На высоте в милю с вампиром

Глава 7

«Мне очень жаль. Боже мой, я не могу поверить, что сделала это, — пролепетала Куинн, срывая рубашку и скомкав ее, бросилась через комнату к Люциану Аржено. Поднявшись на цыпочки, она прижала ткань к раненому плечу мужчины, чтобы остановить кровотечение, и заверила его: «Я бы никогда не нажала на курок, если бы знала, что это ты».

— Ты бы это знала, если бы удосужилась открыть глаза перед тем, как нажать на курок, — прорычал Люциан Аржено сквозь стиснутые зубы, когда она надавила на его рану.

«Или если бы ты потрудился окликнуть или постучать или что-то в этом роде», — резко заметила Куинн с раздражением. «Почему, черт возьми, нет? Теперь мне придется жить со знанием, что я стреляла в великого Люциана Аржено. Боже мой, как будто у меня мало прегрешений на совести, — пробормотала она, поднимая ткань, чтобы увидеть, что кровотечение невероятно быстро замедляется. Конечно. Он бессмертен, напомнила она себе. Тем не менее, она плотно прижала ткань на место, довольно довольная, когда Люциан резко втянул воздух.

Глядя на нее сверху вниз, он огрызнулся: «Я молчал, потому что не хотел никого предупреждать, что мы были здесь, пока не нашли Киру и Лилию».

— Скрыта моя задница, — с отвращением фыркнула Куинн. «Мы слышали, как ты топтался рядом — Подожди! Вы не нашли женщин? — спросила она с тревогой.

— У нас есть Ника и Марта, но нет Киры и Лилии, — прорычал он, убирая ее руку и скомканную ткань со своего плеча. «Где они?»

— Откуда, черт возьми, я должна знать? — взволнованно спросила Куинн и решительно хлопнула тканью по плечу. «Единственная, кого я видела, была Ника. Хотя мы слышали, как разбилось еще одно окно сбоку, пока она была перед нами».

— Уже безопасно выходить или нет? — спросил Джет у них за спиной. «Потому что здесь трудно дышать, когда мы все стиснуты вместе. Я думаю, что одна из девушек уже потеряла сознание, и я сам чувствую легкое головокружение».

Куинн с беспокойством огляделась, ее глаза расширились от ужаса, когда она увидела, что Джета прижимает к решетке толпа позади него, пытаясь найти место для дыхания.

— Андерс! Люциан вдруг заревел прямо ей в ухо. «Иди сюда. Я нашел смертных.

— Он сказал «смертных»? — спросила Бриттани, когда Куинн снова повернулась к Люциану Аржено и хлопнула его по руке, чтобы он не сдернул ткань, которую она прижала к его плечу.

«Прекрати. Мы должны остановить кровотечение, — резко сказала она ему.

— Я бессмертен, — напомнил он ей. «Нано остановит кровотечение. Мне нужна кровь, а не врач».

— Никакой крови, — объявил красивый мужчина с кожей цвета мокко, входя в комнату. «Мы только что отдали последнее Кире и Лилии».

— Ты нашел их? — спросила Куинн, облегчение охватило ее в тот момент, когда мужчина кивнул.

Парень — Андерс, как она предположила, — пробежал глазами по ней в лифчике и слаксах, когда она снова оттолкнула руку Люциана от ткани, которую прижимала к его груди. Его губы дернулись от удовольствия, но он сказал: «Да. Кира была довольно сильно ранена, но все еще контролировала себя. Однако травма ослабила ее. Лилия как раз провожала ее через двор к домику, когда их заметили.

— Я так рада, — выдохнула Куинн, с облегчением узнав, что Лилия не пострадала.

— Э, Куинн?

Нахмурившись, она оглянулась на клетку, ее беспокойство усилилось, когда она увидела окраску Джета.

— Вот, — сказала она, схватив руку Андерса и прижав ее к ткани на плече Люциана, прежде чем вытащить свою. «Подожди минутку», — приказала она, а затем бросилась к клетке, чтобы схватить замок. Куинн с минуту безучастно смотрела на него, а затем подняла голову и спросила: «У Шона все ключи? Шон?

Позади Джета послышался ропот, а затем он застонал, когда его еще сильнее прижало к решетке, когда люди позади него попытались двигаться, чтобы найти Шона.

«Боже мой, он на полу. Я не думаю, что он дышит, — закричал кто-то.

Выругавшись, Куинн сорвала замок с камеры и поймала Джета, когда дверь распахнулась, и он начал выпадать.

— Дыши, Джет, — пробормотала она, оттаскивая его от двери, чтобы остальные могли выйти. Куинн прислонила его к стене, убедилась, что он дышит, а затем выпрямилась и поспешила в почти пустую камеру. Джейсон и Бриттани были единственными, кто все еще находились внутри с мужчиной без сознания. Джейсон наблюдал, как Бриттани делала рот в рот бессознательному мужчине.

Куинн убрала ее с дороги и встала на колени, чтобы измерить пульс Шона. К ее большому облегчению, он был. Молодой человек был еще жив.

— Он приходит в себя, — с облегчением сказала Бриттани.

Куинн посмотрела на лицо Шона, улыбаясь, когда он открыл глаза и уставился на нее.

«Ты ангел?» — слабо спросил он.

Брови Куинн слегка приподнялись, но она лишь покачала головой и подхватила его, чтобы вынести из камеры. Несмотря на то, что большинство людей, которые были там, ушли, внутри камеры все еще было жарко и душно. Она усадила его рядом с Джетом, который уже очнулся и выглядел намного лучше, затем выпрямилась и огляделась, нахмурившись, когда увидела, что Андерс не придерживает ее рубашку над раной Люциана, как она просила.

Она уже собиралась пойти исправить эту ситуацию, когда что-то теплое и тяжелое накинулось ей на плечи. Взглянув вниз, она увидела, что это была куртка-авиатор Джета. Теперь он был на ногах, выглядя немного покрасневшим, когда пытался застегнуть ее спереди.

— О, спасибо, — пробормотала она, просовывая сначала одну руку, а потом другую в куртку.

— Пожалуйста, — прорычал Джет, застегивая молнию. «Глаза юного Шона чуть не вылезли из орбит, он так пристально смотрел на тебя».

Брови Куинн поднялись из-за ревности, которую она услышала в его голосе, а затем она наклонилась и быстро поцеловала его в щеку, прежде чем взять его за руку и увлечь за собой, когда она подошла к тому месту, где сейчас разговаривали Люциан, Андерс и третий мужчина. Новичок был темноволосым бегемотом, который почему-то заставил ее подумать о зяте. Хотя Санто был лысым, а у этого мужчины были длинные темные волосы, он был такого же размера, как ее зять. Она также отметила, что у него был такой же рот и такие же черные глаза с серебром в глубине. Ее глаза слегка расширились, когда Джет сказал: «Данте. Рад тебя видеть.»

Крупный темноволосый мужчина с облегчением улыбнулся Джету, его взгляд скользнул по нему с беспокойством, когда он шагнул вперед, чтобы пожать ему руку и сказать: «Я рад, что ты в порядке, Джет. У Эбигейл и Мэри был нервный срыв.»

Поняв тогда, что он был Данте Нотте, зятем лучшей подруги/приемной сестры Джета, Эбигейл, Куинн оставила их, чтобы поговорить, и подошла к Люциану.

— Прекрати тыкать в меня, женщина! Люциан рявкнул, шлепнув ее по руке, когда она начала оттягивать рваные края его рубашки от раны, чтобы взглянуть на нее.

«Я не тыкаю. Я врач, я осматриваю, — отрезала Куинн.

— Ты раздражаешь, — раздраженно возразил он.

— Ну, вот она благодарность, — с отвращением пробормотала она.

«Благодарность?» Люциан недоверчиво задохнулся. — Ты стреляла в меня!

«Только потому, что ты не предупредил меня, что это был ты, а не один из этих сумасшедших, кровожадных локомотивов, бегающих вокруг», — ответила Куинн, краснея от смущения, а затем прикусила губу и спросила: «Как ты себя чувствуешь? Ты потерял много крови. Ты же не собираешься сойти с ума от кровожадности и не набросишься на нас, не так ли?

Люциан мрачно посмотрел на нее, а затем прорычал: — Андерс, отведи это существо и ее смертного наверх, пожалуйста. Я хочу, чтобы они были в вертолете, как только он вернется.

— Конечно, — мягко сказал Андерс, а затем выгнул бровь. — Кто из них ее смертный?

— Тот, что сейчас прицепился к ее бедру, пытаясь заглянуть ей в грудь, — сухо сказал Люциан.

Куинн оглянулась и обнаружила, что к ним присоединились Джет и Данте. Она была достаточно быстрой, чтобы увидеть, как он дернул головой и сердито посмотрел на Люциана. «Я просто пытался убедиться, что куртка достаточно застегнута, чтобы скрыть все. Куинн она немного великовата, и молния на ней не так высоко застегивается, как на мне».

— Конечно, — сухо ответил Люциан и поднял бровь, глядя на Андерса. — Почему они все еще здесь?

— Потому что я нахожу это забавным? — предположил Андерс.

Данте рассмеялся над этим, а затем покачал головой и предложил: «Я провожу их. Я все равно должен вернуться к остальным и помочь с уборкой. Кроме того, я уверен, что здесь тебе не помешает помощь Андерса.

Люциан хмыкнул на это, что, как догадалась Куинн, было согласием, когда Данте начал выводить их из комнаты.

Однако Куинн волочила ноги и оглядывалась через плечо на работников домика, спрашивая: «А как же Бриттани и остальные?»

— О них позаботятся, — заверил ее Данте. «Обо всем позаботятся. Ты больше не одинока в этом, Куинн. Мы со всем справимся, а вы с Джетом можете отдохнуть, пока вертолет не вернется.

«Когда это случится?» — спросил Джет, пока они шли по подвальному холлу к лестнице.

«Вертолет улетал, чтобы доставить Киру и ее девочек в Кокрейн, когда я спускался вниз. Пилот сказал, что дорога туда займет около часа пятнадцати минут. Потом ему потребуется от пятнадцати минут до получаса, чтобы вытащить Киру и ее женщин из вертолета и снова загрузить его кровью и тем, что еще привезет пилот, а затем еще час и пятнадцать минут, чтобы прилететь обратно, — вслух подсчитал Данте. — Итак, наверное, около трех часов, — извиняющимся тоном объявил он.

«Три часа.» — Джет чуть не застонал от этих слов, когда они начали подниматься по лестнице. Куинн не удивилась. Она была уверена, что он, должно быть, так же истощен, как и она. Кроме того, она просто хотела вернуться к цивилизации и хоть какой-то нормальной жизни.

— Наверху есть спальни, — заметил Данте. — Если вы двое хотите прилечь и немного отдохнуть, я могу разбудить вас, когда вернется вертолет.

— Звучит неплохо, — сказал Джет, а затем спросил: — У тебя есть с собой еда?

— Нет, — извиняющимся тоном сказал Данте.

«Нет?» — Джет чуть не вытаращил глаза от этой новости. «Какого черта, мужик? У тебя с Томаззо всегда есть еда. Я никогда не видел тебя без нее».

— У меня были батончики «Сникерс», но я съел их все, пока мы искали вас, — признался Данте, а затем сказал: — Но ведь у них здесь наверняка есть еда?

— Точно, — сказала Куинн, присоединяясь к разговору. «Бретани сказала, что провизия была доставлена вместе с ней и Джейсоном вчера», — сказала она им, вспомнив, что это была одна из вещей, которые девушка пробормотала ей, когда шла обратно наверх после того, как девушка показала ей коробку с выпивкой. Нахмурившись, она добавила: «Хотя я не знаю, где находится кухня».

— Да, — объявил Данте, когда они достигли верхнего зала. Обойдя их, он сказал: «Следуй за мной». И повел их по коридору, через переднюю комнату, куда Ника просунула руки в окно, а потом по другому коридору с другой стороны здания.

— Ешьте, что хотите — Люциан заменит это до того, как мы закончим здесь, — сказал Данте, когда они вошли в большую кухню. «Но если вы вздремнете после этого, воспользуйтесь комнатами ближе к лестнице, чтобы мне не пришлось обыскивать половину помещения, когда прилетит вертолет».

«Заметано», — одновременно сказали Куинн и Джет, а затем устало улыбнулись друг другу, когда другой бессмертный вышел из комнаты.

— Что ж, посмотрим, что у нас есть, — выдохнул Джет, подходя к холодильнику и открывая дверцу. «Ух ты. Здесь большой выбор».

«Ой?» — Куинн подошла к нему и приподнялась на цыпочки, чтобы посмотреть через его руку на предлагаемое содержимое. Ее глаза расширились, когда она увидела полный холодильник. «Ух ты. Посмотри на все эти овощи и…

— О нет, — тут же сказал Джет, отталкивая ее от холодильника. «Даже не смотри на зелень. Ты съешь настоящую еду, а не салат и семечки».

— Хорошая идея, но твою так называемую «настоящую» еду нужно готовить, а я не очень хорошо готовлю, — недовольно призналась Куинн.

— Тогда тебе повезло, что я готовлю, — сказал он легко, подталкивая ее к столу в центре комнаты. — Иди посиди, а я что-нибудь приготовлю.

Куинн слабо улыбнулась и он поспешил обратно к холодильнику. Он казался намного более бодрым, его истощение прошло от перспективы еды перед ним. Опустившись, чтобы сесть на один из стульев за столом, она спросила: «Итак, откуда ты умеешь готовить?»

— Мать-алкоголичка, помнишь? — весело сказал он, доставая из холодильника лук, перец, сыр и молоко. «Научись готовить или умри с голоду. Я не мог есть в доме Эбс и ее мамы каждую ночь».

— О, — пробормотала Куинн, вспомнив тот разговор о его маме из сна. «Кажется, они определенно разделили сон», — подумала она, наблюдая, как он расставляет собранные предметы на столе и возвращается к холодильнику за яйцами и еще парой продуктов.

«К счастью, мама-Мардж была счастлива научить меня готовить, когда я околачивался у них дома», — сказал Джет, перекладывая новые предметы, которые он собрал, на стол, а затем пошел открывать шкафы и ящики.

— Ты называл ее мамой-Мардж? — с интересом спросила Куинн, следя за ним взглядом.

«Ага.» — Он нежно улыбнулся, возвращаясь к столу с большой миской, разделочной доской и ножом для чистки овощей. Положив их на стол вместе с остальными вещами, он пожал плечами и добавил: «Это то, кем она была». Его улыбка исчезла, и он мрачно добавил: «К сожалению, военно-морской флот не посчитал также, когда она умерла, и я пытался получить разрешение присутствовать на похоронах. По их мнению, если она не была кровной родственницей, мне не нужно было присутствовать. Он мрачно покачал головой и сел, чтобы начать чистить лук. «На самом деле, это одна из причин, по которой я отказался продлять контракт. Я был так зол на них за то, что они не пустили меня на ее похороны. ". Выражение лица стало грустным, он недовольно покачал головой. «Я должен был быть рядом с Эбс. И мне так и не удалось попрощаться с мамой-Мардж.»

Куинн с сочувствием коснулась его руки, и Джет удивленно посмотрел на нее, а затем криво улыбнулся ей, прежде чем вернуться к луковице и пробормотать: «Ты хорошо обращаешься с острыми предметами. Почему бы тебе не взять нож и не помочь мне нарезать перец?»

— Это я умею, — сказал Куинн с притворным весельем и встала, чтобы найти нож. Потребовалось открыть пару ящиков, но она, наконец, нашла один и вернулась к столу, чтобы заняться зеленым перцем, разрезав его пополам и удалив семена. Она начала нарезать перец на длинные полоски, а затем на кубики, а потом остановилась, чтобы спросить: «Вот так?»

Джет проверил, что она уже нарезала, и кивнул. — «Идеально.»

— Отлично, — криво сказала она, возвращаясь к нарезке. «Возможно, мне пришлось отказаться от операций, но, по крайней мере, у меня есть возможность нарезать овощи».

Джет усмехнулся ее комментарию и сказал: «Ну не знаю. Мне кажется, у тебя много умений, помимо владения скальпелем.»

«Какие же?» — спросила она с недоверием. Владение скальпелем было практически всем, что она умела. Куинн прекрасно понимала, что она пони с одним трюком.

«Ты неплохо обращаешься с оружием, — заметил он и поддразнил: — Ты проделала большую дыру в Люциане внизу».

— Ха-ха, — сухо сказала Куинн.

Голос стал более серьезным и сосредоточился на луковице, которую он нарезал кубиками. Джет добавил: — И сегодня ты спасла жизнь восьми смертным. Это довольно впечатляет».

— Мы спасли их, — твердо сказала Куинн.

Джет фыркнул на заявление и весело сказал: «Ну, это чушь собачья».

— Это правда, — настаивала она. — Я не смогла бы сделать это без тебя.

— Все, что я сделал, это замедлил тебя. Ты могла бы добраться до сторожки быстрее, если бы тебе не пришлось тащить меня на себе, — указал он, а затем поднял голову, торжественно встретился с ней взглядом и сказал: — Тебе не нужно беспокоиться о моем эго, Куинн. Я знаю, в чем я хорош, а в чем нет. Меня не беспокоит, что ты помогла мне выжить сегодня и прошлой ночью. Когда-нибудь может возникнуть ситуация, когда я смогу спасти наши задницы. Просто сегодня не тот день». Он пожал плечами. «Это не имеет большого значения».

Куинн молча смотрела, как он работает. Его действительно не беспокоил тот факт, что ей пришлось спасать его и остальных. Не то, чтобы она действительно это сделала. Их действительно спасло прибытие Люциана и его людей, но она принесла Джета сюда, а затем оттащила Джейсона от окна, прежде чем Ника успела его схватить. Она также не позволила Джету подойти к Нике, когда русская взяла его под свой контроль, а затем она встала перед ними всеми, готовая сражаться за них в подвале. . И Джет не возражал.

Это было довольно удивительно для нее. У Патрика бы случился припадок при мысли, что она спасет его. На самом деле, он сделал бы это невозможным для нее. Он бы не позволил ей нести себя, если бы не был без сознания, и, оказавшись здесь, он попытался бы взять на себя ответственность, а не делиться с ней решениями, как это делал Джет. И когда дело дошло до того, чтобы зайти в клетку, он бы этого не сделал. Он бы настоял на том, чтобы взять дробовик и держаться подальше от клетки, независимо от того, означало ли это, что его возьмут под контроль и заставят выстрелить в нее. Его эго не позволило бы ничего другого.

Она задавалась вопросом, почему двое мужчин отреагировали так по-разному. Зачем Патрику нужно было пытаться все контролировать и пытаться быть героем, когда он не мог, в то время как Джет смог отступить и позволить ей справиться со всем, когда этого требовала ситуация? Она не считала его менее мужественным из-за этого. На самом деле все было наоборот. Джет казался ей сильнее, чем когда-либо был Патрик. Он был как-то более надежным, может быть, более уверенным в себе. Он знал свои сильные стороны, но он также знал свои сравнительные слабости как смертного и не пытался притворяться, что их не существует или что их нужно стыдиться. Он относился к ним так, как будто они были просто частью его, а не чем-то, что нужно скрывать.

«Вот.»

Куинн подняла голову, удивленная, увидев, что, пока она была отвлечена своими мыслями, Джет закончил нарезать лук кубиками, нашел терку и натер сыр, и даже смешал яйца с молоком и взбил их до пены.

«Что я могу сделать?» — спросила Куинн, найдя сковороду и поставив ее на плиту.

«В холодильнике есть сок. Почему бы тебе не налить нам обоим по стакану? Или, может быть, сварить кофе. Или и то, и другое, — добавил он с иронией.

Куинн выбрала третий вариант и приготовила кофе, а также налила им обоим по стакану сока. Затем она нашла тарелки и приборы, чтобы накрыть на стол, и, наконец, нашла хлеб и начала делать тосты. С этим она могла справиться. К тому времени, как она приготовила четыре ломтика тоста и намазала их маслом, Джет уже разрезал омлет пополам и перекладывал порцию на каждую из тарелок, которые она поставила на стол.

— Вау, — пробормотала Куинн, ставя тост на стол и садясь. «Хорошо пахнет. Думаю, ты действительно умеешь готовить.

— Может, тебе стоит попробовать, прежде чем делать такие заявления, — весело сказал Джет, ставя сковороду в раковину и быстро наливая в нее воду. Подойдя к ней мгновение спустя, он заметил, что она еще даже не попробовала, и сказал: «Налетай».

Куинн взяла вилку и нож и через мгновение сунула кусок омлета в рот. Затем она благодарно застонала.

«Ага?» — с ухмылкой спросил Джет, разрезая свою порцию.

— О, да, — вздохнула она с удовольствием, как только проглотила, а затем, выгнув бровь, добавила: — Ты слишком вкусно готовишь, и у меня больше не будет костлявой задницы.

Джет замер, а затем поднял на нее извиняющееся лицо. «Я не это имел в виду. Моя голова просто раскалывалась, и я был немного раздражен. Кроме того, ты же знаешь, что нано гарантируют, что ты находишься в своей пиковой форме. Пик для них не костлявый скелет. И на самом деле я ударился о ногу. Ты бежала, твои мускулы напрягались и были тверды, когда моя голова врезалась в них. Но твоя попа на самом деле очень красивая, мягкая и пышная. Она идеально ложиться в мои руки, когда мы были… — Тут он резко оборвал себя и почти в отчаянии снова обратил внимание на омлет.

Какое-то время они оба молчали, ели и избегали смотреть друг на друга, но затем Куинн больше не могла этого выносить и сказала: «Я знаю, что это был общий сон, но я не понимаю….». Нахмурившись, она покачала головой, но когда Джет поднял голову, чтобы встретиться с ней взглядом, она продолжила. «Я не знаю, что было на самом деле, а что нет. Мы были на пляже, и я попросила тебя поцеловать меня. Эта часть была сном, не так ли?

Джет кивнул. «Да.»

«Верно. И ты сделал это. Поцеловал меня, я имею в виду, а потом… ". Она помедлила, вспомнив его руки, двигавшиеся по ее телу, возбуждение и страсть, страстное желание, и выпалила: — А потом мы оказались на песке, и ты разорвал мою блузку, отодвинул лифчик и… — Она затихла. Подняла руку, чтобы прикрыть одну грудь, вместо того, чтобы сказать, что он сосал ее, и она была удивлена, почувствовав как соски стало покалывать под кожаной курткой, когда ее рука провела по ним. Куинн была уверена, что ее соски напряглись. Просто воспоминание о том, что они делали во сне, действовало на нее.

Покачав головой, она поспешила дальше, сказав: «Я открыла глаза и смотрела вверх сквозь ветки сосны, под которой мы находились на самом деле», — призналась она. «А потом моя блузка была разорвана. Пуговицы отсутствовали. Когда сон прекратился и как он стал реальностью?»

Она увидела, как Джет сглотнул и поерзал на стуле, а затем откашлялся и сказал: — Не знаю. Последнее, что я помню перед сном, как затащил тебя под сосну в поисках укрытия. Было холодно, и ты была мокрой и дрожала, и я обнял тебя. Может быть, ты перевернулась во сне, пока мы были во сне, и….». Он беспомощно пожал плечами. — Может быть, мы начали целоваться наяву, быв еще во сне?

— И ты разорвал мою рубашку, пока мы спали? — неуверенно спросила она, а затем заметила: «Но я смотрела сквозь сосновые ветки, когда открыла глаза».

Джет облизал губы, его взгляд опустился на ее рот и ниже, на ее скрытую грудь, затем он внезапно встал, чтобы отнести свою тарелку к раковине, бормоча: «Насколько я знаю, я не проснулся, пока сон не закончился, когда ты вдруг оттолкнула меня в нем».

Встав, Куинн последовала за ним со своей тарелкой и сказала: «Тогда я, должно быть, проснулась раньше тебя. Но если я проснулась раньше тебя, то почему сон не закончился для тебя? Ты, должно быть, тоже не спал, сам того не осознавая.

— Возможно, — согласился Джет и напрягся, когда ее рука коснулась его руки, пока она ставила тарелку в раковину.

— Куинн, дорогая, ты меня убиваешь, — прорычал он, включив воду, чтобы ополоснуть тарелки. «Я знаю, ты сказала, что не готова к спутнику жизни, и я пытаюсь дать тебе пространство, но я нахожу тебя неотразимой, и поднимать эту тему мне тяжело. Так что, если ты не хочешь, чтобы тебя изнасиловали на кухонном столе, я предлагаю тебе… Его слова резко оборвались, когда она сжала его руку и наклонилась, чтобы поцеловать его в уголок рта.

Куинн знала, что она несправедлива. Она действительно не была готова к спутнику жизни, но он тоже казался ей неотразимым, и он был не единственный, кто был взволнован их обсуждением. Она хотела его, и мысль о том, что ее изнасилуют на кухонном столе, чертовски возбуждала ее. Поэтому она почувствовала облегчение, когда Джет застонал в ответ и повернул голову, чтобы завладеть ее губами. Куинн сразу же открыла рот, и стон скользнул в ее горло, когда его язык погрузился в нее, чтобы наполнить ее, а затем он полностью повернулся, и его руки обвились вокруг нее, его руки мяли и сжимали ягодицы, которые он считал подходящими. Для него.

Когда он поднял ее и крепко прижал к своему паху, Куинн задохнулась и заерзала на нем, ее ноги обхватили его бедра, а руки обвили его шею, когда она попыталась стать еще ближе.

Через мгновение Джет посадил ее на твердую поверхность, но это была стойка, а не стол, и вдруг его руки оказались повсюду. Она не заметила, как он расстегнул молнию куртки, но почувствовала, как он стянул ее с ее плеч, и выгнула спину, предлагая ему свою грудь. Но он не стал ласкать и сжимать их сразу, как она надеялась. Куинн не понимала почему, пока не почувствовала его руки сзади на лифчике, расстегивающего крючки. Она вздрогнула в предвкушении, когда кружевная ткань ослабла и упала. Когда его теплые грубые руки наконец сомкнулись на ее возбужденных сосках, массируя плоть ее маленькой груди, Куинн задохнулась и придвинулась ближе, пока его пах снова не прижался к ее паху.

Затем они оба застонали, поцелуй ненадолго прервался из-за этих звуков, когда сквозь них пролился жидкий жар при движении. Джет прижался своим лбом к ее, его руки почти грубо касались ее груди, когда он прорычал: «Ты чертовски идеальна. Боже, я люблю твое тело. Я всего-лишь хочу-"

Куинн вскрикнула и брыкнулась на столешнице, когда одна из ее грудей освободилась, а рука скользнула вниз и внутрь штанов, скользнув между ее ног.

«О Боже, ты мокрая для меня», — простонал он от отчаяния, а затем яростно поцеловал ее, начиная ласкать.

Куинн так же страстно целовала его в ответ, когда он оторвал рот и прохрипел: — Ты должна сказать мне, чего ты хочешь, Куинн. Я не хочу подталкивать тебя к… Аааа, — выдохнул он, когда ее рука нашла его сквозь брюки и сомкнулась на его члене.

— Я хочу тебя, — пробормотала она ему в губы, ее рука провела по всей длине его члена, усиливая возбуждение стократно. — Пожалуйста, Джет, — простонала она. «Я хочу тебя внутри себя. Мне нужно… О Боже! — воскликнула она, ее зад поднялся над прилавком, когда один из его пальцев скользнул внутрь нее и остался там, в то время как его большой палец водил кругами вокруг точки ее наслаждения. «Да, пожалуйста. Я… О Боже, просто…

Куинн схватила его за плечи и отчаянно замотала головой. Она хотела, чтобы он занялся с ней любовью. Она хотела чувствовать его внутри себя, но знала, что этого не произойдет. Удовольствия было уже слишком много. Они были слишком близко, а затем его палец выскользнул и снова вошел. Куинн не могла слышать его крик из-за собственного крика, когда между ними вспыхнуло наслаждение.