Моя милая леди

Глава 7

— Карусель, карусель, — напевала себе под нос Стеффи, когда они стояли в очереди за билетами.

Рокси была рада видеть свою дочку веселой, но никак не могла поверить в то, что идея покататься на карусели принадлежала Майклу.

— Вы правда планировали сами привезти ее сюда?

Погода стояла не по сезону теплая, и в парке было полно семей с детьми. Одни стояли в очереди на карусель, другие собрались перед импровизированной сценой, ожидая начала мероприятия. В афише говорилось, что через час приедет Фрожи, Французская Лягушка и будет читать сказки. У нескольких детей были в руках книги с изображением этого персонажа.

— Признаюсь, я не ожидал, что здесь будет так много народу, — ответил он. — Ваше своевременное появление спасло нас.

Рокси запретила себе обращать внимание на его очаровательную улыбку. Она все еще злилась на него за идею с изменением ее имиджа. Правда, когда она узнала, что Майкл пригласил Стеффи на карусель, ее гнев поулегся. Вдруг ее ноги коснулось что-то теплое. Повернув голову, она увидела мальчика лет двух, который ходил вокруг ног своей матери и хватался за все, что попадалось ему под руку.

Женщина тут же извинилась. На ней была шерстяная туника, похожая на те, что Софи сегодня показывала ей в магазине. Ее шею украшал кулон с огромным бриллиантом. Она держала за руку маленькую девочку, которая с интересом смотрела на Стеффи. Оба ребенка женщины выглядели безупречно. Рокси почувствовала себя неловко.

— Все в порядке, — сказала она.

— Только потому, что мы вымыли руки после того, как съели мороженое, — улыбнулась в ответ женщина. — Ваша дочка впервые будет кататься на этой карусели?

— Да.

— Джейкоб тоже, а Саманту я стараюсь приводить сюда раз в месяц, когда тепло.

Затем они с Рокси принялись обсуждать, куда можно пойти с детьми зимой. Рокси спросила себя, заговорила бы с ней эта женщина, будь на ней ее прежняя одежда. Возможно, нет. По правде говоря, когда Рокси впервые после полного преображения посмотрелась в зеркало, ей понравилась элегантная, утонченная женщина, которую она там увидела. Через секунду она разозлилась, поскольку такая реакция означала признание правоты Майкла и предательство по отношению к самой себе. Что касается Майкла, она даже представить себе не могла, что ее новый облик произведет на него такое сильное впечатление. Он не мог отвести от нее глаз, полных желания. Разумеется, это ничего не значило, поскольку ему нравилась не реальная Роксанна О’Брайан, а идеальный образ, созданный Софи и Альфредо.

Больше всего ее беспокоило то, что, даже зная это, она была рада получить одобрение Майкла.

— Вам так повезло, что ваш муж согласился вас сопровождать. Мой, как всегда, слишком занят.

Рокси посмотрела на Майкла:

— Он не…

— Не часто сюда приходит? — закончил за нее он.

— Это так.

Достав из кармана бумажник, он обратился к собеседнице Рокси:

— Вы видели цены на билеты? Это же грабеж среди бела дня.

— Чем мы только не готовы пожертвовать ради наших детей, — с улыбкой ответила та.

— Это точно, — согласился он, глядя на прыгающую Стеффи.

— Почему вы позволили той женщине подумать, что мы женаты? — спросила Рокси, когда они купили билеты и встали в очередь на посадку.

— Это было намного проще, чем долго объяснять ей, что нас с вами на самом деле связывает.

Его слова подтвердили, что его интерес к ней носит строго деловой характер, а все остальное лишь плод ее больного воображения.

Эта карусель по размеру уступала той, что была в Центральном парке, зато ее украшали яркие резные фигурки животных. Помимо лошадей, Рокси заметила тигра и белого кролика. Играла веселая французская музыка. Вывеска на заборчике, огораживающем карусель, тоже была на французском.

В нескольких ярдах от ворот Стеффи восторженно закричала, указывая на белую лошадку с красной уздечкой:

— Мамочка, смотри! Это Дасти! Я хочу на нем покататься!

— Тебе придется подождать, Стеффи. Перед нами в очереди стоят другие дети. Кто-то из них тоже может захотеть на нем покататься.

Как и ожидала Рокси, малышка пропустила это предупреждение мимо ушей. Она показывала Дасти его «близнеца».

— Дасти тоже хочет на нем покататься, — сказала она, подняв игрушку над головой.

Когда настала их очередь, они вместе с остальными прошли через ворота на деревянную платформу. Дети тут же побежали к выбранным ими животным. Стеффи не была исключением. Она помчалась к белой лошади, но ее обогнал мальчик в зеленой куртке.

Стеффи выпятила нижнюю губу.

— Пойдем посмотрим, нет ли здесь еще белой лошадки, — сказала Рокси, зная, что малышка расстроится, если ей достанется другое животное или сани с деревянной скамейкой.

Скорее всего, так оно и будет, подумала она, когда они сделали почти полный круг.

— Мамочка, смотри! — воскликнула Стеффи, сильно дернув ее за руку.

Рокси повернула голову, и ее сердце затрепетало при виде Майкла, прислонившегося ко второй белой лошадке.

— Я увидел ее и решил занять на случай, если тебе не достанется та.

Рокси захотелось его обнять.

— Эта подойдет? — спросила она у Стеффи.

Девочка довольно кивнула, и Рокси подняла ее и посадила на лошадку.

— Тебе нужно будет держаться обеими руками, поэтому Дасти придется поехать с нами, хорошо?

Рокси протянула руку, чтобы забрать у нее игрушку, но Стеффи неожиданно повернулась к Майклу и протянула игрушку ему.

Майкл выглядел так, словно его током ударило. Несколько секунд он тупо смотрел на пластикового пони, затем обхватил его своими длинными пальцами:

— Он поедет со мной, ладно?

Стеффи кивнула, и Майкл с игрушкой забрался в ближайшие к ней сани.

Наблюдая за этой сценой, Рокси чувствовала странную щемящую боль в груди.

Карусель пришла в движение, находящаяся в центре нее каллиопа[1] громко заиграла. Рокси едва слышала музыку и шум толпы. Наблюдая за движущимися по кругу фигурами, на которых сидели люди, она ждала каждого появления перед ней Стеффи и Майкла и в какой-то момент осознала, что хочет, чтобы это стало частью ее жизни. Чтобы по субботам они со Стеффи проводили время в парке с каруселями и огромными лягушками, читающими сказки, а не в квартире, где Уэйн пил пиво перед орущим на всю катушку телевизором.

Когда Синклеры признают ее родство с ними, она сможет баловать Стеффи и водить ее в парк хоть каждые выходные. Проблема состоит в том, что даже тогда ей будет чего-то не хватать. Точнее, кого-то. Нетрудно догадаться, кого именно.

Но Майкл Темплтон исчезнет из ее жизни. У него будут новые клиенты, новые дела. Зачем ему продолжать с ней общаться? Ведь несмотря на новую одежду и прическу, она остается прежней заурядной Рокси. Скоро он это поймет и перестанет смотреть на нее с восхищением.

После катания на карусели они отправились в небольшое кафе.

— Я двадцать девять лет живу в Нью-Йорке, но ни разу не была в этом парке. Правда, один раз я проходила мимо него, когда шла на кастинг, — сказала Рокси.

— Не расстраивайтесь, — ответил Майкл. — Я тоже здесь впервые. В детстве у меня было слишком много дел в выходные.

Плавание, фехтование, учеба. Он ей уже рассказывал.

— Может, этой карусели здесь и не было, когда я был маленьким. Я не помню. Нужно спросить Гранта.

— Кстати, Софи просила меня передать вам, что они с Грантом больше не позволят вам отказываться от приглашений на ужин. — Убедившись, что Стеффи увлечена игрой с Дасти, Рокси добавила: — Она славная. Мне стыдно, что сегодня утром я так ужасно себя вела в ее присутствии.

— На вашем месте я бы не слишком переживал. Она ясно дала мне понять, что считает виноватым меня. Она за словом в карман не лезет. Возможно, именно поэтому Грант так ее любит.

— По ее мнению, причина того, что вы их избегаете, состоит в том, что рядом с ними вы чувствуете себя лишним.

Майкл перелистнул страницу меню.

— Когда она вам это сказала?

— В салоне.

— Она ошибается.

— Неужели?

— Я рад за них с Грантом. Она отлично ему подходит.

— Тогда почему вы отклоняете их приглашения?

— У меня много работы, — ответил он. — У меня частная адвокатская практика.

Суперфирмы, как считает Грант. Фирмы, которая на самом деле состоит из одного человека.

— Вы рады, что открыли собственную практику? — спросила Рокси.

Майкл закрыл меню и положил его на стол.

— Что вас заставило задать этот вопрос?

Это прозвучало резче, чем она ожидала.

— У меня не было конкретной причины. Просто в последнее время я думаю о выборе. О том, который сделала моя мать, о моих собственных решениях. Я вижу, как много вам приходится работать, поэтому мне интересно, не жалеете ли вы о том, что не остались на своем прежнем месте.

Сейчас, когда она видела его реакцию, ее любопытство только возросло.

Выпив воды, Майкл подозвал официантку и сделал заказ, затем поднял с пола салфетку, которую уронила Стеффи. Когда официантка удалилась, он, вместо того чтобы ответить на вопрос Рокси, спросил:

— Вы не жалеете о том, что отказались от актерской карьеры?

— Терять было особенно нечего.

— Неужели все было так плохо?

— Однажды мне сказали, что я слишком зажата и не подхожу для рекламы плитки на кабельном канале. Поверьте мне, если я говорю, что я плохая актриса, значит, я плохая актриса.

— Тогда почему?..

— Я пыталась сделать актерскую карьеру? — Она пожала плечами. — Мне нравилось притворяться другим человеком.

«Именно это ты сейчас и делаешь», — сказал ей внутренний голос.

Проигнорировав его, она протянула руку и поправила волосы Стеффи.

— Я предпочитаю думать, что сделала правильный выбор, хотя иногда меня посещает мысль, что следующие пробы могли бы стать для меня удачными. Что я могла бы сыграть звездную роль и прославиться.

Их разговор прервало появление официантки, принесшей заказ. Когда она поставила перед Стеффи большой кусок шоколадного торта, малышка очень удивилась.

— У успеха есть обратная сторона, — сказал Майкл, когда официантка удалилась. — Это ответственность. — Его взгляд стал отсутствующим. — Тебе все время приходится быть на уровне, задавать планку другим. Все не так просто, как кажется.

Он пытается сказать, что многим пожертвовал ради успеха? Если да, то как высока была цена?

— Вы о чем-нибудь сожалеете? — спросила Рокси.

Он не ответил сразу, и это молчание было красноречивее любых слов.

— Сожалеть можно только в том случае, если был выбор.

Ее не убедила эта отговорка, поэтому она повторила:

— Итак, что является причиной вашего сожаления?

Может, это отношения с каким-то человеком или выбор карьеры.

— Ни то ни другое, — ответил Майкл. — Или, может, и то и другое. — Он отломил вилкой кусочек фруктового пирожного. — Во время моего предпоследнего года обучения в колледже мой консультант сказал мне, что у меня недобор «кредитов» по гуманитарным наукам. Поскольку вносить изменения в свой учебный план было уже поздно, я смог добавить в него только философию. Мне пришлось целых двенадцать недель вести дискуссии о смысле жизни.

— Почему-то я не могу представить вас за этим занятием.

Неужели в этом и состоит причина его сожаления? Вряд ли.

— Это были лучшие полгода в моей жизни, — сказал он ей. — Наша группа собиралась вечером по четвергам в захудалом баре, а в выходные мы приходили в общежитие к одному из членов группы. Ее звали Грейс Рейнольдс.

Услышав в его тоне ностальгию, Рокси почувствовала укол ревности. Очевидно, Грейс Рейнольдс была одним из его сожалений.

— Мы с Грейс собирались провести летние каникулы в Европе. Хотели объехать как можно больше стран и изучить политическую обстановку в каждой из них.

— Что произошло?

— Меня пригласили на стажировку в «Эшби Гэннон», и мне пришлось выбирать между поездкой и карьерой. — Взяв пакетик с сахаром, он пожал плечами. — Я выбрал карьеру.

Но хотел ли он этого? Она сомневалась.

— Как складывались дальше ваши с Грейс отношения?

— Нетрудно догадаться. Она отправилась в Европу, а я на стажировку. Когда осенью мы снова встретились в колледже, я узнал, что она встречается с другим парнем. Мне нужно было готовиться к экзаменам, и я даже не стал пытаться ее вернуть. Таким образом, каждый из нас продолжил жить своей жизнью.

Цена выбора была слишком высока, не так ли? Теперь стало ясно, почему ее так тянет к Майклу. Она еще в тот день, когда они чуть не поцеловались в его кабинете, почувствовала, что он так же одинок, как и она.

Ее грудь снова сдавило от эмоций. Наняв Майкла Темплтона, она дала себе слово, что будет полагаться на разум, а не на чувства. Похоже, ей трудно будет сдержаться.

Тремя часами позже такси остановилось перед ее домом. Майкл, выбравшись из него, поднял дремлющую Стеффи и, прижав ее к плечу одной рукой, взял сумки с покупками. После прогулки они вернулись в его офис и обговорили, какие вопросы могут ей задать в ходе предстоящего интервью.

— Вам не было необходимости ехать сюда с нами, — сказала Рокси, когда они дошли до подъезда. Она была готова попрощаться с ним в офисе, но Майкл настоял на том, что проводит их на такси.

— Вам пришлось бы самой нести Стеффи и сумки. Я не мог этого допустить.

— Но вы нагружены, а у меня пустые руки.

— Вот и хорошо. Вы сможете быстрее найти ключ. Эта маленькая лошадка довольно тяжелая.

— Я не лошадка, я девочка, — пробормотала Стеффи.

Достав электронный ключ, Рокси приложила его к пластинке на двери и открыла ее. Запах жареного лука, ударивший в ноздри, сказал ей, что она вернулась в свой привычный мир.

— Спасибо, дальше я сама, — сказала она Майклу.

— Мне не трудно проводить вас до квартиры.

— Я знаю, но вас ждет такси. Если вы сейчас же не вернетесь, водитель решит, что вы передумали, и уедет.

— Никуда он не денется. Я ему еще не заплатил, — ответил он, но Рокси все равно взяла у него Стеффи и сумки.

— Еще раз спасибо за замечательную прогулку. Стеффи отлично повеселилась.

— А ее мама? — спросил он, слегка наклонившись вперед. — Она хорошо провела время?

— Да, — улыбнулась Рокси.

— Это хорошо, особенно учитывая то, что утром я ее обидел.

— Давайте забудем о том, что произошло утром. — После такого чудесного дня ей не хотелось думать о причине, по которой он заставил ее изменить имидж.

— Считайте, что я уже забыла.

Он по-прежнему находился в опасной близости от нее. В свете фонаря его темные ресницы отбрасывали тени на скулы. Его красиво очерченный рот приоткрылся, словно он собрался что-то ей сказать. Но, увидев его потемневшие глаза, она поняла, что он хочет совсем другого, и ее сердце замерло на мгновение.

— Увидимся в понедельник, — прошептал он, имея в виду всего лишь интервью, но его легкое прикосновение к ее руке заставило Рокси услышать в этом нечто большее.

— В понедельник, — повторила Рокси.

Затем она вошла в подъезд, а Майкл вернулся к такси. Вызвав лифт, она повернулась и увидела через стекло вестибюля, что он стоит рядом с машиной. Очевидно, он не хотел уезжать, не удостоверившись, что она благополучно села в лифт. Его забота тронула ее, и она пожалела о том, что этот чудесный день так быстро закончился.

Мобильный телефон Майкла зазвонил, когда он сел в такси. Должно быть, это Грант, который уже узнал от Софи про Брайант-парк и карусель и собирался устроить ему допрос.

Когда он достал из кармана телефон и увидел, кто ему звонит, внутри у него все похолодело.

— Привет, пап, — произнес он в трубку. — Я так понимаю, вы уже вернулись. Как прошла ваша поездка?

Несколько месяцев назад его матери захотелось во Францию, и она уговорила мужа поехать в экскурсионный тур по стране. Разумеется, родители Майкла не удовлетворились ролью простых туристов и купили виноградник в Бордо. Недавно они снова ездили туда, чтобы проверить, как там идут дела.

— Отлично. Похоже, первая партия вина будет наивысшего качества. Говорят, что мы даже можем получить медали на предстоящих фестивалях.

Кто бы сомневался? Его родители никогда не стали бы вкладывать деньги во что-то, что не гарантировало бы им успех.

— Ты бы видел свою мать. Пока мы там были, она подружилась с владелицей одного из магазинов. Та научила ее готовить блюда французской кухни. Особенно хорошо ей удается выпечка. Теперь нам приходится бегать по утрам, чтобы сбросить лишние фунты. — Отец Майкла сделал паузу, после чего продолжил: — Что я все о себе да о себе? Как у тебя дела?

Это был тот вопрос, которого Майкл боялся.

— Великолепно, — солгал он. — На прошлой неделе я взялся за новое дело. Оно интересное и многообещающее.

— Я знаю. Вчера вечером я случайно встретил в «Тройке» Джима Брэссарда. Он сказал, что ты представляешь интересы какой-то женщины, которая хочет обобрать Синклеров.

Майкл стиснул зубы. Ему не понравилось, как это прозвучало.

— Не знал, что вы с Джимом друзья.

— Ассоциация адвокатов — тесный мирок, Майкл. Там все всё друг о друге знают.

— Я представляю интересы клиентки, которая претендует на часть наследства своего покойного отца, — сказал Темплтон-младший.

— С каких это пор ты стал браться за скандальные дела?

— Позволь тебе напомнить, что я уже давно помогаю людям разрешать имущественные споры. Разве не ты всегда мне говорил, что для того, чтобы стать успешным адвокатом, нужно браться за разного рода дела?

— В пределах разумного. Еще я учил тебя придерживаться определенных стандартов. Пожалуйста, успокой меня, скажи, что не даешь свою визитку кому попало.

— Моя клиентка женщина порядочная. Ее претензии небезосновательны.

— Надеюсь, что это так. Не подведи нас, Майкл. Помни, что принятые тобой решения влияют не только на твою репутацию. Ты носишь мое имя…

Майкл закатил глаза. Эту лекцию о семейных традициях и обязательствах он знал наизусть, поэтому вместо того, чтобы ее слушать, мысленно вернулся на десять минут назад и вспомнил, как едва удержался от того, чтобы поцеловать Роксанну на прощание. Интересно, что сказал бы его отец, если бы узнал, что он желает свою клиентку?

Сославшись на занятость, он попрощался с отцом, закрыл глаза и продолжил вспоминать приятные моменты уходящего дня.