На пороге любви

Глава 7

Шона легко могла сделать так, чтобы не встречаться с Чаком в школе: его расписание уроков она вызубрила много недель назад. Но не встречаться с ним в собственном доме, ставшем теперь штаб-квартирой «Праздничных поздравлений», — это задача потрудней.

— Долго ты еще собираешься продолжать эту канитель? — спросила через пару дней Кортни, когда они выходили из школы.

— Нет худа без добра, — сказала Шона. — Пока я дожидалась тебя, я сделала все уроки. А что еще мне остается? Не могу же я пойти домой, раз там Чак.

— Это же твой дом, а не его.

— Знаю. Но мне важно одно — не встретиться с ним.

— Почему? Ты на него сердишься? Ты его ненавидишь?

— Нет! Конечно, нет! — воскликнула Шона. Кортни, надевая на ходу пальто, возмущенно вращала глазами.

— Ты его не ненавидишь. Ты на него не сердишься. Тогда я вообще не пойму, почему ты прячешься каждый раз, когда он оказывается от тебя метрах в тридцати.

— Из-за этих закладок! Я поставила его в неловкое положение. Так сказал Джин. Он рассердился на меня, значит, я поставила в неловкое положение и себя.

— Джин все еще в скверном настроении из-за того проигрыша. Он срывает зло на тебе, а ты позволяешь ему делать это!

— Если ты больше не хочешь, чтобы я заезжала к тебе по дороге домой, — проговорила Шона, — я найду место, где смогу переждать, пока Чак не уйдет из моего дома.

— Не говори глупостей! — воскликнула Кортни. — Ты же знаешь, тебе всегда у нас рады. Просто я не понимаю, почему ты не хочешь поговорить с Джином и Чаком и все уладить.

— Я не знаю как, — призналась Шона, когда они шли от подъезда школы к машине Кортни.

— А что тут такого трудного? — удивилась Кортни. — Ты сама мне сказала, что без тебя елки у них почти не расходятся. Ясно же, что они нуждаются в твоей помощи.

Это была правда. Елки не раскупались вовсе. Но Шону все равно страшила встреча с Чаком. Пытаясь показать ему, какая она взрослая, она добилась прямо противоположного результата. Ее бросало в краску, стоило ей подумать, каким ребячеством, наверное, показались ему эти закладки.

Шона пообедала у Кортни. После обеда она помогла вымыть посуду, потом набрала свой домашний номер телефона.

К ее конфузу, трубку взял Чак. Чуть запинаясь, она попросила позвать к телефону миссис Кейли.

— Ее нет дома.

— А Джин может подойти?

— Минуточку… Джин! Это Малявка! — Шона услышала, как Чак зовет ее брата. Мгновение спустя в трубке послышался нетерпеливый голос Джина.

— Чего тебе, Пигалица? Только покороче.

— Я у Кортни. Мне нужно, чтобы меня подвезли домой.

— Прямо сейчас? Папа вернулся, и мы смотрим видеозапись моей последней игры.

— Папа дома?! Вот здорово! Скажи ему, чтобы приехал за мной. — Шона положила трубку, прежде чем брат успел возразить, и стала ждать у окна.

Когда на дорожке, ведущей к дому, вспыхнули огни фар подъезжающего автомобиля, Шона надела пальто.

— Спасибо тебе, Корт, ты такая хорошая подруга. До завтра! Спасибо за обед, миссис Скотт! — прощаясь, сказала она.

Но, выйдя за дверь, Шона увидела на подъездной дорожке вместо отцовской машины грузовик Чака. Из кабины вылез Чак и пошел ей навстречу.

— Джин сказал, ты просила подвезти тебя домой.

— Я просила, чтобы он послал папу, — возбужденно пробормотала Шона.

— Не сердись на брата. Просто я предложил свои услуги.

Чак обошел машину, открыл дверцу с другой стороны кабины и помог Шоне забраться внутрь. Но вместо того чтобы захлопнуть дверцу, он стоял и смотрел на нее.

— Что случилось? Почему ты избегаешь меня? — спросил он после минутного молчания.

— Почему ты решил, что я тебя избегаю? — ответила Шона вопросом на вопрос.

— Во-первых, ты не приходишь продавать елки. Во-вторых, ты и дома-то совсем не бываешь. В-третьих, ты не попадаешься мне на глаза в школе. Такого еще не бывало: чтобы я не видел тебя целую неделю.

— Я не буду помогать вам продавать елки, — с упавшим сердцем объявила Шона.

— Это все, что ты можешь сказать? Без всяких объяснений? — проговорил Чак после долгой паузы.

Шона промолчала.

Наконец он обошел грузовик и влез в кабину.

Всю дорогу они ехали в полном молчании. Шона взялась за ручку двери, готовясь броситься в дом, как только Чак остановит грузовик. Но Чак проехал мимо ее дома.

— Эй! — протестующе воскликнула она.

Чак взглянул на нее.

— Ты скажешь мне, на что ты злишься? Или мне придется еще пару раз объехать квартал?

— Слушай, Чак, я полторы недели не видела папу. И вовсе я не злюсь. А теперь, пожалуйста, дай задний ход и высади меня.

— Я думал, Шона, что мы с тобой друзья.

— Мы друзья.

— Тогда почему же ты не скажешь мне, какая муха тебя укусила? Эта торговля рождественскими елками — твоя затея. И что же? Сегодня ты полна идей и планов, а завтра выходишь из дела и прячешься. Я хочу, чтобы ты объяснила мне, почему ты так себя ведешь.

— Это из-за закладок. Джин счел их глупой, детской затеей, — промямлила наконец она.

На лице Чака выразилось неподдельное изумление.

— Из-за закладок? Ты ушла из-за закладок?

— Джину ни одна моя идея не нравится. Он говорит: если не уйду я, уйдет он. Или — или. — Поколебавшись мгновение, она выпалила: — Он сказал мне, что ты тоже считаешь эту идею глупой. Прости, если я поставила тебя в неловкое положение!

— Разве я говорил, что ты поставила меня в неловкое положение?

— Нет, не говорил. Но ты явно чувствовал себя неловко, иначе ты не отдал бы все закладки Джину вместо того, чтобы раздать их.

— Я не отдавал их Джину. Он сам взял их у меня.

Шона нахмурила брови.

— Но он дал мне понять… Значит, ты вовсе не считаешь, что эта идея глупая? Тебе не было неловко?

Чак широко улыбнулся.

— Ну, конечно, нет!

— Тогда почему же Джин преподнес дело так, будто ты заодно с ним?

— Не знаю. Может быть, потому, что ему было неловко. — Завершив второй круг, Чак остановил грузовик у края тротуара перед домом Шоны. Не заглушая мотора, он повернулся к ней. — Ты же знаешь Джина. Он вечно озабочен тем, как бы не уронить свой престиж.

Шона кивнула.

— Да. Наверное, мне не следовало делать эти закладки, не посоветовавшись сначала с ним. Ведь он тоже партнер.

— Наверное, — согласился Чак. — Выходит, все дело во взаимном непонимании. Может, сделаем еще одну попытку? Что ты на это скажешь?

— Еще раз станем деловыми партнерами — это ты имеешь в виду? Все трое? — спросила Шона. — А как к этому отнесется Джин?

— Он начинает смекать, что ты нам нужна, хотя вслух, может быть, в этом и не признается, — сказал Чак. — В конце концов, именно ты подаешь все идеи и заряжаешь нас энтузиазмом. Да и времени у тебя больше, чем у него. Что там ни говори, а в баскетболе Джин смыслит куда больше, чем в коммерции. Ну как? Хочешь еще раз попытать счастья?

Шона вдруг ощутила, что с души ее свалился огромный камень.

— Еще бы! И знаешь, Чак? Спасибо тебе — за понимание!

— А для чего же тогда нужен друг? — Чак легонько стукнул ее кулаком по плечу. — До завтра, малышка!

— Почему бы тебе не зайти к нам? — предложила Шона, не смущаясь даже тем, что он назвал ее «малышкой». — Если мы хотим, чтобы «Праздничные поздравления» преуспели, нам придется как следует заняться делами.

— Право, не знаю. Твой отец только что вернулся… Может, нам лучше подождать до завтра. Мне не хотелось бы вам мешать.

— Папа будет только рад, — заверила его Шона. — И он наверняка сможет дать нам массу полезных деловых советов.

Едва они вошли в дом, как отец Шоны сгреб дочь в объятия. Его лицо осветилось широкой радостной улыбкой.

— Вот и моя дочурка!

— Папочка! — Шона с радостным смехом обняла его. — Как твоя поездка?

— Она показалась мне долгой, утомительной, и я ужасно скучал по своему семейству!

— А как твоя электронная хлебопечка? Заинтересовался ею кто-нибудь? — расспрашивала Шона, снимая куртку.

— Вроде бы.

По яркому блеску его голубых глаз Шона догадалась, что отец скромничает. Долго упрашивать его не пришлось, и он рассказал, что руководство Отдела исследований и конструкторских разработок одной крупной промышленной фирмы проявило большой интерес к его изобретению и обещало связаться с ним сразу после Рождества.

— Это же потрясающая новость, папочка! — Стараясь вовлечь Чака в общий разговор, чтобы он не чувствовал себя лишним. Шона объяснила, что изобретенный ее отцом комбайн не только месит тесто, но и раскатывает его.

Шона, Чак и Джин заговорили с мистером Кейли о продаже рождественских елок. Джин успел объяснить отцу, почему перед их домом вырос целый хвойный лес, и мистер Кейли, как Шона и предполагала, живо заинтересовался их предприятием и выдвинул несколько очень дельных предложений. Джин не оспаривал право Шоны вновь войти в дело. Чак был прав: по-видимому, Джин понял, что она им нужна. Как бы то ни было, он, не перебивая, выслушал ее мнение о том, что место для елочного базара они выбрали неудачно.

Миссис Кейли, вернувшаяся домой с художественной выставки, застала конец их разговора и поддержала дочь:

— Вам и впрямь нужно найти место рядом с другими торговыми заведениями.

— Совершенно верно! — согласился и мистер Кейли.

— Шона, наверное, права. Может быть, нам следует подумать об аренде старой заправочной станции на Мейн-стрит, — сказал Чак.

— По-моему, мы ничего не теряем, если позвоним ее владельцу и спросим, во сколько нам это может обойтись, — уступил Джин. — Интересно, кому она принадлежит?

Чак щелкнул пальцами.

— Это можно узнать у Мелиссы Доути. Художественный салон ее матери находится как раз рядом со станцией.

— Хорошая мысль! Шона, почему бы тебе не позвонить ей? — спросил мистер Кейли.

Хорошее настроение Шоны мигом улетучилось при одном лишь упоминании имени Мелиссы. Она нехотя полистала телефонную книгу и набрала номер, думая о том, что, если они договорятся об аренде, Мелисса станет их ближайшей соседкой.

— Что-нибудь не так, Малявка? — спросил Чак.

— Занято.

Она повесила трубку, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Ничего. Я загляну к ним по дороге домой, — вызвался Чак. Он тотчас же встал и взял свою куртку.

Вместе со всеми Шона попрощалась с Чаком, но ей было больно видеть, как охотно направился он в гости к Мелиссе.

На следующий день утром Чак нагнал Шону у ее школьного шкафчика.

— Мать Мелиссы не только знает владельца станции, но и дала мне номер его телефона, — сообщил он. — Я позвонил ему, и он сказал, что с удовольствием разрешит нам воспользоваться его бывшей заправочной станцией, при условии что мы всё после себя приберем. Нам даже можно будет греться внутри, в помещении офиса.

— Сколько он просит? Улыбка Чака стала еще шире.

— Ни цента. Он сказал, что ему нравится поощрять молодых людей, открывающих собственное дело, так как это полезно для экономики страны.

— Правда? Вот здорово! — просияла Шона. — Давай подарим ему елку — хоть так выразим свою благодарность за его щедрость.

Чак согласился. Раздался звонок в дверь, и Чак торопливо сказал:

— Вместе с Днем благодарения у нас будет четыре выходных. За это время мы должны успеть перевезти елки. А потом будем сидеть сложа руки и ждать, когда деньги сами потекут к нам.

Радость Шоны, ободренной хорошей новостью, оказалась недолгой.

— Ах, вот ты где! — прощебетала Мелисса Доути, кладя свою изящную руку на руку Чака, — Я всюду тебя искала, Чак. Мне до смерти хочется узнать, что тебе сказал мистер Смит. Ты с ним созвонился?

Чак с улыбкой кивнул. Мелисса воскликнула:

— О, это просто чудесно! Вы, ребята, станете ближайшими нашими соседями! Смотри, Шона, не перегружай мальчиков работой. Им вредно много трудиться.

Шона попыталась улыбнуться, но это далось ей с большим трудом. Она очень сомневалась, что сможет выдерживать «добрососедскую политику» Мелиссы в больших дозах.