Нас больше нет...

ГЛАВА 30

Открываю дверь нашей комнаты в коммуналке, и меня тут же встречает затхлый запах плесени.

а стеной громкие голоса — соседи опять пьянствуют. Соня морщит носик:

— Мамочка, здесь опять плохо пахнет...

Я вздыхаю, гладя её по голове:

— Ничего, солнышко. Скоро мы помоемся и ляжем спать.

Но я знаю, что это не решение. Соне с её слабым здоровьем нельзя жить в таких условиях. Плесень на потолке, сырость, шумные соседи — всё это может только ухудшить её состояние.

Мы идём в общую ванную. Пока я мою Соню, дверь то и дело открывается — соседи заходят, чтобы почистить зубы или помыть руки. Я чувствую на себе их взгляды и мне становится не по себе.

— Мам, а почему дядя Петя так на нас смотрел? — спрашивает Соня, когда мы возвращаемся в комнату.

Я сжимаю зубы. "Дядя Петя" — наш сосед, который, кажется, никогда не бывает трезвым.

— Не обращай внимания, солнышко. Давай лучше почитаем сказку перед сном?

Читая дочке “Русалочку”, я всё думаю о предложении бывшей свекрови. Так заманчиво переехать в собственную квартиру, где много света и тишина, где безопасно и спокойно. Может рискнуть? По сути, рядом никого не осталось кроме неё. Надо всё-таки к ней поехать и выяснить — притворяется или предлагает от души.

На следующий день, забирая Соню из садика, я говорю ей:

— У меня для тебя сюрприз. Мы идём в гости к бабушке!

Глаза Сони загораются:

— К бабушке Камилле? Правда?

Я киваю, чувствуя смесь тревоги и надежды.

— Но сначала давай купим что-нибудь к чаю.

Мы заходим в магазин, покупаем торт. Соня выбирает самый красивый, с розочками из крема.

Камилла Захаровна встречает нас у дверей. Её лицо светится, когда она видит Соню:

— Сонечка! Как же ты выросла!

Она обнимает внучку, а потом поворачивается ко мне:

— Лида, спасибо, что пришли. Проходите, я чай поставила.

Мы сидим на кухне, пьём чай с тортом. Камилла Захаровна не сводит глаз с Сони.

— Я так виновата перед вами, — говорит она вдруг. — Столько времени потеряно... А теперь я совсем одна осталась. Ещё и муж-кобель удружил!

Я думаю про себя: "Значит, у них это семейное — бегать налево к подзаборным подстилкам". Но вслух говорю только: — Всякое в жизни бывает, Камилла Захаровна.

— Расскажи мне, Лида, как вы? — просит она. — Как справляетесь? Как вообще дела?

Я вздыхаю: — Бывает непросто. Соня часто болеет. Дамир алименты не платит, не общается...

Камилла Захаровна качает головой: — Я знаю. Но я кое-что сделала, Лида. Я вытрясла из них алименты, отсудила квартиру, которую Дамир от тебя скрывал...

Она встаёт, подходит к комоду и достаёт оттуда связку ключей. Кладёт их передо мной.

— Я хочу, чтобы вы жили там.

Я смотрю на неё в шоке: — Но... Камилла Захаровна, я не могу...

— Можешь, Лида, — она берёт меня за руку. — Я хочу вам помочь. Это меньшее, что я могу сделать после всего, что было.

Я колеблюсь. С одной стороны, это кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой. С другой — я думаю о той коммуналке, о плесени на потолке, о пьяных соседях...

— Хорошо, — говорю я наконец. — Спасибо вам.

Через неделю мы с Соней переезжаем. Квартира небольшая, но чистая и светлая. Соня в восторге от своей новой комнаты.

— Мамочка, смотри! У меня есть свой шкаф для игрушек!

Я улыбаюсь, глядя на её радостное лицо. Может быть, всё действительно начинает налаживаться.

Камилла Захаровна часто нас навещает. Она покупает Соне платья и игрушки, помогает деньгами. Я вижу, как она старается наверстать упущенное время.

Однажды вечером, когда Соня уже спит, я решаюсь позвонить своей матери. Трубку она берёт не сразу.

— Кто здесь? — её голос хриплый, я слышу шум на заднем плане.

— Мама? Это Лида. Я хотела...

— Чего тебе? — перебивает она. — Денег дать? Так у меня нет.

Я сглатываю комок в горле:

— Нет, мама. Я просто хотела узнать, как ты. Может, ты хочешь увидеться? Соня скучает...

— Слушай, — её голос становится резким. — Оставь меня в покое, ладно? Мне и так хорошо. А если хочешь помочь — пришли денег на водку.

Она бросает трубку, а я стою, сжимая телефон в руке. Обидно и досадно до слёз!

В этот момент звонит дверной звонок. Я вытираю глаза и иду открывать. На пороге стоит Камилла Захаровна с пакетом продуктов.

— Лидочка, я тут подумала... — она замолкает, увидев моё лицо. — Что случилось?

И вдруг я не выдерживаю. Рассказываю ей всё — о матери, о том, как тяжело быть одной, о своих страхах и надеждах.

Камилла Захаровна слушает, а потом крепко обнимает меня:

— Ты не одна, Лида. Теперь у тебя есть я. Можешь на меня положиться!

Я киваю, чувствуя, как тяжесть на сердце немного отпускает. Может быть, думаю я, жизнь действительно даёт второй шанс. И нам с Соней, и Камилле Захаровне.

Мы сидим на кухне, пьём чай, и я рассказываю ей о своих планах — найти лучшую работу, может быть, даже пойти учиться. Она слушает, кивает, даёт советы.

— У меня есть знакомые в одном неплохом ВУЗе, я попробую, как-то это решить этот вопрос.

— Правда?

— Конечно!

И впервые за долгое время я чувствую, что у нас есть будущее. Что всё может быть хорошо.

Когда Камилла Захаровна уходит, я захожу в комнату Сони. Она спит, обнимая нового плюшевого мишку — подарок бабушки. Я сажусь на край кровати, глажу её по голове.

— Всё будет замечательно, зайка! У нас теперь есть семья. Настоящая семья.