Навязанная жена короля драконов (СИ)

20

На следующий день Кайрос снова исчезает в лабиринте шахт, оставив меня в пещере одну. Я сижу у ручья, глядя на мерцающие сапфиры, и пытаюсь не думать о том, как мне одиноко. Он уходит, потом возвращается, бросает пару слов и снова пропадает в темноте.

Его шаги гулко отдаются в туннелях, и каждый раз, когда они затихают, я чувствую, как холод одиночества пробирает меня сильнее, чем сырость пещеры. Мне не нравится быть одной. Не нравится эта тишина, нарушаемая только плеском воды и моими собственными мыслями, которые мечутся от страха к раздражению.

К тому же, я голодна. Живот урчит так громко, что кажется, будто он сейчас разбудит всю потенциальную живность в шахте. Вода из ручья утоляет жажду, но ею особо не наешься. Я хочу бургер, жаренную картошечку и газировку. Вообще домой хочу! К себе в квартирку, а не это все. Я к такому была не готова.

Но мои просьбы как обычно успехом не увенчиваются. Поэтому я пробую отвлечься, разглядывая узоры на скалистых стенах, измеряя шагами то малое расстояние, где мы вроде как живем. Даже тексты песен вспоминаю и напеваю их себе под нос, лишь бы разбавить гнетущую атмосферу.

Интересно, далеко сейчас Кайрос? Есть ли смысл в его брожении по туннелям? И почему я не могу пойти с ним? Деспот какой-то, а не мужик! Неужели ему так сложно понять, что мне страшно и… ну, банально хочется есть?

Когда он в очередной раз возвращается, я не выдерживаю.

— Кайрос, сколько можно шататься туда-сюда? — выпаливаю, вставая с камня.

— Ты прекрасно знаешь, — устало вздыхает он, — что я пытаюсь найти выход.

— А ты прекрасно знаешь, что мне… не нравится быть одной в темноте. Тут… холодно, голодно. И где-то мыши летучие. И… и вообще, это ненормально — бросать меня вот так!

Он вроде смотрит с привычным раздражением, но в его глазах мелькает что-то ещё — не могу понять.

— Ты королева или ребёнок? — бурчит он, правда без привычной резкости. — Я ищу выход. Или ты думаешь, что еда сама свалится с потолка?

— Ну, могла бы! — огрызаюсь я, скрещивая руки на груди. — Хоть что-нибудь! Я не железная, знаешь ли. Мне нужно есть, пить, а не просто сидеть и ждать, пока ты решишь, что делать! И вообще, я могу ходить с тобой.

— Конечно, чтобы ты там вновь полезла туда, куда не стоит, и мы сгинули вместе?

— Я ничего не буду трогать! — вспыхиваю.

— Твои слова не имеют никакой гарантии.

— Не смешно!

— А похоже, что я смеюсь?

— Я могу… помочь тебе! Знаешь, женская интуиция — штука помощнее твоих драконьих фишек.

Кайрос смиряет меня таким взглядом, словно говорит: «кончай болтать». А потом и вовсе, без единого слова, разворачивается и снова уходит в туннель. Вот же индюк! Невыносимый! Просто ужас какой-то!

Я падаю обратно на камень, и от отчаяния притоптываю ногами. Ну и пусть! Пусть уходит! Только вот… желудок снова жалобно воет, и я понимаю, что долго так не протяну.

Кайрос возвращается по моим меркам через часа полтора, в его руках болтаются две летучие мыши. Я смотрю на них, и моё лицо вытягивается от ужаса.

— Это что?

— Еда, — запросто отвечает он.

— Ты реально думаешь, что я буду это есть?

— А почему нет? — удивляется он, будто я спросила что-то из ряда вон выходящее.

Сначала какие-то неведомые зверушки, теперь ведомые и очень неприятные на вид? Ну уж нет! Он издевается!

— Они же… они… мерзкие. Фу!

Он пожимает плечами.

— Ешь или голодай. Твой выбор, Лиарель.

Я смотрю на этих несчастных тварей, и меня передёргивает.

Кайрос разводит огонь, с этим у нас, к счастью, нет проблем. Он быстро потрошит мышей, пока я кривлюсь. Затем разглядывает их, явно не особо понимая, как жарить удобнее.

— Шашлык так шашлык, — обреченно вздыхаю я и забираю мясо из его рук. Беру сучья, нанизываю на них, пока Кайрос удивленно смотрит.

— Если я отравлюсь, клянусь, вернусь призраком и буду тебя преследовать до конца твоих дней.

Он фыркает, но в уголках его губ мелькает тень улыбки.

— Не припомню, чтобы ты готовила раньше.

Мы переглядываемся. Ну, Лиарель может и не повар, да и не по статусу ей подобное увлечение, наверняка, а я неплохо управляюсь с едой и сковородкой.

— Теперь будешь знать.

Запах, к моему удивлению, оказывается не таким уж отвратительным — что-то вроде жареной курицы, только… ну, с привкусом пещеры.

Мы садимся у костра, и я, преодолевая брезгливость, откусываю кусок. На вкус… терпимо. Даже, чёрт возьми, аппетитно, если закрыть глаза и притвориться, что это шашлык. Кайрос ест молча, но я замечаю, как он украдкой наблюдает за мной.

— Что? — бурчу я, проглотив кусок. — Ждёшь, что я сейчас начну плеваться и бегать кругами?

— Не исключено, — отвечает он, и в его голосе проскальзывает что-то похожее на саркастический юмор. — Ты же всегда полна сюрпризов.

— Ха, это ты ещё не видел, как я танцую под дождём, — шучу я, пытаясь разрядить обстановку, хотя внутри всё ещё нервничаю. — Может, устрою тебе шоу, если выберемся отсюда, под какой-нибудь хит из «Тик-Тока».

Кайрос хмыкает, но не отвечает.

Мы продолжаем есть, и в какой-то момент молчание становится почти уютным. Я бросаю на него взгляд и вдруг понимаю, что он выглядит… не таким уж неприступным. Усталый, раненый, но всё ещё здесь, рядом со мной. И, чёрт возьми, я в теле его жены, которую он ненавидит, но он до сих пор не знает, что я — не Лиарель.

Это странное чувство — быть так близко к нему и в то же время чувствовать пропасть между нами. Между ним и ней .

— Кайрос, — начинаю я, глядя в огонь. — А что, если… ну, если бы я была другой? Не той, за кого ты меня принимаешь? Стал бы ты… ну, относиться ко мне иначе?

Он замирает, и его взгляд становится острым как лезвие.

— Не говори ерунды.

— Почему ты… меня так ненавидишь? — слетают слова бесконтрольно.

— Ты и сама прекрасно знаешь почему.

— Нет, не знаю, — пожалуй, слишком быстро отвечаю я.

— Знаешь, — раздражается Кайрос. — Если бы ты не решила стать моей женой, возможно, наши отношения сложились бы иначе.

Я хочу возразить, сказать что-то, но не могу. Не нахожу банально слов, да и непонятно мне толком ничего из их прошлого. Эх… как сложно.

Доедаем мы в молчании, и я стараюсь не думать о том, как сильно мне хочется домой. Кайрос ложится на валун, я устраиваюсь рядом, накрывшись его плащом. Холод всё ещё пробирает, но его присутствие рядом делает его чуть более терпимым.

Я закрываю глаза, пытаясь уснуть, но мысли о нём, о Лиарель, о том, что он сказал про воздушного змея, не дают покоя.

Ночью меня будит странный звук. Низкий, скрежещущий, словно кто-то царапает когтями по камню. Я резко сажусь, сердце колотится. Кайрос тоже просыпается, его рука моментально сжимает мою, будто защищая. В тусклом свете сапфиров я вижу, как он напряжённо вглядывается в темноту туннеля.

— Что это? — шепчу я, чувствуя, как страх сковывает горло.

Он не отвечает, но его глаза сужаются, а рука тянется к кинжалу на поясе. Звук становится громче, ближе, и вдруг из темноты выступает оно — огромное, покрытое чёрной чешуёй существо с горящими красными глазами. Монстр. Его когти скребут по полу, а пасть, полная острых зубов, издаёт низкий рык.

Мамочки… только этого нам для полного счастья не хватает.