Моя милая леди

Глава 13

— Посмотри, мамочка. Звери сделали карусель.

Отведя взгляд от сообщения на экране своего мобильного телефона, Рокси увидела на полу круг из игрушек, и ее сердце болезненно сжалось.

— Как здорово. Им весело?

— Да. Мне понравилась та карусель. Мы пойдем на нее опять?

— Чем тебя не устраивает карусель в Центральном парке?

— Там нет кролика.

— А-а.

— Ну, мы пойдем туда?

Подумать только, она впервые попала в Брайант-парк только в двадцать девять лет, но воспоминания о том счастливом дне будут преследовать ее до конца жизни.

У нее не было логического объяснения для отказа, поэтому она ответила:

— Возможно, когда-нибудь.

— Майкл пойдет с нами?

В ее груди словно повернулся острый нож.

— Не думаю, что мы когда-нибудь снова увидим Майкла.

— Почему? — спросила Стеффи, потирая глаза.

— Потому что мы с ним закончили все наши дела.

Каким бы болезненным ни был их последний разговор, он заставил ее осознать одну важную вещь. Ей пора перестать жалеть себя, потому что так она ничего не добьется. Стеффи заслуживает лучшего. Завтра утром Рокси начнет искать новую работу и квартиру. Ее средств хватит только на аренду скромного жилья в недорогом пригороде, но ее дочь не может расти рядом с бездельниками вроде Уэйна и Пи-Джея, который, судя по всему, тоже прочно здесь обосновался.

— Жаль. Мне нравится Майкл. Он хороший.

— Да, он очень хороший.

— Он тебе нравится?

— Все сложно, малышка.

— Майкл тоже так сказал, когда я спросила его про тебя. Я не думаю, что это сложно.

— Что? — спросила Рокси, не понимая, о чем идет речь.

Стеффи зевнула:

— Не сложно любить человека, когда он любит тебя.

Рокси не знала, что на это ответить. Дочь умна не по годам, но она не может пока ей объяснить, что в жизни не все делится на черное и белое.

— По-моему, нам обеим пора спать.

— Ты мне немного почитаешь?

— Конечно, солнышко.

Уложив Стеффи в кроватку, она села рядом и начала читать ей сказку.

— Я люблю тебя, мамочка, — сонно пробормотала Стеффи, когда книжка закончилась.

Она нежно поцеловала ее в лоб:

— Я тоже тебя люблю. Сладких тебе снов.

Выключив свет, Рокси забралась в свою постель. Она не могла дождаться, когда наступит завтрашний день.

«Это лучше, чем прятаться в квартире и строить из себя жертву», — снова вспомнила она слова Майкла.

Хватит ли ей духу начать все заново?

«Должно хватить», — сказал ей внутренний голос. Она видела по телевизору фрагмент своего интервью, и ей понравилась смелая, уверенная в себе женщина, смотревшая на нее с экрана.

Почему бы ей снова не стать той женщиной?

— Мамочка? — раздался в темноте голос Стеффи.

— Да, малышка?

— Может, нам позвать Майкла с нами на карусель, чтобы ты перестала грустить? В тот день ты много улыбалась.

— Да, мне было весело.

— Майкл тоже много улыбался. Думаю, нам надо его позвать.

Озвучив свое решение, Стеффи тяжело вздохнула, и не прошло и минуты, как она засопела.

Рокси повернулась на бок.

Может, на самом деле все проще, чем она думает? Может, препятствия на пути к лучшей жизни существуют только в ее воображении?

Майкл обвинил ее в том, что она опустила руки и не хочет двигаться вперед. То же самое можно сказать о ее матери, которая всю свою жизнь цеплялась за воспоминания о трагической любви, отгородившись невидимой стеной от остального мира. Уэнтворт, в отличие от нее, был человеком действия. Любовь не казалась ему чем-то сложным. Он собирался противостоять своему отцу, и, если бы не злой рок, возможно, ему бы удалось отстоять свое право быть счастливым.

Рокси обхватила себя руками. Может, она и не Синклер, но почему бы ей не последовать примеру возлюбленного своей матери?

Она машинально взяла с тумбочки свой мобильный телефон. На экране по-прежнему было сообщение Майкла.

«Ты не была ошибкой», — написал он.

Что он имел в виду? Ее дело? Ее саму? Может, и то и другое? Как бы там ни было, эти четыре слова подарили ей надежду.

«Где это слыхано, чтобы Темплтон отказался добиваться того, чего он хочет?» — Майкл отлично помнил, когда сказал эти слова своему брату, но ситуация, в которой он оказался, была несколько другой. Грант и Софи были оба горды и упрямы, и это мешало каждому из них сделать первый шаг. Майкл пытался поговорить с Роксанной, но она не хотела его слушать.

Разве он мог ее винить? Она страдала, а его волновало, что он потерял свой бизнес и подвел семью.

Майкл положил скоросшиватель в большую картонную коробку. Одним из недостатков фирмы, состоящей из одного человека, является то, что все приходится делать самому.

«Зато у тебя мало вещей, и сборы не займут много времени», — подбодрил он себя, убирая в коробку еще одну папку.

Стопка писем Уэнтворта лежала поблизости. Ее нужно вернуть Рокси. Он пять раз тщетно пытался до нее дозвониться и в конце концов отправил ей сообщение.

— Значит, это правда.

Подняв голову, он увидел своего отца, Майкла Темплтона Второго, который без церемоний вошел в кабинет и сел в кресло за столом, словно это был его собственный офис. Его волосы цвета соли с перцем были зачесаны назад. Эта прическа подчеркивала его мужественные черты, а элегантный плащ от «Берберри» говорил об успехе и финансовом благополучии.

— Когда Джим Брэссард сказал мне, что ты обращался к нему по поводу работы, я не поверил своим ушам. Что, черт побери, происходит?

Майкл положил в коробку очередную папку.

— Разве не видно? Я закрываю лавочку.

— Я вижу. Но почему ты закрываешь свою практику? Ты ничего не говорил. Я думал, тебе нравится работать на самого себя.

— Есть мне тоже нравится.

Судя по сдвинутым бровям, отец не оценил его остроумный ответ.

— Видимо, таким образом ты попытался сказать, что твой бизнес сейчас испытывает небольшие затруднения.

— Малюсенькие, — смеясь, ответил Майкл. — Может, ты не заметил, папа, но в стране сейчас экономический кризис.

— Если бизнес идет плохо, необходимо удвоить усилия. Нельзя опускать руки, Майкл. Темплтоны так не делают.

Майкл стиснул зубы. Господи, как же он устал от всех этих требований и ожиданий!

— Помнишь, когда ты начал заниматься плаванием, ты первое время был самым слабым в группе?

— Я только помню, что был на два года младше остальных.

— Да, но ты приложил больше усилий и в конце года стал сильнее всех своих товарищей по команде.

Разве могло быть иначе, когда отец каждые выходные водил его в бассейн на дополнительные тренировки? Майкл безропотно подчинялся ему. Он хотел получить одобрение отца, сделать так, чтобы тот им гордился. Стать лучшим из лучших.

— Мы с матерью столько в тебя вложили не для того, чтобы ты пасовал перед трудностями. В твоем возрасте у меня уже была процветающая практика и два партнера. Да, у меня тоже бывали трудные времена, но я стискивал зубы и продолжал бороться.

— Что, если я этого не хочу? — не выдержал Майкл.

— Что за бред? Разумеется, ты этого хочешь. Когда в прошлом году я сказал, что тебе следует открыть свое дело, ты со мной согласился.

Тебе следует. Они никогда не обсуждали, чего хочет сам Майкл. Может, ему пора перестать быть марионеткой?

— Люди меняют свои решения, — сказал он отцу. — Возможно, я больше не хочу этого. Возможно, я хочу чего-то другого.

— Ты с восьми лет хотел стать юристом, Майкл.

— Неужели? Помнится, в восемь лет я мечтал стать пиратом. — Он бросил в коробку следующую папку. — Кстати, это был последний раз, когда я хотел чего-то, что выбрал сам. Я сказал тебе, что хочу стать юристом, только потому, что, как любой восьмилетний мальчишка, я хотел быть похожим на своего отца. Я понятия не имел, что ты захочешь превратить меня в свою копию.

Его отец возмущенно фыркнул:

— Я не делал ничего подобного!

— Разве? А как же плавание? Дискуссионный клуб? Университет, который окончил ты сам? Зачем ты выбрал для меня все это, если не для того, чтобы я повторил твои успехи?

— Чтобы помочь тебе максимально раскрыть твой потенциал. Ради бога, Майкл, ты говоришь обо всем этом так, словно мы приставили тебе к виску пистолет.

— Нет. Вы взвалили мне на плечи тяжелый груз из требований и ожиданий.

— Да, мы с матерью были строги к вам троим, но только потому, что хотели для вас лучшего.

— Нет, вы не хотели для нас лучшего. — В отличие от Роксанны, которая делала все для того, чтобы улучшить жизнь своей дочери. — Вы хотели, чтобы мы всегда и во всем были лучшими, потому что любая наша оплошность могла плохо отразиться на репутации семьи.

— Это неправда! — взревел Майкл Темплтон Второй.

Майкл не помнил, чтобы его отец когда-либо терял самообладание, которым всегда так гордился. Очевидно, ему удалось задеть его за живое.

— Если так, почему ты здесь? — спросил Майкл.

— Потому что Джим Брэссард сказал мне…

— Что я закрываю практику, и ты испугался, что это могло оказаться правдой. Да, папа, это правда. Я потерпел неудачу. Открыл свое дело и не смог удержаться на плаву. Тебе придется с этим смириться.

Как только Майкл произнес эти слова, с его плеч словно свалилась тяжелая ноша. Он потерпел неудачу, но конец света не наступил.

— Хорошо, — произнес его отец с расстроенным видом. — Ты закрываешь свою практику, и это моя вина.

Майкл покачал головой. Похоже, его отец ничего не понял. Он не намерен ни на кого перекладывать ответственность за свои ошибки.

— Нет, папа, ты не виноват в моем провале. Иногда даже самых успешных людей постигают неудачи.

Темплтон-старший покачал головой, и Майкл понял, что переубедить отца невозможно.

— Что ты планируешь делать? Вернешься в «Эшби Гэннон» или будешь работать на Брэссарда?

— Не знаю, — ответил Майкл.

Эта неуверенность подарила ему ощущение абсолютной свободы. Отныне он будет делать только то, что хочет. Он молод и полон сил. В мире много возможностей для таких, как он.

Он изменит свою жизнь и начнет с того, что для него важнее всего.

Взяв пачку писем Уэнтворта, Майкл направился к выходу.

— Что ты будешь делать? — спросил его отец.

— То, что положено делать Темплтону, — обернувшись, улыбнулся он. — Пойду добиваться того, чего хочу.

Первое, что он сделает, когда приедет к Роксанне, это извинится перед ней и попросит ее дать ему еще один шанс. Если она не впустит его в квартиру, он расположится перед ее дверью и будет ждать, когда она выйдет. В конце концов она сдастся и согласится его выслушать.

Только он вышел из лифта, как входная дверь медленно открылась, и в проеме показалась Стеффи. Он подумал, что из-за недосыпания у него начались галлюцинации.

— Майкл! — радостно воскликнула она. — Мамочка, здесь Майкл!

Он перевел взгляд на женщину, появившуюся у нее за спиной. В потертых джинсах и бледно-голубом свитере Роксанна была прекрасна, как никогда. При виде его ее губы дрогнули в улыбке.

Его сердце пропустило удар.

— Привет, — сказал он.

Неожиданно к его горлу подкатил огромный комок, и в воздухе повисло напряженное молчание.

— Я собрался к тебе, — наконец смог добавить он.

— Зачем?

«Чтобы зацеловать тебя до посинения».

— Чтобы вернуть тебе письма. — В знак подтверждения он похлопал по карману своего пиджака.

— О, — ответила Рокси.

В ее глазах промелькнуло разочарование или ему показалось?

— Где твой галстук? — спросила Стеффи.

Он машинально поднял руку к воротнику рубашки:

— Я его сегодня не надел. Не хотел, чтобы он мне мешал, пока я собирал вещи.

Рокси нахмурилась:

— Собирал вещи? Ты уезжаешь?

— Нет. Я просто закрываю свою практику.

— Почему? — Она приблизилась к нему на несколько шагов. — Что-то случилось?

Когда Майкл все ей объяснил, она неожиданно опустила глаза:

— Гонорар за мое дело был тебе нужен, чтобы твой бизнес оставался на плаву. Если бы я не…

— Ты ни в чем не виновата. Я взялся за это дело по неправильным соображениям. Поэтому, когда ты отказалась от своих притязаний, я повел себя как мерзавец.

— Ты был обеспокоен.

— Нет, я боялся провала, — признался он.

— Потому что у тебя никогда не было выбора.

Она его поняла!

— Точно. Я думал, что если провалюсь, то подведу всех.

— А сейчас что ты думаешь?

— Что единственный человек, которого я подвел за эти годы, это я сам. Не считая тебя, конечно.

— Ты никогда меня не подводил.

«Неужели?»

— В последние дни я много копался в себе, пытаясь определить, что для меня успех, а что поражение. Я провел большую часть своей жизни в постоянном поиске одного и в страхе перед другим. Оказалось, что я не понимал смысла ни того ни другого, пока не познакомился с одной женщиной, которая смело встречает все трудности, появляющиеся на ее жизненном пути. — Майкл сократил расстояние между ними. — Она считает себя ни на что не годной, но в действительности это очень далеко от правды. Ее легко вывести из себя, поэтому я решил, что, если она откажется меня впустить, я заночую перед ее дверью.

— Ты собирался спать перед дверью? — удивилась Стеффи.

— Я надеялся, что до этого не дойдет, но, если бы твоя мама отказалась со мной поговорить, мне пришлось бы.

— Эта женщина — мама?

Майкл кивнул.

— Мама хочет поговорить с тобой.

Его сердце наполнилось надеждой.

— О чем она хочет со мной поговорить?

Рокси сделала глубокий вдох:

— То, что было в твоем сообщении, — правда?

Он кивнул:

— Каждое слово. Ты не была ошибкой.

Она почувствовала облегчение.

— Знаешь, я тоже все эти дни занималась самокопанием и пришла к выводу, что мужчина, который сказал мне, что я строю из себя жертву, был прав. Я действительно роптала на судьбу, жалела себя, но больше этого не делаю.

— Почему?

— Я не хочу уподобляться своей матери и тосковать на смертном одре по мужчине, которым не могу обладать. Особенно когда в моих силах вернуть его прямо сейчас.

Майкл обнял ее за талию и притянул к себе.

— Ты его и не теряла, — прошептал он.

Ее сердце наполнилось радостью, и она коснулась губами губ Майкла.

— У меня есть к тебе вопрос. Что бы ты сделал, если бы твоя женщина не стала тебя слушать?

— Я бы заглянул в ее глаза и сказал ей, что благодарен судьбе за каждую секунду, которую провел с ней. Что ничто из того, что нас связывало, не было ошибкой.

Его слова проникли ей в душу и исцелили раны. Заставили ее понять, что она наконец сделала правильный выбор.

— А потом, — добавил Майкл, запустив пальцы ей в волосы, — я бы целовал ее до тех пор, пока она не поняла бы, что я безумно ее люблю.

На глаза Рокси навернулись слезы счастья.

— Звучит здорово, потому что она тоже безумно тебя любит, — прошептала она. — Думаю, тебе в любом случае следует ее поцеловать.

— С удовольствием, — ответил Майкл и накрыл ее губы своими.

Они прервали поцелуй, только когда Рокси почувствовала, как Стеффи потянула ее за край свитера.

— Это означает, что Майкл пойдет с нами на карусель? — спросила девочка.

Рассмеявшись, Майкл подхватил ее на руки:

— Да, моя маленькая лошадка! Сейчас я хочу этого больше всего на свете.

Он улыбнулся Рокси, и она поверила каждому его слову.