Мы встретились в декабре

ГЛАВА ПЯТАЯ

Джесс

10 января

— Что там у тебя со всей этой штукой с «Инстаграм»? — спрашивает Алекс.

Он идет позади меня по узкому тротуару в Ковент-Гардене, когда я останавливаюсь как вкопанная. Он чуть не врезается мне в спину. Оборачиваюсь, прежде чем он успевает отступить, и мы оказываемся так близко, что почти касаемся друг друга. Я пячусь назад, врезаясь в деревянные ставни сырной лавки.

— Извини, — говорю я, но он смеется.

— Все в порядке. Просто… Что ты вообще фотографируешь?

Я указываю на переулок слева от нас:

— Я люблю такие вещи. Маленькие потайные дверцы и все такое.

— Окей.

— Просто дай мне… — я повозилась с телефоном, затем нажала «Поделиться». — Извини. Готово.

— Может, остановимся пообедать? — спрашивает он.

— Ага, — я указываю на вывеску, которая манит нас в маленький переулок. — Там, наверху, во дворе Нила, есть кафе.

Мы поднимаемся по лестнице, которая увешана миллионами открыток и плакатов, рекламирующих все — от гимнастики для малышей до восстановления баланса чакр.

— Часто восстанавливаешь баланс своих чакр? — усмехается Алекс.

— Никогда. Наверное, поэтому я такая неуклюжая.

— Может, им стоит начать предлагать это в Национальной службе здравоохранения.

В кафе тесно, а персонал выглядит слегка измотанным, что противоречит всей атмосфере хиппи-дзен, которую излучают вывески снаружи. Мы находим пустой столик. Неровные стены выкрашены густой белой краской, а тканые портьеры развешаны на рейке с ценниками под ними. Я наклоняюсь вперед, думая, что, должно быть, неправильно прочитала, но нет.

— Они хотят за это сто двадцать фунтов (прим. по курсу на ноябрь 2023 — 13500р.)? — я толкаю Алекса локтем, и его глаза расширяются от удивления. Он протягивает мне меню. Какое-то мгновение мы оба молча смотрим на него.

— Привет, народ, — говорит высокая женщина с косами, завязанными сзади в толстый конский хвост. — Вам нужно время, чтобы подумать или вы готовы сделать заказ?

Я ловлю взгляд Алекса и могу сказать, что он старается не рассмеяться, потому что меню… ну, это точно не «Старбакс».

— Можете дать нам пару минут?

— Конечно. Я пока оставлю вам кое-что. Это вода, настоянная на розовом кварце.

Она ставит графин на стол. На дне его лежит розовый кристалл. Мы оба рассматриваем его мгновение, прежде чем Алекс опускает голову на руки:

— Если бы мы не были такими чертовыми британцами, мы бы встали и ушли, — говорит он.

— Знаю.

— Вместо этого нам придется заказать латте на рисовом молоке и… — он опускает взгляд в меню и хмурится, — открытый сэндвич с кабачками и морковным хумусом на прессованном хлебе из сырого зерна?

— Не знаю, мне очень нравится салат из редиса и ростков, — говорю я.

— Я хочу синнабон с корицей и изюмом и огромную чашку кофе.

Я стону при мысли об этом:

— Я бы не отказалась от рулетика с беконом.

— Может быть, мы сможем купить что-нибудь на обратном пути.

— Готовы сделать заказ? — женщина вернулась, и, будучи слишком вежливыми, чтобы уйти, мы заказываем еду, затем откидываемся на спинку стула и смотрим на клиентов. Там женщина с двумя растрепанными детьми, которых освободили от детской коляски. Они забираются на подушки на скамейке, чтобы рисовать картинки толстыми цветными карандашами.

— Мило, — Алекс смотрит на них.

— Держу пари, их зовут Хефзиба и Лунный отряд или что-то в этом роде, — я смотрю на них, стараясь не попадаться им на глаза на случай, если они подойдут и начнут заводить разговор. Я нахожу маленьких детей немного пугающими.

— Ни за что, — Алекс качает головой. — Миртл и Теодор, и они ходят в школу Штайнера, а ее муж зарабатывает кучу денег, работая инвестиционным банкиром.

— Как те, что по соседству с нами? Думаешь?

— Абсолютно.

Мы несколько раз видели, как семья из соседнего дома входила и выходила. По-моему, у них есть две няни, садовник и целая команда уборщиков, которые приходят каждое утро. Дети отправляются в школу в дорогих на вид шерстяных пальто и шляпах, которые наводят на мысль, что они учатся в шикарной частной школе.

— Они, должно быть, думают, что мы занижаем заданный здесь тон, тебе не кажется?

Алекс ухмыляется:

— Что, Бекки и ее случайная коллекция беспризорников с низкой арендной платой?

После того, как официантка приносит нам еду, Алекс откусывает от своего сэндвича и корчит гримасу:

— Боже, это отвратительно.

— Немного странно, — говорю я, вытаскивая редиску из салата и вгрызаясь в нее. На ней что-то вроде лаймовой заправки. Я возвращаю разговор к Бекки и дому: — Не думаю, что Бекки знает, что делать с домом, так что ей это показалось самым простым решением.

— Ты смотрела цены на дома на нашей улице? — Алекс приподнимает бровь.

Я киваю:

— А ты?

— Она богата буквально сверх самых смелых мечтаний. Она могла бы продать его и навсегда бросить работу, — он откидывается на спинку стула, отказываясь от сэндвича.

— Нет, если она хотела бы продолжать жить в Лондоне, — я продолжаю разделывать свою еду.

— Верно. В любом случае, нам лучше не забивать ей голову подобными идеями, когда мы только подписали договор аренды, иначе нам крышка. Я ни за что не смог бы позволить себе жилье в центре Лондона на то, что имею.

— И я тоже.

Мы молча откидываемся на спинки стульев, наблюдая за детьми, которые пытаются вскочить со своих стульев и убежать.

Прошла всего неделя, но у нас с Алексом уже вошло в привычку совершать прогулки по Лондону. У него было немного свободного времени, и было приятно побродить по городу и немного сориентироваться. Я все еще думаю, что могла бы довольно легко заблудиться, но начинаю объединять кусочки города и понимать их смысл. Мой первый рабочий день в следующий понедельник — и я чрезвычайно славно отношусь к тому факту, что между ним и Эммой что-то происходит. Хотя я не уверена, что это за что-то, я больше не слышала никаких ночных происшествий, но не могу быть уверена. Я просто подавляю все мысли о том, какой он великолепный.

Он встает, чтобы сходить в туалет, выбираясь из крошечного пространства в углу, где стоит наш столик. Женщина с ребенком в детском ранце просит его помочь дотянуться до стульчика для кормления, который в сложенном виде висит на стене позади нас, и я изо всех сил стараюсь не замечать, как он протягивает руку, показывая полоску слегка загорелой кожи и край своих боксеров, выглядывающих из-под джинсов. Ладно, я подавила почти все мысли. В конце концов, я человек, и жить с самым милым мужчиной, которого вы только можете себе представить, который просто случайно спит, втихаря, с одной из ваших соседок по дому, не так просто, как вы думаете. Я стискиваю зубы и корчу гримасу, удивляя официантку, которая смотрит на меня с растерянным выражением лица.