Нас больше нет...

ГЛАВА 21

Решение пришло внезапно, словно вспышка молнии в начале мая.

Я поеду к Ильдару Исаеву и потребую справедливости!

Пусть яблоко недалеко упало от яблони, но я должна попытаться. Ильдар — любитель развлечься с любовницами, но хотя бы следит, чтобы они предохранялись... А сына не научил! Тьфу!

— Соня, солнышко, — говорю я дочери, — мы сейчас поедем в одно место. Будь умницей, хорошо?

Дочка кивает, её большие глаза смотрят на меня с доверием.

Мы подходим к огромному строительному центру Исаевых. Воспоминания накатывают волной — если бы папа был жив, всё могло бы быть иначе. Он бы меня в обиду не дал! Но папы нет. После той страшной аварии он долго не протянул... А по документам всё перешло Исаевым.

— Мамочка, почему ты плачешь? — тихо спрашивает Соня, дёргая меня за рукав.

Я и не заметила, как по щеке скатилась слеза. Быстро вытираю её:

— Всё хорошо. Просто вспомнила кое-что.

Мы заходим внутрь. Яркий свет, блеск новых товаров — всё это бьёт по глазам, напоминая о той жизни, которая теперь кажется далёким сном.

— Извините, — обращаюсь к ближайшему продавцу, — мне нужно увидеть Дамира или Ильдара Исаева.

Девушка смотрит на меня с удивлением:

— Простите, но Исаевы здесь больше не работают. Они продали бизнес и, кажется, уехали за границу.

Эти слова — словно удар под дых. Я чувствую, как земля уходит из-под ног.

— Как... уехали? А куда? Когда?

— Извините, но я не располагаю такой информацией, — отвечает девушка с сочувствием в голосе.

Я выхожу на улицу, держа Соню за руку. Внутри всё кипит от злости и отчаяния.

Вот значит как?! Удрали... Как крысы с тонущего корабля. И что теперь делать? Они были последним шансом.

— Мам, куда мы теперь? — спрашивает Соня.

— К бабушке, — отвечаю, хотя сама не знаю, зачем туда еду. Может, случится чудо и её жизнь изменилась?

Уже в подъезде меня встречает знакомый запах перегара.

Дверь открыта настежь, и я, взяв Соню за руку покрепче, захожу внутрь. То, что я вижу, заставляет меня застыть на пороге.

Квартира превратилась в настоящий притон. Грязные, неопрятные люди бродят туда-сюда, распивая что-то явно крепкое. Воздух пропитан сигаретным дымом и запахом немытых тел.

— Лидка! — раздаётся пьяный возглас. Это мать. — Ты как раз вовремя! Мы тут Толяна день рождения отмечаем!

Я в ужасе прижимаю к себе Соню, закрывая ей глаза рукой.

— Мам, что здесь происходит? — чувствую, как к горлу подкатывает тошнота.

— А что такого? — хохочет она. — Живём, веселимся! Присоединяйся!

— Нет, спасибо, — отвечаю сухо. — Мы уже уходим.

Выскочив из квартиры, я бегу вниз по лестнице, таща за собой Соню. Только на улице позволяю себе перевести дух.

— Мамочка, почему бабушка так странно себя ведёт?

— Бабушка... болеет, — отвечаю, не зная, как объяснить ребёнку весь этот ужас.

Мы возвращаемся домой, и я чувствую, что загнана в угол.

Собсвтенница квартиры уже предупредила — через неделю нас выставят. Куда идти? Что делать?

Словно в ответ на мои молитвы, на следующий день раздаётся звонок. Это Марина, старая знакомая.

— Лид, тут такое дело, — говорит она. — Освободилась комната в коммуналке. Недорого, почти даром. Тебе не надо?

Я чувствую, как внутри разливается тепло надежды.

— Надо, Марин. Очень надо!

— Тогда приезжай завтра, посмотришь.

Повесив трубку, я смотрю на Соню, играющую с потрёпанной куклой. Страх сжимает сердце — что, если органы опеки заинтересуются нами? Что, если решат, что я не могу обеспечить дочери должные условия?

— Нет, — говорю себе твёрдо. — Я не позволю никому нас разлучить.

Впереди ещё много трудностей, но я справлюсь.

Ведь даже в самую тёмную ночь где-то горят звёзды, нужно только не опускать голову и смотреть вверх.