На пороге любви

Глава 10

В субботу утром Шона дольше, чем обычно, крутилась перед зеркалом, возясь с прической и косметикой. Она расчесывала и закручивала волосы, пока они не начали блестеть, затем поэкспериментировала с карандашом для глаз, смешав мягкие серовато-синие тона с лиловатыми. Потом она подкрасила брови и ресницы и чуть-чуть подрумянила щеки. Поглядев в зеркало, она осталась вполне довольной результатом своих усилий.

На подъездной дорожке к дому раздался гудок автомобиля. Встрепенувшись, Шона подбежала к окну. Чак собрался раньше нее! Она торопливо натянула шерстяные брюки и надела гармонирующий с ними темно-лиловый свитер. Когда зазвонил дверной звонок, она натягивала свои лучшие черные сапожки.

Слетев вниз по лестнице, она схватила в охапку пальто и перчатки. Родители были на кухне, а Джин еще спал.

— Я открою, — крикнула Шона и бросилась отпирать входную дверь. — Входи, Чак, — пригласила она, переводя дыхание.

На нем были «варенки», плотная куртка военного образца, старые кроссовки и темная вязаная шапочка. Он удивленно уставился на нее.

— А я думал, вы с Мелиссой собираетесь сегодня заняться венками.

Шона кивнула.

— Да, верно.

— Но ты так нарядилась.

— Ничего подобного. Это все старье. — Краешком глаза Шона заметила, что ее мать стоит в дверях кухни и вид у нее изумленный. Ведь эти брюки и свитер она покупала вместе с Шоной какой-нибудь месяц-другой назад.

Шона поспешно забрала из рук матери термос с горячим какао, чмокнула ее в щеку и помахала рукой отцу.

— Пошли! — сказала она Чаку.

По какой-то причине разговор у них не клеился; обычно шутливый и легкий, Чак вдруг стал принужденным, натянутым. Шона обрадовалась, увидев, что у входа в «Праздничные поздравления» дожидается покупательница. Пока они подбирали елку и привязывали ее к машине покупательницы, натянутость прошла.

— Здорово вчера повеселились, — сказал Чак, кладя выручку в ящик для денег. — Но что ты скажешь о пении Хека? — Он состроил уморительную гримасу. — Человека с таким голосом следует посадить в тюрьму за зашумление окружающей среды!

Шона рассмеялась.

— Сказать, кто меня удивил? Кенни. У него красивый голос. Правда, пел он так тихо, что надо было сидеть рядом, чтобы услышать.

У Чака насмешливо поднялись брови.

— О каких еще скрытых талантах Кенни ты хотела бы мне поведать?

Шона так и думала, что он станет поддразнивать ее по поводу Кенни.

— То же самое я могла бы спросить у тебя о Мелиссе, — парировала она.

— Ты же знаешь Мелиссу. Скрывать свои таланты — этого она не умеет.

— А что она умеет? — спросила Шона, не зная, как ей понимать его ответ.

Он широко улыбнулся.

— Что касается тебя, то тебе следует принимать во внимание то, что она умеет делать венки. Похоже, ей не терпится начать. Кстати, я обещал привезти из ее дома пару столов. Она хочет поставить их в гараже, чтобы вам было где развернуться.

Шона наморщила нос.

— По правде сказать, я не уверена, что справлюсь с этим делом.

— Мелисса тебя научит. Ты наверняка быстро все освоишь.

Сама мысль о том, что ей придется чему-то учиться у Мелиссы, бесила Шону, но ведь уговор дороже денег. Чак отнес в гараж керосиновый обогреватель и поехал за столами.

Шону ничуть не удивило, что вернулся он с Мелиссой, выглядевшей, как всегда, сногсшибательно в своем красно-коричневом свитере под цвет рыжих волос. Покупателей было немного, и Шона не могла сослаться на занятость и отложить начало работы над венками. Поэтому вместе с Чаком она принялась носить в гараж срезанные еловые ветви, а Мелисса тем временем отправилась в салон матери за прочим необходимым материалом.

Утренние часы показались Шоне бесконечно долгими. Несмотря на то что обогреватель немного прогрел ледяной воздух в гараже, у нее мерзли ноги, обутые в легкие сапоги, пальцы рук закоченели и не слушались. Зато Мелиссе холод, казалось, был нипочем. Руками она работала так же бойко, как языком. Она без умолку тараторила о мальчиках из школы, художественном салоне ее матери и грядущем рождественском бале и при этом сооружала венок за венком.

— Я слышала, ты уже купила себе бальное платье, — заметила Мелисса, ловко связывая бантом яркую ленту.

Шона удивленно посмотрела на нее.

— Кто это тебе сказал?

— Чак. Он говорил, что ты купила его вчера. — Мелисса воткнула в бант пару метелок высушенной травы. — Где ты его купила? Какого оно цвета?

— В «Махоганиз». Цвет у него темно-лиловый. — Шона понимала, что если она не поспешит сменить тему разговора, Мелисса спросит, кто пригласил ее на бал. Поэтому она, сделав вид, что обожглась, уронила аппарат для склейки.

— Ай! Эта штука горячая!

— Будь поосторожней! — предупредила Мелисса и добавила к своей композиции из лент пучок веточек. — Брустер хочет, чтобы я пошла на бал с ним, — продолжила она разговор на прежнюю тему, не поддавшись на уловку Шоны. — Он вообще-то ничего, но… с ним, как бы тебе сказать, не будет чувства соперничества, победы.

— Значит, ты отказалась идти с ним?

— Не совсем так. А вдруг никто другой меня не пригласит?

— Иными словами, ты ждешь, не пригласит ли тебя кто-нибудь получше? — сухо уточнила Шона.

— Вот именно! — воскликнула Мелисса, не заметив сарказма.

После минутного колебания Шона все-таки не удержалась и спросила, не поднимая глаз от зеленых ветвей:

— Ну а с кем ты хочешь пойти?

— Точно я еще не решила. Есть у меня на примете пара мальчиков. — Мелисса прикрепила бант к своему венку. — Джин еще никого не пригласил?

С облегчением вздохнув, Шона покачала головой.

— По-моему, нет.

— У меня прямо слабость к баскетболистам, — со смешком призналась Мелисса. — Помимо же баскетболистов, есть только один человек, кто мне симпатичен, — это Чак. А ты? С кем пойдешь ты?

Прежде чем Шона нашлась, что ответить, дверь, ведущая в гараж из офиса, открылась и вошел Чак.

— Как у вас дела? — спросил он.

Шона оглядела свой единственный законченный венок. Он выглядел таким жалким рядом с тремя красавцами венками, которые Мелисса сделала без видимых усилий.

— У меня совсем плохо получается, — призналась она.

— Я не хотела ничего говорить, но раз уж ты сама все понимаешь… — Мелисса хихикнула. — Вообще-то твой венок пышный, и хвоя свежая, зеленая, — тактично добавила она. — Он только немного простоват, вот и все. Одних еловых веток и красной ленты недостаточно, его нужно украсить. Но не отчаивайся — со временем ты набьешь руку.

Тут вошел Джин, громко топая. Вечером ему предстояла игра, и он заметно нервничал. Он вышел на улицу проверить, нет ли покупателей, и снова вернулся. Плюхнувшись на пустую бочку, он посмотрел на часы.

— Уже полдень. Кто-нибудь, кроме меня, проголодался?

— Я умираю от голода, — подхватила Мелисса. — Пойдем в «Красный вагончик» и подкрепимся.

— Хорошая мысль, — сказал Джин, беря ее под руку. В дверях он обернулся и позвал: — Пошли, Чак?

Чак покачал головой.

— Нет, спасибо. Я поем позже.

— Если ты боишься упустить покупателей, не беспокойся, сестренка их обслужит. Ведь ты не против, правда, Пигалица? — сказал Джин.

— Конечно, нет, — бодрым голосом соврала Шона. — Иди, Чак, я тут справлюсь.

Чак устремился вслед за Джином и Мелиссой.

Пока Шона продавала елки немногочисленным случайным покупателям, в ушах у нее звучало беспечное признание Мелиссы. Если Мелисса решит добиваться расположения Чака, то какие шансы будут у нее, Шоны? Абсолютно никаких. Настроение у нее заметно ухудшилось.

Пошел снег. Через окно офиса, куда Шона вошла погреться, она увидела знакомую фигуру, вприпрыжку шагающую по елочному базару.

— Как торговля? — спросил Кенни, заходя в офис. Он протер очки, залепленные крупными мокрыми снежными хлопьями.

— Утром шла довольно бойко, а сейчас вроде бы замедлилась. — Вспомнив про свой термос, Шона налила какао себе и Кенни.

— Ты здесь одна-одинешенька? — спросил он, маленькими глотками отпивая горячую жидкость.

— Джин и Чак едят ленч в «Красном вагончике». Мелисса пошла с ними.

— Мелисса тоже была здесь? Шона кивнула.

— Все утро. Мы делали венки. Хочешь посмотреть? — Она первой направилась в гараж.

— Какие из них сделала ты? — спросил он.

Шона нехотя показала на неказистый плод своих трудов.

— Сколько ты за него просишь?

— У него такой жалкий вид, что я буду счастлива, если смогу просто подарить его, — сказала Шона, состроив гримаску.

Кенни с широкой улыбкой достал бумажник.

— Назови свою цену, Шона. Я хочу купить его для бабушки.

— О, не делай глупостей! Купи один из венков Мелиссы, — уговаривала Шона. — Они гораздо красивей.

— Бабуля не любит, когда украшений слишком много. Твой венок ей больше понравится. Ну, давай же. Сколько?

Шона, пожав плечами, назвала цену. В тот момент, когда она клала деньги в ящик, в комнату толпой ввалились мальчики и Мелисса.

Мелисса принялась стряхивать снег со своих длинных волос.

— Кенни! — воскликнула она, осознав, что произошло. — Не может быть, чтобы ты купил венок Шоны, а не один из моих! Ты меня больно обидел, — добавила она, надув хорошенькие губки.

Кенни покраснел до корней волос.

— Это для моей бабушки. Но я могу купить еще один, для мамы, — наконец проговорил он, преодолев смущение.

Мелисса рассмеялась.

— О, не обращай внимания! Я же пошутила.

Вконец сконфуженный Кенни забрал венок и двинулся было к двери. Потом он повернулся и спросил:

— Пойдешь сегодня на игру?

— Кто, я? — тихо вымолвила Шона, поскольку ей показалось, что он смотрит на нее.

— Эту игру я не пропустила бы ни за что на свете, — громко заявила Мелисса. — А ты, Чак?

— Мне ужасно жаль, но мне лучше остаться здесь.

— И мне тоже, — быстро сказала Шона, — Сегодня суббота, в центре должно быть много народу. От покупателей отбою не будет.

У Кенни был такой вид, словно он хочет еще что-то сказать, но никак не может решиться. Наконец он выпалил:

— Может, пойдем покатаемся на роликах завтра днем, если у тебя найдется пара свободных часов? Завтра открывается новый каток на шоссе номер двенадцать.

— Ты мне? — во второй раз переспросила изумленная Шона.

Мелисса прыснула.

— Кому же еще, глупышка? Кенни покраснел и кивнул.

— Если ты хочешь, конечно.

— Соглашайся, Малявка! Мы с Чаком управимся без тебя, — сказал Джин.

Шона не смогла придумать, как ей отказаться от предложения Кенни так, чтобы не сконфузить его еще больше, поэтому она улыбнулась и согласилась.

— Кортни только что научилась кататься на роликах, — добавила она, быстро отыскав выход из положения. — Может, она и Брендон захотят составить нам компанию.

— Вот и хорошо, — согласился Кенни. — Я вечером позвоню тебе, чтобы обо всем условиться, идет?

— Идет, — кивнула Шона, и Кенни вышел с ее венком под мышкой.

За день они продали немало елок, и к пяти часам черные сапожки Шоны насквозь промокли. Голодная и продрогшая, она дала себя убедить, когда Чак стал уговаривать ее ехать домой вместе с Джином.

— Если я не буду справляться один, я просто перебегу улицу и позвоню тебе, — пообещал Чак.

Как только они прибыли домой, Шона забралась в горячую ванну, а потом пообедала с родителями и Джином. Когда Джин уехал на игру, она позвонила Кортни и предложила ей отправиться завтра днем на каток вчетвером. Кортни сказала, что эта идея ей нравится, но сейчас она не может долго разговаривать, так как ей пора на матч — руководить командой болельщиков.

Родители Шоны попытались уговорить ее поехать с ними и посмотреть, как играет Джин, но, помня о том, что ей может позвонить Чак и попросить помочь ему, она наотрез отказалась.

После их отъезда в доме воцарилась тишина. Шона, несмотря на усталость, села рядом с телефоном в надежде, что Чак позвонит. Но когда телефон наконец зазвонил, в трубке раздался голос Кенни.

— Я думала, ты сегодня играешь, — сказала Шона.

— Я играю. Сейчас перерыв между таймами.

— Кто выигрывает?

— Мы. Но я не затем тебе позвонил. Я хочу уточнить насчет завтра, — объяснил Кенни.

Шона сказала ему, что Кортни с Брендоном с радостью присоединятся к ним.

— Мы можем встретиться с ними на катке около двух, — добавила она.

— Прекрасно! Я заеду за тобой в час сорок пять, — сказал Кенни. — А сейчас мне надо идти. Второй тайм вот-вот начнется.

На следующий день Шона оделась в свои любимые джинсы, длинную выходную блузку оранжевого цвета и кожаный жилет, состоящий преимущественно из бахромы и бисера. Волосы она собрала назад и подвязала кожаным ремешком.

Кенни заехал за ней ровно в назначенное время. Он так стеснялся, что поначалу разговор у них не клеился. Но как только к ним присоединились Кортни и Брендон, он стал держаться немного свободней.

Оказалось, что Кенни великолепно катается на роликах, равно как и Кортни. Шона по крайней мере крепко держалась на ногах. Но бедный Брендон, это воплощение ловкости и грации на баскетбольной площадке, тут, на катке, просто не мог устоять на роликах.

— Какой позор, Брендон! — поддразнивала его Кортни, в десятый раз помогая ему подняться.

— Может, нам пора сделать перерыв? — заметил Кенни.

— Давайте немного перекусим, — предложила Кортни.

— Лучше сделать это прямо сейчас, пока у меня еще осталось несколько зубов — будет чем жевать, — добавил Брендон, и все покатились со смеху.

Когда ребята направились в буфет, Кенни взял Шону за руку. Они послушали музыку и поболтали, запивая горячие соленые крендельки содовой, а затем вернулись на каток и еще час носились по кругу.

По дороге домой Кенни проехал мимо «Праздничных поздравлений», но Чак с Джином уже закрыли елочный базар. И было понятно почему: улица совсем опустела.

— Похоже, у меня сегодня будет свободный вечер, — сказала Шона.

— Если ты не торопишься домой… — начал Кенни, но Шона не дала ему договорить.

— Я чудесно провела время, Кенни. Но завтра опять начнутся занятия в школе, так что мне лучше посидеть вечером над домашними заданиями. Спасибо тебе за приглашение.

— Спасибо тебе, что пошла со мной, — Кенни пристально посмотрел на нее и улыбнулся. — Я-то знаю, что ты предпочла бы весь день продавать елки с Чаком.

Шона покраснела и начала было возражать, но Кенни лишь махнул рукой.

— Да ты не беспокойся. Я не выдам твою тайну.

— Как ты узнал? — тихо проговорила Шона.

— Про Чака? Я видел, как ты на него смотришь.

Шона вздрогнула.

— Я не знала, что это так заметно. Надеюсь, что ты не вообразил себе ничего такого… я имею в виду насчет тебя и меня?

— Нет, не думай, со мной все в порядке. Вообще-то, раз уж мы с тобой говорим начистоту, я должен сказать тебе, что я тоже по уши влюблен в одну девочку. Беда в том, что она меня просто не замечает.

— Кто она? — спросила удивленная Шона.

— Раз ты об этом спрашиваешь, — улыбнулся Кенни, — значит, я неплохо умею скрывать свои чувства.

Он подвез Шону к дому, и Шона, входя в прихожую, мысленно перебирала девочек, пытаясь вычислить ту, которая нравится Кенни. Уж мог бы он дать хоть малюсенький ключик к разгадке!