На ромашке не гадай

8

Джин вышла в коридор и, задрав голову, крикнула:

– Тим!

– Да, мам, – донеслось из детской.

– Пожалуйста, спустись сюда, солнышко.

Джин вернулась на кухню, и через минуту туда вбежал Тим.

– Привет, пап! Ты уже вернулся?

Энди кивнул.

– Да, сынок. Присаживайся.

Тим немного удивленно взглянул на стол, где не было ничего, кроме горки перемытых тарелок.

– Будем пить чай?

– Пока нет, малыш, – ответила Джин.

– Не называй меня так, мама, мне уже восемь лет!

– Ах да… прости, милый.

Тим сунул руки в карманы шортов и качнулся с пятки на носок и обратно.

– Ну, если чай пить не будем, то я вернусь к себе?

– Через несколько минут, сынок, – сказал Энди. – Садись, мы с мамой хотим тебе кое-что сказать.

Тим сел и спросил, оживленно поблескивая синими глазами:

– В город приехал передвижной зоопарк?

Джин и Энди переглянулись, затем Джин посмотрела на Тима и качнула головой.

– Нет.

– А! Наверное, в субботу мы все отправимся в парк на аттракционы?

В голосе Тима прозвучала такая надежда, что у Джин сжалось сердце.

– Нет, солнышко

– Почему нет? – вмешался Энди. – Если захотим, отправимся в эту же субботу, то есть завтра. – Затем, поймав удивленный взгляд Джин, он пояснил – больше для нее, чем для Тима: – Просто мы не об этом собираемся сказать.

– О чем же тогда? – спросил тот, не сумев скрыть разочарование.

Энди и Джин вновь обменялись взглядами.

– Гм… дело в том… – Энди растерянно остановился, вероятно за все это время он так и не подобрал нужные слова.

Джин поспешила ему на выручку:

– Дело в том, что у нас с папой… э-э… возникли некоторые проблемы. – Сама она готовилась к подобному разговору, но одно дело прокручивать фразу в голове, и совсем другое – произнести ее вслух.

Тим сморщил лоб.

– Значит, вы все еще сердитесь друг на друга?

– Мы больше не сердимся, но речь идет именно о наших отношениях.

Тим помрачнел.

– И виноват все-таки я, да? Это вы собирались мне сказать? Что все происходит из-за меня?

– Что ты, сынок! – воскликнул Энди. – Ты ни в чем не виноват, слышишь? Даже не думай. Ты ведь сам сказал, что уже взрослый, поэтому должен кое-что понять. Между родителями иногда случаются размолвки – сами собой, без участия кого бы то ни было, детей тем более. Так что ты здесь совершенно ни при чем.

Недоуменно нахмурившись, Тим произнес:

– И у вас произошла такая размолвка?

Джин и Энди одновременно кивнули.

– Ведь ты знаешь, как мы с папой любим тебя? – произнесла затем Джин.

Тим медленно кивнул.

– И друг друга мы тоже любим, – продолжила Джин. – Но не так, как следовало бы…

– Это как? – спросил Тим.

– Ну… как парень и девушка, понимаешь?

– Да… – протянул Тим с задумчивым видом, который был хорошо знаком Джин.

Она знала, что Тим неглупый мальчик, порой его проницательность даже озадачивала ее. Вот и сейчас он словно сорвал с правды все яркие обертки и сразу добрался до ее горькой сути.

– Получается, вы с папой больше не нравитесь друг другу?

Услышав это, Джин смущенно отвела взгляд, Энди же не менее сконфуженно кашлянул.

– Не совсем так, но очень близко к истине. Мы с мамой сейчас… как друзья.

Тим прищурился.

– Я иногда с друзьями ссорюсь. Вы тоже поссорились?

– Не совсем, – сказала Джин. – Мы по-прежнему хорошо друг к другу относимся, просто… – Она вынуждена была сделать паузу, потому что от волнения испытала нечто похожее на внезапный приступ удушья. – Просто… мы больше не хотим жить вместе.

Воцарилась давящая тишина.

Джин вдруг почувствовала себя так, будто они – все трое – находились внутри гигантской юлы, которая вертится на краю обрыва, и одним небесам известно, свалится она в пропасть или нет.

Тим молчал и внешне казался спокойным, только его щеки постепенно окрашивались лихорадочным румянцем.

– Все будет хорошо, – заверил его Энди. – Для тебя почти ничего не изменится. Ты по-прежнему останешься жить здесь, в этом доме, а я буду не так уж далеко, и мы сможем часто видеться, обещаю.

Тим прерывисто вздохнул.

– Что-то я не пойму… Если вы не будете жить вместе, то как останетесь моими родителями? Или вы задумали… развестись? Да?

Энди и Джин одновременно сделали движение к Тиму с намерением обнять, однако он увернулся, вскочил со стула и отбежал на несколько шагов.

– Я угадал?!

– Солнышко, – начала Джин, но Тим не слушал ее.

– Нет! Слышите, нет! Я не хочу! Вы не должны разводиться! Вы… не можете! Я не хочу!..

– Сынок, так уж вышло, и ничего тут не поделаешь, – сказал Энди. – Повторяю, для тебя ничего не изменится…

– Как ты можешь так говорить, папа?! – крикнул Тим. – Для меня изменится все! Но вам это безразлично, потому что вы взрослые и вы решаете, а я не в счет. Так знайте: я ненавижу вас! Обоих! Понятно? Не-на-ви-жу! – Из его глаз брызнули слезы, и, словно не желая показывать их, он выбежал в коридор. Затем в кухню донесся топот по лестнице и грохот захлопнувшейся двери детской.

Телефон издал трель, когда Джин наливала себе вторую за это утро чашку кофе. Звонок заставил ее вздрогнуть, в результате чего ароматный напиток расплескался на стол. Джин машинально промокнула влагу бумажной салфеткой и направилась к телефону.

– Да? – Она сама удивилась, как тускло и безжизненно прозвучал ее голос.

– Джин! Это я… Прости, что беспокою, если не вовремя, скажи сразу, я не обижусь.

Джин облегченно вздохнула: на другом конце провода находилась не Дебби, как она опасалась, а Салли. С матерью ей сейчас не хотелось беседовать, потому что это означало бесконечную череду упреков.

– Здравствуй, – произнесла Джин в трубку, усаживаясь за стол и придвигая телефонный аппарат поближе. – Ничего, не волнуйся, я даже рада, что ты позвонила…

– Правда? Это хорошо, потому что, вообще-то говоря, я звоню без повода. Вернее, повод-то есть, только… Словом, я не смогла дождаться, пока мы встретимся на работе, очень хочется узнать, как там у вас дела. Сказала ты Тиму о разводе?

Джин механически положила в чашку сахар и принялась размешивать кофе ложечкой.

– Сказала. То есть мы с Энди сделали это вместе.

В трубке воцарилась тишина, но лишь на мгновение. Затем Салли спросила:

– И как?

Джин вновь вздохнула, на этот раз тяжко.

– Ужасно.

Снова пауза, затем тихий сочувственный голос Салли:

– Что, неужели так плохо?

– Гораздо хуже, чем мы с Энди предполагали.

Джин вкратце рассказала Салли о том, как происходил разговор с Тимом, при этом ее взгляд не отрывался от плывущей по кругу в чашке кофейной пенки.

– Неужели так и сказал – ненавижу? – ахнула Салли.

– Да. Причем добавил, что обоих. И сразу убежал к себе в комнату, весь в слезах.

– Расплакался, значит. Что ж, это неплохо. По-моему, гораздо лучше, чем если бы он замкнулся в себе и не дал волю чувствам.

– Наверное.

– Нет, я тебе точно говорю! – горячо возразила Салли. – Вот увидишь, все уладится. Просто Тиму требуется время, чтобы прийти в себя и освоиться с его новым положением. Представь, каково ему сейчас! Вы-то с Энди уже давно все решили, а Тим только-только узнал.

– Конечно… – С губ Джин слетел очередной прерывистый вздох.

– Да не убивайся ты так! – воскликнула Салли. – Все образуется. Тим постепенно свыкнется, а затем и смирится. А вы с Энди поможете ему в этом.

– Ох, не знаю, не знаю…

– Уверяю тебя, все будет хорошо. Главное сейчас – не торопить события.

Джин откинулась на спинку стула.

– Ах, Салли, если бы ты знала, какая тягостная обстановка в нашем доме! Тим ни с кем не общается, весь уик-энд просидел в своей спальне и даже в любимые компьютерные стрелялки не играл.

– Ну и что? Это ровным счетом ничего не означает. Просто мальчику нужно все как следует обдумать.

– Не уверена, что Тим о чем-то думает, – заметила Джин.

– Что, плачет?

– Нет. Просто сидит и ничего не делает. Даже непонятно, куда он смотрит и что видит. Мне пришлось почти насильно тащить его вниз, чтобы сел за стол и поел.

– Но все-таки он ест? – спросила Салли.

– Без всякого аппетита. Так, поковыряет вилкой то одно блюдо, то другое, и на том конец. И еще он постоянно молчит, хотя раньше его не нужно было упрашивать, чтобы он рассказал что-нибудь. – Джин попыталась проглотить вдруг образовавшийся в горле ком, но это оказалось не так-то просто. – Кроме того, Тим не подпускает к себе Энди.

– Чего же ты хотела, он потрясен случившимся, – сказала Салли, у которой, похоже, на все был ответ. – Так что его реакция вполне объяснима. Но почему гнев направлен на Энди? Ведь они, насколько мне известно, всегда обожали друг друга.

– Верно, – кивнула Джин. – Ведь Энди был с Тимом с тех пор, когда тот лишь начал себя осознавать. Тим не помнит матери, зато Энди всегда находился с ним рядом. Но в последнее время Тим как будто больше сблизился со мной. Возможно потому, что слышал, как Энди несколько раз повышал в разговоре голос. Как бы то ни было, с Энди он вообще не общается, даже не смотрит. И отодвигается всякий раз, когда Энди хочет обнять его или просто оказывается близко. Бедняга Энди сейчас просто сам не свой.

– Да, ему можно посочувствовать. Впрочем, это относится ко всем вам. К Тиму, наверное, в большей степени. Насколько я понимаю, вы сообщили ему только о разводе, а не о том, что не являетесь его настоящими родителями?

– Что ты! – испуганно воскликнула Джин. – Достаточно и известия о разводе. Не знаю, что будет с Тимом, когда он узнает всю правду!

Немного помолчав, Салли негромко заметила:

– Окажись я на твоем месте, наверное, проконсультировалась бы у детского психолога.

Джин на миг задумалась.

– Идея неплохая. Возможно, я так и сделаю, когда сама немного приду в себя. – Ее глаза вдруг защипало от подступивших слез, и она шмыгнула носом. – Ох, Салли, у нас сейчас все так плохо! И самое паршивое то, что во всем я виню себя.

– За то, что пожелала личной жизни? Это ты имеешь в виду?

– Даже не знаю, как сказать… Наверное, за то, что пожелала больше, чем имею сейчас. У меня замечательный дом, в который вложено немало денег и труда, ухоженный сад с плодовыми деревьями, хороший муж, милый сын… Что еще нужно женщине для счастья?

– Многим достаточно и этого, – согласилась Салли. – Но лично мне не хватало бы любви. Думаю, и ты испытываешь недостаток в нежных чувствах.

– Любовь! – с мукой воскликнула Джин. – Так ли она хороша, как принято думать?

– Ну… – начала Салли, однако Джин перебила ее.

– У меня была любовь, и что из этого вышло? Я осталась одна – брошенная, разочарованная, не верящая ни во что. И тут появился Энди, который помог мне зализать раны. В результате я очертя голову бросилась в его объятия, решив, что это и есть тот единственный человек, с которым мне суждено прожить до конца своих дней.

– Джин… – вновь попыталась вставить словечко Салли, но та словно не слышала ее.

– Если бы не было той проклятой любви, скорее всего я взглянула бы на Энди другими глазами. Он не показался бы мне рыцарем в сияющих одеждах. И нашего брака просто не существовало бы на свете!

– Но тогда у тебя не было бы Тима, – все-таки удалось произнести Салли.

Джин замерла. Верно, об этом она как-то не подумала. А между тем, хоть Тим и не был ее родным сыном, она со временем словно забыла об этом. Потому что ее чувства к симпатичному смышленому мальчугану были абсолютно искренними. За минувшие четыре года она ни разу не пожалела, что усыновила его. И сейчас, услышав оброненную Салли фразу, вдруг осознала, что, обернись жизнь иначе, могла бы стать приемной матерью Тима, даже не будучи знакомой с Энди.

– Лучше бы ты этого не говорила, – вздохнула Джин. – У меня, кажется, даже сердце на миг остановилось, когда я представила себе, что останусь без Тима.

– Останешься? Разве Энди собирается забрать его?

– Нет. Наоборот, сказал, что пока Тим останется со мной, в нашем доме.

– Что значит «пока»? – спросила Салли. – В дальнейшем положение может измениться? Впрочем, Энди, наверное, захочет разделить имущество. Ведь, если не ошибаюсь, приобретая дом, вы платили поровну.

Джин прикусила губу. Мысль, что когда-нибудь возникнет вопрос о разделе совместного имущества, заставляла ее сердце болезненно сжиматься. Она предпочла бы отдать долю Энди деньгами, но… такой суммы у нее в данный момент не было. Однако продолжать жить вместе только ради сохранения собственности Джин не могла.

– Там видно будет, – сказала она. – Пока сам Тим не выказывает стремления общаться с Энди. Что же касается дома… Вопрос о разделе имущества может возникнуть лишь при получении формального развода, но это нам с Энди совершенно не к спеху.

– Ну раз так, живи и наслаждайся жизнью, – усмехнулась Салли. – И нечего ломать голову над надуманным чувством вины.

– Да, наверное. В глубине души я понимаю, что напрасно терзаюсь переживаниями, так как наш с Энди развод необходим нам обоим. Однако мне не дает покоя мысль, как все это скажется на Тиме.

Повисла пауза. По-видимому, Салли размышляла над услышанным. Наконец она произнесла:

– Знаешь что, я не судья и не могу указывать, как тебе следует поступить. Я также не являюсь матерью Тима. Но если вам с Энди плохо вместе, то и Тиму с вами будет не лучше. Если рассуждать с этой точки зрения, то ваш развод будет для него во благо. И потом, ведь никогда не знаешь, что хорошо, а что плохо. Например, еще неизвестно, так ли уж хорошо было бы Тиму не с тобой и Энди, а с настоящими матерью и отцом. Однако принято считать, что лучше всего детям живется с родными родителями. По-моему, парадокс налицо. Так и с вашим разводом. Только по прошествии некоторого времени можно будет с уверенностью сказать, как твой разрыв с Энди повлиял на мальчика.

Усмехнувшись, Джин произнесла в телефонную трубку:

– Мне нравится ход твоих рассуждений. Спасибо за поддержку, хотя я подозреваю, что все это ты говоришь только для того, чтобы успокоить мою ноющую совесть и оправдать мои эгоистичные устремления. Кстати, хочу уточнить одну деталь: мы с Энди не порываем окончательно. Как ни странно это звучит, мы продолжаем интересоваться делами друг друга. И каждому из нас хочется, чтобы у другого все было хорошо. Просто, когда мы оказываемся под одной крышей, между нами сразу будто что-то происходит и мы начинаем тяготиться тем, что находимся рядом. Тим же чувствует это, и у него возникают разного рода вопросы. Мне даже пришлось успокаивать его, так как он вообразил, что мы с Энди ссоримся из-за него.

– Что ты говоришь! – воскликнула Салли. – Ах как скверно…

– Не то слово. Представляешь теперь, в какой обстановке рос бы Тим, если бы мы с Энди продолжали жить вместе?

– Так-то оно так, но видишь, что сейчас творится с Тимом. Как он переживает происходящее. Сколько себя помнит, все время мама и папа были рядом. И вдруг расходятся в разные стороны. Тут у кого хочешь голова пойдет кругом. Поставь себя на его место – наверняка он чувствует себя так, будто мир рушится.

– Может, и чувствует, – сказала Джин, – но в действительности ничего такого не происходит.

Она в самом деле не допускала мысли, что Энди удалится от нее – от них с Тимом – на большое расстояние. Да она просто уверена, что Энди всегда будет под рукой и придет на помощь, если только возникнет подобная необходимость. Потому что как любовники они, возможно, и потерпели поражение, но как друзья, наверное, даже что-то приобрели. И каждый из них навсегда вошел в жизнь другого.

– Мир Тима будет таким, как прежде – ну, или почти таким, – мы с Энди об этом позаботимся, – твердо произнесла Джин.

– Почему ты так уверена? – В голосе Салли отчетливо прозвучало сомнение. – И каким образом вы с Энди этого достигнете?

– Здесь нет ничего сложного, – улыбнулась Джин. – Мы всегда будем рядом с Тимом. Он будет знать, что, если ему зачем-нибудь понадобится мама или папа, они тут же появятся. Особенно это касается папы, то есть Энди, потому что он собирается переехать в другое место.

– Значит, Энди поселится неподалеку от вас? – спросила Салли.

– Конечно. Мы подыщем ему что-нибудь в самой непосредственной близости от нас с Тимом. Причем в его новом жилище должна быть как минимум одна свободная спальня, чтобы Тиму было где расположиться, если он останется на ночь. Кроме того – и я в этом не сомневаюсь, – Энди сделает так, чтобы у Тима возникло ощущение, будто его всегда рады видеть. Собственно, так и есть, просто сейчас в отношениях Тима и Энди наступил темный период. – Тут Джин почувствовала, что молчание Салли наполнено неким подспудным смыслом. – Что ты вдруг притихла? – спросила она.

– Да так, думаю…

– И что пришло тебе в голову?

– Так, кое-что. Например, что ваш развод не станет сенсацией года, потому ты будешь видеться с Энди так же часто, как сейчас.

– Я? – удивилась Джин. – Но при чем здесь…

– Притом! – с нажимом произнесла Салли. – Энди станет навещать Тима, но и с тобой ему захочется – или понадобится – перекинуться словечком. Не станешь же ты прятаться от него?

– Разумеется, нет.

– Вот видишь! Значит, встречаться вам придется довольно часто.

– Допустим, – кивнула Джин. – Что в этом плохого?

– Не знаю, может, и ничего, тебе виднее. Просто со стороны это выглядит так, будто ваша совместная жизнь и не прекращалась. То есть тот же брак, только без секса.

– Ну и замечательно, – усмехнулась Джин. – Эта сторона нашей супружеской жизни всегда проигрывала. Особой страстью мы с Энди никогда друг к другу не пылали. Даже не знаю, почему я не заметила этого с самого начала наших отношений. Ведь с Кевином, в которого я влюбилась без памяти в университете, у меня все было иначе. Так что я могла сравнивать.

– Вероятно, Энди дал тебе то, на что был не способен Кевин – ощущение покоя, стабильности, комфортности существования.

– О да! В этом весь Энди. И какое-то время все перечисленное тобой меня устраивало, потом наступил момент, когда я задумалась над своей жизнью и сделанные мною выводы оказались неутешительными.

– Похоже, вы с Энди пустились в размышления одновременно, – заметила Салли.

Джин тихо рассмеялась.

– Верно подмечено. Поэтому разговор о разводе получился у нас словно сам собой. И мы обсудили эту тему относительно спокойно, без упреков, скандалов и слез.

– Да еще умудрились остаться друзьями, – подхватила Салли. – В каком-то смысле вам можно позавидовать.

– Если только кому-то захочется завидовать разводу.