Не бойся полюбить

Глава двенадцатая «Благословен…»

— Ну вот и все! — воскликнула Джулия и нажала на несколько клавиш.

Из стереодинамиков, подсоединенных к персональному компьютеру, перекрывая негромкий фон процессора, раздались мощные звуки.

Джулия улыбнулась и кивнула. «Реквием» Моцарта, одиннадцатая часть из двенадцати — «Benedictus» — «Благословен»… Ее исполнял квартет солистов — сопрано, меццо-сопрано, тенор и бас.

— Дело сделано, — заявила она, уверенная, что поступает совершенно верно.

Да, уже пора, больше незачем тянуть. Надо форсировать события.

Джордж уже заказал билеты в Лондон, а Кэрри получила приглашение. Люк внешне спокоен, хотя в душе его скорее всего смятение. Но это хорошо, когда мужчина способен владеть собой.

Он прилетел к ним сразу после того, как принял решение уйти из церкви в мирскую жизнь.

Первая часть операции по перемене сценария его жизни завершилась, этим Джулия осталась довольна. Но невозможно просчитать все поступки живых людей.

— Люк, — спросила она его, — почему ты не побежал за ней?

— Я тоже спрашивал себя об этом, но, Джулия, служитель церкви не способен бежать из храма.

Люк пожал плечами, а Джулия неотрывно смотрела ему в лицо. Пипа лежала у него на коленях, эта своенравная кошка редко шла к чужим, незнакомым, но доверие, которое она оказала Люку едва ли не с первой минуты его появления на ранчо, подкупило Джулию. Он водил рукой по шерсти Пипы, а она млела и улыбалась, вытягивая задние ноги, которые подрагивали от удовольствия.

— Ты умеешь обращаться с женщинами, даже с самыми строптивыми, — заметила Джулия. — Пипа, ну что ты в нем нашла?

Гепардиха, не открывая глаз, потерлась щекой о колено Люка.

— Ну ладно, оставим эти животные страсти нераспознанными, — махнула рукой Джулия. Блеснули серебряные кольца, звякнули браслеты, сегодня Джулия собиралась поехать играть в покер в своей компании и уже приготовилась. — Значит, ты не мог выскочить за ней из церкви. Но потом что тебе помешало бежать за ней?

— Ты имеешь в виду, кинуться за ней в Лондон? — Люк вздохнул. — Но сначала я должен был развестись, я имею в виду с пасторством, а потом думать о новом союзе. И потом, когда Мэттью мне рассказал о Мэрион, я засомневался в себе. Может быть, я вообще не понимаю женщин? Я мучительно думал, как мне избежать брака с Мэрион и не обидеть ее и Мэттью, а она, представь, думала о том же самом!

Джулия улыбнулась.

— Что ты почувствовал, когда узнал, что Кэрри работает в штаб-квартире НАТО?

— Восхищение, — признался Люк.

— О, приятно слышать, когда мужчина восхищается не красотой женщины, а ее способностями.

— Но разве я сказал, что восхищаюсь ею? — Люк покрутил головой. — Нет, Джулия, ты ошиблась. Я пришел в восторг от самого себя.

— Но… почему? Что такого ты сделал?

— Я не погнался за Кэрри, а дал ей возможность побыть среди других мужчин, чтобы оценить меня по-настоящему.

Джулия от неожиданности потеряла дар речи, потом захохотала и легонько стукнула Люка по лбу.

— Ты просто вылитый дед. Вы оба любые недостатки или промахи тотчас переводите в достоинства. Ага, значит, только так могла Кэрри убедиться в том, что ты незаменим в ее жизни? А допустим, она нашла себе другого среди полчищ мужчин?

Люк покачал головой.

— Нет, Джулия, я занял ее сердце.

Пипа вздохнула во сне, повернулась на другой бок, а Люк продолжал гладить ее.

В комнату решительным шагом вошел Джордж.

— Джулия, забери у Люка свою кошку, он мне нужен.

— Какой ты серьезный, Джордж Бартон.

— Да, и на то есть основания, дорогая. Пипа, брысь! — скомандовал он, но Пипа и ухом не повела.

— Эх, Джордж, какой ты неумелый с женщинами. Вот, учись у Люка.

— Наоборот, это я хочу Люка кое-чему научить. — Он улыбнулся в усы. — Оставь их, Люк. Пойдем в кабинет.

Люк осторожно опустил Пипу на ковер и последовал за дедом.

— Посмотри-ка результаты за это полугодие у «Джокер-паудер», мой уважаемый менеджер спецпроектов. Как тебе, а?

Люк склонился над папкой с бумагами. Фантастические результаты. И если он не ошибается, то наибольший финансовый успех принесло новое отделение «Джокер-паудер» в Шотландии, которым управляет отставной полковник Ричард Белли. Тот самый, который и посоветовал Кэрри наняться в армию.

— Джордж, по-моему, он здорово потрудился.

— Молодец, я имею в виду тебя, ты здорово умеешь обходиться с людьми.

— Джордж, ну разве я попусту потратил время, постигая премудрости проповеди? Для этого нужно познать человека и подвигнуть его на те поступки, которые ты хочешь, чтобы он совершил. Желая выяснить, куда улетела Кэрри, я нашел этого человека, я встретился с ним в Шотландии.

Когда Люк простился с Мэттью и сказал ему, что отправляется в Калифорнию, на самом деле он полетел в Лондон и оттуда начал распутывать следы Кэрри. Он нашел Тима, с которым Кэрри виделась перед полетом в Брюссель. Тим назвал Люку имя Ричарда Белли и вспомнил, что тот, кажется, летел в Шотландию. С Тима Люк взял клятву, что их встреча останется тайной для всех, как и с Ричарда Белли.

Ричарда он нашел в деревушке близ Абердина и долго беседовал с ним…

А когда Джордж предложил Люку заняться спецпроектами, то он вспомнил о Ричарде, который показался ему совсем не мельником. Как все мы неверно видим себя со стороны, думал Люк, слушая мечты Ричарда о мельнице. Может быть, его предки и были мельниками, но он-то самый настоящий современный менеджер.

Оказалось, что охота в Великобритании переместилась в Шотландию, этим-то и воспользовался сообразительный и расторопный Белли. Используя свой опыт и манеры старого вояки, он заставил стрелять патронами «Джокер-паудер» всех, кто приезжал на охоту в те края. А чтобы поднять патриотический дух, говорил всем, что «пятьдесят процентов акций и один» принадлежит англичанке.

Услышав такую странную формулировку, Люк спросил его:

— Ричард, а что значит «пятьдесят процентов акций и один»?

Белли расхохотался.

— Ну про акции ты и сам понимаешь, у Джулии Бартон их пятьдесят процентов. А один — ее муж, у которого тоже пятьдесят. Но всем приятно, что у англичанки чего-то больше, чем у американца. Я ведь не говорю, что один — это ее муж. Хотя она ведь и впрямь им владеет.

Люку осталось лишь развести руками.

— Так что, Люк, внук мой бесценный, ты теперь на верном пути. Завтра мы улетаем в Лондон. За Кэрри. — Джордж подмигнул Люку. — Обещаю сюрприз.

— Слабо сказано, — фыркнул Люк.

Джордж поиграл усами.

— Да нет, я так не думаю.

— Джордж, сюрприз и потрясение — разные вещи.

Кэрри думала, как ей одеться для встречи с Джулией. Вспоминая ухоженную, всегда хорошо одетую и причесанную немолодую женщину, она подумала, что Джулии будет приятно увидеть тоже хорошо одетую и хорошо причесанную женщину.

Она открыла шкаф, в котором сейчас мало что висело, но там был любимый костюм фисташкового цвета. Длинный пиджак и юбочка чуть выше колен. Черные лодочки на небольшом каблучке, черная сумочка через плечо — неплохо. За месяцы службы в Брюсселе Кэрри стала очень крепкой, потому что в армии не заниматься спортом просто нельзя. Она качалась на тренажерах, плавала, бегала, прыгала. Кэрри научилась водить тяжелый армейский мотоцикл, стрелять из пистолета и многому чему еще.

Волосы теперь доставали до основания шеи, подчеркивая нежный овал лица, веснушки усеяли переносицу и щеки, ресницы выгорели — она много времени провела на солнце, когда была в командировке. Ничего, подкрасим, подумала Кэрри и взялась за косметику. Она долго не отходила от зеркала, а потом взглянула на часы и подхватила сумку.

На улице Кэрри поймала такси, потому что свою машину продала Тиму за бесценок. В сущности она сделала ему прощальный подарок.

— Ты на самом деле нанимаешься в армию? — Глаза его были полны ужаса. — Ты не женщина, Кэрри Холт, — заявил он ей, когда она пришла с ним попрощаться. — Я думал, ты шутишь.

— Так вышло, Тим. Мне кажется, мы с тобой больше никогда не увидимся…

— Кто знает, Кэрри, — задумчиво проговорил Тим. — Подумать только, я тебя совсем не знал. Я спал с женщиной, которая решила стать солдатом.

Кэрри засмеялась.

— Я не солдат, Тим. В штабах работает много женщин.

— Прощай, Кэрри.

Итак, Тим ушел из ее жизни навсегда, уехал на маленькой машинке «мини».

Кэрри доехала на такси до Сохо, рассчиталась с водителем, дала на чай и направилась к уже знакомому пабу. Интересно, почему Джулия пригласила ее именно в этот паб? А может быть, американцы только его и знают? И рассказывают о нем друг другу? С Люком-то они тоже были в «Быке и мыши».

При воспоминании о Люке у нее забилось сердце. Нет, сейчас не время думать о нем. Ей вообще не надо об этом думать. Он уверял ее, что браки заключаются на небесах, и если это так…

Кэрри понимала, Люк должен прижиться в новом для себя мире. Она вспомнила однажды брошенную им фразу, что нельзя сочетаться браком с тем, кто не работает. Он, покинув пасторскую стезю, должен найти такую работу, чтобы не нарушить свой принцип. Она ведь тоже, кинувшись служить, искала себе работу с достойной оплатой, а не просто от отчаяния очертя голову кинулась в армию.

Только сейчас, спустя месяцы, Кэрри почувствовала, как понемногу возвращается к себе, узнает себя. Несколько месяцев она жила под настоящим стрессом. Значит, и Люк был примерно в таком же состоянии.

Она толкнула дверь паба, в нем было пусто, пол залит солнцем. Кэрри выбрала тот же столик, за которым она и Люк сидели в прошлый раз, и посмотрела на часы. Через две минуты должна появиться Джулия.

Открылась дверь, и в паб вошли трое американцев — их можно было узнать тотчас по неизменным голубым джинсам и ковбойкам, этакая троица с рекламы вирджинского табака. Кэрри почувствовала, как сердце ухнуло и покатилось.

Так что же, они знакомы? Кэрри смотрела во все глаза на троицу, вошедшую в паб.

Она приросла к стулу, она не могла пошевелиться, а уж тем более встать, хотя умом понимала, что это надо сделать. Ей надо поздороваться с Джорджем и поцеловаться с Джулией, которая уже простирает к ней руки. А с Люком…

Троица стояла у двери, против света, и Кэрри не могла рассмотреть выражение лица Люка. Сама она сидела как на сцене, и вошедшие могли наслаждаться ее неподдельным изумлением.

«Паб „Бык и мышь“, завтра в полдень. Спасенная тобой Джулия», — вот что было в письме, пришедшем по электронной почте. Кэрри едва не прослезилась от умиления, когда прочитала его: надо же, прошло столько времени, а старушка Джулия никак не может забыть о приключении в джунглях Индии. Кэрри подумала, что Джулия оказалась по делам в Лондоне и захотела с ней повидаться…

В конце концов Кэрри заставила себя оторваться от стула и встать на дрожащие ноги, когда троица почти вплотную подошла к ее столу и окружила полукольцом. Джордж снял стетсоновскую шляпу и протер клетчатым носовым платком вспотевшую, совершенно лишенную волос, голову.

— Привет, малышка. А вот и мы. — Он усмехнулся и добавил: — Полагаю, мы все знакомы, причем достаточно хорошо. Не надо мучиться и представлять кого-то друг другу. Сядем, друзья мои, и выпьем пива. Эй, — он пощелкал длинными костлявыми пальцами с узловатыми суставами, — нам всем по пинте «Гиннеса»!

Бармен кивнул, а Джордж подмигнул Кэрри.

— Поцелуйся с кем хочешь. Но, чур, со мной первым.

Кэрри внезапно ощутила странную легкость, как будто тяжесть, долго давившая и сильно утомившая ее, свалилась, словно эти трое уже своим появлением сняли невероятный груз с ее плеч.

— Я знаю, американцы любят целоваться при встрече, поэтому готова поцеловаться со всеми…

— Да, но сначала со мной, — опередила мужа Джулия. — Хотя я и не коренная американка. — Она нежно прижалась губами к щеке Кэрри. — Рада, очень рада тебя видеть, дорогая девочка.

Потом Джордж обхватил ее своими лапищами и приложился ко лбу.

— Отлично выглядишь, детка! — Он отступил на шаг, освобождая путь Люку.

— Здравствуй, Кэрри. — Темные глаза сверкали, как угольки в камине. — Люк наклонился и нежно поцеловал ее в губы. — Вот мы и снова встретились.

Его прикосновение обожгло Кэрри, она вспомнила, как это было — поцелуи, сумасшедшая ночь в осеннем Лондоне, бессонные ночи в Сент-Поле… Все вернулось… И Люк… Люк приехал… за мной? — позволила она задать себе откровенный вопрос. Или…

Бармен уже направлялся к ним с подносом, на котором стояло четыре пинты темного пива.

Джордж обвел глазами собравшихся.

— Итак, поговорим?

— Дай мне сказать, — заявила Джулия, строго посмотрев на мужа, который поднял руки, сдаваясь. Джулия улыбнулась Кэрри и сказала: — Я понимаю, ты удивилась, увидев нас вместе. Джордж не совсем прав, заявляя, что мы все знакомы и потому не надо никого представлять друг другу. Мы знакомы, да, но в другом качестве. Итак, познакомься, это Люк, внук Джорджа, а теперь и менеджер нашей фирмы «Джокер-паудер».

Кэрри ошеломленно смотрела на Люка.

— Но… как это — внук? — пробормотала она, пытаясь сообразить. — Он никогда не говорил, что его фамилия — Бартон.

— Верно, — подтвердила Джулия, — он пользовался вторым именем вместо фамилии. Ты знала его как Люка Ричарда, не так ли?

— Так, — прошептала Кэрри.

— Он говорил, что у него есть дед, который познакомился в Сохо со своей женой?

— Да, рассказывал. — Кэрри начала понемногу приходить в себя, потрясение, сковавшее ее тело, заморозившее мозги, начало проходить. — Так это вы, Джулия? Тот матросик, который перебрал скотча?

— Он самый, — пророкотал Джордж. — Видела бы ты ее тогда, детка.

— А видела бы ты его, Кэрри! Между прочим, Люк похож на молодого Джорджа. — Джулия внимательно посмотрела на Люка и добавила: — Это сходство стало особенно заметным, когда он вышел в мир, расставшись с мыслями о церковной карьере.

— Ты ушел из церкви? Ты больше не помощник пастора?

Кэрри почувствовала, как щеки ее начинают пылать. Анестезия прошла, поняла она и с облегчением улыбнулась.

— После того как ты выступила с той проповедью, я пулей вылетел оттуда.

— Тебя выгнали из-за меня? Разжаловали?

— Я сам себя разжаловал, потому что понял наконец, что могу справиться с тем, вторым, которого ты во мне рассмотрела.

— Между прочим, тот, второй, хороший мужик, — заметил Джордж. — Прекрасный менеджер спецпроектов. Я даже не ожидал от него такой прыти. Я сейчас приведу тебе один пример, он свалит тебя наповал.

Глаза Кэрри заблестели.

— Поверишь ли, но он обратил в свою веру твоего знакомца Белли.

— Белли? — Кэрри недоверчиво посмотрела сначала на Джорджа, потом на Люка. — Но… откуда он его знает?

— Ну это тебе расскажет сам Люк, детка. — Джордж посмотрел на часы, потом на жену. — Дорогая, излагай свое предложение, нам надо торопиться.

Взгляд Кэрри метнулся к Люку.

— А он останется, — поспешил успокоить ее Джордж, — мы его с собой не берем.

— Кэрри, — начала Джулия, — я знаю, ты хочешь открыть свое дело, туристическую фирму, которая занималась бы организацией охотничьих туров.

— Да, и рыболовных.

— Очень хорошо. Я предлагаю свое участие, точнее участие «Джокер-паудер». Мы могли бы соединить усилия, обговорив условия, конечно, и завоевать весь мир. — Она многозначительно посмотрела на девушку. — Кстати, мы могли бы нанять Люка менеджером.

Потрясенная Кэрри молчала. Так что же, если она согласится, то…

— И ты могла бы расторгнуть армейский контракт, — добавил Джордж. — А заняться созданием фирмы.

— Но тогда я должна буду заплатить неустойку.

— Предоставь это мне. — Джордж самодовольно фыркнул.

— В общем, обдумай наше предложение и дай знать, — закончила Джулия. — И прошу нас извинить, мы с Джорджем должны поторопиться. — Она ослепительно улыбнулась, еще отпила пива и сказала: — Желаю приятно провести время.

Когда за Джорджем и Джулией закрылась дверь, Кэрри и Люк молчали. Они смотрели друг на друга, словно пытаясь прочесть на лице другого все, что происходило в их жизни в последние месяцы.

— Спасибо тебе, Кэрри, — нарушил молчание Люк.

— За что? — Она пожала плечами.

— За что? — повторил он эхом. — За то, что ты разрушила мою прежнюю жизнь.

— Но разве за это благодарят? За вмешательство в частную жизнь осуждают.

— Но не я. Я тот, кто за это благодарит.

Она молчала.

— Еще хочешь пива? — спросил Люк.

— Да, еще полпинты.

— «Лондон прайд»? — с улыбкой уточнил он.

— Да, точно, — отозвалась Кэрри. — Как тогда.

Они занимались любовью всю ночь, на большой кровати в студии Кэрри. Они любили друг друга с неистовым голодом, и с каждым движением тел, казалось, все крепче соединялись друг с другом.

— Люк, я так ждала этого момента, — прошептала Кэрри.

— Неужели ты сомневалась, что он наступит? — спросил Люк, обдавая горячим дыханием ее лицо, впиваясь в ее губы.

Его язык проникал так глубоко, что Кэрри казалось, он оттуда не сможет вынырнуть. Она чувствовала невероятную свободу Люка, сдержанность, которая была в нем в Миннеаполисе, испарилась. Люк принадлежал сейчас самому себе и мог делать все, что хотел, без оглядки.

Он хотел Кэрри, хотел ее удивить, обрадовать, завести до такой степени, чтобы она не смогла отличить, где ее плоть, где его.

— О, Люк… Я думала, что ты не…

— Не стану тебя искать? Глупенькая, я кинулся за тобой сразу, по твоим следам. Но эти следы довели до высокого забора, туда я просто не мог проникнуть.

— Но почему ты мне не написал?

— Я понял, что ты спряталась там неспроста. Значит, ты не хочешь, чтобы я легко нашел тебя. Ты бежала от пастора, правда? И я понял, что должен стать кем-то, чтобы искать тебя. Я должен был предстать перед тобой другим.

— Я вижу другого… И того, кто мне нравился в тебе.

Кэрри обхватила его руками и ногами, желая, чтобы Люк глубже вошел в нее, это было на рассвете, и за большими окнами студии уже серебрился горизонт. Кэрри чувствовала, как в нее вливается новая жизнь, которой Люк делится с ней.

— Кэрри, я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

— Кэрри, ты обещала когда-нибудь выйти за меня замуж. Это когда-нибудь наступило?

Она рассмеялась.

— Да, наступило. Сейчас. Я выйду за тебя замуж.