Моя милая леди

Глава 12

Майкл не поверил ей.

— Что ты такое говоришь? — растерянно пробормотал он. — Разумеется, ты дочь Уэнтворта. Его сестры так считают.

— Они ошибаются. Уэнтворт погиб до того, как моя мать забеременела.

— Как ты можешь быть так в этом уверена?

Посмотрев на Стеффи, которая сидела на диване в гостиной и смотрела передачу про лошадей, Рокси отвела Майкла на кухню, где их никто не мог услышать.

— Мой отец все мне объяснил. — Чувствуя свинцовую тяжесть во всем теле, она прислонилась к стойке. Каждое слово отца запечатлелось в ее памяти. «Ты не Синклер. Твоя мать просто выдала желаемое за действительное». — Оказалось, что я родилась раньше срока. Если бы я родилась в поставленный срок, стало бы ясно, что я не могу быть дочерью Уэнтворта.

— Срок можно поставить неправильно.

— Доктор предупредил мою мать, что если она не будет соблюдать постельный режим, то родит раньше срока.

Почему Фиона проигнорировала слова доктора и работала до последнего, ее отец не сказал. Возможно, им просто не хватало денег. Или, может, она хотела родить раньше срока, чтобы притворяться, будто отец ее ребенка Уэнтворт Синклер.

«Кто знает, что происходило в ее голове, — сказал Рокси ее отец. — Она всегда жила в мире своих фантазий, в который никого не впускала». Они с Фионой познакомились в баре через три недели после гибели Уэнтворта. Фиона была расстроена, и он угостил ее спиртным, чтобы она расслабилась. После этого они продолжили расслабляться на заднем сиденье его «доджа».

Рассказав все это Майклу, Рокси подытожила:

— Вот видишь. Яблочко от яблоньки недалеко падает. — Она издала невеселый смешок. — Только моя мать, в отличие от меня, узнав, что залетела, позвонила отцу своего ребенка. Выросший в семье ирландских католиков, он, как человек порядочный, женился на ней.

Никакой она не плод любви. Она именно то, чем всегда себя считала. Ошибка, побочный результат мимолетной интрижки, которая привела к нежелательному браку.

— Мой отец бросил мою мать не потому, что она не могла забыть Уэнтворта. Он просто недостаточно сильно нас любил, чтобы остаться с нами.

Рокси опустила голову. Все ее планы и мечты потерпели крах. Их убил пятнадцатиминутный разговор, закончившийся словами: «Прости, девочка. Я думал, ты знаешь».

Майкл ходил взад-вперед по кухне. Глядя на его дорогие ботинки, она думала, как неуместны они на фоне потертого линолеума.

— Это невозможно, — пробормотал он в унисон с голосом в ее голове. — Вчера все было так хорошо. Что это такое, черт побери?

— Реальность, — ответила Рокси.

Майкл провел ладонью по лицу:

— Для паники еще рано. Твой отец мог напутать с датами.

— Не мог. Моя жизнь сплошная череда неудач. Я провалилась как актриса, как дочь, как мать.

Что она может предложить Стеффи? У нее нет ничего, кроме этой квартиры, которую она вынуждена делить с другими людьми. Когда ее дочь тоже начнет считать себя ошибкой?

К горлу подкатила тошнота, и она едва успела добежать до раковины.

Майкл попытался ее приобнять, но она его оттолкнула, чтобы не видеть жалость в его глазах. Не добавлять его в список своих ошибок. Вчера он думал, что занимался любовью с богатой наследницей. На самом же деле он овладел заурядной официанткой. После того, что он узнал, его желание наверняка улетучилось.

— Все кончено, — сказала она, открыв кран с водой.

— Нет, не кончено. Я отправлюсь во Флориду и сам поговорю с твоим отцом. Потом попробую найти врача, который наблюдал Фиону во время беременности, или, по крайней мере, его записи.

— Зачем? Результат все равно будет тот же.

— Ты не можешь этого знать.

— Признай, Майкл, мы проиграли.

— Ты намерена вот так все бросить?

— А что я, по-твоему, должна делать?

— Продолжать бороться.

— Зачем? Чтобы выставить себя перед всеми еще большей идиоткой? Или, может, надеяться, что Синклеры дадут мне немного денег, чтобы я от них отстала?

— Почему нет? В любом случае это лучше, чем прятаться в квартире и строить из себя жертву.

Возмущенная его словами, Рокси повернулась к нему:

— Что это значит, черт побери?

— В точности то, что ты услышала.

— Я не строю из себя жертву.

Разве он способен ее понять? Разве жизнь когда-нибудь подвергала его тяжелым испытаниям?

— Неужели? Один телефонный разговор — и ты готова опустить руки.

— Что ты мне предлагаешь делать? Продолжать бессмысленную борьбу в надежде на то, что от меня откупятся? Я затеяла все это вовсе не из-за денег.

— Разве?

Он считает ее охотницей за состоянием? После того, что между ними было? После того, как она отдала ему свое сердце?

Ее охватил гнев.

— Ты прекрасно знаешь, что это не так. Я хотела узнать правду.

— Ты права. Прости. Я просто имел в виду, что ты хочешь лучшей жизни для дочери. И ты все еще можешь дать ей лучшую жизнь.

С помощью завуалированного вымогательства.

— Нет, — ответила она, зная, что не может поступить против совести.

Майкл покачал головой:

— Я не могу тебе позволить прекратить борьбу. Это дело слишком важное.

— Ты меня не слушаешь? Никакого дела больше нет.

— Должно быть!

Ярость, с которой он это произнес, потрясла ее.

Она знала, что он не привык проигрывать, но это было слишком.

— Прости, — сказала она ему. — Если ты хочешь победить, тебе придется взяться за другое дело.

— У меня нет других дел.

Что? Рокси потрясенно уставилась на него.

Майкл снова провел рукой по лицу:

— Ты моя единственная клиентка.

— Я не понимаю. А как же объявление в телефонном справочнике, офис в престижном районе…

— Моя фирма находится на грани банкротства. Тебе, как никому другому, должно быть известно, что вещи не всегда такие, какими кажутся.

Софи оказалась права в своих наблюдениях. Его суперфирма всего лишь мыльный пузырь. Он так стремится выиграть ее дело только потому, что надеется сорвать солидный куш.

Ее охватило чувство пустоты.

Неудивительно, что он относился к ней как к важной клиентке. Приходил к ней в бар. Сочувствовал ей. Занимался с ней любовью.

А она-то думала, что их вчерашняя близость что-то для него значит. Что она нравится ему как женщина. В действительности он просто хотел ублажить важную клиентку.

Список ее ошибок дополнился еще одной.

— Ты взялся за это дело только для того, чтобы спасти свой бизнес, не так ли?

Майкл содрогнулся:

— Нет. То есть поначалу все так и было, но затем…

— Перестань, Майкл. — Впервые с момента его прихода она посмотрела ему прямо в глаза: — Думаю, тебе следует уйти.

— Уйти? — искренне удивился он. — Я тебя не оставлю.

— Уходи. Я больше не позволю тебе меня обманывать. — Пройдя мимо него, она открыла входную дверь. — Ваша работа закончена, мистер Темплтон.

— Не делай этого, Рокси.

— Слишком поздно. Уже сделала.

Немного помедлив, он все же удалился.

— Мамочка? — донесся до нее с дивана голос Стеффи. — Майкл ушел?

— Да, дорогая, — пробормотала Рокси, закрывая дверь.

Он ушел и больше не вернется.

Черт! Черт! Черт!

Майкл уже битый час измерял шагами свой кабинет, но никак не мог понять, что произошло в квартире Рокси.

Ей следовало продолжать бороться, но она предпочла сдаться. Надо же было ее отцу позвонить ей сегодня утром! Почему он не мог подольше задержаться на Багамах?

Майкл смахнул со стола блокнот с записями по делу Рокси.

Отлично. Если она не хочет продолжать борьбу, это ее выбор. Ему не нужна ни она, ни ее дурацкое дело. Он найдет другой способ спасти свой бизнес. Он же Темплтон. Он не умеет проигрывать.

Вдруг его взгляд упал на знакомую полоску ткани, выглядывающую из-под кресла. Наклонившись, он поднял свой галстук, и его грудь словно сдавил железный обруч. Застонав, он бросил галстук на кресло, но это не помогло ему избавиться от воспоминаний, образов и чувств.

«Все кончено».

Рокси вряд ли подозревает, какую боль причинили ему ее слова.

Он проиграл, но только сейчас осознал, как высоки были ставки.

— Что ты сделал? Ушел?

— Она меня прогнала, Грант. Что я должен был делать?

Младший брат Майкла и Софи разочарованно смотрели на него.

— Мне не нужна клиентка, которая останавливается на полпути, — добавил он.

Софи погладила йоркширского терьера, спящего у нее на коленях.

— Ты говоришь о Рокси как о клиентке?

— Да. Она наняла меня для ведения ее дела. Как еще я могу ее называть?

— Тебе лучше знать. — Голубые глаза блондинки вызывающе блестели.

Майкл отвел взгляд. Грант и Софи не знали, что он занимался любовью с Рокси.

— Я глубоко ей сочувствую, — сказал Грант. — Сначала мать переворачивает ее мир с ног на голову, потом отец возвращает все на свои места. В довершение всего она теряет работу.

— Да, это ужасно, — согласилась с ним Софи. — Ты ей звонил? — спросила она Майкла.

— Я же сказал, что она больше не желает меня видеть.

— Я слышала, что ты сказал. Ты ей звонил?

— Пять раз, — ответил Майкл, уставившись в стакан со скотчем. — Она сбрасывала вызовы.

— Мне жаль.

Он с притворным безразличием пожал плечами, надеясь, что Софи оставит эту тему.

— Что тут поделаешь? Что случилось, то случилось.

— Ты сильно переживаешь, не так ли? — спросил Грант.

— О чем ты говоришь?

— О тебе и твоей клиентке. — Он сделал ударение на последнем слове. — Эта женщина значит для тебя намного больше, чем ты готов признать, правда?

— Что за…

Майкл замолчал. Какой смысл возражать? Они засыпали бы его вопросами до тех пор, пока не выпытали правду.

— Как ты догадался?

— Мне помог мой собственный опыт. Я сам долго не хотел признавать, что влюбился в Софи.

— Я рассказала Гранту, как внимателен ты был к Роксанне в тот день, когда мы собрались в твоем офисе. Как ты смотрел на нее влюбленными глазами.

Майкл сделал глоток скотча.

Он хотел сказать Софи, что она ошибается, но это не было ошибкой. Он действительно по уши влюблен в Роксанну.

— Все это не имеет значения, — сказал он, подойдя к камину. — Она сказала, что я не принадлежу к ее миру.

— Я не удивлен, — ответил Грант.

— Спасибо за поддержку, брат.

— Не обижайся, Майкл, но, будь я на ее месте, я бы тоже не захотел тебя видеть.

— Она сейчас чувствует себя так, словно жизнь ударила ее по лицу. В присутствии мужчины вроде тебя ее проблемы кажутся ей еще страшнее.

— Что значит — мужчины вроде меня?

— Ты понимаешь, что я имею в виду, золотой мальчик. Твой стиль жизни, твоя успешность напоминают ей о ее социальном статусе, противоположном твоему.

— Хочешь сказать, что я заставляю ее чувствовать себя вторым сортом?

— Разумеется, не специально. Но, как твой родной брат, могу сказать, что мне не всегда было легко жить с двойником нашего отца.

«Если бы они только знали…»

Но сейчас его больше волновала Роксанна, чем отношения с родственниками. Неужели она считает себя недостойной его?

— Я не хотел ее оскорбить.

«Только настоял на том, чтобы она изменила имидж, словно стыдился показать ее всему миру такую, какая она есть на самом деле».

При этой мысли к горлу подкатила тошнота.

Майкл поставил стакан на каминную полку.

— Боже мой, какой же я лицемер.

— Я бы не стал так преувеличивать, — сказал Грант.

— Я не имею права демонстрировать кому-либо свое превосходство, особенно сейчас, — тихо произнес Майкл.

— О чем ты говоришь?

Сделав глубокий вдох, он рассказал им о том, как пускал всем пыль в глаза.

— Ничего себе, — пробормотал Грант, когда он закончил.

— Когда я пришла к тебе впервые, я почувствовала, что что-то не так, — сказала Софи. — Твой офис показался мне слишком пустым.

— Меня удивляет, что вы не догадались раньше, — произнес Майкл.

Вопреки его ожиданиям, признание не принесло ему облегчения. Напротив, он чувствовал себя трусом из-за того, что так долго молчал. Он подумал о Роксанне, которая раз за разом рассказывала прессе свою историю. Нужно обладать смелостью, чтобы растить ребенка в одиночку, не имея ни сочувствующих родственников, ни нормальной работы. Он в первый же день увидел в ней эту смелость. Если бы сама Рокси осознавала, каким мужеством она обладает, она бы относилась к себе совсем по-другому.

— Мама с папой знают? — спросил Грант.

Майкл покачал головой:

— Шутишь? Как ты сказал, я золотой мальчик, Майкл Темплтон Третий, которому полагается все делать правильно. Я давал им то, чего они от меня ждали.

— Значит, семейное проклятие с тобой тоже сыграло злую шутку.

— Ты о чем?

Грант вдруг принялся внимательно изучать этикетку на своей бутылке с пивом.

— О комплексах, которые появились у нас из-за завышенных родительских требований. Я стал бояться успеха, ты — поражения. Интересно, что досталось Николь?

— Возможно, ее миновала эта участь.

Пожав плечами, Грант оторвал полоску этикетки и смял ее.

— Разумеется, ты понимаешь, что закрытие фирмы — это еще не конец света.

— Для тебя, возможно. Это мне положено быть лучше остальных.

— Именно поэтому ты с таким рвением взялся за дело Роксанны.

— Я не мог допустить, чтобы судебная тяжба растянулась на долгие годы. — Его профессиональная тактика сработала, но удача оказалась не на его стороне. — Когда она рассказала мне то, что узнала от своего отца, я был потрясен. — При воспоминании о том разговоре Майкл поморщился. — Я больше думал о ее деле, чем о ней самой.

— Неудивительно, что она тебя выгнала, — заметил Грант.

— Что ты собираешься делать дальше? — спросила Софи.

— Понятия не имею.

Он, человек, привыкший побеждать, одновременно потерпел неудачу в работе и в личной жизни. Неудивительно, что он пребывает в полной растерянности.

— Ты мог бы попытаться с ней поговорить, — предложила Софи.

— Я же говорил, что пытался. Она не желает иметь со мной ничего общего.

Грант положил руку ему на плечо:

— Если позволишь, я поделюсь с тобой ценным советом, который получил прошлым летом. Кстати, это ты мне его дал.

Ценный совет? Когда?

— И что это за перл премудрости?

— Где это слыхано, чтобы Темплтон отказался добиваться того, чего он хочет?