Народ Тарха

Глава 10

В Большой город Олех, Ферюзе и Рогдай въехали в сгущающихся сумерках. Все путники сильно устали, а Ферюзе была еще испугана и подавлена неизвестностью. Несмотря на то, что девушка никогда не покидала великую степь, казалось, что ей совсем и неинтересно знать, как живут люди за пределами степи. Ни каменные дома, ни масляные фонари, которые впервые увидела Ферюзе, совсем не привлекли внимания. А вот сама степнячка своей необычной одеждой приковывала взгляды немногих прохожих, которые еще не укрылись за стенами своих домов. Виданное ли дело, чтобы девка зараз и платье и штаны надевала!

На постоялом дворе, на котором решили остановиться Олех с Рогдаем царила мешанина запахов. Парни тут же сглотнули, голодные животы заурчали. Ферюзе же наморщила носик — ужасные запахи, духота и высокие жесткие лавки, на которых горожане умудрялись сидеть. Девушка примостилась рядом с Олехом на лавку и с недоверием посмотрела на миску, которую перед ней поставила девушка разносчица. Парни уже во всю работали ложками. Рогдай удивленно посмотрел на Ферюзе и ободряюще сказал:

— Ты попробуй! Это, конечно, не баранина, всего лишь зайчатина, но вкусно.

Но Ферюзе продолжала с недовольной гримасой разглядывать содержимое миски. Рогдай толкнул под столом ногой Олеха:

— Скажи ей, чтоб поела. Она и так худая — кожа да кости, еще помрет от голода.

Олех повернул голову в сторону Ферюзе и сердито буркнул:

— Ешь, нечего в гляделки с зайчатиной играть.

Ослушаться мужа нельзя и Ферюзе осторожно, будто перед ней ядовитая змея, попробовала мясо. Распробовав, принялась уже уплетать за обе щеки. Наблюдая за Ферюзе, Рогдай прятал улыбку. Какая она забавная, эта степнячка. Забавная и красивая. Даже сейчас, после долгого пути, усталая и грустная, степнячка все равно была хороша. Рогдай подавил вздох — такая красота и не ему досталась.

В небольшой комнате, которую выделил хозяин двора, Рогдай с наслаждением вытянулся на полатях. Хорошо — то как! На сытый живот и поспать можно. Но тут парень услышал приглушенные голоса за стеной — Олех и Ферюзе. Все хорошее настроение мигом испарилось. Голос Олеха был сердитый, а Ферюзе, казалось, что-то робко возражала. Раздался стук двери, а потом в комнату Рогдая постучали. На пороге стоял Олех. Ничего не объясняя, Олех стянул рубаху и устроился на вторых полатях. Рогдай удивился:

— А ты чего тут?

— А где мне еще быть?

— Ну там же…Ферюзе…

— Вот потому что там Ферюзе — я здесь.

Рогдай плюхнулся на постель и недоверчиво спросил:

— Так это что, правда? Ну, что ты её не трогал?

— Правда, — Олех отвернулся к стене, показывая, что разговоры окончены. А Рогдай еще некоторое время сидел в задумчивости. Ну Олех и дурень! Это ж надо — ему такая красавица в жены досталась, а он нос воротит! Надо по приезду в холмы его к целительнице Литте сводить — пусть ему чего-нибудь от дурости попить даст или заговоры какие пошепчет. Ненормально это…

Два дня Лайда не посещала Долину Предков. Оберег не напоминал о чужаке, и Великая Тарха не призывала Лайду. Видимо, чужак все еще никак не мог прийти в себя от страха за свою жизнь. Да и мелкий дождь, накрапывавший время от времени, не располагал к прогулкам. Но Лайда не обманывалась на счет Арсая. Нет, он вовсе не отказался от своих планов, он просто выжидает, выгадывает, плетет свою сеть обмана. Лишь бы не попасться в неё и не увязнуть.

Но на утро третьего дня Лайда почувствовала — пора. И снова отправилась в Долину Предков. Арсай уже ждал её и Лайду посетила неприятная мысль: они похожи на двух влюбленных, которые вынуждены скрывать свою любовь. Поскорее бы этот чужак убрался отсюда.

Усевшись напротив Арсая Лайда не стала вести пространные разговоры:

— Долго ты еще будешь надоедать мне?

Арсай чуть улыбнулся:

— Великая Лайда, я все еще надеюсь, что ты согласишься. Я проделал большой путь, было нелегко найти тех, кого увела Великая Тарха.

— Зачем мы тебе? Я не верю в твои добрые намерения. Ты непросто так проделал большой путь. Тебе самому это для чего-то нужно. А мой народ — всего лишь уловка.

Арсай мысленно выругался: интересно, дикарка сама догадалась или среди её дикарей есть мудрецы? Но внешне ничем не выдал досаду.

— Ты права, Великая Лайда. Мне это нужно также, как и тебе…

Лайда уселась поудобнее и кивнула:

— Рассказывай…

— Много лет назад в Леании наследником правителя считался тот из детей, кто обладал большей магической силой. Таков был закон. Так было до тех пор, пока правитель Арид, умирая, не разделил все земли Леании на пять равных частей. Хотя по закону, по обычаю, наследницей должна стать Тарха — именно она обладала сильной магией. Что из этого вышло — ты знаешь. Разумеется, Уланда позаботилась о том, чтобы истинные причины войны остались неизвестны, как и тот факт, что Тарха — наследница по древним обычаям. И со времени Уланды наследником стал считаться старший из детей. И сейчас происходит ужасная несправедливость. Правитель Леании Миард- мой брат- не обладает и половиной той магии, которой владею я. По древним законам — я должен стать правителем Леании.

Лайда усмехнулась. Она ничуть не удивилась речам Арсая.

— Но причем тут я?

— Ты, Великая Лайда, как и я — имеешь право занять престол Леании. Ты — наследница Тархи, и ты владеешь большой силой — я чувствую силу твоей магии.

— Тогда я все больше тебя не понимаю. Если ты претендуешь на престол Леании, зачем тебе я? Соперница?

Арсай пристально посмотрел в глаза Лайды и ответил чуть ли не шепотом:

— Мы можем вместе занять этот престол…

— Это как же? — Лайда удивленно вскинула брови.

— Как соправители или…как муж и жена…

Лайда даже отшатнулась:

— Ты что, чужак, в своей Леании умом тронулся? У меня есть муж!

Арсай примирительно улыбнулся:

— Это всего лишь предложение. Не хочешь быть моей женой, можно стать просто соправителями.

Лайда пораженно смотрела на Арсая и все больше склонялась к мысли, что чужак не в себе. Что за бред он несет?

— Ты хочешь, чтобы мой народ помог тебе занять престол ценой своей жизни?

— Почему сразу ценой жизни? Уверен, меня многие поддержат, как только узнают правду. И о том, кто начал войну пяти сестер, и о том, как изменили закон о престолонаследии. Да и сам Миард не тот правитель, за которым пойдет народ. Брат любит все новое, иноземное. А я пекусь о сохранении традиций и обычного уклада жизни Леании. Народ пойдет за мной.

Лайда смотрела на Арсая и чувствовала все большее отторжение, негодование. Как можно идти против брата? Плести интриги за его спиной? То же самое произошло много лет назад, когда сестра пошла против сестры…

Видимо, вся гамма чувств отобразилась на лице Лайды, потому что Арсай умолк на полуслове.

— Не суди сгоряча, Великая Лайда. Подумай о моих словах. Ты же хочешь лучшей жизни для своих людей? В Леании твой народ получит все, что захочет. Подумай о моих словах.

Олех проснулся чуть рассвело. Лежал, с закрытыми глазами, слушал ровное дыхание брата и думал. Не так он представлял себе свою жизнь за пределами холмов. Колуч, будь он не ладен, все планы ему спутал. Да и Ферюзе тоже хороша. Всё ведь из-за неё и началось. И что теперь? Вернется в холмы, так и не увидав толком свет. А второй попытки у него не будет. Да и с Ферюзе как-то нехорошо получается. Нет, если по справедливости, то она не жена ему и потому в холмах Ярыш их обязан освободить друг от друга. Но почему тогда на сердце что-то скребет и совестно становится? Жалость к степнячке? Но ведь она тоже не любит его, а в холмах встретит того кто ей придется по сердцу, сладится все у неё с другим. И от этих мыслей противно засосало в душе. Да что вообще с ним происходит!

Олех заворочался и скрип полатей разбудил Рогдая.

— Рогдай? Спишь?

— Уже нет, — сонно проворчал Рогдай и потянулся. По утрам у парня всегда было плохое настроение. Все раздражало и вызывало недовольство. С разговорами к нему в это время лучше не лезть. И Олех знал эту черту брата, но ему необходимо было поделиться с кем-то мыслями.

— Что делать будем?

Рогдай хмыкнул:

— А что, есть выбор? По-моему, вместе с Ферюзе у нас одна дорога — в холмы. Вот не вовремя тебя Олех потянуло на любовные утехи! Эх, я бы сейчас в Княжеск рванул, а там и до горной страны рукой подать. Я так хотел с мятежниками хвостатым рога поотшибать!

Олех почувствовал себя виноватым: Рогдай ведь и впрямь просто бредил горной страной — матушка его родом оттуда. Предводительница воинов Чара до того как попала в холмы, вместе с мятежниками горной страны воевала против цепных псов Таргитая. Олех любил слушать рассказы Чары о приключениях в горной стране, а уж про Рогдая и говорить не стоит.

Повисшую тишину разорвал вскрик Рогдая:

— Слушай, Олех, а что если нам и впрямь рвануть в Княжеск, к дядьке Лучезару?

— А Ферюзе? Её с собой возьмем? Нет…

— Да ты послушай сначала! До Княжеска из Златограда на ладье с купцами дойдем. А как к дядьке Лучезару придем, так и оставим Ферюзе с теткой Малашей. Она и приглядит за девчонкой. А мы сами в горную страну отправимся! По тайной тропе, про которую матушка рассказывала, прямо к мятежникам и придем! Здорово я придумал?

Олех задумался: а что, так-то не плохая мысль. Лишь бы Ферюзе не стала капризничать, с неё станется. Хотя, может, напротив, ей интересно будет на море посмотреть? Да и на город с золочеными крышами тоже глянуть интересно.

Однако сама Ферюзе никак не отреагировала на известие о том, что они из Большого города отправляются в Златоград. Вид у девушки был такой: что воля, что неволя- все одно. Видите куда хотите. Олех даже обрадовался в душе — чем меньше женских капризов, тем лучше. А вот Рогдаю мрачный и отрешенный вид Ферюзе совсем не нравился. Что происходит между степнячкой и Олехом он не знает, но то, что именно из-за этого девушка такая подавленная было понятно.

По утренней прохладе было даже приятно ехать по хорошо наезженной дороге в Златоград. По правую руку путников простирались Бескрайние холмы и Олех невольно бросал взгляды, думая, а как там в холмах? Перестала ли гневаться матушка, все ли у них ладно с отцом? Зная нрав Великой Лайды, не трудно догадаться, что Ярышу пришлось испытать на себе весь гнев Великой. Но уж если кто и может переубедить Лайду, то только Ярыш.

Впереди по дороге шел купеческий караван, поднимая клубы пыли и потому Олех, который ехал первым, держался на расстоянии от купцов. Следом за Олехом рядышком ехали Рогдай и Ферюзе. Парень все пытался как-то растормошить девушку, отвлечь её от грустных мыслей своей болтовней. И все больше Рогдай злился на Олеха: вот уж не думал, что его брат такой бесчувственный. Неужели он не видит, что Ферюзе сама не своя? Оно и понятно: вырвали девчонку из привычной жизни, да еще тот, кого она считает мужем, не обращает на неё ровно никакого внимания. Хоть бы ласковое слово сказал! Но все это Рогдай не решался высказать Олеху: нехорошо влезать между мужем и женой, сами разберутся. Хотя какие они муж и жена? Не было же ничего…

— Ферюзе, ты что-то слышала о Златограде?

Степнячка молча покачала головой.

— Как? Неужто никто из степняков никогда не был в Златограде?

Ферюзе пожала плечами. Как хочешь, так и понимай.

— Ферюзе, ну чего ты какая грустная? Впереди столько интересного! Златоград, море! А потом в Княжеске побываем- уж туда точно никто из степняков не добирался, не считая Ярыша!

Но на личике девушки не промелькнула и тень улыбки. Олех невольно прислушивался к болтовне Рогдая. Сам не зная почему, но каждый раз, когда брат задавал девушке вопрос, Олех ждал, что ответит Ферюзе. Но ответом было лишь молчание, а обернуться и посмотреть, что происходит у него за спиной, Олех не мог. Или не хотел. Еще подумают, что он подслушивает, подсматривает. А Ферюзе пусть привыкает к мысли, что Олех ей не муж, а почти чужой человек.

Чем выше солнце, тем жарче становилось путникам на дороге. Остановиться бы, передохнуть в тенечке, но если так постоянно останавливаться, то до Златограда неделю добираться будешь! Если верить купцам, то до Златограда два дня пути. Но купеческий обоз медленно идет по дороге, а путникам налегке чего медлить? Но Олех сомневался, что Ферюзе сможет пустить свою лошаденку галопом и при этом удержаться в седле. После короткого привала, Олех подозвал девушку к себе:

— Вот что, Ферюзе, поедешь со мной. А то так мы долго будем за обозом тащиться да пыль глотать.

Девушка безропотно уселась позади Олеха и обняла руками парня за пояс, прижавшись к спине мужа. И Рогдай мог поклясться, что заметил мимолетную улыбку степнячки, когда она прижималась к спине Олеха. И эта улыбка разозлила парня. Он значит тут пытался развеселить девчонку, зубы ей заговаривал и все без толку. А Олех только пальчиком поманил — и всё, сразу вся грусть-тоска пропала. Повод степной лошаденки отдали Рогдаю и путники, наконец, пришпорили лошадей, обгоняя купеческий обоз.

Лишь поздно ночью показались ворота Златограда. Ферюзе уже еле держалась и Олех боялся, что степнячка упадет с лошади. Искать ночью меняльную лавку слишком хлопотно и Олех решил, что сделает это утром. Хозяин постоялого двора, хмуро оглядев ночных посетителей, все-таки раскрыл перед ними дверь. Ферюзе уже спала на руках у Олеха.

— Комната одна свободная.

Олех согласно кивнул — лишь бы было где голову приклонить. Уложив Ферюзе на полати, он хотел было улечься на тюфяк, брошенный на пол хозяином, но его уже занял Рогдай. Делать нечего, улегся рядом с Ферюзе. А степнячка то ли во сне что-то увидела, то ли забылась где она, но прижавшись к груди Олеха, сладко вздохнула. Олех даже покраснел от такого вздоха, а Рогдай что-то недовольно забубнил под нос.