Наследник раджи

XXII. Заклинатель змей

Том уже не мог больше спать. Между тем остаток ночи прошел спокойно. Когда караван собрался выступить в путь еще задолго до восхода солнца, никто, казалось, не интересовался трагическим ночным происшествием. Вырыли могилу, опустили в нее убитого и тронулись в путь. В продолжение целого дня измученный задержкой и напряженным состоянием, готовый на самую отчаянную попытку, Том не мог найти случая бежать или даже поговорить с таинственной принцессой. С каждым часом пути он удалялся от Янси. По нескольким отрывкам из разговоров солдат он заключил, что они сами точно не знают, куда идут, и поджидают исхода предприятия, порученного их товарищам.

Во время полуденной остановки к ним присоединился человек, по виду муфтий или магометанский священник. Он разговаривал с принцессой, которую сопроводил до ближайшего селения, и по веселым лицам людей, по их грубым шуткам молодой раджа догадался, что они радуются новому торжеству своих собратьев над европейцами и надеются разделить плоды их удачи.

Вечером остановились около большого селения, и, по приказанию принцессы, ее палатка, которую всегда ставили посредине лагеря, на этот раз была разбита на берегу большого пруда, в тени акаций и смоковниц. Крестьяне, убедившись, что у этих вооруженных людей нет враждебных намерений, приехали через пруд в плоскодонных лодках и привезли молока, овощей, плодов, так что лагерь скоро сделался похож на рынок. Том смотрел на живописную сцену, обдумывая план побега, как вдруг вздрогнул. Этот пейзаж, это свинцовое небо за стенами из грязи, эти бронзовые зловещие лица… он видел все это прежде.

В памяти его встала картина той ночи, с которой началась роковая перемена в его жизни. Его сон сбывался. Действие было потрясающее: силы и присутствие духа, казалось, оставили юношу. Он закрыл лицо руками, стараясь овладеть собой.

Молодого человека привели в себя знакомые звуки дудки, которой заклинатели змей собирают публику. Том обернулся и увидел в нескольких шагах от себя ужасную голову пресмыкающегося с раздутой шеей, а сзади него седого старика с совершенно черным лицом и странно блестящими глазами. Он был закутан в грязную чудду; перед ним лежал мешок с инструментами, необходимыми в его ремесле, а в руке заклинатель держал палочку, которой управлял движениями змеи. Старик произносил заклинания пронзительным голосом с обычным многословием и в то же время водил палочкой над коброй, которая, казалось, пребывала в оцепенении. Затем индус затянул вполголоса песню — змея растянулась, как мертвая. Солдаты тоже были словно в опьянении: они катались по земле в немом восторге, плясали, пели, кричали. В лагере был настоящий шабаш.

Заклинатель крикнул: «Расступитесь! Дайте место!», отбросил палочку, откинул чудду и встал вытянувшись. Змея поднялась, высунула свое раздвоенное жало и бросилась на старика, тот схватил ее жилистыми руками. Борьба продолжалась несколько минут: то, казалось, торжествовал человек, то — пресмыкающееся. Несмотря на отвращение, Том не мог оторвать глаз от этого зрелища: его сковывало какое-то невидимое обаяние, связанное как бы с предчувствием.

Борьба достигла критического момента: человек почти весь был обвит кольцами змеи. Но вот круг оцепеневших от ужаса зрителей расступился, и юноша увидел, что к месту схватки приближается таинственная владычица. Одетая, как накануне, в платье черное с золотом и окутанная с головы до ног покрывалом, женщина шла медленной, величественной походкой. Змея оставила старика и обернула голову в сторону принцессы.

Том, не в силах долее сдерживаться, бросился к ней.

— Стойте! — крикнул он по-английски. — Вы с ума сошли!

Она отстранила его повелительным жестом. На лице заклинателя выразился такой ужас и отчаяние, что Том подумал, не ранен ли тот смертельно.

Принцесса все приближалась. Кругом воцарилась напряженная тишина. Сердце молодого англичанина бешено билось, в ушах стоял оглушительный шум, и он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой.

Вдруг раздались крики:

— Победа! Победа! Наша принцесса, избранница Аллаха, победила!

Том увидал странное зрелище. Посредине обширного круга, в нескольких шагах от заклинателя, видимо признавшего влияние, превышавшее его собственное, стояла принцесса, гордо подняв голову и наступив ногой на шею кобры, которая извивалась в отвратительном страхе. Газовое покрывало раскрылось и позволило видеть лицо принцессы. Том смотрел на нее как зачарованный. Это детское румяное личико, эти улыбающиеся ясные глаза, — если он только не грезил или не сошел с ума, — были слишком хорошо знакомы ему…

Первой мыслью Тома было, что Вивиан, подобно ему, в плену, и он готов был сделать величайшую глупость — броситься к ней и предложить свое покровительство, — как вдруг заклинатель как бы нечаянно толкнул его локтем и сейчас же низко поклонился ему. Выражение его лица привлекло внимание раджи.

Пользуясь шумом, юноша спросил вполголоса по-махратски:

— Ты друг?

— Я слуга вашей светлости, — отвечал старик, — и пришел, чтобы помочь вам бежать. Но надо быть осторожным. У Белой повелительницы сердце черное.

Сказав это так тихо, что один Том мог расслышать, старец подошел к торжествующей принцессе, пал перед ней на землю, взял палочку и снова затянул свою песню. Змея вползла в корзину. Принцесса горделиво огляделась, опустила покрывало и вернулась к своей палатке.

Заклинатель смешался с толпой солдат, встретивших взрывами хохота его рассказы и шутки. Том, вернувшись к дереву, к которому была привязана лошадь, следил за стариком.

Ему бросилось в глаза одно странное обстоятельство: лишь только заклинатель отходил от одной группы, все составлявшие ее замолкали и немедленно погружались в глубокий сон. Скоро весь лагерь, кроме двух часовых, спал. Настала ночь. Старик подошел к Тому и лег на землю, как бы намереваясь заснуть. Часовые смотрели на него тупым взглядом; один из них сел, прислонясь спиной к дереву; товарищ последовал его примеру; они обменялись несколькими словами, чтобы разогнать дремоту. Первый снял с пояса фляжку и передал ее другому. Скоро во всем лагере не спали только Том и заклинатель.

Было около полуночи, но луна, даже на ущербе дающая яркий свет в прозрачной атмосфере этих стран, освещала дорогу. Оба встали.

— Пора! — сказал заклинатель — не кто иной, как Субдул, конюх Королевы Снегов.

— Ты уверен, что они все спят?

— Я дал им понюхать снадобья, к тому же они устали и вот теперь спят как мертвые. Но ночи короткие… Отчего господин медлит?

— Ты уверен, что она не в плену? Быть может, она последует за нами, если мы сообщим ей наш план?

— Если господин говорит о принцессе, я повторяю, что ее сердце черно, а язык лжив. Ей не следует доверять…

— Откуда ты знаешь?

— Я говорю то, что слышал от ее людей! Господин знает Дост-Али-Хана?

— Да! — живо воскликнул Том. — Я видел его один раз и ношу на груди талисман, который он дал мне. Разве он принимает участие в возмущении?

— Конечно! Тысячи людей надеются на него и называют его своим начальником. Если Дост-Али-Хан любит господина — это счастье. Этот человек — князь, как его называют, — уговорил Белую принцессу следовать за ним. Мужа ее, саиба-англичанина, убили на ее глазах. В Дели он видела, как убивали ее соотечественников, даже женщин, а теперь, от имени своего нового повелителя, она встала во главе их убийц. Если господину угодно знать еще доказательства ее измены…

— Тише, Субдул, вот она вдет сама.

— Господин, бежим!

— Мне надо прежде переговорить с ней.

— Ни за что! Это колдунья. Господин попадется в ее сети.

— Глупости! Говорю тебе, что знаю ее. Молчи! — прошептал Том, и сердце его усиленно забилось.

Белая принцесса, откинув назад покрывало с лица, которому лунный свет придавал идеальное выражение, легко ступала между спящими. Субдул исчез. Том не двигался, охваченный очарованием. Женщина подошла к молодому человеку и дотронулась до его руки. Он затрясся.

— Кто вы? — спросил он шепотом.

— Вы узнали меня, Том Грегори? Почему вы уехали из Дели, не повидавшись со мной?

— Каким образом вы здесь?

— Очень невежливо с вашей стороны отвечать вопросом на вопрос.

— Теперь не время шутить. Скажите: вы в плену? В таком случае я возьму вас с собой и буду оберегать, пока вы не найдете своих. Если же… если же вы перешли на сторону врагов вашего народа, то я предоставлю вам пожинать плоды вашей измены…

Вивиан засмеялась:

— Какая строгость! Сядемте здесь, под деревом, и поговорим. Как я рада поболтать по-английски!

— Вивиан, вы сошли с ума!

— Да, я всегда была сумасшедшая, а теперь больше, чем когда-нибудь. Вы не можете себе представить, как приятно жить во сне…

Она стояла вся залитая лунным светом с развевающимися золотыми волосами, смеющимися глазами и насмешливым выражением лица.

— Но ведь вы знаете о происходящих ужасах? Разве в вас нет ничего человеческого? Вы потешаетесь надо мной?

— Я потешаюсь над всеми, и без этой серьезной причины Грэс Эльтон, вероятно, не выпустила бы вас из рук в Англии. Моя игра с бедняком Чарли Донкастером окончилась успешнее, но он начинал уже надоедать мне, когда… Однако не будем вспоминать о неприятных вещах! Донкастера сменил его королевское высочество Дост-Али-Хан. Помните вы, как я чуть было не задавила его на улице в Дели? Было бы добрым делом! Он так заинтересовал меня, что я даже постаралась познакомиться с ним. Это меня очень забавляло. Боже, как он ненавидел меня вначале! Я удивляюсь, как он меня не убил… Но он все-таки пощадил меня и теперь — мой раб. Что вы скажете об этой маленькой игре?

— Что вы с ума сошли и что ночь проходит. Довольно! Едете вы со мной или нет?

— Том, какой вы ребенок! Я не поеду с вами — это было бы опасно и нелепо. К тому же вы в моей власти, и я не выпущу вас. Вы были так счастливы, что приобрели расположение Дост-Али-Хана, будущего повелителя страны. В его руках власть потому, что он знает, чего хочет. Солдаты, туземные князья, фанатики — все ждут его приказаний. Какой вспыхнет пожар! Этот могущественный человек, с которым я в союзе, предлагает вам дружбу. Он не требует, чтобы вы помогали ему, потому что заранее убежден в отказе, и ему не хочется уничтожить вас. Он требует только, чтобы вы увезли меня в Гумилькунд и скрыли там, пока не произойдет взрыв. Тогда, если мир еще будет существовать, мы поговорим о будущем.

Она придвинулась к нему… Облачко набежало на луну… Том колебался. Отчего не отвезти ее в Гумилькунд, оставить там и затем вернуться к своей миротворческой миссии? Молодой раджа не верил всему, что говорила эта женщина. Но ему ли наказывать ее за заблуждения?.. В то время как юноша так рассуждал про себя, Вивиан стояла неподвижно и молчала.

— Вы — изменница! — хрипло проговорил Том. — Вы сами признались в этом!

— Я изменила другим, но вам — никогда!

— Кто изменил раз, изменит и другой…

— Но вы неблагодарны и несправедливы, мой молоденький король. Если я могла спасти вас только путем измены, если с самого начала все мои усилия имели только эту цель… что тогда?

— Это правда?

— Вы сами видите. Вы могли оставаться непреклонным, пока не знали!

Том чувствовал, что воля изменяет ему и сердце тает как воск. Но случилось неожиданное. Субдул подполз к ним, приложив ухо к земле, и действительно ли он слышал гул приближавшихся людей и пушек или сделал вид, что слышит его, чтобы спасти своего господина, только он вдруг вскочил и закричал:

— Бунтовщики настигают нас!

Лошади были готовы. Том и Субдул вскочили на них, и, между тем как Вивиан в припадке бессильного бешенства металась по лагерю, Королева Снегов, быстрая как ветер, скрылась со своим господином во мраке ночи.