Наслаждение во тьме

Глава 3

Пока женщины тащили его по грязи и листьям, иногда падая на него, разрывая ему штаны, царапая кожу, и однажды даже пнули его со злости, потому что он «может потерять несколько фунтов», МакКилл кипел от возмущения.

Слабые человечки. Насмехаетесь над ним? Делаете фотографии с ним в ненавистной позе? Берете его оружие? А он ни с кем не делился. Никогда! И что самое худшее. Поцеловались перед ним и не закончили начатое?

Они поймут свои ошибки. Скоро. Он научит их, как только что они преподали урок ему.

МакКилл не ожидал, что девушки пойдут на поводу у своего «желания» и поцелуют друг друга. Как бы он не хотел обратного. От них не пахло похотью, так что стало ясно, что эти ласки напоказ. Он ожидал, что они наклонятся, затем бросятся к нему непосредственно перед поцелуем. МакКилл готовился именно к этому. Тогда он заморозил бы их на месте и выпил бы из каждой, прежде чем отправить обратно в А.У.Ч., побежденными и униженными.

Когда они поцеловались, его на мгновение ослепила похоть. Изящные ручки блуждали по телу амазонки… его кровь вскипела, опаляя вены. МакКилл мгновенно захотел ощутить прикосновение этих рук. Чтобы они ласкали его тело.

Мгновенно? «Лгун». Он представлял ее прикосновения с первого момента, как увидел. Что стало для него шоком. Люди были для него едой, ничем больше, а мужчины не играют со своей едой. Честно говоря, ему не следовало хотеть ее — Аву, так ее звали, и это имя было таким же нежным и грациозным, как она сама — в любом случае. Даже в качестве пищи.

Он поел всего за час до их прихода и должен был не нуждаться в пище еще шесть дней. Но в тот миг, когда она вошла в лагерь, и МакКилл учуял ее запах — орхидеи, солнечный свет ненавистный до этого момента и какие-то сладкие конфеты — его рот наполнился слюной. Его член болезненно запульсировал. МакКилл был абсолютно уверен, что почуял что-то такое же вкусное за всю свою долгую, долгую жизнь, хотя не мог припомнить, когда и что.

Хотя его реакция вполне объяснима. У него не было вампирской любовницы несколько месяцев, поэтому его тело возжелало бы любую. «Так почему же ты не захотел высокую девушку, которая «застолбила» его?»

Смешной вопрос. Он не возжелал ту, что звали Ноэль, потому что она слишком напоминала ему о собственном виде, и прямо сейчас он злился на всех вампиров и скорее убил бы кровососа, чем трахнул бы кого-то из них.

Он проигнорировал не состыковку между этими двумя объяснениями. В любом случае, что такое «застолбить»? Он выходил на поверхность много раз, прежде чем его выбросили из подземелья вампиров, но никогда не слышал этот термин. Это какой-то тип собственности? Возможно. Казалось, женщины думали, что теперь МакКилл принадлежал Ноэль.

Ну, он никому не принадлежал. МакКилл связал бы себя только с Морин, здесь известную как Брайд МакКилл, но она решила отдать себя другому. Девину, королю Таргона. Будто МакКилл недостаточно хорош. Будто он не был в тысячу раз лучше, чем этот ублюдок Таргон. МакКилл вырезал целые вампирские деревни меньше чем за час. Без посторонней помощи! Он достаточно хорош для любой.

Даже для Авы, которая не захотела стирать за подругой, чтобы быть с ним. Стирка — приведение одежды в порядок, ради всего святого — когда были сотни вампиров, которые согласились бы вырезать свои сердца лишь прикоснуться к грязи на его обуви. Ну, может не сотни. Отказываясь поддаваться самоуничижению, в следующее мгновение МакКилл решил, что тысячи более точное слово. Он был призом, черт возьми!

Хотя сейчас он просто хотел быть предоставленным самому себе, жить один, а со временем вступить в борьбу в ужасной вечности на поверхности, которая его ожидала. И через сто лет или около того, МакКилл должен сказать «миссия выполнена». Возможно.

Сейчас он знал только одно — он ненавидел этот мир. Солнце, сжигавшее его красивую кожу и губившее каждый его чертов день. Приторные запахи человеческой еды и парфюма. А.У.Ч. постоянно пытающееся «поговорить». Раздражало.

— Давай, Ноэль. Поднажми! — сказала Ава раздраженно.

— Стараюсь изо всех чертовых сил. Но ничего не могу сделать с тем, что недостаточно сильна, чтобы таскать тяжеленые мёртвые грузы.

— Ты на сто фунтов тяжелее меня. Тебе следовало наматывать круги вокруг меня.

— Сто фунтов? Сучка! Тебе лучше присматривать за своей спиной. Тебе лучше поглядывать назад, потому что я накажу тебя за эту наглую ложь.

Очевидно, они презирали друг друга. Он общался с людьми все долгие века своей жизни, похищая их с поверхности и перевозя в подземелье, чтобы сделать из них рабов для пропитания. Многие спорили да, но только враги спорили, как эти двое, называли друг друга ненавистными прозвищами, жаловались, целовались… ну, последнее неважно. Этот губительный поцелуй не имеет никакого отношения к ситуации. Зато важно следующее: он может использовать их неприязнь друг к другу в свою пользу.

— Ты однажды толкнула меня и груз, который привязала к моей талии, на полосу встречного движения, — зарычала Ава. — Ты достаточно сильна для этого. Просто ленишься!

Ноэль однажды пыталась убить Аву? По какой-то причине ему это не понравилось. Но не стал заострять внимание на этом сейчас. Она ничего для него не значит. Ну, за исключением разве что завтрака.

— Твои мозги явно сгнили, — заворчала Ноэль. — Я такая же ленивая, как Миа Сноу на стероидах, адреналиновых инъекциях и передозировке кофеина.

— Не заставляй меня, пинать тебя под зад.

МакКилл задался вопросом, поцеловались бы они снова, а затем нахмурился. Нет, не поцелуются, потому что он собирается убить их обеих. Если они не перебьют друг друга. Что кажется вполне вероятным. Они обе были хищницами и, вероятно, зацарапали бы друг друга до смерти, если бы когда-либо оказались в постели. Возбуждающая мысль. Раздражающая мысль, так как они не заслужили ни единой секунды удовольствия.

— Клянусь Богом, что проткну твою бессердечную грудь ножом для масла, если ты не… ох, хорошо. Я вижу машину, — сказала Ава с облегчением. — Веди себя, словно моя подруга еще хотя бы пять минут и помоги по-настоящему.

— Я уже говорила тебе, что ты сучка?

— Нет. Ты была слишком занята, наклоняя МакКилла, так что мне пришлось взвалить на себя весь его вес.

Ему нравился голос Авы. Успокаивающий, обманчиво сладкий, как и ее лицо. Слегка округлое лицо с большими карими глазами, слегка вздёрнутым носиком и губами в форме сердца. Лицо больше подходило для картин с изображением ангелов, и все же темные фантазии всплывали в его голове каждый раз, когда он видел ее. И все эту сладость обрамляли еще более милые янтарного цвета кудри. Созданные, чтобы их сжали в кулаке, потянули и зафиксировали так, что ей пришлось бы принять обжигающее пламя его поцелуя.

Единственное, что в ней не было сладким — за исключением ее поведения — это тело Авы.

Хотя ей не хватало роста, изгибы Авы это компенсировали. Ее грудь обтягивала белая майка, талию обхватывала опасно короткая юбка, а обласканные солнцем ноги защищали высокие сапоги.

— В миг, когда он начнет двигаться, — фыркнула Ноэль, — я с ним расстанусь.

— Так мне не петь серенады о Ноэль и МакКилле, сидя на дереве?

— Заткнись. В любом случае я не могу быть с мужчиной, который не может очнуться от оглушения, чтобы помочь мне нести его. Это невежливо, знаешь ли. И эгоистично.

Ее лепет не имел никакого смысла. Что за странная женщина.

— Согласна, — сказала Ава.

Она понимала, что это вздор?

«Просто подожди», — мрачно подумал МакКилл.

Когда женщины вытащили его за линию деревьев на поляну, он заморозил их на месте силой мысли. Их разумы, их тела. Она застыли, как и он, только понятия не имели, что происходит вокруг.

Внутренне он усмехнулся. Все думали, что МакКилл мог останавливать время, и были правы. Он мог остановить часы на несколько минут за раз. Но это было далеко не всем. Он также мог останавливать людей вокруг себя, и время продолжало течь без их ведома. Именно это МакКилл сделал сейчас.

Он держал своих похитителей на месте в течение часа… двух. Просто смотреть вперед, должно быть ужасно скучно, но его переполняло слишком сильное удовлетворение. О, да, эти женщины получат урок. МакКилл знал эту местность, знал, что лес оградили от людей, и никто на них не наткнется.

Они были в его власти.

Ава… его…

«Успокойся парень», — подумал он с рычанием. Размышления о ней в таком ключе могли подорвать его план. И он…

МакКилл выругался, когда заметил, как мерцает воздух справа. Дверной проем. Воздух сгустился, пыль засветилась в лунном свете, осязаемый блеск выглядел, словно дружественные объятия. Не снова. Он видел такие дверные проемы каждый раз, когда посещал мир на поверхности.

Собственно, он видел такой вчера, и позавчера, и днем ранее. Только один раз в нем проснулся соблазн прикоснуться. МакКилл протянул руку, но пятнистый воздух начал всасывать его, притягивая ближе против воли, пытаясь поглотить. Он бросился назад, инстинкты воина спасли его — иногда ты сражаешься, иногда отступаешь, всегда возвращаешься позже и убиваешь — и всасывание прекратилось. Но МакКилл никогда не забудет этот опыт и не собирался его повторять.

Как бороться с расщеплением воздуха? Особенно, если это расщепление может быть живым.

По большому счету, он думал, что знал, куда этот дверной проем, или чем оно там являлось, вел и чего от него хотел. Ответов? Вечной тьмы и его проклятия. Хотя не понимал, затем нападать на него.

«Не обращай на него внимания, и оно исчезнет. Как всегда». Он перестал ментально удерживать женщин.

Больше не скованные Ава и Ноэль продолжили идти вперед, не подозревая об изменениях и, к счастью, избегая преграды. Хотя МакКилл знал, что они не могут ее видеть. Только он мог. Все эти годы он наблюдал, как люди, иные и вампиры проходят сквозь нее, словно в воздухе ничего нет. Только воздух.

Когда они прошли занавес и привыкли к слабеющей темноте, он вновь заморозил их на месте. Еще час, затем второй быстро пролетели для него. К счастью, другой дверной проем не открылся.

МакКилл вновь отпустил их на одно мгновение, позволил поговорить, пройти дальше, приспособится, прежде чем заморозил повторно.

Еще час. Этот дался с трудом. Но, наконец, он отпустил их окончательно.

— Святое дерьмо, мои руки горят, — прохрипела Ава. — И трясутся. Такое чувство, будто я держала его несколько дней.

— У меня также. И, черт возьми, солнце почти встало. Мы медленнее, чем я полагала.

— Проклятье. Быстрее.

Явно измученные они протащили его остаток пути, запинаясь и ругаясь, и спрятали внутри стоящего автомобиля.

— Его кожа вспыхнет, если мы оставим его в таком виде. Так? Миа не говорила, что вампиры очень чувствительны к свету?　

Ава стояла в открытом проеме, смотря на него сверху вниз и постукивая пальцем по подбородку.

Ни на мгновение он не подумал, что она действительно заботится о его безопасности.

— И что? — спросила Ноэль.

— То. Миа разозлится, если мы привезем ей испорченный товар. Давай его накроем.

Хорошо, что он не обманулся. Тогда МакКилл почувствовал бы себя крайне разочарованным. Чего не произошло. Даже ни на мгновение.

К черту ее. Он вампир и намного превосходит жалкого человечка, поэтому заслужил ее восхищение и внимание.

— Жаль, что нужно закрыть это лицо. — Со вздохом Ноэль набросила одеяло на его голову. Материал накрыл его голые плечи и торс, защищая от стремительно усиливающегося солнечного света. — Теперь счастлива?

— Теперь раздражена, как этот вампир?

Ругаясь друг на друга вполголоса, они уселись на переднее сиденье машины. МакКилл услышал, как одна из них нажала несколько кнопок на передней панели автомобиля. Спустя секунду, начал работать кондиционер. Однако прежде чем женщина успела задать маршрут до А.У.Ч., МакКилл заморозил их на месте. И в этот раз он не отпускал их каждые несколько часов, чтобы они не заподозрили, что ими манипулируют. Он просто позволил времени течь. Солнце поднималось, припекало, разрушая то, что было лучшей частью дня.

Проходили час за часом, купая его в золотом, затем в оранжевом, затем в мутно-розовом свете. Наконец, это ненавистное солнце начало опускаться, и даже розовый цвет, просачивающийся сквозь одеяло, угасал. Когда темнота вновь окружила его, оцепенение спало, освобождая его мышцы от неподвижности.

«Месть».

Нахмурившись, МакКилл отбросил одеяло в сторону. Пошло несколько мгновений, пока его глаза привыкли к открытому пространству. Он видел, что Ава и Ноэль сидели на своих местах, руки Ноэль были подняты, чтобы нажать на кнопки, а руки Авы погрузились в сумку, словно она копалась в содержимом.

Что она искала?

Он не мог наклониться вперед и посмотреть, как того желал. Ясно, непробиваемый щит разделял переднюю и заднюю части машины. Это не проблема, но он не готов был тратить много времени, на то чтобы сломать перегородку. МакКилл взглянул на дверь рядом с ним. Ручек нет.

Он знал, что машина будет подчинять только командам Авы или Ноэль. Если они скажут: «Открой», дверь распахнется автоматически, поскольку автомобиль был запрограммирован узнать и подчиняться их голосам, но МакКилл не собирался еще отпускать женщин. На данный момент внезапность — его лучший друг. Поэтому МакКилл сделал единственное, что мог… выбил дверь с петель и повернулся на заднем сиденье, что позволило ему выйти так же быстро, словно машина была ориентирована на его голос.

Холодный ночной воздух окутал его, принося с собой запахи сосны, ночных птиц и чарующего лунного света. МакКилл потянулся, его тело, с которым плохо обращались, протестовало против каждого движения, что вызвало в нем ярость.

Его настолько захлестнул гнев, что он полоснул когтями по двери Авы с большей силой, чем было необходимо, позволив им глубоко погрузиться, прежде чем отбросив дверь в сторону. Металл перелетел через его плечо и с глухим стуком приземлился позади. И тогда перед ним оказалась только Ава, ничто не мешало ему разорвать ее.

— Я тебя предупреждал, — зарычал он на нее, хотя знал, что она не могла его слышать. — Легкий или трудный путь, и ты выбрала трудный.

Но не стал кромсать ее на куски, а навис сверху и схватил ее сумку.

Двигаясь порывисто, он обшарил содержимое. Разного размера клинки. Значок, надпись на котором гласила «Агент на обучении». Его глаза расширились. На обучении? Она всего лишь стажер? А.У.Ч послало за ним ребенка? Боже, какое оскорбление. Это почти достаточно, чтобы помчаться в штаб и уничтожить каждый кирпич, каждого человека внутри, только чтобы доказать, что может.

«Не теряй концентрацию». Он может разглагольствовать об их высокомерии позже.

Скрипя зубами, он продолжил обыскивать маленькую сумку Авы. Наконец, он нашел «Ириску» — ароматный блеск для губ. Ириска. Что-то незнакомое.

Он снял крышку и понюхал содержимое, и его рот мгновенно наполнился слюной. Вот так Ава пахла. Сладко, тепло, словно прожарено на солнце. Именно этого ему внезапно захотелось. Желание было чуждым, непрошенным и не позволительным. Он же не зеленый юнец, чтобы так легко пасть жертвой похоти. У него было бесчисленное количество любовниц за прошедшие века, и МакКилл понимал, как могут быть мимолетны эти желания. Как бессмысленны. Он даже не мог вспомнить лицо или имя ни одной из женщин, что согревали его постель. Возможно, он холоден, но для мужчины с его чувством обладания, он всегда целенаправленно соблюдал дистанцию в этой сфере своей жизни.

Он засунул блеск Авы в карман — МакКилл сказал себе, это чтобы помучить ее потерей, а не из-за желания помнить о ней, о ее запахе, о голоде, который она вызывает — затем бросил сумку и все содержимое за спину. После этого сосредоточился на Аве.

Ее локоны падали на плечи, блестящие и — он пропустил несколько сквозь пальцы — мягкие, как бледно-желтый бархат. Лунный свет ласкал ее, превратив безупречную кожу в жидкое золото. МакКилл провел тыльной стороной ладони по ее щекам намного осторожнее, чем собирался. Кожа тоже очень мягкая. Он решил, что было бы ужасно ударить ее, и нахмурился от этого. У нее уже есть травмы. Несколько шрамов тянулось вдоль всей длины рук, и множество других пересекали их.

Он поднял каждую руку, чтобы изучить. Слишком много шрамов для такого молодого, «на обучении» агента. Кроме того, некоторые из этих шрамов намного более поздние, чем другие, но ни одного розового и свежего. Что означает, она много сражалась за свою короткую жизнь. МакКилл не мог понять, какое чувство они вызвали: беспокойство, возбуждение или удивление.

Вновь нахмурившись, он одной рукой скользнул под ее поясницу, а второй под ноги. МакКилл отнес ее подальше от автомобиля и осторожно положил на землю, так осторожно, чтобы не толкать. Также поступил с Ноэль, но ее уронил плашмя на задницу. Почему его поведение так отличалось, он не знал. Не хотел размышлять. Затем МакКилл начал отрывать от автомобиля куски, хотя обещал сотворить такое с девушками, и складывал остатки вокруг них, образуя стены. Напоминая им о неудаче в его деле.

Когда он закончил, то задыхался и обливался потом, зато его гнев поутих. На время. МакКилл провел кончиком языка по клыкам, некоторые другие эмоции, которые он не хотел признавать, гудели внутри него, когда он вернулся к девушкам и избавил их от одежды. Ноэль была первой, и он раздел ее без промедления. Однако с Авой он задержался, каждый новый оголенный дюйм хорошо демонстрировал ее женственность и его нерешительную сдержанность.

Белый кружевной лифчик. Застежка спереди. Мило. Ее груди были пышными с сосками цвета румяных яблок. Живот оказался плоским с идеальным пупком. В этом пупке можно потерять язык. Белые кружевные трусики. Узкие полоски на боках. Нужно только потянуть, чтобы сорвать их… действительно мило. Ее бедра были подтянутыми, а вершину прикрывал крошечный треугольник янтарных завитков.

Когда МакКилл закончил, то понял, что перед ним лежит чистый соблазн.

«Она женщина, — напомнил он себе. — Слабая, смертная. Еда».

И все же. Он решил, что не может оставить ее обнаженной. Если она наткнется на мужчину, тот ее возжелает. Это очевидно. Этот мужчина, вероятно, попытается «приударить за ней», как говорят люди. Она ему откажет. МакКилл знал это, только потому, что мысль о ее согласии вызывала в нем новые приступы ярости. И когда ее острый язычок пошлет его, мужчина набросится на нее, как потребует гордость. Они будут кататься по земле, и член мужчины может случайно скользнуть внутрь Авы. МакКилл не мог пойти на такой риск. Не потому что беспокоился о спящей перед ним женщине, не это вызывало его ярость, а потому что она не заслужила удовольствия. Не то чтобы она получит удовольствие от напавшего на нее.

Он скрипнул зубами. Вновь он отказывался признавать ошибочность своих рассуждений.

МакКилл надел на Аву ее нижнее белье, затем проделал то же самое с ее… другом. Врагом. Неважно. Сделав это, он положил телефон Авы в карман и вновь взглянул на кудрявую ведьму. Красивая.

«Засунь свой язык обратно в свой рот и закончи начатое». МакКилл отгородился от всех мыслей о том, чтобы прикоснуться и вкусить ее, и достал украденный у Авы блеск. Затем начал писать прямо на ее теле.

Когда закончил, то аж дрожал от усилий, сдерживаясь, чтобы не сделать с ней большее.

МакКилл решил, что через несколько дней, когда он обуздает свои желания, он вновь найдет ее. И воспользуется ею так, как она планировала воспользоваться им. Потому что, если ему понравился ее запах, а МакКилл знал в этом толк, то и другим вампирам тоже. Они найдут ее и захотят выпить. И вместо того чтобы выследить их самому, как МакКилл делал до того, как А.У.Ч. открыли на него сезон охоты и отвлекали, вампиры придут за ним.

Сейчас они убегают от него в страхе. Но если они заинтересуются Авой, он без труда схватит их. И МакКилл, наконец, сможет расспросить их и узнать, как вампирам здесь живется. Как они выживают под этим ужасным солнцем.

Да, ему нравился этот план.

Хотя Аве не понравится. Так он думал, пока, улыбаясь, уходил прочь.

— Что за черт? — выдохнула Ава. В один момент она сидела внутри машины, ища свой блеск для губ, а солнце только поднималось над горизонтом. Она не двигалась, но в следующий миг, оказалась снаружи посреди ночи и темноты, которые практически удушали.

И, черт возьми, вокруг нее лежали куски машины, а на металле виднелись следы когтей.

— Мы в нижнем белье! — пискнула Ноэль рядом с ней.

Ава подтянула ноги, едва не вывернув колени, и уставилась на себя. Ни топа, ни юбки, ни ботинок. Только лифчик и трусики в тон.

Дерьмо. Она осмотрелась, но нигде не увидела одежды.

— Вот же хитрая сволочь! Он это сделал.

И Ава разрывалась между восхищением, унижением и страхом. Сила, которая нужна для уничтожения такой машины… колоссальна. Мозги, чтобы перехитрить ее… тоже. Но боже, понимание, что она облажалсь, вызвало удушье.

Что еще он сделал?

Она неистово потерла свою шею. Спасибо Господи. Нет колотых ран. Пока. Без сомнений МакКилл победил ее точно так же, как одержал верх над другими агентами, посланными за ним. Она была так дерзка, так уверена в успехе. В конце концов, Ава не проигрывала со времен боя с Джуди Демарко, самой крупной задиры среди седьмых классов, которая ударила ее головой о кирпичную стену и отрезала волосы… почему девушки всегда с ней так поступают?.. пока она была слишком ошеломлена, чтобы двигаться. Все потому что бывший бойфренд Джуди пригласил Аву. Ну, и, возможно, потому что Ава спрятала Онадин, нелегальный наркотик для иных, в сумке Джуди днем ранее, за что задиру выгнали из школы, и ее царство террора, наконец, пришло к концу. Но это просто предположение.

— Я думала, он может только ненадолго останавливать время, — сказала Ноэль. Она стояла, подняв руки вверх, и представляла собой раздражённую женщину. — Но он явно остановил нас.

— Это означает, что ты думала неверно.

Как и Ава.

— Спасибо за констатацию очевидного факта. Тебе повезло, что я не… — Ноэль ахнула.

— Что?　

Ава повернула голову налево и направо, изучая лес в поисках каких-либо посторонних. Они были одни, насекомые не стрекотали, словно МакКилл поблизости. Его запах витал в воздухе, словно он только что ушел. Теплый, пьянящий… необходимый.

Черт, нет. Она только что мысленно сказала это слово. Необходимый. Ава сотрет его из своего словаря.

Вздох перешел в хихиканье, и Ноэль указала на ее грудь.

— Что? — потребовала Ава снова, посмотрев вниз и увидев что-то золотое — послание, поняла она — намазанное на ее коже над лифчиком. Она нахмурилась и принюхалась. Ириска. Ммм. Ее желудок заурчал. — Что там написано?

Ноэль ей просто улыбнулась.

Ава наклонила голову, пытаясь разобрать всё послание. Сделав это, она заскрежетали зубами от раздражения. И еще больше начала им восхищаться, черт возьми, от чего у нее закружилась голова.

МакКилл взял ее блеск для губ и написал «Застолбил».