже.

Майкл сел рядом с ней на край стола. Его бедро прижалось к ее бедру. Наверное, ей следовало отодвинуться, но она получала удовольствие от тепла, разлившегося по ее телу.

— Я должен кое в чем тебе признаться, — сказал он.

— В чем?

— Даже если бы ты его не забыла, я бы все равно тебя нашел. Меня заинтересовало это дело.

— Тогда, думаю, сейчас самый подходящий момент перед тобой извиниться.

— За «самодовольного мерзавца»?

Рокси вздрогнула. Ничего себе! Когда она успела выпить полкружки шампанского?

— Не только. Когда ты сказал, что никогда не проигрываешь, я тебе не поверила.

— Ты можешь повременить с извинениями. Мы еще не победили.

— Но я была не права, когда сомневалась в тебе, в твоих способностях. — Рокси посмотрела на пузырьки в золотистом напитке. — В твоей искренности. — Она подняла кружку. — За Майкла Темплтона. За победителя.

— Прошу тебя, не надо. — Поднявшись, он направился к венецианскому окну.

— Я думала, ты хочешь, чтобы я в тебя верила.

— Да, я хотел, чтобы ты верила, что у тебя есть шанс выиграть дело. — Он уставился вдаль невидящим взором. — Я не победитель, Рокси.

— Не глупи. — Он же сам сказал ей, что еще никогда не проигрывал. — Мы сегодня победили, не так ли?

Майкл может сколько угодно прибедняться, но для нее он победитель. Он завоевал ее доверие.

И возможно, ее сердце.

Рокси слезла со стола и удивилась, что пол покачнулся.

В третий раз за сегодняшний день она подумала о том, что ее чувства к нему гораздо глубже, нежели обычная благодарность.

«Ты любишь его», — сказал ей внутренний голос.

Если так, то ничего хорошего в этом нет, потому что они с Майклом принадлежат к разным мирам.

Рокси присоединилась к нему у окна. На его лице были грусть и сожаление.

— Откуда вдруг взялась такая скромность? — спросила она, прислонившись к подоконнику.

— Я просто сказал правду, — ответил он. — Я не люблю приписывать себе чужие заслуги.

— И чья же это заслуга?

Майкл посмотрел на нее с удивлением:

— Твоя, разумеется. Если ты докажешь, что ты Синклер, и получишь свою долю наследства, то только благодаря себе, своей ДНК.

Рокси сделала глоток шампанского. Неужели он ничего не понимает?

— Да, это моя ДНК, но без тебя я бы ничего не сделала. Не нужно преуменьшать свои заслуги, Майкл.

— Значит, я хороший адвокат. — Он произнес это так, словно сделал для себя новое открытие. — В таком случае, давай договоримся, что мы сделали это вместе. За нас, — произнес он, поднимая кружку. — Мы с тобой отличная команда, Роксанна О’Брайан.

Сердце Рокси учащенно забилось.

— Тебе не следует говорить подобные вещи, если в действительности ты так не считаешь, — сказала она, допив остатки шампанского.

— Почему ты решила, что я так не считаю?

Потому что, если она ему поверит, она пропала.

Но ей так хорошо с ним, черт побери.

Майкл заново наполнил ее кружку. Она не возражала. Ей нравилась приятная истома, разлившаяся по ее телу. Ей хотелось, чтобы весь мир чувствовал себя так, как она. Особенно мужчина, стоящий рядом с ней.

— Ты когда-нибудь снимаешь галстук? — спросила она, качнувшись в его сторону.

Майкл рассмеялся, и она, сделав еще глоток, снова подумала, какой сексуальный у него смех. Ее кружка слишком быстро пустела. У нее так сильно кружилась голова, что ей пришлось прижаться лбом к его груди. Майкл запустил пальцы ей в волосы.

— Так лучше, — пробормотала она.

— Ты выпила слишком много шампанского.

— Это твоя вина, — рассмеялась Рокси. — Я же говорила тебе, что у тебя слишком большие кружки. Наверное, мне следовало перед этим поесть.

— Поздно об этом думать, — ответил Майкл с широкой улыбкой, поднял кружку и сделал несколько глотков.

— Ты не ответил на мой вопрос. Ты когда-нибудь снимаешь галстук?

— Не снимал со времен колледжа, — рассмеялся он. — Мне приходилось элегантно одеваться. Я просто не имел права выглядеть как бродяга. Это могло плохо отразиться на репутации моей семьи. — Он сделал еще глоток и, придвинувшись ближе, прошептал: — Хочешь узнать маленький секрет?

— Конечно. Что это за секрет?

— Иногда в конце дня я снимаю галстук.

— Что ты с ним делаешь?

— Это зависит от ситуации. И от того, есть ли у меня компания.

Под его взглядом в глубине ее жесткого естества вспыхнул огонь.

— Сейчас конец дня, — прошептала Рокси. — А я компания. — Она протянула руки к его галстуку и принялась развязывать виндзорский узел. Из-за алкоголя пальцы ее не слушались. Она несколько раз задела ими его подбородок, прежде чем справилась со сложным узлом. — Вот. Теперь ты свободен.

— Так лучше?

— Намного. — Выдержав паузу, она произнесла серьезным тоном: — Ты правда жалеешь о том, что поцеловал меня на днях?

— Я не говорил, что жалею об этом.

— Говорил.

— Нет. Я сказал, что поцеловать тебя было ошибкой.

— Разве это не одно и то же?

— Нет. Сказав, что это была ошибка, я имел в виду, что мне не следовало тебя целовать. Но это вовсе не значит, что я жалею о том, что сделал.

Обрадованная его ответом, Рокси медленно провела ладонями вниз по его твердой широкой груди и почувствовала, как бешено колотится его сердце. От этого огонь внутри ее разгорелся еще сильнее.

— Было бы ошибкой поцеловать меня снова? — спросила она.

— Да, — прошептал Майкл, глядя на нее потемневшими от желания глазами.

— Потому что я твоя клиентка?

— Нет. Потому что ты пьяна. — Он взял в ладони ее лицо и провел большими пальцами по щекам. — Джентльмен не должен пользоваться слабостью женщины, которая выпила, как бы соблазнительна она ни была.

Рокси придвинулась ближе:

— А если бы я тебя поцеловала? Это тоже было бы ошибкой?

Его кадык дернулся.

— Да.

— Ты стал бы об этом жалеть?

— А ты стала бы?

— Думаю, нам придется проверить.

Встав на цыпочки, Рокси прижалась губами к его губам. Этот поцелуй был более медленным и долгим, чем прошлый. Издав тихий стон, Майкл наклонил ее голову, и его язык проник в глубь ее рта.

Глаза Рокси закрылись от наслаждения. Она была права, когда подумала, что его рот будто создан для поцелуев.

— Ты жалеешь об этом? — спросила она, когда Майкл отстранился.

Он покачал головой:

— Нисколько.

— Это хорошо. Потому что я тоже не жалею. — Напротив, происходящее кажется ей правильным. — Скажи мне, что бы ты сделал, если бы я поцеловала тебя еще раз?

— О. Это могло бы привести к проблеме.

— Почему?

Его губы коснулись ее шеи.

— Потому что я не смог бы гарантировать, что удовлетворился бы простым поцелуем.

В знак подтверждения этого он положил руки ей на ягодицы и крепко прижал ее бедра к своим. Почувствовав, как он возбужден, Рокси обольстительно улыбнулась и обхватила ногой его ноги.

— А кто говорит, что я хочу ограничиваться одними поцелуями?